Велир проснулся около трех часов дня. Помятый. Голова гулко болела. Почесав след от подушки на щеке, Велир поднялся и потопал на кухню. Выпил воды. Немножко подумал. Василь должен был скоро вернуться из школы. Велир пошатался по дому, глядя на скользящие в дом солнечные лучи. В столбах света танцевали пылинки. Велир сел на пол и бессмысленно уставился на танец пылинок. Дунул на них. Пылинки снесло потоком воздуха, после чего они опять вернулись в спокойное состояние ленивого танца.

Вот бы и душевное состояние Велира могло вернуться в норму так же легко и ненапряжно, как сраные пылинки. Он закрыл глаза. Ебаные эмоции. Ебаный Константин. Ебаная привязанность, в которой Велир уже сам запутался - есть она, нет ее. Реальна ли она, или же он сам придумал ее себе когда-то, в шестнадцать лет, и отказывался бросать из чистого упрямства?

Тихо скрипнула входная дверь. Василь всегда входил тихо, привыкший к тому, что дядя мог дрыхнуть после работы. Велир поднялся с пола и отряхнул пыль со штанов на жопе. Василь и так был нервный и мрачный в последнее время - приближались экзамены, с Макс видеться приходилось тайком, чувство вины за всю ситуацию с аварией наверняка давило, но племяш скорее сдох бы, чем пожаловался вслух. Велир лишь надеялся, что Максин он может открыться больше, хотя зная характер этого куска гранита, надежды было мало.

- Привет, - позвал Велир из кухни. Василь заглянул туда, и колючий взгляд его суровых темных глаз едва заметно потеплел.

- Привет. Ты ел?

- Мамка нашлась тут, - проворчал Велир, криво ухмыльнувшись. Василь насупился на него.

- Тебя не покормишь, ты и на работу голодный пойдешь, - проворчал он и полез в холодильник. - Сейчас хоть бургер тебе сделаю.

- Щас я тебе поумничаю, - слабо проворчал Велир. Мысль рассказать ему про Уилкинса мелькнула и пропала. Велир не хотел этого делать, он не желал признавать за сраным алкашом, занявшим в доме их с Данеком место, право быть Василю отцом. Велир был рад, что он сдох, да еще таким образом. Если мать хочет, пусть Василю сама и рассказывает.

Слухи в маленьком городе разносились быстро, и Василь, даже если не услышал об этом в школе, узнал бы к завтрашнему вечеру так точно. Ну и пусть. Эта смерть не должна была негативно на него повлиять, наоборот - стать освобождением и назиданием - что с ним будет, если запьет. Впрочем, Василь ни разу в жизни не выказывал даже малейшего интереса к алкоголю. Может быть, вне дома он вел себя иначе, но ему бы даже выпить было негде. И не с кем.

“Хотя че я о нем знаю, вон девчонку ж как-то обрюхатил…”

- Как уроки?

- Нормально, - Василь уверенным движением налил на сковороду масла. Велир сел за стол. А приятно было, когда о тебе кто-то заботился. Приятно и забавно даже.

- Че за ответ такой? К экзаменам готовишься вообще?

- Готовлюсь, пап, - в голосе Василя проскользнула снисходительная усмешка взрослого ребенка над стареющим родителем. Велир мирно хмыкнул. Что ж, дети росли, а их родители старели. Закон жизни.

Он помрачнел при мысли о “родителях”. Кто они - он и Константин, который не хотел больше его видеть?

“Как будто я хочу”.

Они поели в комфортном молчании. Велир только однажды сказал, прожевав бургер:

- Ты если помощь с экзаменами, с уроками нужна будет…

- Я попрошу, - мягко ответил Василь. Он собрал посуду и мягко коснулся плеча Велира в успокаивающем жесте - “не бзди ты так”. Велир слабо усмехнулся, глядя, как Василь спокойно орудует губкой над раковиной. Вымахал шкаф. Василь вырос худым, но жилистым парнем с широкой спиной, равнодушным выражением веснушчатого лица и колючим, недоверчивым взглядом, который смягчался только при взгляде на “своих” - Велира и Макс, когда она еще приходила сюда, и Велир видел, как племяш пялится на нее - как влюбленный идиот.

Он крякнул, встал, поблагодарил Василя и ушел в свою комнату. Василь тихо пошел в свою и зашуршал там тетрадями. В доме наступила привычная тишина.

Где-то около семи, устав бесконечно пялиться в регби по телевизору, Велир вернулся на кухню. Пару лет назад хозяин немецкой овчарки, которой Велир помог не отравиться, презентовал ему бутылку виски. Велир, конечно, отнес ее домой и забыл на долгих два года. А теперь почему-то вспомнил.

Жидкость золотисто переливалась под прозрачным стеклом. Василь мирно шуршал в своей комнате. Велир со вздохом отложил бутылку. Надерется потом, когда шкет заснет. Он, конечно, проебывается, собираясь напиться, да еще после новости об Уилкинсе, но он же не такой алкаш, правда.

…спустя три полных стакана, наливая себе четвертый, Велир уже не был уверен в этом факте. По жилам разлилось приятное тепло, голова чуть кружилась, а зрение как будто сдвинулось и туннельно заострилось, размывшись по периферии. Велир икнул и осел в кресле, покачивая в руках стакан. За окном давно стемнело, и в комнате Василя погас свет. Он пожелал Велиру спокойной ночи из-за двери пару часов назад, и Велир даже достаточно твердо ответил. Из окна донесся запах прерий, детства, ночной прохлады. Где-то там в этой темноте прошлая версия Велира, шестнадцатилетняя, крутила педали, возвращаясь с дополнительных занятий и мечтая, чтобы брат не доебался, а мать не дала затрещины. А еще - чтобы никто не узнал о том, что он влюблен.

А вообще какого хрена! Чего он бухает один из стакана, как какой-то… Стареющий, ни на что не годный, одинокий хуила! Велир встал из кресла, покачнувшись. Мир сузился до одной точки, только одной, оси, вокруг которой, в сущности, всегда вращался его мир - Константина. Все остальное размылось, и Велир сейчас этого не видел. Опрокинув в себя четвертый стакан залпом, он вытер подбородок и, не совсем твердо ступая, вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь.

Хэйла раздражало, что тело порой заносило - пьяным он себя не чувствовал. Ну, по крайней мере, настолько пьяным. Он нахмурился.

- Да идите же ровно, еб вашу! - Выругался он. На улицах уже почти не было прохожих - как и любой маленький городок, Уайли вымирал рано. Тем лучше. На воздухе Велир чуть протрезвел, но явно не настолько, чтобы повернуть обратно. Ему нужно было увидеть Константина, посмотреть в эти наглые, знакомые ему всю его жизнь глаза, просто… Плюнуть в эту рожу. Если не сейчас, то никогда.

Велир перевалился через забор ранчо и угодил в поилку. Его мимолетно накрыло дежа-вю, но чувство прошло быстрее удара молнии. Хэйл моргнул и выбрался из деревянного корыта - на его удачу, сейчас оно было сухим. Он добрался до входной двери и прислушался - какое-то странное ожидание, что внутри должна залаять собака, почуяв чужого.

“Откуда собака?.. Почему там должна быть собака?”

Верно, ему это приснилось. Велир забарабанил в дверь увереннее. За ней послышались тяжелые, быстрые шаги. Дверь распахнулась.

Велир глупо уставился на расстегнутую на груди красную в клетку рубашку и темные курчавые волосы на чужой груди. Он медленно поднял глаза и тихо икнул.

- Велир? - Константин смотрел на него странно - без гнева, с каким-то беспокойством. - Ты что здесь забыл в такое время?

- Не твоего ума дело!

Брови Константина озадаченно сдвинулись. Он приблизился.

- Хэйл, да ты пьян.

- Потрясающе глубокое наблюдение, - зло огрызнулся Велир, хватаясь за косяк, и замолчал, не придумав, что еще сказать. Константин странно смотрел на него где-то с полминуты, после чего вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

- Я не могу тебя пустить домой в таком состоянии.

Велир раздраженно нахмурился на этот тон. Константин выглядел слишком спокойным. Это бесило. Обычно это Велир был спокоен, а Константин взрывался по любой хуйне. Сейчас же было наоборот, Велир чувствовал, что сам он вот-вот готов лишиться самообладания.

Константин оперся о дверной косяк и скрестил руки на груди.

- Чем обязан?

- Да всем, - огрызнулся Велир. Будь он трезв, уже бы почувствовал неловкость, но виски лишил его стыда, взамен раздув его гнев, отчаяние, желание увидеть Константина, как под увеличительным стеклом. Или как прорванную дамбу. - Ты достал избегать меня. Ты просто меня достал, то при-притягиваешь к себе, то от-т-тталкиваешь, я не успеваю от… отследить твои перемены настроения! И вообще, я пришел сказать тебе, чтоб катился нахуй! Видеть тебя больше… не могу! - Велир звучно икнул.

Константин выслушал его внимательно и молча, все больше сдвигая брови. Когда Велир выругался матом, он резко оторвался от дверного косяка и крепко, но совсем не грубо схватил его за плечо повыше локтя.

- Так, давай не здесь. Где твой племянник, дома?

- Дома, не бойся! - Велир снова икнул, неуклюже перебирая ногами. - Куда… Ты меня тащщь, Рчарсдн, в тюрьму?

- Нет.

Размывшийся край зрения выцепил в ночной темноте черный силуэт небольшого сарайчика. Велир прищурился, но Константин быстро втащил его внутрь и зажег яркую до болезненного лампочку. Велир потер глаза ладонью, нащупал под задницей какой-то старый стул, опустился на него и огляделся.

Ричардсон притащил его в сарай для инструментов. Все инструменты педантично лежали по местам, даже гаечные ключи висели на стенке по принципу уменьшения размера - у входа те, что большие, чуть дальше - те, что поменьше. Все аккуратно на своих местах, но тонкий слой пыли на инструментах выдавал, что владельцу в последнее время было не до них.

Велира повеселила эта жутковатая аккуратность. Он громко фыркнул:

- Смотрится, как подвал психически… Пси… Маньяка.

Он опустил голову и потер пальцами брови. От лампочки слезились уставшие глаза. Константин крепко схватил его за ворот рубашки и притянул к себе.

- Какого тебе черта понадобилось набухиваться и приходить сюда, Хэйл!

Если бы Велир был самую чуточку менее в говно, он бы расслышал звенящее в гневном голосе отчаяние. Но он уже не мог услышать ничего, кроме рева прорванной дамбы в ушах, не почувствовал бы, даже начни Ричардсон избивать его ногами. Сердце болело слишком сильно, чтобы он воспринял что-то еще, кроме себя самого. Велир поднял глаза и уставился прямо в глаза Константина.

- Чтоб ты отпустил меня.

- Что? - Константин снова растерянно сдвинул густые брови. У Велира прищемило от этого движения в сердце, где-то очень глубоко внутри. Он вздохнул, стараясь успокоиться, и пояснил:

- Я больше не могу любить тебя. Отпусти меня.

Велиру казалось, что это уже не обычная влюбленность, уж точно не любовь - это была какая-то ненормальная одержимость, будто у Константина была в руках цепь, за которую стоило дернуть - и Велир прибегал, как псина на зов.

Самому Велиру не показалось, что он пизданул что-то из ряда вон - он любил Константина так долго, что для него вырвавшаяся фраза ровным счетом никакой новой информации не несла. Зато, видимо, несла для Константина. Растерянное выражение сошло с его лица, морщинка между бровей разгладилась, лицо превратилось в непроницаемую маску. Он переспросил ровным, безжизненным голосом:

- Больше не можешь что?

- Че слышал! - Велир, не имея понятия о том, какая буря бушует, скрытая этим побелевшим лицом, взбрыкнул и попытался вырваться. - Ты в уши ебешься, что ли, гандон!

Константин сильно встряхнул его и прижал к себе, когда Велир, запутавшись в ногах, не сразу нашел ими дощатый пол сарая.

- Что ты сейчас сказал, повтори!

- Да что люблю тебя, глухой, безмозглый, сраный недоумок, недоразвитая ты инфузория! - Заорал Велир ему прямо в лицо, не заботясь о последствиях. - И мне надоело! Я хотел сначала в кого другого нормально влюбиться, хоть хрен да маленько взаимности увидеть, а теперь вообще уже нихуя не хочу, просто не чувствовать вот здесь ничего! - Велир схватился за свою рубашку под кулачищем Константина, сжал ее на груди, пытаясь вырвать оттуда бесполезное, болящее сердце. - Хватит, перестань! Отпусти…

Велир не закончил фразу - ему буквально заткнули чем-то рот. Он протестующе замычал и начал пинаться, не разобравшись, но крепкие руки Константина отпустили его рубашку и железной хваткой стиснули ребра и поясницу. Велир почувствовал что-то влажное и очень горячее на своих губах. Попытался посмотреть на Константина и не смог - его лицо было слишком близко, они вообще были слишком близко. Что-то большое сильно и быстро билось в грудную клетку Хэйла.

Сердце.

Константин целовал его. Сам. Трезвый. Добровольно.

Зато Велир вот совсем не был трезв, и от осознания того, что они делают, у него вскипела вся обильно подогретая вискарем кровь. Он вцепился в Константина как клещ, тот схватил его за бедра, за задницу, приподнял в воздух и резко, больно уронил на железный стол. Что-то цилиндрическое покатилось по нему и с неприятно-оглушающим железным грохотом рухнуло на пол. Велир сильно вздрогнул от испуга, но Константин прижал его к себе крепче, протолкнул ему в рот язык, насильно открывая губы. Велир охотно позволил ему. Они не отрывались друг от друга, пока Константину не понадобилось вздохнуть. Он только прорычал:

- Я никуда тебя не пущу, Хэйл. Ты сам ко мне пришел, - и рот Велира опять оказался заткнут.

Примерно через пару минут агрессивных поцелуев Велиру и его штанам стало маловато. Он попытался отстраниться, но Константин с рычанием подался следом, поймал его губы и крепко схватил Хэйла за затылок, сжав длинные волосы в кулаке - чтоб не вертел башкой. Велир укусил Константина за нижнюю губу. Тот тут же отстранился, но руки не убрал, так и стоя между разведенных ног Велира и крепко держа его за поясницу и затылок. Он оскалился, шально и дико, и слизнул кровь с прокушенной губы.

- Сколько ты выбухал? Я, кажется, сам уже пьян.

- Не твое собачье дело! - Велир подался на его пах своим собственным, однозначно намекая на продолжение - ну кто ж его знает, когда Ричардсон вспомнит, что он нормальный и “таким” не занимается, надо же ловить момент. Пальцы Константина больно сжали затылок. Велир коротко простонал. Константин вздрогнул всем телом и уткнулся лбом в его плечо.

- Что ты, блять, со мной делаешь!..

- Ничего, чего ты бы со мной не сделал уже, - огрызнулся Велир, напомнив себе самому тех мелких, злющих псинок, которые не вышли размерами и были из-за этого факта обозлены на весь белый свет. Он подался вперед и провел языком по губам Константина, почувствовав тепло и стальной привкус крови. Здорово прокусил… Он сглотнул и склонил голову, провел языком по шее Ричардсона. Кожа была чуть соленой. Константин сильно вздрогнул и отстранил его от себя, запрокинул ему голову, оттянув волосы, и повторил его движение. Велир жалобно застонал. Да, вот так, еще разок, еще немножко…

Константин снова уперся лбом в его плечо, тяжело дыша. Велир жадно вдохнул запах его волос, просяще потерся о них щекой. Хер уже встал так, что им гвозди забивать можно было.

- Все, угомонись, Велир. Завтра ты об этом пожалеешь.

- Нет! - Велир прижал Константина к себе и ногами, и руками. - Нет, я хочу сейчас!

- Ты…

- Заткнись, - прошипел Велир, больно дергая Константина за мягкую прядь волос. - Ты нихуя не знаешь, о чем я пожалею, а о чем нет. Это не…

- Мое собачье дело, - неожиданно терпеливо отозвался Константин, поглаживая его по волосам. - Я тебя прекрасно понял. Но я сегодня ничего с тобой делать не стану. Сейчас мы…

У Велира вырвалось сдавленное рычание.

- Сейчас ты перестанешь мне приказывать! 

У него кружилась голова, хотя от первого же поцелуя Велир моментально протрезвел. Его бесило, что Константин ведет себя сейчас, как взрослый, а сам Велир - как обиженный ребенок.

Константин порывисто прижался губами ко лбу дергающегося Велира, обнял его, прижал к груди. Велир затих от тепла, от смутно-сладкого запаха Константина, смешанного с резкой вонью сигарет и знакомого запаха лошадей. Он недавно был в конюшне? Велир глубоко вздохнул, успокаиваясь. Константин пробормотал:

- Сейчас я отведу тебя наверх, а ты очень тихо пойдешь со мной. И не смей устраивать сцен, у меня дома дочь и отец. Ты все понял?

- Я д… - Велир икнул, - д…омой пойду. Отвянь, Ричардсон.

Перспектива сталкиваться в таком виде с кем-то из семьи не прельщала Велира абсолютно.

Константин тихо фыркнул.

- Ты так хотел, чтобы я отвял, что пришел ко мне посреди ночи бухим, чтобы это сообщить?

- Д…да, - Велир нетвердо слез со стола, держась за руку Константина. Вся энергия разом оказалась растрачена, и теперь он хотел только спать - плевать, где. Да хоть здесь на полу. Он широко зевнул и уткнулся в плечо Константина лбом. Удобное… Кажется, это было самое удобное место, на которое Велир когда-либо клал свою голову. И плевать, что он стоял. Вот так можно и вздремнуть. Немножко. А потом домой…

Он очнулся на темной лестнице, смутно вспомнил удар прохладного воздуха по лицу, словно хлыстом, огляделся. Константин, крепко державший его за руку, прошептал:

- Тише.

Велир послушно замолк, перебирая ногами. Он что, заснул на ходу?.. Какая-то часть дороги выпала у него из памяти. Он ввалился в комнату, услышал звук мягко закрывшейся двери, и в ту же секунду Константин прижал его к стене. Велир услышал его быстрое, нервное дыхание.

- Ну чего, говорить-то уже мож…- Ворчливо начал он, но Константин поцеловал его так жадно, так отчаянно, что Велир забыл, какое слово только что произнес. Ноги превратились в мягкие макаронины. Велир шумно вздохнул, когда Константин отстранился.

- Завтра ты повторишь мне то, что сказал сегодня, - прошептал Константин. Велир пьяно ухмыльнулся.

- Эт вряд ли, - медленно и сонно произнес он, склоняя голову. - Завтра я опять че-то испугаюсь, наплету тебе чуши про то, что я был пьян и не в себе, но знаешь что? - Он зевнул. - Пьяные…говорят только правду. Они ничего не могут выдумать… Поэтому врать я тебе буду зав…тра…

Он закрыл глаза. Константин подхватил его и оттащил на кровать. Велир довольно промычал, свалившись спиной на что-то мягкое.

- Нет, Велир, завтра ты мне не соврешь, - прозвучал где-то над ним твердый голос. Велир поморщился. В комнате Константина было так темно, что потолка не было видно, но Хэйл физически чувствовал, как комната крутится вокруг него.

- Мне надо… Василь там…

- Справится и сам, ничего страшного.

Велир слишком устал, чтобы спорить. Кровать тихо скрипнула. Константин лег рядом с ним. Велир тут же повернулся к нему лицом и устроил голову на его плече. Константин с готовностью приобнял его. Так странно… Спали ли они так когда-нибудь не в ситуации страшного напряжения сил?..

Велир даже не заснул - он провалился в темную глухую бездну, где перестал чувствовать даже тепло Константина.