Кажется, в становлении синигами все-таки есть один большой плюс. Твои раны заживают так быстро, что ты и отдохнуть не успеваешь на больничной койке. 

И вот выпинывают тебя из госпиталя, пускай и дают небольшой больничный, чтобы раны окончательно затянулись. А дальше работа, работа и еще раз работа. 

Греллю Сатклиффу даже трость не дали при том, что передвигаться ему с зашитым животом было сейчас довольно тяжело. 

Никакой косметики, никаких уходовых средств, масел для волос, чтобы они красиво блестели и приятно пахли. Беспредел! 

Стоило жнецу подумать обо всем этом, как на лице его засияла улыбка. Ведь все эти последние дни он только рефлексировал о прошлом и со страхом смотрел в будущее. Но сейчас же, наконец-то, появилось время на себя любимого!

С этими мыслями, а также с озаряющей его милое (пускай и ненакрашенное) личико улыбкой, Алая Смерть продолжал свой уход из больницы. 

Грелль прошел примерно половину нужного ему пути, как вдруг, совсем замечтавшись, подвернул ногу. Все же надеть обувь с каблуком после ранения в живот было его фатальной ошибкой. 

- Тебя только выписали, а ты уже так соскучился по уколам успокоительного, что решил снова вернуться на больничную койку?

Гробовщик смотрел на него сверху вниз, скрестив на груди руки. Лицо его (точнее та часть, которую не скрывала длинная челка) выражало крайнее спокойствие. 

- Хоть бы помог прекрасной леди в беде! — Прошипел в его адрес Сатклифф. 

Легендарный подал Греллю руку. Последний же, ухватившись за нее, немного покачнулся, затем уткнулся ладонями в грудь Гробовщика, чтобы не упасть во второй раз. 

- Леди точно не перебарщивала с успокоительным? — Хихикнул Легендарный Жнец. 

Сатклифф смерил его взглядом, полным недовольства и даже немного обиды. 

- Леди устала! — Выдохнул Грелль, стоило им пройти еще метров тридцать. 

- Откажется ли Леди от чая с печеньем в романтической обстановке? 

- Под романтической ты подразумеваешь гробы, темень и запах формалина? 

- Леди очень привередлива. — Наигранно вздохнул Гробовщик. 

Но Сатклиффу начала нравится эта игра. Он хитро заулыбался, тем более что по ощущениям у него в желудке мышь повесилась, и он не отказался бы хотя бы от чая с дурацким (но довольно вкусным) печеньем в виде косточек. 

- Что ж, Леди принимает ваше предложение!

*** 

В похоронном бюро как всегда темно и немного тесновато из-за того количества гробов, что занимают практически все свободное пространство. 

Грелль уселся на один из них, поскольку ни дивана, ни кресел, ни даже стульев он здесь не наблюдал. 

И пока Гробовщик в очередной раз заваривал чай, Сатклифф присмотрелся к обстановке, что царила в бюро. 

Даже не смотря на весь мрак, что окутывал это место, здесь царила чистота. Да и формалином, как подумалось Греллю раньше, здесь не пахло. Запах наоборот был, хоть и практически неуловим, но довольно приятен. 

А после того, как Легендарный сделал чай, воздух вообще заполнился нежным ароматом Эрл Грея. 

- Как твоя рана? — Как бы невзначай спросил Гробовщик. 

- Еще пару дней, и заживет. 

Грелль сделал пару глотков чая, при этом опустошив уже добрую половину мисочки с печеньем. На вкус оно было, как обычное овсяное печенье при этом с легкой ноткой имбиря. Определенно отличное сочетание. 

Молчание, хоть и длилось довольно долго, никакой неловкости не вызывало. Но даже несмотря на это, Сатклифф все же решился задать тот единственный вопрос, что крутился в его голове последние несколько дней. 

- Кто это был? 

- М? — Гробовщик вопросительно наклонил голову. 

- Что это были за существа, что так легко расправились с синигами? 

Легендарный поставил мензурку с чаем на гроб, что служил этой парочке столом. 

- Думаю, тебе будет не лишним узнать эту информацию. 

- Ты прав. Мне хочется знать. 

- Люди. — Без лишних драматических пауз ответил Легендарный. 

- Шутишь надо мной?! 

Сатклифф не хотел верить своим ушам. 

- Ни в коем случае. — Улыбка испарилась с лица владельца Похоронного Бюро. 

Грелль снова почувствовал на себе его серьезный взгляд. 

- Люди, что обозлились на жнецов. Люди, что сами хотят вершить свою судьбу. Хотя... чем мы отличаемся от них? Мы, жнецы, в прошлом такие же существа. Мы точно также захотели распорядиться своими судьбами, своей смертью. Мы преждевременно ушли в мир иной, за что и были наказаны до тех пор, пока не искупим свою вину. Так имеем ли мы право судить убийц жнецов, “убийц смерти”? 

Сатклифф молчал. В такой ситуации даже его едкий язык не поворачивался, чтобы съязвить или вульгарно пошутить. Гробовщик был прав, они не могли осуждать таких же божьих отступников, коими являются сами. 

Он снова вспомнил.

Буря.  

Река.  

Мост. 

Боль. Боль. Боль. 

Вода заполняет легкие, воздух перестает в них поступать. 

Ему даже показалось, что тогда, в самый последний момент, он передумал, но было уже поздно. 

И снова боль. На этот раз настоящая? 

Грелль поймал на себе удивленный взгляд Легендарного. Почувствовал что-то в животе, глянул на место раны и увидел, как белая рубашка постепенно становится красной: швы разошлись. Перед глазами поплыло. 

Гробовщик спокойно встал со своего места, направляясь к алому жнецу. Легко подхватил того на руки так, что Грелль от удивления открыл рот, хотел было что-то сказать, но вместо этого просто ахнул. 

*** 

Комната на втором этаже казалась еще чище, чем бюро на первом. 

- Думал, ты спишь в гробах... — Прошептал Грелль. Он все еще чувствовал слабость. 

- Зависит от настроения. А сейчас сними рубашку. 

Руки у Гробовщика мягкие, можно даже сказать нежные, но при этом холодные. Легендарный проворно орудовал бинтом, круговыми движениями обхватывая живот синигами. 

В том, что у Сатклиффа отличная стройная фигура, не сомневался, наверное, даже Себастьян Михаэлис. Возможно, именно поэтому Гробовщик коснулся ледяной рукой торса алого жнеца в том месте, где не было бинта. Легендарный провел рукой по нежной коже Грелля, затем опустился чуть ниже. 

Последний дышал тяжело, немного с хрипами. Кажется, Леди понимала, к чему идет дело, и была совершенно не против такого расклада. 

- Ты не соврал про романтику. — Грелль своей рукой схватился за ладонь Легендарного, притягивая ее к своей щеке. 

Владелец Бюро же в очередной раз улыбнулся, и в его улыбке Сатклифф заметил похоть. 

*** 

Тогда приди и раздели свои слезы со мной, 

И будь свидетелем того, что все идет не так, как надо 

*** 

- Поцелуй меня. — Прошептал Грелль. 

Их губы соприкоснулись, Грелль руками обхватил лицо Гробовщика, еще сильнее притягивая к себе. Последний же перебирал когтистыми пальцами длинные алые пряди. 

Наконец, Сатклифф коснулся рукой шрама на лице Легендарного. Медленно провел от щеки до глаза, который скрывала длинная серебристая челка. 

- Как много у тебя шрамов? 

- Если хочешь, можешь проверить. — Хитро усмехнулся владелец Бюро. 

Шляпа и черно-серые одежды вместе с бусами и медальонами полетели на чистый деревянный пол. Затем к ним присоединилась и окровавленная рубашка, полосатый галстучек, жилетка... 

Гробовщик осторожно приблизился к Сатклиффу, нависая над ним. Целовал шею, ключицы, опускался все ниже и ниже. 

Грелль же в это время рассматривал его шрамы, подтянутое бледное тело. Один рубец, что начинался на груди, доходил до живота, весь из себя неровный и грубый. 

- Хочу посмотреть тебе в глаза. — Промычал Сатклифф на ухо Гробовщика, который в это время ледяными пальцами опускался к низу живота. 

И Легендарный сразу же исполнил желание своей Леди: убрал челку назад, открывая своему партнеру зелено-желтые глаза с белыми ресницами. 

Грелль покраснел, казалось, что его кожа вот-вот сольется с волосами. Гробовщик же в это время аккуратно снял со своего партнера очки, отложив в сторону. 

- Поцелуй меня еще раз... — Выдохнул Сатклифф. 

- Все для моей прекрасной Леди. 

Поцелуй за поцелуем, и Грелль, казалось, тает в объятиях Легендарного жнеца. 

*** 

Алые волосы рассыпались по бледной спине, по подушке и простыне. Сатлкифф выгибался, стонал, шептал, как нежные слова, так и откровенно пошлые. Гробовщик же был на удивление тих, он иногда лишь обращался мягко к своей Леди, спрашивая, все ли ее устраивает.

И Греллю думалось, был ли он когда-либо так счастлив? Был ли кто-нибудь с ним так нежен? 

Он снова обрадовался тому, что в данный момент живет настоящим и что вполне доволен собой и тем, что происходит. 

Легендарный входил в него мягко, периодически целовал, касался разгоряченного бледного тела. 

Грелль излился первым, с громким стоном, однако немного хриплым. Жнец все еще боялся, что рана может открыться в очередной раз, но этого не произошло.

Гробовщик кончил вслед за ним, опаляя кожу Сатклиффа своим жарким дыханием. По телу последнего пробежали мурашки. 

*** 

Легендарный заметил, что Грелль Сатклифф впервые за такое долгое время улыбается искренне. Алый жнец нежился в теплых лучах уходящего весеннего солнца, что проникали в их уютную обитель. 

Грелль уткнулся носом в грудь Гробовщика и обхватил руками его шею. 

- Как ты умер? — Внезапно выпалил Сатклифф. 

- Как и все жнецы. 

- Да, но... мы все разные, даже в смерти... 

- Поверь мне, — Гробовщик тонкими пальцами коснулся щеки Сатклиффа, - это не важно, когда смерть влюблена в нас. 

Грелль показательно надул губы. 

- Леди не стоит забивать себе голову ненужными вещами. — Улыбка его в этот раз была теплой. 

Гробовщик погладил синигами по алым волосам, затем поцеловал в макушку. 

- Леди сейчас, — Грелль протяжно зевнул, — не отказалась бы от крепкого здорового сна... 

- Тогда сладких снов? 

- Спокойной ночи, Гробовщик. 

Сатклифф поежился от небольшого сквозняка, прижался крепче к Легендарному, а затем провалился к глубокий спокойный сон без единого сновидения. 

Гробовщик же заснул чуть позже, перебирая алые пряди Грелля и вдыхая их нежно-сладкий аромат.