Вообще, попасть в соседнее море было возможным, но излишне дорогим и муторным удовольствием. В конце концов, та же торговля между четырьмя морями велась и люди не были столь изолированы друг от друга. Другое дело, что те же самые торговцы для совершения своих сделок должны были проходить невероятное количество проверок и многое другое. Нет, и там скорее всего пролазили контрабандисты, но уже с покровительством какой-нибудь знатной особы.

      Сашка знала, на самом деле, об этом только в общих чертах. Но факт оставался фактом — через Ред Лайн и святую землю можно было перебраться в другое море, минуя Гранд Лайн и Калм Белт, но головной боли с этого было слишком много. И как бы она ни желала свалить из ставшего опасным Норд Блю, пришлось закатать губу и молча путать свои следы. Подняться на Мариджоа сродни игре в рулетку с револьвером. Сунуться в Дозор, который наловчился через Калм Белт плавать? Ну-ну, кто бы ее на военный корабль взял, пусть даже в роли попутчика, да еще и с ребенком.

      Был еще вариант контрабандистов, но в преступный мир сейчас дорога вообще заказана. Оставался вариант выцепить какого-нибудь залетного пирата из Нового Мира, которому Калм Белт не помеха. Тот же самый Белоус одним своим присутствием, скорее всего, всех морских королей распугал бы…

      Да только и этот вариант полная фигня. Связываться с пиратами… как бы красиво ни был нарисован мультик, но радужных надежд на их счет Сашка совсем не питала.

      И если она раньше была легка на подъем и только дай ей попутный ветер, то сейчас девиз по жизни «бешеной собаке сто верст не крюк, а безголовой Сашке тысяча километров не расстояние» такого стартового разгона не давал ввиду светловолосой мелочи, которая, в отличие от своей дурной мамашки, что наворотила делов, терпеть лишения и неудобства долгой дороги не будет.

      Да, дети в этом мире были гораздо сильнее и выносливее. А уж мозговитее — тут и спорить нечего. У Сашки было неисчислимое количество* кузенов, кузин и племянников, а также теть и дядь разной дальности родства, от совсем сопливого возраста до тех, кто годился в деды. И трое младших, родных. Сравнить было с чем.

      Но они все же дети. Пусть и талантливые, умные и многое другое. И отправлять их пинком в большой мир навстречу приключениям… Сашка была с приветом и ее порой заносило, но не до такой степени.

      И все-таки, везет же Сашке на сказочных мудаков… Хоть в монашки уходи, ей-богу!

      Жизнь стала разом слишком опасной. И сколько бы Сашка ни ходила по краю, сейчас она отчетливо почувствовала, что подошла слишком близко. И если бы одна, то, как говорится, похеру мороз, но сейчас рядом была дочь.

      — Вляпались мы с тобой, Золотце, по полной, — Сашка устало присела на кровать в снятом номере гостиницы и посадила рядом Люц, которая тут же нахмурилась, скорчив недовольную моську.

      — У нас проблемы, мам?

      — Что ты, никаких проблем, — Сашка вздохнула, а потом потянулась к рюкзаку, спустя время вытаскивая ножик в кожаных ножнах. После чего, повертев его в своих руках, вздохнула. — Рановато, конечно, такое дарить, но, кажется, тебе придется повзрослеть немного раньше, чем хотелось, Люц.

      — Мам?

      — В моей семье была традиция. Когда ребенок становился взрослым, ему дарили свой собственный нож*. У меня тоже он когда-то был, — Сашка следом вытянула кожаную перевязь для скрытого ношения ножа, рассчитанную на ребенка. — Давай-ка примерим. Кажется, подойдет. И на вырост останется.

      Люц тут же спрыгнула с кровати и помчалась к зеркалу, стоило отрегулировать ремешки. В детских глазах плескался восторг и радость. Маленький нож скользнул в детскую руку, а после вернулся обратно в ножны, которые дочка тут же крепко закрепила, не давая оружию без посторонней помощи покинуть ножны.

      — Я буду осторожна, — серьезно заявил ребенок.

      — Ловлю на слове, малышка, — Сашка вымученно улыбнулась.

      Вряд ли ребенка будут обыскивать и уж точно не будут думать, что у малышки есть такой козырь под курточкой, но, ввиду сложившихся обстоятельств, этот небольшой риск — выдача ребенку оружия — может обернуться спасением жизни.

      Уж что-что, а технику безопасности при обращении с холодным оружием Люцифер знала назубок. А вот над правилами обращения с огнестрелом придется поработать.

      Сашка взъерошила волосы на голове дочери.

      Ей самой не мешает заняться фехтованием вплотную. Одна беда, где бы найти спарринг-партнера? Который умел бы молчать. Ученика, что ли, завести? Когда учишь, и сам лучше соображаешь.

      Три месяца их мотало по Норд Блю, прежде чем Сашка смогла унять приступ внезапно разыгравшейся паранойи. После долгих раздумий было решено, что оседать совсем в глуши дело гиблое, так как новый человек привлекает внимание, так что выбор, что удивительно, пал на довольно оживленный островок в дне пути от страны с горьким названием Флеванс, что через три года должен был исчезнуть с лица земли. Сашка прикинула, что, когда начнется заварушка, люди быстро начнут покидать это место, а значит, она уж точно не привлечет внимания. Главное не столкнуться с некой семьей Трафальгар, а все остальное не так уж и важно.

      Климат в этой части северного моря был холоднее, цены кусачее, а с работой и проживанием сложнее. По сравнению с прошлым местом жительства и вообще условиями, их с Люц домик явно выигрывал, но дочь на удивление не жаловалась, только решительно перебралась на кровать к Сашке, так как по ночам было холодно, а так хоть чуть-чуть теплее. Небольшой домик, в котором Сашка с непривычки собрала все притолоки, ругаясь себе под нос, проклиная всяких там Росинантов, казался слишком маленьким, а потому не совсем удобным.

      Но что есть, то есть.

      — Итак. Меня зовут Сандра Уайт, а ты Ифер Уайт, хорошо?

      — Да, мам.

      В пять лет Люцифер отправилась в школу. Вдобавок к стрессу, Сашка познала, что такое быть родителем самого проблемного ребенка в школе. На время это отвлекло от проблем: возможной погони и постоянной опасности.

***

      Укол. Круговая защита. Хорошо. А теперь провокация.

      Двойной шаг назад. А теперь батман и… бабах.

      — Дьявол!

      Сашка усмехнулась и сняла с себя маску, жадно глотая воздух и давая остудить немного потное, покрасневшее лицо. Подросток напротив нее сделал то же самое, мрачно нахмурив брови.

      — Понял, где твоя ошибка?

      Жестко колоть в маску Сашка его не стала. Но это не мешало ей хорошо по ней постучать, обозначив не только место удара, но и оставив для лучшей запоминаемости шум в ушах.

      — Да знаю я!

      — И что же ты знаешь?

      — Вижу цель — не вижу препятствий…

      — Весело лечу навстречу мечу. Хорошо хоть это понимаешь.

      Тринадцатилетний мальчишка угрюмо кивнул. Порывистый, дерзкий. Умирать — так с музыкой. Умру и заберу с собой.

      Сашка вспоминает себя, такую же дурную. Только она, когда начала заниматься фехтованием, была гораздо старше. А еще без царя в голове. Сколько она по шапке от мастера получала — не сосчитать. Потому что не боялась ни колоть в человека, как некоторые, ни получать. Точнее, боялась ровно до того момента, пока не поняла, что не так уж это страшно — съездить в рожу или получить в нее. Да, больно. Но боль пройдет, а это непередаваемое чувство азарта, удовлетворения, какой-то радости, когда ты и твой противник выходите с ристалища или ринга, пожимаете руки и говорите друг другу: «Эй, это было классно. Особенно тот раз, когда ты…»

      За два дня до Нового года прийти на корпоратив на работе с разбитым синеющим носом — почти что классика.

      Да и, если честно, пусть вкус победы над противником сладок. Но нет слаще вкуса победы над самим собой. Когда ты смог, когда достиг. Когда боль в мышцах не наказание — а почти наслаждение. Потому что если болит — значит жив.

      Джордж в ученики к ней попал случайно. Заметил ее тренировки и увязался следом. После того как упрямо прокараулил ее у дверей дома почти всю ночь, пока она не впустила его в четыре часа утра, не дав совсем уж окочуриться до воспаления легких, приняла в ученики.

      Подтянуть парня немного в физподготовке, поставить координацию и научить основам несложно, но паренек оказался сообразительный и талантливый. И обучая его, она сама продвинулась. Да, опыт не пропьешь, но объективно без партнера ты такой себе фехтовальщик. Диссонанс мозга и тела тоже играл роль. Поэтому, гоняя мальчишку на отработке дистанции, она сама вновь училась и вбивала новую программу в мышечную память.

      Джо был сыном дозорного, который погиб несколько лет назад. Его мать вышла замуж повторно за кузнеца, так что отчим быстро приставил его к работе и начал обучать. Но мальчишку звало море. Ну или молодая кровь. В любом случае он увязался и попросил взять его в ученики.

      Единственное, Сашка взяла с него обещание, что он никогда никого не будет обучать тому, чему она его научила.

      В один из тихих спокойных дней, когда после побега прошло два относительно спокойных года, Сашка, возвращаясь домой с работы из ателье, зашла по дороге в мясную лавку, чтобы забрать свой заказ. Витта, дородная женщина лет сорока, жена местного мясника, встретила ее со странной улыбочкой, вызывая почему-то у Сашки очень… неприятные предчувствия.

      — Так, это, ваш заказ дочка с мужем забрала.

      — А, ну хорош… Кто? — Сашка оторопела настолько, что застыла истуканом, чувствуя, как волосы на затылке в ужасе начали вставать дыбом.

      — Муж с дочкой.

      До сего дня Сашка была уверена — замуж она точно не выходила. Рванула она из магазина на максимальной скорости, едва ли не снося прохожих, вызывая у горожан, которые были наслышаны о ней, приступ умиления. Слухи расползались быстро.

      Естественно, она об этом не знала и просто бежала со всей скорости, молясь за здоровье дочери. Или хотя бы за ее жизнь.

      Через калитку она перемахнула, даже не останавливаясь, чтобы в своем маленьком дворике наткнуться на двух мелких блондинистых ребятишек шести лет отроду, которые явно побывали в какой-то эпичной детской драке. Кажется, даже между собой. Но самое абсурдное — перед ними сидел на корточках уже знакомый родич по имени Росинант Донкихот, курящий сигарету и, кажется, втирающий двум насупленным шестилеткам, что, мол, они должны жить дружно, так как они…

      — … Сабо, ты теперь старший брат и должен защищать свою младшую сестру. Люц, а ты должна заботиться о Сабо, потому что…

      — Какого хрена?!

      Мужчина вздрогнул, дети подскочили в испуге. А потом…

      — Привет, — мужчина лениво махнул ей рукой и широко улыбнулся.

      — Мама! Он забрал мой нож! — Люц возмущенно топнула ногой и впилась едва ли не полными злых слез глазами в виновника проблем, видимо Росинанта.

      — И пистолет из-под твоей кровати я тоже изъял, — добавил мужчина.

      Про пистолет под кроватью дочери Сашка, к слову, была не в курсе. Страшные в этом мире дети…

      — И пистолет! Мама!

      У Сашки нервно дернулась рука в сторону голенища, где припрятан нож. С тягой своей дочери к огнестрелу и удивительному таланту доставать оружие не пойми откуда она разберется позже. Как и выпорет, наверное, раз через голову не доходит. А сейчас ее больше волновал визитер, который, видимо, поставил целью всей своей жизни испортить ей ее же жизнь.

      — Что ты здесь делаешь?!

      — Скрываюсь вместе со своим сыном.

      — Сыном?!

      — Ах да, познакомься, это мой приемный сын — Сабо.

      Сашке показалось, что она ослышалась. Но нет. Ребенок имел место быть. Светловолосый, черноглазый, чем-то похожий и на этих двух блондинов, Люц и Росинанта, и на саму Сашку. Смущенно улыбающийся, в смешном большеватом цилиндре и в некогда аккуратных и чистых брючках на подтяжках, рубашке, ботиночках и длинном, сейчас расстегнутом пиджачке. Юный джентльмен.

      Сейчас же он был в пыли, с ссадиной на щеке, наливающимся синяком под глазом и стыдливым румянцем на лице.

      — Позвольте представиться, леди, — все же элегантно для ребенка сняв с себя цилиндр, чуть поклонился мальчик. В его словах отчетливо проступал южный акцент, который Сашка, жившая в Седа, уже давно наловчилась определять, так как с Ист Блю у них заезжих было маловато. — Донкихот Сабо.

      Стоял обычный, чуть прохладный вечер. Шумело море Норд Блю. Сашке хотелось сначала выпить, а потом закурить сигарету.

      Что-то определенно пошло не так.