Ещё один день пролетел незаметно. Так баснословно быстро, что, казалось, будто этого дня вообще не было.

Антон сидел в раздевалке, опершись спиной и головой о стену, которая была синего цвета, и бессмысленно смотрел в потолок. Нет, он не переживал. Ему было почти всё равно на этот конкурс, ибо кто-то сто процентов упадёт, если не все, а он — ни за что. Ибо потом стать котлетой по киевски он не хочет. Особенно, если она будет приготовлена Арсением.

В ушах наушники, в которых играет музыка с программы, которую он будет показывать где-то минут через сорок, потому что идёт последним.

Перед глазами снова появляется картина, которая вряд ли достоверна, но по крайней мере Антон представляет её именно так: он разгоняется, делает первый прыжок, которым является двойной тулуп, потом ласточка, дорожка шагов… Радует только то, что движения идеально наложены на музыку — всё-таки Арсений не только мозги умеет выносить, но ещё и хореографию прекрасно ставить. Наверное, если бы не Попов, то Антон вряд ли бы достиг таких успехов.

— Нервничаешь? — в достаточно душное помещение зашёл тот самый человек, которого Шастун только что вспоминал. Арсений сел рядом с мальчишкой, который подсуетился и вытащил из одного уха наушник.

— Нет. Ни капли, — Антон перевёл взгляд зелёных глаз на лицо мужчины, стараясь понять хотя бы часть того, что тот сейчас чувствует, — Это же просто самый обычный конкурс между школами. Зачем нервничать?

— Ты прав, — улыбнулся Попов, слегка похлопав юношу по плечу, — А помнишь, когда тебе было где-то пять или шесть и ты боялся выходить на лёд в присутствии судей? И мне пришлось тебе пообещать поездку в Италию? — решил вспомнить вдруг старший, с лёгкой улыбкой глядя в глаза подростку. И тут Антон вышел из транса, полными шока глазами рассматривая Попова. Эту улыбку хотелось запомнить надолго.

— Помню…и ведь даже поехали… На Олимпийские игры, вроде, — вспомнил мальчишка, широко улыбаясь. — Я тогда подумал, что Вы шутите…а Вы не шутили, — он отвёл взгляд своих изумрудных глаз и вытащил второй наушник.

— Да я тоже… Но потом подумал, что деньги есть, грех не съездить. Ещё и такое важное событие, — он тихо посмеялся, поднялся со скамейки и подал младшему руку, помогая встать, — Покажи костюм.

Антон снимает с себя олимпийку и перед Арсением появляется стройное тело, обтянутое светлой тканью, с небольшим количеством блесток. Парень откинул лёгкую ткань кофты на скамью, демонстрируя свой наряд со всех сторон.

— Неплохо, — сам себе кивнул старший и направился к двери, планируя пойти уже на трибуны, — Пойдём? Или ты планируешь посидеть под музыку в раздевалке?

— Наверное, я пойду с Вами, Арсений Сергеевич, — Антон знает, что уже скоро Попов вернёт свою мерзкую маску льдины и снова будет уничтожать оставшиеся нервные клетки подростка, которые итак уже знатно потрепал. Но сейчас хотелось вдоволь насладиться тем, что мужчина улыбается и даже смеётся. Это такое редкое явление, что, кажется, солнечное затмение чаще происходит.

— Ну пойдем тогда. Ты через семь номеров идёшь. То есть, девятым.

— На лёд выходит Антон Шастун. Победитель всероссийских конкурсов, ученик школы-интерната «Лужники». Тренер — Арсений Попов. Хореограф — Арсений Попов, Оксана Суркова. Музыка — It's all about, Rootime.

Антон пожал руку Лёве, кивнул Арсению и Оксане и спокойно, уверенно вышел на лёд, сразу подъезжая к центру.

Заиграла музыка. Антон больше не в этой реальности. Сейчас он — часть этой мелодии. И не иначе.

Мальчишка выполняет каждое движение так, словно от каждого миллиметра в поднятии руки зависит его жизнь. Хотя так и было. Он выкладывается на сто пятьдесят процентов, набирает скорость большую, чем на тренировках, а прыгает так, что любой спортсмен позавидовал бы.

Но музыка заканчивается и Антон какое-то время стоит на льду, стараясь отдышаться. Он слышит шумные аплодисменты, свист с трибун, крики «браво»… Мальчишка счастлив. Наконец-таки он выложил все свои эмоции, переживания в этот номер и может теперь и дальше строить из себя Арсения дубль два.

Мальчишка подъезжает к бортику, чтобы встретить такого же безэмоционального Арсения, который протянет ему олимпийку, кинет сухое «неплохо» и, дождавшись Антона, направится в раздевалку. Благо, что на этом конкурсе не надо катать две программы.

— Неплохо поработал. Даже можно сказать, что на твёрдую четыре с минусом. Молодец, — и снова эта тень улыбки. Да что не так с этим человеком?

— Спасибо…— неожиданно для себя «тает» подросток, глядя завороженными глазами на Попова, — С чего вдруг такая похвала? — не унимался Шастун, топая следом за преподавателем.

— Не обольщайся. Для Чемпионата — это ничто. А для какого-то школьного соревнования — в самый раз, — ну как всегда. Если поднял настроение, то тут же надо его закопать. В духе Арсения.

Шастун несколько минут просидел в раздевалке, после чего его позвал Попов, с фразой:

— Там сейчас результаты объявлять будут, — спокойным тоном произнёс старший, дожидаясь реакции со стороны подростка, — Пойдём.

— Иду, — мальчишка поднялся с деревянной скамейки и направился в сторону катка. Настало время красиво выйти на пьедестал и с довольной, счастливой улыбкой помахать всем ручкой.

Антон стоял у бортика ещё минут пять, прежде, чем начали объявлять победителей. И, как всегда, начали судьи с конца.

Третье место занял неизвестный парню человек, которого он видел явно не в первый раз. Потом объявили Лёву, который занял второе место и сказали небольшое вступительное слово о самом Бортнике и его тренере.

— Либо я откатал очень хорошо, либо очень плохо, — усмехнулся мальчишка и перевёл взгляд на Арсения, задержавшись на аккуратном лице на секунду.

— Сейчас пойдёшь, не переживай, — и снова этот человек улыбнулся. Боже, неужели он умеет это делать? Ибо увиденное дважды шизофренией не назовёшь.

И, наконец-таки, ведущий заканчивает говорить какой-то бред и объявляет человека, занявшего первое место.

— Шастун Антон! Тренер — Попов Арсений, — объявил мужской голос. И, пока мальчишка выходил на лёд, начал рассказывать краткую биографию паренька.

И Антон, и Арсений раз десять закатили глаза. Ибо на кой черт надо говорить одно и то же каждый год?

Мальчишка, что вполне логично, рад своей победе. Но складывалось такое ощущение, что у этого человека пластинка заела. Да причём ещё и до такой степени, что Шастун уже знал наперёд, что скажет мужчина.

Спустя какое-то время, после вручения кубков, общих фото и вручения подарков, победителей наконец отпустили в раздевалку и объявили то, какие места заняли остальные участники.

— Круто, Тох. Стабильность, как по мне — классная вещь. Согласен? — подмигнул Лёва, двигаясь рядом со своим собратом по несчастью.

— Да вообще. Даже речь не поменялась…— он вздохнул, растягивая на лице заговорческую улыбку, — А сейчас мы можем попроситься погулять. Нам разрешат. Наверное.

— Ну…по идее…— задумался Бортник и приложил указательный палец к подбородку, а взгляд поднял куда-то вверх, растягивая какой-то непонятный звук, — Если Арсений не упрётся в свои свежевыдуманные принципы, то нас отпустят.

— Ой. Да вряд ли. Должен отпустить. Я так думаю, по крайней мере, — пожал плечами он и открыл дверь в раздевалку, — Дамы вперёд, — Антон крайне элегантно улыбнулся и сделал поклон, ожидая, когда наконец Лёва зайдёт внутрь.

Однако, Бортник не оценил юмора и слегка обиделся на такую злую, детскую шуточку, которая тянула на детсадовский КВН. Поэтому, тонкие руки толкнули Антона в спину, что заставило подростка едва ли не завалиться носом вперёд и распластаться по полу.

— Лёва! — гневно крикнул мальчишка, оглядывая злобным взглядом друга, — Засранец.

— Ага. Ещё какой засранец, — поддержал Лёва и спокойно, вальяжно зашёл вслед за Шастуном.

Антон и Лёва все же смогли отпроситься у Арсения на свободу. Вообще, тренеры всецело доверяли своим ученикам и свято верили в то, что ни у одного из них нет географического критинизма. Поэтому, парни сейчас спокойно прогуливались по красивым улицам частично польского города и любовались внешним видом, желая сохранить его в своей голове. Да…в Питере такого нет.

Но на очередной, очень красивой площади, Шастун вспоминает о своём единственном родственнике. И уже через минуту на экране появляется лицо пожилого человека, который сидел на фоне огромного, красного ковра, что висел у каждого уважающего себя человека времен СССР.

— Привет, Антош, — дедушка помахал рукой в камеру, растягивая на лице счастливую улыбку. Было явно видно, что старший очень рад увидеть и услышать своего внука хотя бы так. — Как погода в Польше?

— Холодно и снега много. А так…нормально, — подал голос Шастун и за такой недовольный выпад в сторону снега словил гневный взгляд со стороны Бортника, — Вот Лёва тут рядом. Радуется зиме и льду в ботинках, — фыркнул подросток, демонстрируя в камеру своего единственного друга.

— Привет, Лёва, — снова улыбнулся дедушка всматриваясь в телефон. Его лицо буквально сияло от счастья, ибо сидеть тет-а-тет с телевизором, кроссвордами и тишиной — сущий ад. Слишком скучно, слишком одиноко, поэтому звонки внука были единственным спасением от дурдома, — Ну как конкурс? Снова вышел победителем? Рассказывай.

— Ну что тут рассказывать…— начал парень, пожимая плечами, — Ничего нового. Абсолютно. Зато…короче…скажу одно: Калининград — чудесный город. Тут так красиво…— завороженно ответил Антон, переключая камеру, — Смотри, — он повернул телефон сначала в сторону собора, а потом медленно начал поворачиваться вокруг своей оси, чтобы показать площадь полностью, — Классно, да? И дома тут такие аккуратные, красивые…

— Ага. Особенно гостиница, — вздохнул Бортник, расположившись за спиной своего одногруппника, — Там реально классно.

— Да-а… Особенно еда, — тихо посмеялся Антон, покачивая головой в разные стороны. — Чтобы привлечь этого злого человека, достаточно просто классно готовить. Совет на будущее, дед.

— Приму к сведению, — дедушка как-то слабо, но поддержал юмор своего любимого внука и решил подняться с дивана, — Ладно, Антош. Не забудь меня вечером набрать, а сейчас я подумываю в магазин сходить, — мужчина по-старчески закряхтел и выпрямился в спине.

— Что готовить будешь? — интересуется младший и видит заинтересованный взгляд Лёвы, которого успокаивает фразой, — Тебя ждёт твоя любимая рыба, так что не надо тут.

— Да не знаю… Что в руки попадёт, то и буду готовить. Особо и не разбежишься в выборе…— ответил дедушка и помахал в камеру рукой в прощальном жесте, — Ладно, мальчики. Удачи! — и после этих слов звонок завершился.

А Антон, как истинный шопоголик, потащил Лёву «гулять» по торговым центрам.

К концу дня оба вымотались. Зато Шастун накупил себе кучу футболок, пару брюк и свитшот. Он, конечно, в душе не представлял, куда запихнёт все эти вещи, если их с Левой шкаф уже буквально трещал по швам.

— Слушай, Лёв…а если меня возьмут на Олимпийские игры…как думаешь, у меня есть шанс победить? — мечтательно спрашивает Антон, глядя в потолок, — Прикинь как было бы круто…слава, деньги…все тебя любят…круто же…— продолжает он и тяжело вздыхает, как будто только что спустился с небес на землю, — Хотя…вряд ли это возможно.

— Ой, Шастун. Куда ты денешься? — Лёва повернулся к своему нерадивому другу лицом и подпёр голову рукой, — Всё ты сможешь. Кого иначе брать то? Они либо падают, либо жены, девушки, подруги… А у тебя цель есть. На тебя никто не повлияет, но тебе есть за что бороться, — он на пару секунд задумался, а потом пересел на кровать к Антону, укладывая голову на чужой живот, — Ты же всегда стремишься к лучшему…ты растёшь. И прекрасно знаешь, что деньги — не главное. У тебя…как это сказать…высокие намерения. За них бороться надо. А этому тебя научили ещё в детстве, — спокойным, но крайне серьёзным тоном сказал Бортник, поглаживая пальцами чужую талию.

— Может ты и прав…— мальчишка пожал плечами и сделал очередной глубокий вдох. И они бы так и лежали, думая о своём, если бы не…

— Антон, Лёва, ужинать, — дверь распахнулась и в проходе появилась статная фигура Арсения. Он несколько секунд стоял с приподнятыми бровями, а потом дар речи снова вернулся к нему, — Я сделаю вид, что ничего не видел. Но настоятельно советую закрыть эту радужную богодельню и идти есть.

Антон и Лёва сначала пытаются догнать мысли тренера, которые убегали очень быстро. А потом как дошло… И на вечерний приём пищи парни собирались уже с красными лицами.

Арсений — реально талант. Ему надо премию года выдать, в сфере «Как заставить человека чувствовать себя неловко и крайне тупо 2022».