Накануне назначенной даты группа внедрения в лице Шалнарка, Мачи и Курапики направилась в намеченный ресторан с целью трудоустройства, что оказалось проще простого: как только они предъявили свои карточки с лицензиями хантеров, даже никаких дополнительных вопросов не последовало, их тотчас наняли. Шал сделал дубликат карточки с разными именами для них троих, что вообще-то невозможно, но только не для нэн-способности Кортопи. Курапика своей карточкой светить не собирался, незачем Ассоциации знать, чем он занимается. Не то чтобы это было большой тайной, но всё же ему не хотелось ставить их в известность о каждом своём шаге в составе Рёдан. Это его личное дело.

«Внедрение успешно», — отчитался Шал, отправив смску лидеру. Остальная банда в соседнем здании ожидала команды к действию. Для всей группировки забронировали пять номеров. Курапика, однако, снял номер для себя одного, прежде чем Куроро заселил бы его вместе с собой. Подобного по возможности хотелось избежать.

— Божечки… я так взволнован, — поделился Шал.

— С чего вдруг? — отозвалась скучающая Мачи.

— Пауки наконец-то вновь действуют как единое целое!

— А чем тогда мы недавно занимались?

— Так ведь данчо с нами не было… — обиженно заметил Шал.

Крайнюю на данный момент миссию группа завершила по указаниям, которые Куроро в силу неизвестной причины раздавал посредством смс. Для молчаливого Курапики, впрочем, в этом не было никакой загадки, ведь тот день они с Куроро провели вместе. Стоило только вспомнить, что происходило между ними тогда в библиотеке, как глаза на секунду загорелись красным.

«Ну почему именно сейчас…»

Шал заметил, как изменились его глаза да и выражение лица, и спросил:

— Эй… Курапика, ты здоров?

— Всё нормально, — ответил он, закрывая тему.

Грёбаный извращенец.

***

Спустя несколько часов ожидания пришло время разрабатывать план. Группа внедрения вошла в ресторан с Фейтаном и Финксом на хвосте, задачей которых было подмечать любые подозрительные моменты. Троица в составе Курапики, Мачи и Шала проследовала в служебное помещение за униформой, где один из членов персонала приветливо их встретил и препроводил в подсобку, где можно переодеться.

— Красный, значит… интересно, мне пойдёт? — прокомментировал Шал, вскрыв свой пакет. Ему досталась красная рубашка в китайском стиле, чёрные брюки и туфли. Он тут же переоделся, ничуть не смущаясь присутствия Мачи. Девушка, впрочем, не повела и бровью в ответ на его стриптиз.

Мачи и Курапика вскрыли свои комплекты одновременно. По логике у последнего должно быть то же самое, что у Шала, он ведь биологический мужчина. Но к своему удивлению он увидел то же самое, что и у Мачи. Красный чонсам на бретель-петле, с высокими — почти на уровне бедра — разрезами по бокам и красные туфли на высоких каблуках, которые при их длине и остроте вполне можно было бы использовать как смертельное оружие.

— Мне не то выдали, — сообщил Курапика, недовольным тоном демонстрируя всё своё отношение к ситуации и не отрывая взгляда от развратной униформы.

— Наверное… сотрудники приняли тебя за девушку, — без обиняков поделился догадкой Шал.

Курапика мысленно взвыл. Снова здорово.

В последний раз когда его приняли за женщину, это подняло на уши всех находящихся по своей надобности в мужской уборной. Он почти уверен, что кто-то там по-девчачьи взвизгнул, предположительно из-за того, что защемил кое-что важное, поторопившись застегнуть ширинку. Курапика поморщился, вспомнив об этом. Даже представить страшно, какая это боль. Кто-то даже попытался вежливо выпроводить его со словами: «Мисс, это мужской туалет». И когда «мисс» ответила: «Я парень», — тот милый человек только пожал плечами и ответил: «Трудно, наверное, родиться с неправильным гендером» — и даже понимающе покивал, свято уверенный в том, что у Курапики просто «подростковый кризис идентичности», чем выбесил ещё больше.

Но ничего не попишешь, пришлось выйти и наблюдать, как главарь Паука даже не пытается скрыть смех, потому что прекрасно слышал всё происходившее внутри. Пришлось призвать всё своё самообладание, чтобы не вцепиться ему в глотку и не вырвать голыми руками гортань, навсегда лишая возможности смеяться.

Может, ему всерьёз стоит носить над головой плакат, чтоб с десяти метров было видно «Я ПАРЕНЬ», как Куроро в своё время его подначивал, правда в его версии надпись звучала бы как: «Я ПАРЕНЬ… к сожалению».

Чего ещё ожидать от человека, способного раздраконить его как никто другой.

«Я думаю, тебе пойдёт красный чонсам».

В голове замелькали высказывания Куроро.

«Тебе стоит чаще показывать свои ноги».

Памятуя о словесных домогательствах, надевать чёртову униформу хотелось ещё меньше. Не собирается он исполнять его идиотские желания или позволять помыкать собой.

— Пойду я лучше попрошу другую форму, — Курута ринулся к двери, желая поскорее избавиться от этой похабщины.

— Курапика, нам надо торопиться, — возразила уже переодевшаяся Мачи, вынуждая его остановиться. — Показ начнётся с минуты на минуту, и если мы не отыщем вазу прежде, чем за нами вышлют пользователей нэн, это будет наш промах.

В этом с ней можно было только согласиться, ничего не поделаешь. Курапика ушёл в дальний угол комнаты, встав к Мачи спиной.

Ну ладно, в конце концов он всегда сможет выколоть кое-кому глаза голыми руками, если этот кто-то увидит его в столь непотребном виде.

Мачи тупо стояла и глазела, как он переодевается, тогда как Шал уже отправился знакомиться с публикой в ресторане.

Как только Курапика закончил переодеваться, то наконец развернулся лицом к сиреневолосой напарнице, поправляя кое-где слабо затянутые шнуровки. При виде его преображения Мачи на секунду округлила глаза. Потому что, срань господня, какой же он красивый в этом платье.

Бледная кожа идеально сочеталась с ярким оттенком наряда, и человек не знающий мог решить, что перед ним самая что ни на есть девушка, просто с неразвитой грудью. Высокие разрезы платья открывали вид на пару невероятно стройных и на взгляд Мачи попросту восхитительных ног. Татуировку Паука на внутренней стороне бедра скрывала повязка, дабы сохранить причастность к Геней Рёдан в тайне. В руках имелись мышцы, но это не умаляло их стройности, такие руки всё ещё могли принадлежать утончённой леди.

— Курапика… — наконец нарушила молчание Мачи.

— Мм?

— А ты точно не девушка?

Курапика осмотрел себя в нынешнем виде и, поняв, как Мачи пришла к такому выводу, сердито зыркнул в ответ.

— Я парень от рождения.

Пользовательница нитей нэн лишь пожала плечами, закрывая тему. Не то чтобы это так уж важно, сейчас для них на первом месте приказы данчо, а не выяснение чьей-либо половой принадлежности.

— Нам пора, — сказала она.

Курапика последовал за ней на выход.

***

Челюсть отвисала у всех, мимо кого Курапика проходил, будь то мужчины или женщины. Как подобает профессионалу, он продолжал идти вперёд с достоинством и без колебаний, хотя явственно ощущал, как другие пялятся на его ноги; и если бы взгляды по-настоящему могли обжигать, они бы уже давно обуглились до пепла.

— Знаешь, Курапика, из-за тебя весь наш план коту под хвост, — шепнул приблизившийся Шал.

Блондин в ответ зыркнул на него взглядом «ещё-одно-слово-и-прощайся-с-жизнью».

Однако посыл очевидно не достиг цели, поскольку Шал добавил как ни в чём не бывало:

— Все пялятся только на тебя, а про вазу и думать забыли.

Курапика оставил его комментарии без внимания и прошёл мимо, сосредоточенный на своей задаче.

Прибегать к помощи нэн было нельзя: в этом случае другие пользователи нэн идентичной категории тут же его засекут. Мачи передавала ему собранную информацию посредством жестов. Как выяснилось, вазу пасли по меньшей мере пятеро пользователей нэн и весьма сильных. Получив информацию, Шарлнарк в свою очередь передавал её остальным членам труппы, терпеливо ожидавшим в соседнем здании, хотя сейчас Шарлнарк почему-то никак не мог связаться с Куроро. Когда он спросил об этом остальных, они ответили только: «Мы не знаем». Рассудив, что у лидера могут быть другие планы, Шарлнарк вернулся к обслуживанию гостей. Несколько позже его внимание привлёк громкий голос, высокий и пронзительный, во всю мочь кличущий имя Курапики.

Шал обернулся, чтобы подтвердить свои догадки, и действительно, то пожаловали друзья Курапики: двое мальчишек, один узкоглазый, другой с волосами-колючками, а с ними тот студент-медик.

Курапика округлил глаза при виде троицы.

О нет.

Ну почему ему свезло столкнуться с друзьями именно в таком позорном прикиде. Курапика замялся, с новой силой прочувствовав весь дискомфорт от своей нынешней одежды.

— Я так и знал! Говорил же! — взвизгнул Гон. — Ты такой красивый, Курапика! — выпалил он без расшаркиваний, голосом абсолютной невинности и искренности.

— Ээм… — он так растерялся, что не знал, как реагировать на такое чистосердечие. Просто принять, как комплимент? Но Курапика не успел как следует обдумать ответ, ход его мыслей прервал Киллуа:

— Он прав. Красный тебе очень к лицу, Курапика, — вставил он с лукавой улыбкой.

— Что-…

Теперь вмешался уже Леорио:

— ХАХА! Точно, вот сроду бы не подумал, что ты угораешь по косплею, Курапика! В следующий раз попробуй костюм медсестры! ХАХАХАХАХА! Спорим, этим извращенцам вообще по барабану, что ты парень! — расхохотался Леорио.

Тут уже на виске Курапики начала биться гневная жилка.

А Леорио, очевидно совсем потерявший страх смерти, достал мобильник и направил на него объектив камеры.

— Хмммм… — смерил Курапику взглядом с головы до пят. — Покажи больше тела. Фоточку на памя-…

Тут живот горе-студента наконец познакомился с ударом кулака в полную силу.

— Да я ж-… *кха* просто *кхе* пошутил!

— В данном заведении мы строго следим за личной неприкосновенностью персонала, дорогие гости, — продекламировал Курапика с вежливым поклоном и посмотрел на Леорио с опасным блеском в глазах. — И мы очень признательны вам, господа, за соблюдение наших правил.

Кулак вновь образовался одновременно с натянутой улыбкой, которая тем не менее не могла отвлечь от всё ещё гневно бьющейся жилки на виске; своего рода дружеское предупреждение для Леорио.

Курапика заметил, как Киллуа и Гон пытаются зажимать рты, давясь со смеху, но не больно-то успешно. Он даже слышал, как те перешёптывались: «Пффф, извращенец» и строили Леорио рожицы.

Курапика на это только улыбнулся, а про себя подумал: «Никак не повзрослеют».

— Ну, нам пора, — сообщил Курапика, когда они наконец отсмеялись.

— Ещё увидимся, Курапика! — воскликнул Гон и помахал ручкой.

Леорио, всё ещё державшийся за живот и неразборчиво бранящийся себе под нос, шагнул Курапике навстречу.

— Слушай. Ну ты береги себя, лады? — он потрепал светлые волосы, чем заслужил недовольное ворчание, но затем и искреннюю улыбку.

— Без сопливых разберусь.

— Ха. Нос задирает, как обычно.

Леорио помахал рукой на прощание и удалился вслед за своими младшими спутниками.

Пусть об этом и не говорилось вслух, но Курапика знал: друзья пекутся о нём, хотя он и заверил их, что членство в Рёдан ему ничем не грозит. Донести это оказалось непросто, потребовались все навыки убеждения, чтобы ему поверили и отнеслись с уважением к его решению. И всё же он был благодарен им за понимание всей сложности ситуации и обещание подставить плечо в случае чего. Видит бог, ему фантастически повезло с такими друзьями.

До безумия не хватало того счастливого времени, когда все они держались вместе.

Курапика встряхнулся от посторонних мыслей, возвращаясь к насущной задаче. Подошёл обслужить столик как раз неподалёку от вазы. Шалнарк знаком дал понять, что остальные уже рядом и ждут подходящего момента.

Курапика собирался уже вернуться на кухню, как вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Зашарил взглядом в толпе, ища виновника такого знакомого холодка по коже. Чувствовалось, что этот взгляд его буквально раздевает, но к такому Курапика уже привык. То есть нет, привыкнуть к такому невозможно, но он выработал что-то вроде иммунитета на такие случаи.

Взгляд сосредоточенно бегал по посетителям, пока не остановился на небольшом подиуме, ограниченном массивными тёмно-бордовыми кулисами. В центре стоял мужчина в чёрном костюме — никто иной, как сам Куроро. И что-то в его магнетических чёрных глазах было иначе, чем всегда. Нечто не вполне определённое, но зловещее, и если как следует присмотреться, то можно уловить, что он сердится, хотя, может, у Курапики просто разыгралось воображение. Он и подумать об этом толком не успел, потому что стоило моргнуть — и это нечто пропало, а лицо Куроро сделалось привычно безэмоциональным.

Курапика позволил себе рассмотреть его получше. По случаю Куроро облачился в прекрасно его характеризующий чёрный костюм-тройку. Свободно ниспадающие волосы выдавали молодой возраст, и Курапика вдруг туго сглотнул. Невзирая на разделявшее их расстояние, он чувствовал, как аура их лидера просачивается под кожу и как малейшее его движение на сцене отзывается мурашками вдоль позвоночника.

Куроро сверлил взглядом красный чонсам, открывавший всем обзор на молочно-белые ноги. И ему явно требовалась вся сила воли, чтобы не схватить Курапику здесь и сейчас; не закинуть его ноги себе на талию и не призвать своих верных «комнатных рыб», скормив им всех, кто дерзнули хоть краем глаза взглянуть на эти ноги. Курапика не мог услышать, что тот говорит, но видел, как сексуально и пленительно лидер Паука облизнул нижнюю губу, глядя прямо ему в глаза, уже наливающиеся краснотой.

Грянула громкая музыкальная нота, возвращая их обоих к реальности.

До Курапики наконец дошло, что Куроро — последний, перед кем хотелось бы показаться в нынешнем одеянии — уже обглодал его взглядом с головы до пят.

Что он здесь забыл?

И тут он заметил в руках Куроро скрипку.

Представление… Курапика наблюдает, как под элегантными движениями рук рождается музыка, разливаясь по залу. Нежная и успокаивающая мелодия, проникающая в самую душу. Курапика уже начал было залипать, когда по плечу его постучала Мачи, заставляя прийти в себя.

— Что… это было? — спросил он позже.

— Одна из способностей данчо.

Он наблюдал, как толпа гостей погружалась в глубокий сон с открытыми глазами. Курапика с тревогой поискал глазами своих друзей, но не нашёл. Надеюсь, их не зацепило.

Хотя большая часть присутствующих попали под гипноз, пользователи нэн всё ещё могли оставаться в сознании. Трое из охранников вазы, владеющих нэн, ранили сами себя, чтобы не поддаться влиянию Куроро, оставшиеся же двое стремительно уснули.

Один из них тут же проявил собственную способность и ринулся в атаку на лидера Рёдан, который всё ещё кайфовал на собственной волне, однако охранник даже оцарапать его не сумел. Из ниоткуда появился Фейтан и рассёк противника напополам.

— Не обязательно всё пачкать, Фейтан, — заметил Финкс, схватив другого охранника за горло.

— Шизуку, прибери! — крикнул Фейтан с тенью недовольства на лице, и девушка неспешно появилась в зале с Блинки наперевес.

— Давай, Деме-чан, — обратилась она к материализовавшемуся пылесосу и скомандовала: — Время навести чистоту.

Куроро спустился со сцены и призвал свою книгу, открыл на определённой странице и применил свою обожаемую способность «Ням-Ням-мантия», прибирая к рукам долгожданную вазу. Курапика подтянулся ближе к группе, миссия подходила к концу. Вскоре появился Франклин и доложил, что путь свободен.

— Дальнейших столкновений надо избежать. До отеля доберёмся по крышам, — распорядился Куроро.

Группа двинулась на выход из ресторана. На всём пути ощущалась посторонняя аура где-то неподалёку, но они спохватиться не успели, когда её носитель выскочил прямо из стены. Большинство увернулись, но Курапику и Шизуку поймали за руки. Шизуку тут же призвала Блинки, и тот заглотил нападавшего почти целиком, а Курапика подключил грубую силу и вывернул загребущую лапу так, что хруст костей грянул на весь коридор.

Но едва они успели разделаться с одним противником, как через пять секунд из пола выскочил другой, схватив Курапику за правую щиколотку и левую голень. Куроро успел заметить шок на лице юного Курута, когда тот обернулся.

Курапика уже готов был избавиться от этой гадости, как вдруг ощутил ещё одно прикосновение, и глаза его налились краснотой. Одно дело таращиться на него, но лапать за бёдра — это уже ни в какие рамки. Намерения схватившего его мужика были более чем прозрачные. Кривясь от омерзения, Курапика машинально призвал Цепь поиска, и та в момент намоталась на шею недруга.

— Убрал. От меня. Лапы. Грязная. Свинья.

Шея незадачливого приставалы неестественно вывернулась, деформируясь в процессе. Курапика вмазал ему по роже своими убийственными красными каблуками, бил куда ни попадя, размозжая нос и прочие места. Он взирал сверху вниз на свою жертву с выражением необъяснимого отвращения и удовлетворения.

Нобунага присвистнул от вида его ярости в этот момент.

— Напомните мне больше не предлагать Курапике приодеться в таком духе, — прибавил кто-то, заметив раздражение парня.

Куроро даже не попытался скрыть ухмылку, вспышка Курапики его здорово позабавила.

«Всё правильно, не позволяй никому себя касаться. Никому, кроме меня», — подумал он, глядя на своего Купапику.

Труппа продолжила путь.

***

Геней Рёдан ловко скрылись от погони, без труда смешавшись с толпой, и благополучно добрались до своих номеров. Шалнарк среди прочих полюбопытствовал, почему Курапика заселился отдельно.

— Он снял номер для себя одного, — ответил данчо.

— Всё ещё стесняется? — предположил Финкс.

— Ага, или просто не хочет жить с тобой, — поддел его Фейтан, но тот его проигнорировал, подходя к окнам.

— Пока что отдыхайте, но до рассвета всем вернуться на базу, — распорядился лидер Паука и ушёл к себе в номер.

Пройдя мимо нескольких номеров, он задумался, чем сейчас занят малыш Курута. С привычно невозмутимым лицом он приблизился к двери в номер Курапики и постучал.

Ответа не последовало, но дверь оказалась незаперта, и Куроро счёл это за приглашение. Провернув ручку и войдя внутрь, он увидел, что Курапика остановился посреди комнаты и пытается снять чонсам, но с этим судя по всему возникли сложности.

— Аааагрх… — с нескрываемым раздражением зарычал юноша.

— А может, оставишь?

Курапика подпрыгнул от неожиданности, обернулся и увидел, что Куроро идёт прямо к нему, и на губах проступает его фирменная полуулыбка. Кто бы мог подумать, что этот совсем молодой парень — главарь печально известной банды воров? Если не знать, то сроду не догадаешься, тем более при такой безупречно элегантной походке в сочетании с деловым костюмом.

Куроро оглядел его с головы до ног, приняв эту характерную позу, в которой всегда размышлял.

— Я был прав. Тебе очень идёт.

— Я не выбирал, это сотрудники всё напутали и дали мне женский комплект.

— Ну, возможно у нас с ними схожие предпочтения.

Курапика посмотрел ему прямо в глаза.

— Извращенец, — зло процедил и чуть погодя добавил: — Заткнись уже и помоги мне.

Строго говоря, Курапика — единственный, кто мог приказывать безжалостному главарю Паука, не могнув и глазом; более того, сам Куроро находил это будоражащим.

Повинуясь приказу, он приблизился к юноше, только уже со спины, и одной рукой медленно потянул вниз бегунок молнии, обнажая голодному взгляду сливочно-белый загривок.

— Ты безумно красивый, Курапика, — прошептал на ухо. И от него эти слова воспринимались совсем иначе, чем недавно от Гона. Куроро переместился и прикоснулся губами к его загривку, задержав прикосновение дольше необходимого, а следом едва ощутимо прихватил это место зубами и мазнул языком. И от улучшенного благодаря нэн слуха не укрылось, как у Курапики перехватило дыхание.

Куроро наслаждался видом его сексуального загривка и не мог заметить, как Курапика прикрыл глаза, морально готовясь к унизительной просьбе помочь снять это грёбаное платье.

Но когда свободная рука Куроро скользнула ему на бедро, Курапика наконец распахнул глаза и, подавляя смущение, хрипло произнёс:

— Кажется, ваша рука где-то не там, мистер.

Остановись.

Куроро хмыкнул, поигрывая тканью его платья.

— Разве?

Он наконец расстегнул платье полностью, но вместо того чтобы отойти, прислонил юношу к своей груди, касаясь молочной кожи на спине, и приложился головой к его шее. Курапика попытался вырваться, но силы были явно не равны, и ничего не осталось, кроме как просто смириться.

— Что ты делаешь?

— Чшшш. Не двигайся.

Куроро жарко дышал Курапике в шею, вдыхая неповторимый запах его кожи. Спустя несколько минут, растянувшихся на целую вечность, рука Куроро, покоившаяся на боковой стороне его бедра, пришла в движение, скользя пальцами вдоль разреза на платье.

— Я не просил тебя носить такое на публике. Хочу, чтобы подобный вид предназначался для меня одного.

— Эгоистичный ублюдок. Да я бы ни за что не напялил платье специально ради тебя.

— И всё же именно так ты и сделал.

— Да с чего это? — Курапика вздёрнул бровь.

— Я хотел заполучить эту вазу, и ты подчинился моим приказам, сделал всё необходимое во имя успеха.

— Да я не-…

— Ты слишком сексуальный, Курапика… больше не показывайся в таком виде перед другими. Я мог их всех стереть в порошок… особенно твоего дружка студента.

Курапика готов был обрушиться на него с угрозами смерти за то, что Леорио затронул, но от его непривычно хриплого шёпота волны мурашек разбегались по коже, затрагивая в теле каждый нерв. Рука, обнимавшая Курапику сзади, поднялась выше, чтобы отследить идеально очерченную линию челюсти, тогда как другая скользнула в разрез платья и погладила гладкое бедро.

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ? — заголосил Курапика и предпринял очередную попытку вырваться: замахнулся локтем, намереваясь наподдать как следует.

Куроро однако без труда увернулся, убрав от него левую руку и перехватил за локоть, ловко разворачивая к себе лицом.

— Какого-…

Куроро не упустил момент и украл у него поцелуй, но только этим дело не ограничилось, Куроро завёлся с полоборота, заключая в кольцо тонкую талию.

Курапика томно замычал ему в рот, в очередной раз пробуя на вкус свою зависимость.

Схватил Куроро за воротник рубашки, притягивая ещё ближе, углубляя поцелуй и не заботясь о том, как тот будет дышать. Бесило, что костюм всё ещё на нём, как бы эффектно Куроро в нём ни выглядел. С досады Курапика стал снимать — а вернее срывать с него одежду, не разрывая контакт. Вещи без разбора летели на пол, сейчас было совсем не до этого.

Рука Куроро спустилась с его шеи на спину, а затем и на бедро, чуть его приподниая, чтобы открыть лучший вид на ноги, что так часто привлекали его внимание; те самые ноги, что он так жаждал и хотел присвоить себе с тех самых пор, как ему посчастливилось их узреть.

Курапика задрал голову, открывая шею ненасытным губам своего лидера, схватившись за его плечо для равновесия и уже наплевав на то, что порвал последний элемент его костюма, из-за чего пуговицы градом посыпались на пол. Куроро просто купит новую рубашку, пускай эта и была его любимой. Мужчина отпустил его ногу, чтобы снять с неё маскирующую татуировку повязку, потому что в скором времени она только помешает.

Недовольный тем, что Куроро его отпустил из такого удобного положения, Курапика вновь задрал ногу и обвил его за талию. Увы, тут он не рассчитал усилий потерял равновесие, поскольку совсем забыл про высокие и тонкие каблуки. Курапика неуклюже повалился вперёд, и вместе они полетели на пол. Благо под ними оказался ковёр, иначе спине Куроро после такого падения, да ещё и удвоенным весом, пришлось бы совсем несладко. Курапика приземлился на него верхом, оседлав прямо в области напряжённого паха.

Впрочем, эта оказия не остудила их пыл, не прервала яростных поцелуев, всё более диких с каждой минутой, больше напоминавших неуёмное сражение двух языков. Курапика рванул полы рубашки в стороны, распластал ладони по груди мужчины, к восторженному удовольствию последнего выпуская на волю свой внутренний голод.

Они были так заняты страстными поцелуями, что не обратили внимания на внезапно распахнувшуюся дверь. Прерваться их заставил только знакомый пронзительный мальчишеский голос, удаляющийся от двери, которую они не удосужились запереть.

— КИЛЛУА!!! КИЛЛУА!!! Я же говорил, что Курапика сверху!

К этому взбудораженному голосу присоединился ещё один, не менее громкий.

— БАКА! ГОН! ХВАТИТ ОРАТЬ ПРО ТАКИЕ ВЕЩИ!

К ним добавился третий голос — судя по всему старшего из всей компашки.

— ААА?! НЕ ШУТИТЕ?! Курапика доминирует над… ЭТО ЧТО, Куроро Люцифер?

Курапика, с распахнутыми глазами алого цвета и припухшими красными губами, блестящими от слюны, повернулся к двери, а Куроро под ним лишь невинно улыбался.

Ушам не верится, разорались на весь коридор, любой из гостей мог услышать. Курапика задался вопросом: точно ли ему повезло с друзьями, которые сейчас трезвонили о касающихся его интимных подробностях на весь белый свет.

И какого чёрта невинная булочка Гон осведомлён на такие взрослые темы?!

Киллуа и Леорио постарались, ну кто же ещё.

Курапика сделал мысленную пометку выдать на орехи этим двоим за то, что развращают Гона. Тут мысли его прервал Куроро:

— Я готов тебе уступить, если попросишь.

Улыбка на губах Куроро расширилась при мысли о том, что Курапика способен доминировать над ним, со своими цепями и тонким как струна терпением. Он совсем не против связывания, особенно в паре с жаркими агрессивными прелюдиями, а устроить такое легко, Куроро знал на какие кнопочки надавить…

Курапика, достигший пика стыда, излил весь накопившийся гнев с криком:

— ЗАКРОЙ РОТ ИЛИ Я ИСКРОМСАЮ ТВОЮ ТУШУ НА АТОМЫ, ПАРШИВЫЙ ТЫ ИЗВРАЩЕНЕЦ!

— А в следующий раз надень для меня костюм зайки… или форму горничной с кошачьими ушками.

Кровь вновь бросилась к лицу, Курапика буквально сгорал от стыда и ярости. Но прежде чем он успел с новой силой обрушить на него лавину проклятий и угроз расправы, Куроро с лёгкостью загасил бурю, притянув к себе и заречатав его губы своими.

…Ох, будет потрясающе.