— Это что ещё за рыба плавает?
— Да какая разница? Сирену, наверное, пристрелили где-нибудь неподалёку, вот она и добарахталась сюда, а тут уже хвост откинула.
Тело, слегка покачивающееся на воде, живым действительно не выглядело. Пожалуй, прибей его волнами чуть дальше, утопленник привлёк бы куда больше внимания, но к счастью или к сожалению — несчастный оказался здесь, в той старой части порта, которую последний раз использовали по назначению слишком давно, чтобы она интересовала кого-то кроме любителей прогуляться в сомнительных местах.
И едва ли среди этих любителей нашёлся бы тот, кто решился бы тронуть чей-то плавающий труп, особенно учитывая слухи о сиренах, столь активных последнее время.
Но эта парочка, судя по всему, сирен не боялась.
— Шутишь что ли? — возмутился первый из собеседников, резво преодолевая расстояние до края заброшенного причала, одновременно с этим закатывая широкие рукава ярко-красного кафтана. — Ты видишь хвост? Или кровь? Да и он одет в человеческую одежду!
— А плавает как труп рыбы. — парировал другой. — Эй, ну ты… да стой, ну зачем ты лезешь!
— А тебе не интересно, — он разулся, осторожно опустил ноги в воду и поморщился, однако от задумки не отказался, — что за несчастное чудо природы оказалось утопленным рядом с портом?
— Не интересно.
— Ну а мне интересно, так что помоги!
Первый мужчина, оставленный своим спутником у ящиков, нехотя подошёл ближе к причалу, а потом — и вовсе склонился над водой, пытаясь разглядеть что-то.
— Смотри, безделушки какие-то плавают.
— Ну раз безделушки, то тогда, наверное, наш утопленник — пират. Слушай, и одежда у него в целом соответствующая. — чуть разочарованно заявил тот, который уже полез в воду, однако всё равно подплыл ближе, потянув чужое тело на себя.
После чего замер, насколько мог замереть посреди воды.
— Ну на кой чёрт тебе сдался этот труп? — капризно протянул его друг, стоящий на причале.
— Понравился!
— Не знаю, как тебя, а меня мертвецы пока всё ещё не привлекают...
— Да помолчи ты, а? Это не сирена, это не пират, и это даже не человек. — тут же прервал его «спасатель», принявшись активнее барахтаться в воде, чтобы развернуть тело, да и вытащить его на сушу. — Тут всё повеселее, кажется.
Тогда его спутник, закатив глаза, протянул руки, помогая сначала достать на причал тело, а потом и поднять туда же своего непутёвого друга.
Они оба склонились над трупом — впрочем, оба уже поняли, что труп таковым, по факту, не являлся. Мертвенно-бледная кожа, конечно, выглядела не лучшим образом (особенно после нескольких часов в воде), да и сам человек не подавал никаких признаков жизни, но спутники слишком многое повидали, чтобы не отличить вампира от покойника. Тот из двоих, что вылез с телом из воды, приоткрыл рот «утопленника» — клыки заставили отбросить все сомнения.
— И кто это его так? Как думаешь, живой ещё?
— Ну, судя по клыкам — он уже несколько месяцев как фактически умер... Э-э-э, да неужели пошутить нельзя? — горе-спасителю почти прилетело от напарника, и он едва не свалился обратно в воду.
— …Ну да, вампир из него совсем свежий. Ему не больше года. Чем же он так успел насолить, что его кинули поплавать? И кто такой глупый? Я не знаю, хоть бы камень привязали...
— Просто он слишком красивый, вот и не понравился кому-то. — пробурчал собеседник, снимая с себя кафтан и нижнюю рубашку, чтобы отжать их. — Да хватит щупать его, живой вроде он, живой!
— Кто из нас двоих полез его спасать, потому что ему было интересно? — вспылил другой, совершенно игнорируя раздевающегося напарника. — Вот теперь и мне тоже интересно, что с ним случилось! Ты когда последний раз слышал, чтобы в порту Сокровищ объявлялись вампиры?
— Ну так давай его и спросим, что произошло, когда он очнётся?
— Он такой истощённый, что сам не очнётся.
— ...Да чёрт побери. — смачно заявил спаситель вампиров, завязывая рубашку на поясе. — Ну… хорошо, значит сначала найдём, кем его накормить, а потом он очнётся и мы спросим, что случилось.
Его товарищ нахмурился, даже насупился. Но ещё раз взглянул на вампира — пробежался взглядом по лицу, — и вздохнул.
— Нам что, заняться нечем?
— Вообще-то нечем. Да ладно тебе, разве мы часто находим плавающие тела красивых вампиров в больших портах, в которых вампиров не появлялось пару столетий? Потыкаем его немного, поспрашиваем, если с ним произошло что-то интересное — устроим суматоху, если нет — отпустим на все четыре стороны! На месте разберёмся — может он вообще в нас заинтересуется.
Его спутник не нашёл, что возразить. Точнее нет, нашёл, но не смог.
Они многое видели за свою жизнь, но прямо сейчас почему-то именно вид этого истощённого и вымокшего вампира вызывал что-то вроде... жалости?
***
Впервые за последние месяцы тело снова показалось своим. У Сонхва затекло абсолютно всё, и ещё болело абсолютно всё, но зато он хотя бы чувствовал эту боль. Может быть этого и стоило ожидать после нескольких часов (дней?), проведённых в воде.
В голове начало всплывать что-то, произошедшее совсем недавно — кажется, сначала его несли, потом спорили… Сонхва смутно припомнил, как его поили кровью — и хотя он не мог наверняка сказать, сколько времени прошло, оно точно ощущалось часами как минимум. Тем не менее, вкус крови всё ещё будто остался на языке. Ещё, кажется, его переодевали, или во всяком случае — с него точно снимали часть одежды.
С тех пор его никто не трогал. Лишь сейчас его заставил проснуться глухой звук, словно кто-то хлопнул дверью, и именно в этот момент Сонхва открыл глаза, только чтобы тут же зажмуриться из-за света.
Прямо над ним склонился незнакомец — вампир точно знал, что никогда не видел этого лица раньше, — с лисьими карими глазами и тёмными, вьющимися волосами. По-видимому, парень не ожидал, что Сонхва очнётся так внезапно — резко отстранился, часто-часто захлопал ресницами, и сразу после этого заявил:
— Эй, я же говорил, что он живой!
Чужой голос прозвучал слишком громко, и Сонхва захотелось заткнуть руками уши — но конечности слушались с трудом, поэтому он лишь поморщился и немного приподнялся, насколько ему позволяли силы. Сначала вампир осмотрел самого себя — он был в той же одежде, в которой сошёл с корабля, но только рубашка больше не казалась такой грязной. После этого он рассеянным взглядом принялся искать, к кому обращался незнакомец.
К его счастью, все в комнате замерли — видимо, никто не ожидал, что он проснётся сейчас, — поэтому у Сонхва появилось время прийти в себя и попытаться оценить ситуацию.
Сама комната, по-видимому, находилась на втором этаже деревянного здания (за окном царила ночь, однако свет из окон соседних зданий позволял разглядеть улицу) и особым убранством не отличалась. Здесь было только самое необходимое, и несмотря на простор, помещение казалось пустым.
Тот незнакомец с лисьими глазами сидел в кресле прямо у кровати, которая своей жёсткостью больше напоминала просто циновку. Он не сводил глаз с Сонхва, и что-то в этом цепком взгляде успокаивало.
Второй же нашёлся прямо перед дверью — он допивал что-то из большого кувшина, поглядывая в их сторону не менее озадаченно, чем первый. Должно быть, это именно его возвращение разбудило вампира.
— Ну наконец-то! — бросил незнакомец наконец, когда кувшин опустел. — Я уже думал выбросить его отсюда. Сколько можно наши деньги тратить?
— Я где? Кто вы? — наконец выцедил Сонхва самые важные вопросы.
— Ты умер, а мы встречаем тебя в загробной жизни. — непринуждённо заявил ему всё тот же парень, убирая кувшин на полку.
— Уён!
«Уён» расплылся в беззлобной усмешке, а тот из двух собеседников, что сидел в кресле, сощурил свои лисьи глаза и заискивающе начал:
— Не слушай его. Тебе насколько точно описать где ты? Заведение, район, город, страну, континент?
— Я всё ещё на восточном берегу? — не выдержал вампир.
— А-а-а, значит тебя не принесло сюда откуда-то с дальних морей! — довольно протянул Уён, подходя к кровати. — Да, всё там же.
— И всё ещё в порту Сокровищ?
— Он уже в курсе, так неинтересно. — хмыкнул тот собеседник, имя или прозвище которого Сонхва ещё не знал. — Именно. Не переживай, мы просто нашли твоё бездыханное тело у причала и притащили на винокурню.
— И ещё нашли проходную жертву, чтобы тебя прокормить! — самодовольно заявил Уён, а затем тут же сменил тон. — Дурак, все вампиры бездыханные.
В груди всё похолодело. Сонхва хотел бы отреагировать на слова про вампиров, или хотя бы про винокурню, но мысли зациклились на неизвестной жертве.
Даже сейчас он, получается, кому-то навредил.
— Эй, раз спросил, то слушай! — выдернул его из задумчивости голос Уёна. — Я повторять не буду. Ты на винокурне, неподалёку от порта. Меня зовут Уён, это — Сан. Знакомые имена? Слышал что-нибудь?
Вампир попытался сфокусироваться на разговоре и напрячь мозги, однако это не помогло. Сколько бы он не думал, сколько бы не пытался вспомнить имена, никаких ассоциаций в голову не приходило. Но при том ему казалось, словно что-то — что-то было.
Где-то далеко.
— Я… Не помню. Может и слышал.
— «Может и слы-ышал», — передразнил его Уён, — Надо быть увереннее. Или слышал, или нет.
— Он только очнулся, не дави на него. — Сан закатил глаза. — Оно и к лучшему, если не слышал.
Такие разговоры Сонхва не понравились — он сел, изо всех сил пытаясь заставить конечности работать, и подозрительно прохрипел:
— А что я должен был о вас слышать?
— Да ничего особенного, не переживай. — пожал плечами Сан.
— Это так, мелочи. — тут же закивал Уён.
Сонхва подобный ответ не удовлетворил.
Вампир окинул этих двоих угрюмым взглядом — Уён с Саном одевались слишком вычурно для простолюдинов, слишком дерзко для аристократии. Кое-что Сонхва знал о том, как отличить людей по одежде, но прямо сейчас он правда не понимал, с чем связать едва знакомую парочку. Красный расшитый кафтан на Сане говорил о том, что они могли позволить себе дорогие вещи (либо могли позволить себе красть дорогие вещи); камзол на Уёне не выглядел таким изысканным, но и дешевизной не отдавал.
Торговцы? Владельцы постоялого двора? Не слишком ли распущенно выглядели они для обоих вариантов?
Пираты?
Лучше бы не пираты. Сонхва не хотелось сыпать соль на раны, да и вряд ли ему ещё раз так повезёт на них.
— Мелочи или нет, но мне стоит знать о своих спасителях, чтобы, эм… знать, как вас отблагодарить.
— Ты и так уже знаешь достаточно. — фыркнул Уён, наблюдая за попытками Сонхва встать с кровати. — А о благодарности потом поговорим, когда в состоянии будешь.
Сан поднялся со своего места, и зашагал к напарнику. Сонхва дёрнулся следом, но понял, что ноги его не удержат, если он сейчас попытается встать.
— Без резких движений, пока полностью в себя не придёшь, договорились, вампирёныш? — протянул Сан, одновременно с этим закидывая руку на плечо Уёна. — И вообще, если ты хочешь ответы на свои вопросы, то сначала расскажи нам ответы на наши.
— Вы ничего не спросили.
— Ну, для начала, разве вежливо требовать имена у своих спасителей, не представившись самому?
Ладно, это было справедливо. Сонхва слишком разволновался, потому даже не задумался назвать своё имя.
Он сделал секундную паузу, — лишь чтобы не сказать лишнего, — и выдал:
— Сонхва.
Те двое переглянулись. Лица обоих не выражали чего-то особенного, кроме любопытства, поэтому вампир немного выдохнул — даже если шанс того, что его узнает кто-то здесь, был почти равен нулю, он всё равно старался быть осторожным и следить за реакцией.
— И чем же вампир Сонхва занимался до судьбоносной встречи с нами? — полюбопытствовал Уён, склоняя голову в бок. В голосе парня проскользнуло что-то заискивающее, хитрое.
Сонхва никак не мог понять, зачем он им сдался.
— Я не отвечу вам, пока вы не расскажете мне, чем занимаетесь сами.
— Ишь какой! — восхитился Сан. — Вопрос за вопрос, а?
— Ты говори, да не заговаривайся. — Уён же поджал губы. — Не забывай, что у нас здесь преимущество. Как ты думаешь, почему здесь вампиров уже пару столетий как не мелькает? Думаешь, мало в городе ненавистников вампиров?
Немало. Сонхва это прекрасно знал.
Тело охватила мелкая дрожь — он много слышал, чем чревато столкновение с инквизицией или даже с некоторыми ведьмаками. Счастье, что они ещё ни разу до него не дотянулись — но тем страшнее было оказаться пойманным.
— Да что ты ему угрожаешь сразу? Мы что, его спасали, чтобы запугать? — Сан толкнул своего напарника плечом. — Не такой уж и секрет то, чем мы занимаемся.
— И чем же?
— По большей части — просто путешествуем по миру. — пожал Сан плечами. — Ищем, чем себя развлечь, бесцельно скитаемся… вот это вот всё.
Вампир старался ловить выражения их лиц, пытался понять, насколько ему врут — однако, несмотря на то, что Уён был недоволен (по-видимому, он ожидал, что напарник поддержит его, а не Сонхва), он всё равно покивал и добавил:
— Так и быть. Да. Бродим в поисках любопытных историй и веселья.
— И всё?
— А что ещё ты хотел услышать? — Уёна пробило на смешок. — Мы ответили, теперь твоя очередь, вампирёныш. Чем ты по жизни занимаешься?
— Помимо распития крови, разумеется. — вставил Сан.
Слова застряли в горле.
Сонхва только сейчас вспомнил, о чём его спасители заикнулись, когда он только проснулся. Они накормили его чьей-то кровью. И, судя по формулировке, не своей.
Они кого-то убили? Чтобы накормить вампира?
Да что им нужно?
— Ты мне уже надоел! — и вновь Уён выдернул несчастного из прострации. — Либо ты отвечаешь нам, либо мы вообще больше ничего тебе не рассказываем. Платить за эту комнату тогда тоже будешь ты.
В ответ вампир зажмурился на пару секунд, после чего вновь открыл глаза.
Ему нужно обмениваться с ними ответами, если он хочет продолжить задавать вопросы.
— Я… да в общем-то тоже.
— Что «тоже»?
— Путешествую по миру интереса ради. Путешествовал.
— Молоденький, совсем свежий вампир? В одиночку? — Уён недоверчиво поднял бровь и, высвобождаясь из полуобъятий Сана, подошёл вплотную к кровати. Парень сложил руки на груди.
«Молоденький»? Да сам Уён выглядел младше него, и не важно, вампиром или человеком. Как они вообще сделали выводы о том, как давно Сонхва обратили?
— Не в одиночку. У меня была… У меня были друзья. И откуда вам известно, что я совсем недавно стал вампиром?
— Многое повидали, опыт. — отмахнулся Уён. — Ну и куда же делись твои друзья? И как ты оказался плавающим полутрупом в порту?
— Подожди ты, может они его и… — тихо протянул Сан, тут же дергаясь вслед за другом и придерживая его за плечо.
— Да пусть он сам скажет!
— Наши пути разошлись в порту. Они ушли, а я решил остаться. — в голосе Сонхва промелькнула горечь. Эти слова не передавали и меньшей части всего, что он прочувствовал за последние несколько месяцев, но вампир не намеревался раскрывать все карты раньше, чем это сделают его спасители. — С тех пор я был один, пока… пока не решил, что в моем существовании всё равно больше нет пользы, поэтому…
— Так ты сам в воду сиганул?! — воскликнул Уён так разочарованно, словно только что открыл подарок, который оказался пустым.
— Он, наверное, просто недоговаривает! — возразил Сан.
— Вот именно! Какой вампир попытается утопиться, если они все не дышат?! Эй, мы тебе честно отвечаем, а ты…
Уён хотел предъявить претензии, однако замер, стоило ему увидеть замешательство на лице Сонхва.
Дело было в том, что…
— Ты же не серьёзно?
…когда Сонхва шёл топиться, он совершенно об этом не подумал.
На тот момент вампир провёл слишком много времени, слоняясь по переулкам и зажимаясь по углам. Он не пил кровь с того момента, как сошёл с корабля, и так изголодался, что не был способен на разумные мысли. Кинуть себя в воду в заброшенной части порта — последнее, что он придумал, чтобы не броситься на бедных прохожих.
Выходило, что Сонхва потерял сознание из-за голода, а не из-за недостатка воздуха. Ведь действительно — он не мог задохнуться.
Момент осознания, должно быть, так явно отразился на лице вампира, что Уён не сдержался. Он громко расхохотался, пока Сан почти обиженно косился на них обоих.
— Он, ха-ха-ха… так он пытался утопиться! Милый, твой любопытный экземпляр оказался вампиром-самоубийцей, да к тому же ещё и сглупившим вампиром-самоубийцей!
Сам Сонхва не видел ничего смешного в произошедшем, хотя должен был признать, что поступил… действительно глупо.
— Чёрт побери, надо было… надо было его там и оставить…
— Не слишком ли жестоко говорить такое человеку в лицо? — не выдержал Сонхва, который немного надеялся на поддержку второго из недоспасителей в этом разговоре.
— А ты и не человек. И не слишком ли жестоко тратить наши деньги и наше время, если ты всё равно планируешь умереть? — тут же парировал Уён, мгновенно прекращая смеяться. Впрочем, глаза его всё ещё весело щурились. — Сан думал, что делает благое дело, а ты, оказывается…
— Как будто я просил вас меня вытаскивать!
Ситуация принимала не самый лучший оборот — Сонхва всё больше сомневался в том, стоило ли доверять этим двоим вообще, и всё больше волновался о том, чего от него хотят. Уён же, тем временем, совершенно бессовестно пытался возложить на него чувство вины.
— Я прошу прощения, — почувствовав, что дело плохо, Сан наконец вмешался и беззастенчиво закрыл рукой рот своего напарника. — У Уёна свои понятия о манерах…
— То есть их нет?
— Возможно и так. — не стал спорить собеседник, улыбаясь и совершенно игнорируя возмущение Уёна рядом с ним. — Просто он несколько сконфужен, потому что мы выловили тебя из моря, откачали, отпоили, уложили в отдельную комнату в хорошем заведении, и с нетерпением ждали твоей интересной истории о том, как ты оказался в таком положении, а тут…
— Вы всех утопленников вылавливаете и выхаживаете в ожидании интересной истории?
— Нет, только красивых.
Что Сонхва мог ответить на это? Он открыл рот, закрыл, а затем вздохнул — так тяжело, словно ему всё ещё нужно было дышать. Взглядом вампир столкнулся с Уёном — тот недовольно пялился, вцепившись руками в ладонь Сана и пытаясь убрать её от лица.
— Зачем вы вообще меня вытащили? — наконец сформулировал мысль Сонхва. — Вам, право, совсем не стоило этого делать…
— Затем, — Сан прервался, пытаясь совладать с другом, — что мы не каждый день находим истощённых вампиров у причала, особенно учитывая, что здесь вампиров давно не было.
— Я бы на вашем месте посчитал бы это как раз причиной не подходить к причалу и вообще сообщить кому-нибудь в городе, прежде чем лезть к телу…
— Вот и хорошо, что мы — не ты! — Уёна наконец-то отпустили, и он тут же вернулся к разговору. — А то очнулся бы не откормленный на винокурне, а оголодавший в церкви!
Вспомнив об инквизиции, вампир вновь поморщился. Действительно, если бы он не успел умереть раньше, чем его нашёл бы кто-нибудь кроме этих двоих, судьба могла бы обернуться куда хуже смерти. Не то чтобы Сонхва успел натворить что-то в этом городе, но мало ли, какие злодеяния могла бы ему приписать церковь.
Он не понаслышке знал, какой необоснованной ненавистью временами отличались люди по отношению к нечисти.
Да и, в принципе, он, вообще-то, заслужил судьбы похуже, чем мирно умереть.
— Я… — тогда Сонхва решил, что если ему нужно вести беседу, то лучше не нарываться и никого не провоцировать, особенно учитывая, что эти двое действительно его спасли (пусть причина всё ещё не была ему ясна). — Я очень благодарен вам.
— Да не ломай комедию, — тут же отмахнулся Уён. — С чего бы тебе благодарить тех, кто лишил тебя сладкого избавления от земных обязанностей?
— Нет, я бы действительно мог не умереть, а оказаться у церкви или городских стражей… И это было бы не лучше.
Эти слова, казалось, возымели положительное влияние на обоих собеседников: Уён чуть приосанился, словно довольный тем, что доказал свою правоту, а Сан будто бы обрадовался, что конфликта не произошло и что спасали вампира они не совсем зря.
— …Но я могу спросить? Вы… упомянули, что кормили меня чьей-то кровью?
Сан с Уёном переглянулись. На этот раз в их взглядах скользнуло что-то едва уловимое, похожее на замешательство.
— Ну естественно, ты с голоду едва не помер. Мы нашли тебе одного бедолагу. — пожал плечами Уён.
Мурашки пробежались по коже Сонхва.
— …Кого?
— А разве есть разница? Ну, нахал один, пару дней назад очень настойчиво пытался обчистить наши карманы. Не на тех нарвался, конечно, — Уён усмехнулся, и на этот раз это выглядело по-странному угрожающе. — Ему повезло, что мы решили накормить тебя его кровью, а не отомстить привычным способом.
— «Привычным способом»?
— Не твоё дело, вампирёныш. Так зачем спрашиваешь-то?
Сонхва опустил взгляд, изо всех сил сдерживая дрожь.
— Вам не стоило убивать кого-то, чтобы накормить меня.
— Сно-о-о-ова началось… — протянул Уён. — Ты как питался раньше-то?
— Я держался до последнего и избегал смертей, как мог… Точнее, хотел бы, но…
— Ты, видимо, ещё не до конца восстановился, — тут же прервал его Сан, чуть разворачивая себя и друга от кровати. — Полежи ещё и подумай.
— Нет, вы…
— Нет, ты полежи и отдохни, — отрезал Сан, — а мы придём чуть позже и поболтаем о том, что дальше делать с тобой, договорились?
— И даже не вздумай жалеть этого бедолагу. — тут же добавил Уён, предугадывая мысли вампира. — Не знаю, как ты вообще дожил вампиром до нынешнего времени, с таким-то трепетным отношением к чужой жизни, но если всё-таки надумаешь жить дальше, придётся в какой-то момент вправить самому себе мозги.
Как бы прав не был Уён, вместе с тем подобное утверждение шло против собственной морали — и Сонхва до сих пор собирал её кусочки в себе, надеясь так сохранить хотя бы немного человечности, которая могла бы искупить то, что он наделал.
Для Сонхва любая смерть из-за него всё ещё была трагедией.
— Вот и правильно, молчи. Ложись. Давай-давай, — Уён вновь выкрутился из рук Сана и вмиг оказался у кровати, чтобы надавить на плечо Сонхва и заставить его лечь обратно. — Нечего тут сантименты разводить.
«Жить дальше»…
Одной из причин, по которой Сонхва кинулся в воду, было именно то, что он больше не хотел ранить других ради собственного существования. Но даже теперь по иронии судьбы его спасли и снова пожертвовали кем-то ради этого.
— Мы долго ещё тут прохлаждаться будем? — возмутился Уён, теперь уже обращаясь к своему напарнику. — Пойдём, я нашёл кое-кого на вечер. А ты, — он указал на Сонхва, — лежи и думай о своём жизненном пути. Может чего интересного надумаешь к нашему возвращению.
— «Усаны» обычно не снимают для незнакомцев отдельную комнату. Тебе очень повезло, что ты нам настолько понравился. — улыбнулся Сан, видимо, подразумевая что-то под этим — но Сонхва, честно говоря, не понял, что именно.
А после этого его спасители покинули помещение, закрыв за собой дверь.
***
Почти два дня Сонхва пролежал на этой жёсткой кровати. Спасители приходили и уходили, иногда болтали с ним, отчаянно пытаясь вытащить «хоть что-то интересное», иногда ругались друг с другом — Уён то и дело сомневался в полезности «вампира-самоубийцы», а Сан утверждал, что спасение Сонхва — «хоть какое-то разнообразие в их скучной жизни». Какое-то время они подозрительно переглядывались на любое упоминание «благодарности», но потом как-то раз махнули рукой, мол, «да разве от тебя этого дождёшься?» и после вообще пресекали любые подобные разговоры на корню.
Сонхва не понимал, чего именно в виде благодарности они ждали.
А ещё они кормили его.
Они дважды привели каких-то незнакомых и совершенно случайных людей, которые выглядели так, словно находились не в здравом рассудке, однако Сонхва не знал ничего о ведьмовстве или подобном, поэтому не мог возразить или придраться. На любые вопросы такие люди молчали, просто протягивая ему руку и молчаливо ожидая, пока Сонхва напьётся.
Он хотел отказаться оба раза, но тогда Уён снова начинал с ним спорить. И хотя его слова типа «ты больше не человек, так что считай себя хищником, который вынужден так питаться» задевали многое в душе Сонхва, в конечном итоге вампир сдавался.
По крайней мере, эти жертвы не должны были умереть от потери крови, если Уён с Саном действительно выполняли своё обещание позаботиться об их благосостоянии после.
Всё это время Сонхва гадал о том, кем являлись его спасители. Они знали слишком много о вампирах для обычных людей, особенно их возраста, но сами очевидно вампирами не являлись — Сан даже показал отсутствие таких же клыков в ответ на прямой вопрос. При этом ни один из них не кормил Сонхва своей кровью, но они оба определённо что-то делали с людьми, которых приводили. Напрашивался вывод про колдунов — на нём Сонхва и остановился, хоть и ощущал, что всё ещё не прав. К тому же на прямой вопрос Уён ответил «не угадал».
На третий день Сонхва спустился на винокурню сам. Хозяин обрадовался чуть больше, чем следовало, потому что, по его словам, он уже начал подозревать, что эти двое притащили труп и скрывали его.
Несколько вопросов, адресованных хозяину, позволили выяснить, что он не был в курсе, кем являлись Уён с Саном, но слышал от кого-то из торговцев, что с ними лучше не иметь дела, а если и иметь — то не злить. Кроме того, оба оставались здесь уже четвертую ночь, и каждую из этих ночей находили себе кого-то, с кем её можно было провести.
Это только оставило больше вопросов. И сильнее напрягло.
Сами Уён и Сан тоже нашлись там же — с двумя пустыми кувшинами (наверное, из под вина). Остальные посетители держались в сторонке, но то и дело оглядывались на слишком задержавшихся здесь путников.
Они очень громко спорили, и, судя по всему, вновь о спасении Сонхва — Уён утверждал, что если они просто отпустят спасённого сейчас, то тот просто снова доведёт себя до голода и помрёт, а Сан предлагал заключить пари, что Сонхва одумается и может быть даже поменяет взгляды и привычки после такого «знака судьбы».
Впрочем, несмотря на громкость, спор не выглядел серьёзным — оба то и дело вставляли шутки и прерывались на хохот. Вампир предположил бы, что оба были пьяны, если бы не понял уже, что они вели себя так всегда.
— О, а вот и он! — воскликнул Сан, стоило Сонхва показаться из-за деревянной колонны. — Вышел в свет, наконец-то.
Уён приподнял голову и поджал губы. Но, как и на протяжении последних двух дней, веселье не исчезало из его взгляда:
— Ну вот, а я надеялся, что мы тихонечко и без прощаний…
— Послушай, ты же не подведёшь меня и поживёшь ещё немного, если мы тебя оставим? — Сан тут же поднялся, закинул руку на плечо Сонхва, и Сонхва показалось, словно на него пытаются давить. Но только не словами и даже не рукой на плече — чем-то… чем-то другим.
— Оставите? — удивился Сонхва.
— Нам надоело сидеть с тобой здесь. Мы, вообще-то, собирались покинуть порт ещё в тот день, когда ты всплыл на горизонте. — проворчал Уён.
— Вас никто не просил задерживаться…
— Вы посмотрите на него, стоило ему отлежаться, как снова никакой благодарности, только язвит!
— Да нет… — Сонхва поёжился, снова ощущая, словно на него оказывается какое-то влияние, которое он никак не мог назвать.
— В общем, да, мы подумываем двинуться куда-нибудь дальше, и если ты уже в хорошем состоянии, то будь добр, поживи ещё, чтобы когда мы вернулись, я выиграл пари. — протянул Сан, похлопывая Сонхва по плечу.
Вампир не ответил — он никак не мог понять, почему ощущал себя так странно, и слишком задумался. Однако тут Сонхва внезапно осознал — это чувство было ещё в первую встречу с этими двумя, только он сначала слишком устал, а затем успел привыкнуть.
— Что, думал, что мы тебя с собой возьмём? — Сан истолковал его поведение по-своему.
— Не то чтобы, просто… зачем я вообще вам тогда был нужен? Если вы просто уйдёте и… всё.
— Потому что мы — добрые люди. — заявил Уён таким невинным тоном, словно это не он рассказывал про прохожего, чьей кровью они отпаивали Сонхва.
— Скажем так — мы любим красивых людей и хорошую компанию на ночь, но никого насильно к ней не принуждаем. А ты пришёл в себя и не выглядишь так, словно согласишься. — пожал плечами Сан. — Но поскольку мы сами, без твоей просьбы или твоего разрешения взяли на себя твоё спасение, нам же теперь нужно брать за него ответственность! Поэтому ничего требовать не будем, даже деньги за комнату можешь не возвращать. Хозяин, кстати, отдал нам её на целых семь дней, ещё и за такие гроши…
— Я и говорю, мы — добрые люди. — Уён пихнул товарища кулаком. — Слишком много подробностей, на «компании на ночь» нужно было остановиться. Пойдём уже.
Не нужно было быть умным, чтобы догадаться, о чём шла речь про «ночь». И всё-таки, для Сонхва это ничего не объяснило, даже наоборот — если они спасали его, чтобы…
…Почему теперь так легко отпускают? Что бы они не говорили, Сонхва не стал бы называть их добрыми людьми, а может быть — и людьми вовсе. Слова про ответственность имели бы смысл, если бы Сонхва не успел узнать их обоих за эти два дня достаточно, чтобы понять — мораль у Уёна с Саном — штука сомнительная.
— Нет, если тебе прямо позарез надо нам чем-нибудь отплатить… — начал Уён, но его прервал Сан.
— …Тогда начни новую шикарную жизнь в порту, а через пару годиков мы вернёмся и Уёну придётся признать, что он проиграл, когда увидит твою живую мордашку. Мне такой благодарности будет более чем достаточно!
— Эй, а я что из этого получу?!
— А ты без меня и не полез бы его спасать, так что твоих заслуг тут практически нет!
— Ах ты… — Уён вскочил, словно действительно имел намерение поколотить товарища, но ограничился тем, что агрессивно взъерошил его волосы.
Сонхва смотрел на всё это, смотрел на оглядывающихся в их сторону посетителей…
И не мог никак ничего понять.
— Да прекрати искать подвох! — Сан хлопнул его по плечу ещё сильнее, да так, что вампир пошатнулся. — Или уже привязался? А? Как же ты живёшь так вообще…
— Так ты и в воду сиганул, потому что слишком привязался к своим друзьям, а они тебя оставили? — наигранно-жалостливо добавил Уён. — Сан, не выиграешь ты своё пари, походу.
Ладно, а вот дразнили они непрерывно на протяжении всех двух дней и совершенно не обращали внимания на то, могут ли их слова задеть или расстроить Сонхва.
Самым забавным было то, что ни Уён, ни Сан ни разу не попали в точку со своими предположениями, но все разы были не так уж далеки от истины. Поэтому даже если вампир уже не реагировал вслух на слова про свою попытку утопиться, он всё ещё… напрягался, когда идеи обоих слишком походили на правду.
Сан наконец убрал руку с плеча вампира, но тому не стало легче. Мысли путались, а за вопросами так и не следовали удовлетворительные ответы.
— Его даже оставлять теперь жалко… Ты только плакать не начинай, ладно? — Сан совершенно бессовестно приподнял подбородок Сонхва — тот даже отшатнуться успел не сразу. — Я обязательно вернусь через несколько годиков в порт — проверить, выиграл ли пари, а Уён меня не отпустит одного никуда. Может, увидимся ещё.
«Даже не вздумай нос вешать. Может, ещё увидимся, когда я вернусь на континент, и тогда мы уплывём куда-нибудь с тобой вдвоём на моей старости лет! Главное — не помри»…
Если бы Сонхва верил этим словам, он бы никогда не оказался в воде у причала.
И всё же…
— Говорил же, надо было просто уйти, и всё! Без кучи вопросов и прощаний! — Уён уже начал громко возмущаться, причём так, словно Сонхва и вовсе не было в помещении. — А теперь он от нас не отстанет…
— Я обязан оставить напутствие своей ставке!
— Эта твоя ставка так из мира выпадает, что её завтра же сцапают церковники, а она даже бровью не поведёт!
— Ладно. — внезапно прервал их Сонхва.
Собеседники прервались — они уставились на вампира так, будто и вправду забыли об его присутствии. За время их разговора хозяин винокурни успел подбежать и забрать пустые кувшины, но кроме него никто не приближался — абсолютно все остальные люди держались в стороне и даже пытались делать вид, словно не замечают их вообще. Между прочим, их разговоры уже почти напрямую намекали на нечисть, так что им бы быть потише...
— Что у тебя «ладно»? — Уён поднял бровь, упирая руки в боки. — Засиделись мы с тобой уже! Сколько можно нас игнорировать?
— Я постараюсь дожить до вашего возвращения.
Голос вампира звучал на удивление уверенно, хотя сам он едва ли верил в собственные слова. Ему ни к чему не сдалось возвращение этих двоих, и всё же — оно что-то значило.
А ещё — куда больше значила призрачная надежда на возвращение совсем другого человека. Сонхва хотел расстаться с жизнью, не желая дожидаться и совершенно не думая о том, что это возможно на самом деле, однако…
Может быть ему просто нужен был какой-то знак, который сказал бы ждать.
Знак вроде этого спасения.
Сан не ответил ничего — однако пригладил свои вьющиеся волосы и приосанился так, словно уже праздновал свою победу.
Уён же усмехнулся:
— Удачи. — выдал он саркастично, словно ничуть не верил в эту перспективу.
Но это и не звучало так, словно он желал Сонхва смерти.
После этого оба товарища медлить не стали — они не сказали Сонхва ни слова, зато оба хлопнули по плечу (вновь с такой силой, словно намеревались их сломать) и, шепнув что-то хозяину, вышли из заведения.
Не прощаясь, не забирая никаких вещей.
Кем они всё-таки были?
***
План «постараюсь дожить до вашего возвращения» звучал слишком легко, особенно учитывая то, насколько тяжело было воплотить его на практике вампиру, который собирался умереть всего несколько дней назад.
Прежде всего, потому что его жизнь снова требовала скрестись когтями по собственной морали. Свыкнуться с мыслью о том, что придётся ранить людей снова, было, возможно, тяжелее всего. Красть почему-то было легче — наверное, после предыдущих приключений, наглость забрать у человека с хорошим и дорогим пиджаком его кошелёк не казалась особенно преступной.
Ну и, конечно, для нормальной жизни вампир был вынужден найти способ скрывать себя, иначе…
«Иначе» добралось до него буквально через пару дней.
О злой шутке судьбы Сонхва услышал в порту — тут и там шли разговоры о церковниках, которые преследовали демона (или целой компании демонов — вампир так и не понял). И ладно бы за нечистью пришла стайка обыкновенных верующих, которые драться не всегда-то умели — на этот раз вампиру повезло едва не влипнуть прямо в толпу инквизиции, состоящую, помимо представителей церкви, из ведьмаков (с ними церковь всё чаще заключала союз в силу общих целей) и хорошо обученных воинов. Если бы они увидели Сонхва — кто-нибудь обязательно распознал бы вампира, а с вампирами никто из подобных людей не церемонился. А то гляди — и жертвы, которых приводили ему Уён с Саном, объявились бы (хотя, пожалуй, им стоило объявиться и поднять панику о вампире в городе намного раньше — однако почему-то Сонхва не слышал ничего подобного).
Любые планы остаться рухнули. Впрочем, его ближайший год в порту никто точно и не станет ждать, верно? А вернуться сюда можно и позже.
Именно с такими мыслями Сонхва ушёл тем же вечером.
Он чудом успел сбежать раньше, чем церковники оцепили город — выскользнул почти незамеченным, даже от стражников сумел скрыться. После этого — бесцельно отправился куда-то на север (во всяком случае, ему так казалось), оставляя порт Сокровищ позади.
Нападать на жертв по пути было бы куда легче, однако Сонхва всё ещё не мог заставить себя нападать на невинных. Он не был готов убивать уставших одиноких путников, да и к тому же рисковал привлечь к себе внимание — а сейчас, когда инквизиция орудовала совсем неподалёку, это было бы ещё одним самоубийством (а может быть — хуже).
Именно поэтому Сонхва, уже привыкший не питаться днями, а то и неделями (после десятка-то жертв за раз), в очередной раз голодал до последнего. Хотя, конечно, он делал себе ещё хуже — не останавливался два дня подряд, надеясь как следует оторваться от инквизиции, прежде чем искать, чем кормить себя.
Лишь на вечер третьего дня вампир понял, что ему необходим отдых — не короткий привал, а большой, основательный отдых. А ещё лучше — жертва.
Он не слишком хорошо знал эти леса, а потому всё опасался останавливаться на ночёвку. Однако пусть его выносливость позволяла, конечно, бодрствовать куда дольше людей, но не без последствий, и вампир предпочёл бы не изводить себя слишком быстро.
В общем, Сонхва, до того старающийся держаться чуть в стороне от большой дороги, впервые вышел к ней с намерением найти себе место для ночлега. Деньги у него были только благодаря не слишком оправданным морально действиям в порту, но и этих краденных денег было немного.
Долго искать не пришлось: маленький постоялый двор обнаружился ещё до того, как лес погрузился в полную тьму. Но несмотря на близость к междугороднему пути, место отчего-то не пользовалось популярностью — Сонхва предположил бы, что многие путники в такое время захотели бы скоротать ночь здесь, однако ни голосов, ни суеты не было слышно снаружи.
Низкая, тощая и в общем и целом миниатюрная миловидная девушка с большими карими глазами встретила Сонхва ещё на самом входе — она как раз набирала воды. Парень ни за что бы не принял её за хозяйку подобного места сам, разве что за дочь хозяев — владеть таким заведением с огромным количеством посетителей разного статуса и разного настроения, посреди леса, да ещё и с последними слухами про нечисть было бы трудно в столь юном возрасте и при столь хрупком телосложении.
Однако она представилась хозяйкой, и не дала ничего расспросить — лишь сказала, что мест нет. Даже зайти внутрь не позволила, так и осадила у порога.
Неровный голос, бегающие глаза — всё это насторожило путника, и Сонхва позволил себе вольность надавить на девушку. Он принялся расспрашивать подробнее, поглядывая на жалкую парочку лошадей в стойле, которых всяко должно было быть больше, будь заняты все комнаты — не могли же все остальные гости быть пешими?
Сначала хозяйка отказывалась от любых обсуждений, а потом внезапно выдала что-то про некого мэра из соседнего города, который выкупил всё на сегодняшнюю ночь и не разрешал даже на порог пускать незнакомцев (видимо, это было аргументом, который срабатывал на тех, кому было недостаточно первого отказа), но ничего не убедило Сонхва. В конце-концов он заставил девушку расколоться довольно быстро, и она всхлипнула:
— Пожалуйста, просто уходите.
— Мне некуда идти, говорю вам. Могу я хоть зайти поесть и выпить?
— Пейте где угодно, но не здесь! — воскликнула она слишком громко, и внезапно оглянулась, будто бы испугалась, что кто-то из людей внутри её услышит.
Это окончательно убедило Сонхва в том, что дело чистым не было.
— Да что происходит, скажите в конце-концов! Может, я могу вам чем-то помочь?
Тогда девушка вновь подняла на него свои большие глаза, и на этот раз в них мелькнуло что-то вроде надежды — но только совсем ненадолго, словно она вспомнила, с кем имеет дело.
— Да чем вы поможете?.. — тем не менее, прошептала она, съёживаясь и вновь подхватывая ведро, которое до того опустила. — Вы один, и не похоже, что воин… Лучше уходите, пока можно.
— Может и помогу.
— Нет, вы ничего с ними не сделаете! — не выдержала хозяйка. — Пожалуйста, я желаю вам лучшего, поэтому и прошу вас уйти.
Вампир вздохнул — вновь так, словно действительно нуждался в воздухе.
Последний год Сонхва провёл с компанией, которую далеко не всегда можно было назвать благородной, да и его нынешний статус нечисти требовал куда большей заботы о себе и куда меньшей заботы о чужих проблемах (и жизнях). Однако он не мог оставить ситуацию просто так, потому что всё ещё пытался быть (хотя бы немного) собой.
И да, он не был воином, но он хотя бы был вампиром. Даже если дело было в каких-то опасных гостях — предположив, что дом не заняла та самая церковная компания (но как бы они его обогнали, и зачем бы девушке их бояться?), он мог оказать сопротивление, хотя бы дать время сбежать ей и её семье, или попытаться увести их самостоятельно.
— Разве я могу вас оставить? — улыбнулся вампир так мягко, как только мог, пытаясь вернуть выражение лица Сонхва из прошлого — то, которое успокаивало людей и вселяло им уверенность.
И, наверное, оно сработало, потому что взгляд хозяйки снова наполнился какой-то смутной надеждой.
— …Понимаете, — вновь начала она тихо, и теперь уже очень спешно, почти тараторя, — у нас остановились два демона. Точнее, мне кажется, что это два демона. Мне месяц назад рассказывали про них некоторые… — она осторожно взглянула на Сонхва, опасаясь реакции, — некоторые ведьмы, которые ехали в порт. Я очень испугалась, когда ведьмы сказали, что эти демоны на самом деле ходят где-то в наших краях, поэтому и запомнила очень хорошо… А сегодня ко мне с утра пришли два человека, и я чувствовала себя такой… знаете, я сама немножечко занимаюсь колдовством, — девушка понурилась, — но совсем чуть-чуть, но… ну, в общем, я сразу почувствовала, что что-то не так. Я никогда не училась распознавать подобное, и всё-таки сразу распознала, что они не люди.
Девушка остановилась перевести дух, а Сонхва мрачнел с каждой секундой.
— Эти двое успели поругаться с одним кузнецом, т-таким, очень… очень крепким кузнецом, который тут остановился. После того, как они поругались, они вышли все втроём, чтобы «разобраться» а потом вернулись без кузнеца… Сказали, что он решил уехать срочно… Но…
Она замолчала.
— Но? — тут же отозвался вампир, напрягаясь всё сильнее.
— Но я, разумеется, начала волноваться. А потом, когда я пошла к вечеру на реку, я нашла его. Его…
Сонхва оглянулся на здание, а затем вновь к девушке, которая едва не тряслась:
— Его… его… тело. — простучала зубами она. — Хотя мне сначала показалось, что это было какое-то… какое-то животное, растерзанное… растерзанное другими. Другими животными.
По спине прошёлся холодок. И после этого девочка прогоняла всех, чтобы они не встретили такую же судьбу?!
— Я вернулась, я… я хотела рассказать об этом тем, кто… тем, кто у меня остался ночевать на сегодня… двое, девушка и паренёк такой, боевой, да они оба вроде обученные бою… Но они мне не верили, сколько бы я не говорила, даже идти посмотреть отказывались, а потом эти два демона заболтали их так, что эта парочка начала тратить и тратить деньги весь вечер, хотя до этого они были весьма скромны и только комнату просили, даже не выпили ничего… И тот из демонов, что поменьше, потом отвёл меня в сторонку и сказал, что незачем рассказывать людям то, что им знать не надо… Хотя до этого я говорила с теми двумя, с парнем и девушкой, наедине! — наконец сменился страх на гнев. — Я специально их увела в комнату! Специально убедилась, что демоны остались внизу и не услышат нас!
— Я понял. — кивнул Сонхва, из вежливости сдерживая желание придержать девушку за плечо — она едва не подпрыгивала из-за переполняющих её эмоций и безнадёжно плескала водой из ведра. Впрочем, мыслям было уже не до вежливости. — И кто здесь остался, кроме вас, этих демонов и двух других гостей?
— Ну, был один старик… — честно ответила она, чуть съёжившись, — он пришёл почти сразу после демонов, попросил комнату, попросил меня принести выпить туда и больше не выходил… Я проверяла — он спит. А потом пришла ещё целая компания из пяти всадников, но я намеренно разозлила их «плохим вином», чтобы они не оставались.
— И больше никто?
— После этого я на входе всех ловила и отправляла восвояси. — кивнула она. — Почти все в конце-концов верили моим словам про мэра, потому что он как раз в отъезде, а те, кто не верил, всё равно уходил, может быть потому что я… может потому что они знают, что я… ну…
Она снова замялась — наверное, речь шла о том самом «колдовстве», о котором говорила девушка раньше.
— Ничего. Я понял. — вновь кивнул Сонхва.
Ну что ж. Если он всё равно будет грешить и дальше своим существованием, то может перед этим хотя бы попытаться сделать доброе дело — и если даже умрёт (с демонами он ещё дела не имел, но догадывался, что шансов справиться у него не так много), то хотя бы так, а не впустую.
— Так что мне делать? — вновь защебетала хозяйка. — Они, наверное, уже заждались…
— Вот, что я думаю: оставайтесь снаружи и седлайте коня, а я…
— Нет! — тут же возмутилась она.
— Но ведь…
— Сбежать я могла и днём! Но я не могу оставить дом, и гостей оставить не могу! Я ни в коем случае не уеду с постоялого двора!
Сонхва хотелось бы высказаться по этому поводу, но девушка оказалось по-странному упрямой, и, честно говоря, не вампиру надлежало судить её за странность принципов. Это явно было чем-то личным, а времени разбираться у Сонхва не было.
— …Хорошо. — сказал он. — И всё же, позвольте мне первым зайти. Я занесу воду, и заодно посмотрю на… демонов. Я умею кое-что, и отпор если что дам. А вы, если будет совсем уж плохо, всё-таки ускачете, хорошо?
Слова про отпор были скорее ложью, чем правдой, — ну какой отпор он мог дать демонам? — однако Сонхва требовалось хоть как-то успокоить девушку. Сомнение мелькнуло на лице хозяйки, которая явно не собиралась уезжать ни при каких обстоятельствах, но она всё равно согласно кивнула.
— ...Вы зайдёте первым, а я буду за вами. Только подождите!
Она убежала в маленькую пристройку, совсем хлипкую по сравнению с остальным домом — только чтобы вернуться с охотничьим кинжалом.
— Я всё равно не смогу с ним совершенно ничего. — прощебетала она вновь. — А вам, может, хоть чем-то поможет…
Вопросов вампир не стал задавать — просто благодарно принял оружие, сунул за пояс, отобрал у девушки вёдра и осторожно открыл дверь.
Лишь тогда ему пришло в голову — а если демоны околдовали тех двоих, что им помешает околдовать его?
Мысль, увы, всплыла слишком поздно: остановиться он уже не мог, поэтому с самым непринуждённым выражением лица зашёл в комнату, всю пропахшую чем-то очень ароматным и пряным. От неё буквально веяло теплом, и парню бы очень понравилось это место, если бы в нём не водилось никаких демонов.
И тогда Сонхва замер, потому что за столом прямо у двери сидели два (не)человека, которых он видел не так давно и запомнил слишком хорошо.
— …Вы посмотрите, кто нас догнал!