Примечание
(Намджун/Чимин)
— У него глаза прям горят при виде тебя.
— Ага. Пекло адское.
Чимин вроде… не любитель романтики в традиционном её смысле. Ему не нравится, когда в трейлере очередного шедевра мировой кинематографии барышня припадочно кидается в руки возлюбленному, а тот прижимает её к себе, шепча какую-то мелодраматическую чушь, и, конечно же, дождь. Много дождя.
Чимин не любит парочки, жмущиеся по углам их колледжа в попытке обменяться как можно большим процентом жидкостей за перерыв. Не любит тонны шоколада и цистерны цветных веников на День Святого Валентина. Не любит парные шмотки. Не любит уменьшительно-ласкательные. Не любит, блять, дождь.
— На кой хрен оно надо? — отмахивается парень, когда одноклассницы спрашивают его «почему нет?», и на выдохе усмехается: — разве интересно спать всю жизнь с кем-то одним?
Девчонки смущённо шипят на друга и плутовато оглядываются — не услышал ли кто.
Услышал. Ещё как, блять, услышал.
— Веселитесь?
Намджун — капитан баскетбольной команды и по совместительству — та ещё заноза в заднице Пака, если можно так выразиться, когда речь идёт о чём-то приятном. Он на год старше и на голову выше, чем пользуется в своё удовольствие, снисходительно глядя на юношу, когда они оказываются чересчур близко. Происходит это, к слову, подозрительно часто, особенно в последние несколько недель. То в раздевалке, когда один класс сменяет другой перед физкультурой, и Чимин, не успевший натянуть штаны выше лодыжек, поднимает взгляд на остановившегося возле него старшего («классно выглядишь»); то в очереди в столовой («приятного аппетита»); то, как сейчас, в коридоре на перерыве, подходя, чтобы перекинуться парой фраз ни о чём и уйти, весело махнув на прощание рукой («бывай, мелкий»).
— Иди куда шёл, Ким, — беззлобно отмахивается от старшего Чимин, а сам улыбку передавить никак не может. Знает, гадёныш, что Намджун неспроста нарисовался, и радуется.
— Не прогоняй меня так быстро. — играя обиду, закидывает руку на плечо младшего и голос понижает: — Мы так давно не виделись. Может, я соскучился.
Он появляется не чаще, чем утомил бы излишней назойливостью, но достаточно чтобы не дать забыть. Порой проходит мимо, как будто совсем не заметив, а иногда смотрит так, что у Чимина с другого конца коридора коленки подкашивает.
— Ладно. Хочешь присоединиться к обсуждению?
— Смотря, что обсуждаете.
— Секс. — так беззастенчиво и весело, что Ким, не удержавшись, прыскает.
У них, можно сказать, своя игра: кошки-мышки, где Пак делает вид, что ускользает, а Ким притворяется, что действительно не в состоянии догнать.
И вот это Чимину подходит. Ему нравится лёгкий флирт, ставший неотъемлемой частью их столкновений. Ничего чётко обозначенного — так, мимолётный взгляд по губам и какая-нибудь тупая шутка. И совершенно не обязательно давать другому понять свою симпатию. Ким ничего не навязывает, не утомляет ухаживаниями, а нарушая границы Чимина умудряется всё сделать так, что тому только по кайфу.
— Так что ты думаешь? — любопытствует младший, заглядывая в брызжущие смешинками глаза Джуна.
Тот пожимает плечами:
— Думаю, что нужно не забывать о контрацепции.
И в этом вот весь Ким.
— Фу, как банально.
На самом деле нет. Банально — это когда какой-то придурок рассказывает о длине своего члена и красуется «списком побед», считая, что может кого-то таким подцепить. Банально — когда все шутки ведутся вниз, а через фразу звучат намёки, и чужая ладонь уже ложится на бедро («клешню убери»). Нет, Намджун не банальный. Он до странного правильный во многом, и это одновременно сбивает Чимина с толку и привлекает.
— Когда следующий матч? — бросает как бы между прочим.
Ким улыбается:
— В конце месяца. Придёшь посмотреть на тренировку?
— Заняться мне нечем.
— Ну, если вдруг выкроишь время, — сегодня мы будем на улице. — мягко растреплет волосы младшего (за что тот любому другому бы руку отгрыз) и, не забыв попрощаться с остальными присутствующими, отсалютует: — Бывай, мелкий.
«Мелкий»
Чимин рассеянно фыркнет и сделает вид, что не вслушивается в удаляющийся по коридору смех старшего («отвянь, Хоуп, ну что ты вцепился?»). Девчонки опять начнут щебетать о какой-то чепухе, и он быстро вольётся в разговор, почти сразу выгнав из головы образ Намджуна: платиновые коротко стриженые (а раньше падали растрёпанной чёлкой) волосы, ямочку на левой щеке, в которую так тянет ткнуть пальцем, и почему-то красивые (бред. вполне обычные) глаза…
∘∘∘
Конечно, Чимин приходит. Не то чтобы Ким был уверен заранее, но зачем-то очень надеялся.
Хосок замечает мальчишку первым, весело присвистывает другу, отстукивая мячом по твёрдому, пахнущему горячей резиной покрытию площадки, и сразу бежит в атаку, пользуясь случаем внезапного отсутствия Мина в защите.
— Эй, Хоуп! Так не честно! Намджун вышел с поля…
— Это стрит, детка. Здесь вольные правила.
— Нет, нужно переиграть!
— О боже, Юнги, успокой ребёнка, он же сейчас разревётся…
— Какая-то у вас не дружная команда. — кивает на спорящих Пак, когда старший оказывается достаточно близко.
— А, это… — Намджун машинально поправляет бывшие до недавнего времени длинными волосы, а на замечание только отмахивается. — Чонгук просто очень не любит проигрывать. А когда они с Хосоком в разных командах…
— Понимаю. — заминка всего в пару секунд и мимолётный взгляд. — Кстати, тебе идёт.
— А?
— Стрижка новая.
— О, спасибо... Просто эта гораздо удобнее.
Чимин как-бы-равнодушно наблюдает за сценкой на поле, пока Намджун как-бы-не наблюдает за ним и, конечно, не думает о том, как рад видеть младшего.
Кошки-мышки, в которых они оба «не-».
Намджуну в самом деле нечего скрывать. Он и не хочет от юноши ничего (просто почему-то тянет, как мотылька на огонь), и его взгляды — действительно просто по-дружбе («забавно, ведь вы не друзья»). Он заметил мальчишку полгода назад, когда тот в окружении своих одногруппников вышел навстречу их только вернувшейся с соревнований команде. Никто не ожидал победы на районных, но стратегия нового капитана дала блестящий результат и проложила путь к городским, так что весь колледж тогда только о них и болтал. Герои, блин. Хрен знает, как среди всех высыпавших поздравить их Ким разглядел пацана, бывшего там явно только для галочки, но один раз зацепив скуку в чужом лице, выкинуть образ из головы уже не получилось. А потом они случайно столкнулись в столовой и Намджун сам не понял, что его дёрнуло…
— Что ешь?
— Э-э… Сэндвич.
— М. Выглядит вкусно.
— Что, хочешь попробовать?
— Давай… вау… Действительно вкусно. Спасибо.
— Ага, обращайся.
— Меня, кстати, Намджун зовут.
— Круто.
— А ты?
— Что я?
— Как твоё имя?
— Чимин.
— Очень приятно.
— Хах… ну, типа… взаимно?
Намджун честно уверен, что более глупого диалога для знакомства с ним никогда раньше и никогда впредь произойти не могло.
Наверное, ему с ним просто забавно. Чимин — честный, открытый и яркий. Он не стесняется в выражениях, всегда готов показать «кто тут папочка» и совсем не стремится быть любимым, что не мешает ему привлекать к себе внимание и расположение большинства. А ещё у него глаза наглые, веснушки смешные и…
(…и он был такой чертовски пьяный на той вечеринке…)
Намджун срочно отгоняет воспоминание, за которым всегда неизменно следует желание повторить. Снова и снова. Ещё. И ещё…
На репите, заевшей пластинкой, чтоб никогда не прекращать. Чтоб музыка грохотала и никто больше не соображал, чтоб чужие пальцы цеплялись за плечи и шею, чтоб тот сумасшедший танец, где бёдра тёрлись о бёдра, а губы одного ловили губы другого, никогда не заканчивался...
Игра, наконец, восстанавливается, и площадка опять наполняется звучными голосами, скрипом кроссовок и духом соперничества.
— Сам никогда не думал попробовать? — интересуется Ким, оглядываясь на следящего за мячом пацана.
Тот насмешливо фыркает:
— С моим-то ростом?
— Юнги одного с тобой роста, и это не мешает ему быть отличным разыгрывающим. — возражает Намджун, пожимая плечами.
Солнце клонится к раннему закату, окрашивая деревья, дома и поле в оранжевый, и в его лучах волосы младшего вдруг кажутся светло-персиковыми. Запустить бы пальцы в мягкие прядки, погладить, слегка растрепать…
— Да не. Мне это как-то неинтересно. Хотя понаблюдать иногда круто. — Чимин делает паузу и переводит весёлый взгляд на Кима. — Если, конечно, есть за кого поболеть.
В тот день он уснул не дождавшись конца вечеринки. Слишком большой градус алкоголя и танцев утомили организм, и Намджун хорошо помнит, как был изумлён лёгкости пацана, когда взял его на руки, чтоб отнести в комнату на втором этаже. Хосок — хозяин дома и организатор веселья, ничего не сказал. Понимающе подмигнул и скрылся в толпе. Ким уложил младшего спать и просидел рядом ещё часа два, пытаясь протрезветь.
Получалось не очень. Нет, конечно, алкоголь выветрился довольно быстро, но вот Чимин… На следующий день парнишка уже ничерта не помнил, а Намджун даже спустя сутки не смог прогнать из лёгких чужой запах и что-то до дрожи приятное, кажется, так и осевшее изнутри сахарной пылью.
— Эй, капитан! Ты там ещё долго будешь детей совращать?
Чимин красноречиво вскидывает вверх средний палец (конечно, Хосоку известно, что ему уже семнадцать), а Намджун, смеясь, извиняется перед мальчишкой и возвращается к команде.
Когда они заканчивают, возле своего рюкзака Ким находит бутылку воды и записку с номером.