Они появились в библиотеке раньше положенного времени на час: Намджун ушёл в кабинет, чтобы закончить работу с документами, так как их собиралось достаточно в конце каждого месяца; а Тэхён прошёл в зал, в котором по плану сегодня должны быть проведены ивенты для детей. Он начал раскладывать цветные подушки на деревянные ступеньки-сиденья, расположенные напротив небольшой сцены, на которой уже стояли стул и подставка для ноги, предназначенные для гостя этого четверга. Чимин получил дополнительные выходные за усердную работу на прошлой неделе, поэтому, скорее всего, или ещё спал, не заботясь о будильниках, или уже, оставив на танцполе всю свою энергию. А Тэхёна в десять ждала защита проекта по корейской литературе, поэтому единственным удобным временем для подготовки оказалось раннее утро.

Тридцать минут пролетели незаметно. Парень осмотрел результаты своей работы — стало мило. Сделал пару фоток и отправил их своему лучшему другу со словами: «Как думаешь, какое место выберет Саранг?». Он не ожидал увидеть ответ ближайшие пол дня, поэтому спрятал телефон в карман.

Сквозь щели приоткрытой двери в кабинет Намджуна горел свет. Тэхён осторожно заглянул внутрь, стараясь не помешать. Но мешать было нечему — тишину в комнате перебивал только едва заметный шум ноутбука, из-за которого выглядывала тёмная макушка, удобно пристроившись на левом предплечье. Намджун дремал, глубоко и равномерно дыша. «Какие ему клубы, Чимин? Домашней еды и три дня сна в тёплых объятиях» — подумал Тэхён, вспоминая разговор недельной давности, и отправил ещё одну фотку в тот же диалог. А в следующем сообщении всё же написал то, о чём подумал.

— Джун, — парень легонько потрогал за плечо, едва слышно произнося чужое имя, — Намджун, я ухожу.

— Я уснул? Черт, прости. Спасибо, что помог! — он потёр глаза, пытаясь скорее прогнать сонливость. — Придёшь после защиты?

— Должен успеть. Будет очень грустно пропустить подобное. Я постараюсь, — он улыбнулся и, получив улыбку в ответ, направился в университет. За верхушками многоэтажек просыпалось солнце. Небо окрасилось в розовый, богатый на всевозможные оттенки. Улицы заполнялись звуками, машинами и людьми. Начинался новый день.

***

— Для нас играл очень милый дяденька, — девочка обхватила маленькими ручками указательный и безымянный пальцы Тэхёна. — Он пообещал поиграть и для моего самого любимого библиотекаря!

Парень присел, чтобы личико Саранг находилось на одном уровне с его и ей не приходилось высоко задирать голову, чтобы поделиться новостью, которая делала её невероятно счастливой.

— Рад, что тебе понравилось! — и в голосе не было ни капли обмана. — Но, наверное, дяденька очень устал за день. Уже поздно. Он хочет пойти домой и отдохнуть. Может быть, в другой раз?

— Но мне хотелось бы сыграть вам сегодня. И я уже дал обещание на мизинчиках. Не заставляйте меня его нарушать, — их клуб низких по росту теперь состоял из троих человек. Чёрные туфли на массивной подошве, чёрные штаны в белую полоску, чёрный худи, слегка волнистые волосы и знакомые карие глаза, которые хранили в себе образовавшуюся в прошлый раз Вселенную. Тэхён готов был поспорить на жизнь, что это Чонгук. Если бы не идеально чистая кожа на обеих руках. Куда делись его татуировки? Или это его брат? Что тут происходит?

Малышка улыбнулась так, что её мягкие щечки закрыли глаза, превратив их в полумесяцы. Она отпустила один палец Тэхёна, заменив его на такой же, но Чонгука, и её улыбка стала ещё шире. Как будто это было вообще возможно.

— Надеюсь, что Вы станете чаще улыбаться, когда послушаете учителя Чонгука.

Тэхён прикрыл глаза. Эту ситуацию должен был кто-то спасти. Потому что он не сможет отказать Саранг. Но и заставить этого парня задерживаться ради игры на гитаре малознакомому человеку тоже. Он мысленно воззвал к Намджуну, чтобы у него срочно появились важные дела в кафе и он чисто случайно проходил мимо, и решил узнать, что это за кружок сидящих на корточках и держащихся за руки, и не приведёт ли это к чему-то нехорошему.

— Простите, прошу! — Намджун молитвы не услышал, но вот мама малышки — да. Она несколько раз поклонилась, извиняясь за причинённые неудобства.

— Всё в порядке! — Чонгук отреагировал быстрее. — Я только рад, что могу поделиться своими умениями с другими. Тем более, с такими прекрасными людьми, как Тэхён. Спасибо, что подарила мне такую возможность, Саранг.

Чонгук знал, как зовут девочку.

Женщина поправила куртку дочери и, взяв за руку, повела к выходу. Она о чём-то негромко ей говорила. Тэхён провёл их взглядом до самой двери, ожидая, как обычно, увидеть приплюснутое к прозрачной поверхности  знакомое личико. Но малышка лишь помахала ладошкой и пошла за мамой дальше, скрываясь в тумане света от уличных фонарей. Что ж, возможно, она действительно оставляет чудные разводы на стекле только в подарок Чимину.

Стоило возвращаться к работе. Тэхён обернулся, встречаясь взглядом с Чонгуком, который всё ещё стоял рядом.

— Какие песни тебе нравятся?

— Милые и спокойные. Но сейчас мне больше нравится уборка в зале. Я уверен, там есть во что влюбиться после того, как там побывали детишки. Это займёт много времени. Так что я не смогу послушать, как вы играете. Спасибо за предложение. Но мне пора идти. А вы, наверное устали. Хорошей дороги домой, — он поклонился и собрался оставить собеседника в одиночестве, чтобы делать свои дела.

Чонгук решил рискнуть. Чонгук протянул правую руку и едва ощутимо сжал пальцы на пару сантиметров выше чужого запястья. Так, чтобы наверняка не касаться кожи, ни в коем случае. Но чтобы попробовать удержать. И чтобы разобраться с ситуацией, в которую, возможно, попал парень напротив, который, определённо, был теплее солнца, и подобного отношения к себе не заслуживал.

— Я помогу с уборкой? — он казался спокойным и задающим обычный вопрос человеком, но мысли скакали от одной плохой к другой, более худшей. Оттолкнёт? Накричит? Испугается? Закроется и вытолкнет из своего мира навсегда?

Тэхён смотрел на хватку на своей руке долгие несколько секунд. Он ничего не предпринимал и не говорил. Двинул плечами, не соглашаясь, но и не говоря нет. А затем освободил руку и, поправив рукава своего тёплого свитера, пошёл через арку из книг в нужную комнату.

Чонгук не отрывал взгляд от чужих пальцев, прижимающих мягкую ткань к ладони. Шёл следом, сопоставляя между собой того парня, которого видел иногда с Намджуном, с широкой улыбкой и интересом к окружающему миру, с этим — встревоженным и холодным, как осеннее дождливое небо.

У Чонгука появились догадки.

На самом деле работы оказалось не так уж и много: собрать подушки, и мягкие игрушки, убрать стул и подставку со сцены, разнести детские книги по местам. Тэхён передвигался с одного места в другое, оставляя после себя чистоту и порядок. Чонгук пытался успевать, правда, но был не так хорош. Но он не мешал процессу и это было приемлемо.

— Книги на английском языке на втором стеллаже, на корейском — на первом и третьем. Давай отнесём всё по очереди, — послышался мягкий голос человека, знающего и любящего свою работу. — Бери вторую стопку и присоединяйся, — не произнесённые «мы» и «ты» повисло в воздухе, но Чонгук знал, что они есть. Он чувствовал, что сегодня всё немного иначе. Не то чтобы были большие изменения. Но не было явных ухудшений. Значит сегодня был сделан шаг в нужном направлении, в правильном.

Парень держал книги, ожидая пока Тэхён расставит свои по местам. Одна за другой, они возвращались туда, где стояли до того, как попали к своим маленьким читателям. Понять принцип, которому следовал библиотекарь, было не сложно. Поэтому последнюю сказку Чонгук уже поставил сам, дотягиваясь до самой верхней полки правой рукой, придерживаясь левой за деревянную поверхность.

— Да, правильно. Спасибо! — Тэхён скользнул взглядом по приклеенному пластырю. — Что случилось с ладонью? Всё в порядке?

— Многие родители считают, что татуировки — не лучший пример для их детей. Поэтому пришлось заклеить пластырем под цвет кожи. Почти не заметно, правда? — парень показал своё мастерство ближе. Границы ткани были видны только при детальном рассмотрении, когда нос стирался о чужую кожу. Тэхён кивнул. — Но ведь это не значит, что люди с татуировками плохие. Просто им нравится таким образом украшать своё тело, выделяться.

— Кто знает…, — он знает. Он очень хорошо знает. Он хотел бы забыть и не вспоминать. — Люди разные. А те, кто делают больно себе — делают больно и другим.

— Но поведение людей не зависит от татуировок, — Чонгук нахмурился, собирая всю свою решительность в одно место. Он сглотнул и осторожно продолжил, — Я заметил, что мои пугают тебя. Я сделал тебе больно?

В ответ неожиданно резкая давящая тишина.

— Ты решил, что я сделаю тебе больно, потому что моё тело в татуировках?

Всё та же давящая тишина и шелест подошвы кроссовок о пол:

— Проверю, есть ли кто-то ещё в библиотеке, и не требуется ли им помощь, — запоздало донеслось уже из-за угла.

Теперь Чонгук был уверен.

В остальных залах было пусто — даже те, кто задерживался допоздна, уже ушли, лишь в кафе горел приглушённый свет. Парень чувствовал себя бабочкой, которая отчаянно летела к источнику тепла — в данном случае к приветливому и спокойному Мин Юнги, с его вкусными горячими напитками и, словно крепкими объятиями, поддерживающими и мотивирующими словами.

— Корейская литература больше не давит на твои плечи, Тэ? Если да, то я могу подставить свои, чтобы она тебя больше не мучала.

— Теперь я давлю на неё своей высокой оценкой, — губы изогнулись в лёгкой улыбке. — Но мне всё же нужны твои плечи.

— Устал? Что мне приготовить для тебя? Хочешь взбодриться или отпустить все печали?

Тэхён разглядывал меню на стене за стойкой. Не то чтобы он не мог назвать все наименования наизусть, но нового точно там бы не нашёл. На самом деле он думал: ушёл ли Чонгук? Или ждёт, чтобы действительно сыграть? Стоит ли как-то отблагодарить его за помощь? Подойдёт ли что-то из ассортимента? Пьёт ли он вообще подобное?

— Парень, который сегодня проводил ивент для детей…

— Предпочёл всему банановое молоко. Отверг даже мой фирменный лавандовый латте. Я расстроен, но не сломлен.

— Тогда…можешь, пожалуйста, дать мне… пожалуйста… одно банановое молоко? — слова давались с трудом. Как будто он заставлял себя их выговаривать.

— Оу.

— Он помог мне убрать в зале. Хочу отблагодарить, — спохватился библиотекарь, размахивая руками перед собой.

— Оу, — Юнги достал нужную баночку и протянул коллеге. — Похоже, что он хороший парень, да?

Тэхён пожал плечами и, получив желаемое, пошёл к стульчикам интровертов, успокаивая ускорившееся биение своего сердца. Издалека доносились звуки игры на гитаре. Парень остановился перед поворотом. И чего он так переживает? Все хорошо, да? Он решительным шагом двинулся дальше.

Чонгук перебирал пальцами струны, склонив голову над инструментом. Тёмно коричневые пряди мягко обрамляли лицо. Парень казался таким располагающим к себе, безобидным и близким. Он был так сосредоточен на своём деле, едва слышно подпевая смутно знакомую мелодию, что не заметил, как около него кто-то появился.

— Спасибо за помощь, — библиотекарь поклонился, протягивая благодарность.

Чонгук сделал пару глотков и кивнул на подушку, расположенную на полу напротив:

— Я приготовил лучшее место, — а когда единственный слушатель сел поудобнее, взял правильно гитару и начал играть.

Тэхён закрыл глаза. Он знал эту песню наизусть. Он вслушивался в мелодию, окутывающую его мягким одеялом. А затем Чонгук начал петь. Тэхён сразу же почувствовал себя маленьким мальчиком, который смотрел на разноцветные пятна далёких чужих планет, пока сидел на своей. Его плащ развевался во время полёта навстречу космическим телам, оставляя позади себя сверхбыстрые ракеты. Но он точно не был супергероем. Он не делал ничего такого, чтобы стать им: не спас мир, не создал новый, не разобрался со злодеями. Но восхищался теми людьми, которые отдавали себя ради счастья других. Парень настолько ушёл в свои мысли, что пропустил момент, когда звуки утихли. А когда понял это, был пойман изучающим взглядом напротив, смотрящим в самую душу.

— Это моя любимая песня. Спасибо, — парень улыбнулся. Впервые искренне. Впервые улыбка была подарена Чонгуку.

— Она подходит тебе, — гитара оказалась отложена в сторону, а сам выступающий оказался на полу, соприкасаясь коленками со своим слушателем.

— Совсем нет, — у Тэхёна захватило дыхание. Они оказались так близко, что в воздухе, который теперь разделялся на двоих, можно было уловить нотки бананового молока.

— Хосок ходит в группу, в которой собираются люди с полной или частичной потерей зрения. Они поддерживают друг друга, делятся своими переживаниями, вдохновляющими историями. Там есть парень, Чхве У Шик, — воздух заметно потяжелел от нарастающего напряжения. Тэхён знал это человека. Чонгук знал, что тот знает. — Он рассказал о герое, который спас его жизнь два года назад. Обычный прохожий, который бежал по своим делам. В нём не было ничего примечательного. Возможно, только милые вьющиеся волосы, которые намокли, когда незнакомец отдал ему зонт, чтобы тот не заболел от пронизывающего каждую клеточку тела колючего дождя. Или дрожащие руки, помогающие подняться и отряхнуться от грязи, после того, как без тени страха защищали от пытающегося поиздеваться над тем, кто слабее него. Широкую улыбку и слова, которые успокаивали их обоих, пока из глаз текли слёзы, окрашивающиеся потом в красный и растворяющиеся в падающей со всей силы воде с неба. Да, у него не было одежды супергероя. Но у него было кое-что другое, более важное. У него было доброе сердце и стремление защищать других от опасности не смотря ни на что. У Чхве У Шика был супергерой, которого звали Ким Тэхён. У него был ты.

Тэхён опустил голову. Что он должен был ответить? Он не считал себя героем. Более того, он стал бояться каждого, кто был хоть немного похож на того ужасного человека из прошлого. Он шарахался от людей с татуировками.

— Я в своём кабинете, — появившийся теперь вовремя Намджун сказал это  больше для Чонгука, чем для Тэхена. А затем добавил, — Поедем домой через пять минут. Окей?

Окей — кивнул Тэхён и всё так же, избегая смотреть в глаза парню напротив, поднялся со своего места.

— Чхве У Шик хотел бы увидеться с тобой снова. Пожалуйста.

— Хорошей дороги домой, Чонгук.

Он хотел бы сорваться на бег и спрятаться в комнате для персонала, закрывшись изнутри. Но вместо этого медленно побрёл за пальто, чтобы сесть в машину и ждать брата, а дома залезть в кровать и отдаться чувствам. Он делал всё на автомате: застегнул пуговицы на верхней одежде, обмотал в несколько раз шарф, взял сумку. В голове было пусто, но в то же время заполнено до краёв. Кто такой этот Чонгук, что ему позволено залезать в душу и копаться там? Сидел бы на своём скейте, читал книги и не мешался под ногами. Тэхён чувствовал, как мелкие камешки под ногами, которые служили опорой, откалывались и летели вниз; как пластыри, которыми он заклеивал трещины в своём сердце, разрывались на кусочки. Всё, что он пытался залатать за два года слезами и соплями, рушилось за секунды.

Прохладный воздух заполнил лёгкие, после того, как входная дверь хлопнула за спиной. Парень опёрся на стеклянную поверхность, пряча нос в тёплую ткань. По ступенькам спускался Чонгук, доставая из кармана пачку сигарет. Он взял между пальцев одну, но потом остановился, о чём-то задумавшись. Спрятал обратно в коробку и продолжил свой путь. Тэхён следил за ним до самого поворота. Только там парень решился закончить задуманное — тлеющий розоватый огонёк, который становился ярче при втягивании воздуха внутрь.

Опора, которая была хлипкой, но всё еще выполняла свои функции до этого момента, раскрошилась на мелкие песчинки. Ресницы заблестели от влаги, которую уже невозможно было сдерживать. Тэхён дрожащими руками закрыл лицо, пытаясь спрятать свои эмоции. Он летел вниз, пока не попал в объятия Намджуна, похлопывающего широкой рукой по, сгорбившейся от тяжести осознания, спине.

Чонгук определённо не был плохим человеком. Он был хорошим. Просто Тэхёну нужно было ещё немного времени.