Его новое тело тоже звали Матвеем. Или как сказал замерший напротив парнишка? Мат-Вэй? 

О том, что он это вообще-то не совсем он, и тот, в чьём он теле, неизвестно кем был ранее, и неизвестно, как к нему относятся, подумалось только теперь. Сам факт сна на кладбище поверг в ступор. Не в могиле лежал, но что он там делал-то?

Матвей и селянин стояли и, не отрываясь, смотрели друг на друга. В глазах последнего отчётливо плескался страх. Оба выбирали, что сделать: подросток, на вид ученик последних классов школы – задать стрекача или прямо тут в обморок грохнуться, а Матвей – в какую сторону ему бежать. Искать ли кого-то более взрослого и разбираться в ситуации, или уносить ноги подальше отсюда, прятаться и думать самому.

Решили за них обоих. Его приход не остался незамеченным другими обитателями деревни. Несколько удивлённо-испуганных возгласов и к Матвею направилась целая делегация нахмуренных мужиков. 

Бей или беги? Ни то, ни другое! Куда против шести? И это только те, кто уже подошёл достаточно близко. Позади них собиралась толпа.

Матвей приподнял руки, показывая, что не собирается сопротивляться. Сказать не мог – горло саднило и даже сделать вдох поглубже было трудновато.

Крестьяне, а по-другому он их назвать не мог, все в однотипных рубахах и широких штанах из какой-то дерюги, окружили его плотным кольцом, При этом оставаясь на достаточном расстоянии, чтобы не дотронуться случайно. 

Хреновая ситуация. По лицам видел, что настроены они недружелюбно.

- Мат-Вэй?

Произносимое на странный манер имя резало слух. Он среагировал, повернул голову в сторону спросившего. И толпа резко отступила на шаг назад, яростно зашепталась между собой, косясь на него.

- Живой, ёшкин кот!

- Какого хрена?

- Быть не может, сдох же.

- И что теперь?

- Вот, блять, живучая!

- Невозможно такое!

- Давить нормально надо было.

- Точно говорю, мёртвый был!

Ох, как это Матвею не понравилось. 

И куда он сунулся, радостный такой. Остановиться нужно было, присмотреться к деревне, головой подумать. Хоть немного. Нет, зачем? Делов-то, от задницы хвост может вывалиться, и когти, что ножи, острые. Ничего не насторожило. Местные его, оборотня, видать недавно выловили и прибили. Вот им весело труп ходячий увидеть.

Он засипел, пытаясь хоть слово выдавить. Надо же сказать, что нифига он не Мат-Вэй. Или не надо? Вдруг ещё хуже отнесутся к тому, что он переселенец из другого мира. При условии, что поверят, конечно.

Селяне, тем временем, перестали галдеть, смотрели насуплено.

- Вэй, – обратился к нему один из здоровых мужиков, – пойдём к старейшине. Там разберёмся.

Он кивнул. Разумное решение. С представителем власти как-то общаться сподручнее, чем с окружившей его ватагой.

Да и противиться предлагавшему было неуместно, хотя бы потому, что крестьянин был реально огромный. Новое тело Матвея не отличалось субтильностью – сильное, спортивное, с хорошим рельефом мышц, и рост приличный. А этот ещё больше него, шкаф шкафом.

Люди расступились, освобождая ему дорогу, кажется, никто не хотел даже случайно до него коснуться. Понятная реакция, он бы сам не горел желанием трогать того, кто, по его мнению, недавно помер.

Матвей послушно двинулся в указанном направлении. А что ему оставалось делать? Только надеяться на адекватность местной главы. Знакомая ругань, кстати, немного успокаивала. Раз матерятся так же, может, и законы схожие. 

Знать бы ещё, за что его так. Из разговоров было понятно, что бывший хозяин тела не своей смертью скончался, а с помощью. Коллективной. И каким способом тоже ясно – шея болела немилосердно. 

Пока шли до центра деревни, где на широком утоптанном месте возвышалось нечто вроде помоста, Матвей про себя отметил одну странность: среди набежавших жителей не было видно ни одной юбки. 

Он заозирался, точно, нет женщин, только мужики. Молодые, совсем пацанва, среднего возраста, постарше и откровенные деды. 

Напрягло – община какая-то, что ли? Типа как монастырь мужской? А судя по отсутствию в пределах видимости купола с крестом или, на худой конец, с полумесяцем, могла быть и секта. 

Этого ещё не хватало!

Забежавшие вперед них дети вызвали смешанные чувства. Если есть ребятня, значит, где-то должны быть и их матери. Но носились, опять же, только мальчишки. Женщины, небось, по домам сидят. Точно секта, староверы. Не самая страшная аналогия, если это так. 

У детей, практически у всех, был в наличии болтающийся из штанов хвост, как и довольно длинные остроконечные ушки на голове, меховые, разных оттенков коричневого цвета с чёрным кантом по краю и торчащими кисточками. И взрослые то один, то другой ощеривались в неприятных оскалах, демонстрируя ряды острых зубов с заметными клыками. Свои он как-то не успел распробовать во рту, не до того было, больше боль в горле ощущал. 

Смотреть на скалившихся мужиков Матвей перестать не мог. Эмоции их были однозначны. Все эти дёргающееся вверх губы, скрипящие челюсти – неприкрытое выражение негативного отношения к нему. 

Куда он нахрен попал?

Один плюс только был: собственная новая сущность пугать перестала, не за то его удавили, что оборотень – сами такие же. И костёр инквизиции больше грозить не должен, по идее.

Разглядывание странного народца занимало его ровно до появления главного, пришла пора своей судьбой озаботиться.

**** 

Старейшина Ли-Анг, Матвей услышал, как того кто-то назвал по имени, стариком не был. Плотный мужичок, лет пятидесяти, примерно. С внимательным и одновременно каким-то горестным взглядом, минут пять буравил его в полнейшей тишине. Даже дети, взобравшиеся на помост, ни звука не издали.

Потом обернулся к толпе.

- Лекарь где?

Сразу подскочил ещё один заметно более пожилой крестьянин, без страха, с каким-то азартным блеском в глазах, сунулся к Матвею. Пощупал у несопротивляющегося парня пульс, оттянул веки, шею потрогал, попытался заглянуть в рот, на что был уверенно отстранён.

- Он живой!

А то не было понятно и без этих манипуляций!

- Сам вижу, – старейшина скривился, как лимон откусил. – И как же так получилось?

- Был мёртвый! – раздалось из толпы уверенное. – Все видели.

- Да, На-Зар своё дело знает.

Головы повернулись к мужику, предложившему идти разбираться к старейшине. Так вот значит, это палач. Матвей передёрнулся. Такой и голыми руками шею свернёт, как цыплёнку.

Названный На-Заром лаконично кивнул, подтверждая.

- Получается, Вэй из могилы выбрался? – старейшина устало потёр переносицу.

Среди жителей немного пошептались и вытолкали в спину какого-то парня. 

- Вообще-то, мы его не закопали, – промямлил он. – Поздно было. Решили так оставить до утра. Ну а что с ним могло случиться то?! – развёл руками.

Матвей не удержался, фыркнул. Ничего не меняется, работнички, блин! Какой бы ни был мир, а лентяи и халтурщики везде есть.

- Пап, делать-то что будем? – из-за спины старейшины подал голос молодой парнишка. 

С Ли-Ангом вместе пришли ещё трое, возможно тоже родственники, потому как вместе держались. Но из всех именно этот, спрашивающий, Матвею не понравился больше всего. Он не скалился как остальные, не сверкал клыками, а что-то было в его виде отталкивающее. Или в поведении.

Невысокий, с собранными в хвост светлыми волосами, с кукольным слащавым лицом. Полупокер какой-то. Матвей даже не присматривался, просто заметил это всё мельком. 

Со зрением, ставшим в разы лучше, это стало немудрено. Вообще обострившиеся чувства давали о себе знать. Его уже мутило от какофонии окружающих запахов. Ощущения были, словно попал в парфюмерный магазин.

Какие-то гламурные крестьяне, духами обливаются. Как бы не стошнило. С повреждённым горлом и захлебнуться можно.

- А что тут решать то? – раздалось несколько возмущённых голосов из толпы. – Сразу надо было резать, чтобы наверняка. 

- Анг! Да он же сына твоего убил! Что ты думаешь ещё!?

Вот это новости! Угораздило проснуться в теле убийцы. 

Матвей поджался, в упор глядя на старейшину. 

- Да… И за это мы его уже казнили, – Ли-Анг сомневался, по голосу чувствовалось, что был готов ещё раз душегуба вздёрнуть, но что-то не позволяло.

А Матвей, как кролик перед удавом, замер, беспомощный, безголосый, очень надеялся, что этот мужик не скор на расправу.

- Хреново казнили, раз до сих пор тут ошивается!

- Повторить, и дело с концом!

Мужики зарокотали, наседая, ещё немного и в ход пойдут кулаки. Или когти, тут же, наверное, ими пользоваться принято?

Матвей отступил к помосту, сдерживая рвущееся рычание.

Интересно, где же он и перед кем так успел провиниться, что в одном мире его зарезали, а в другой собираются повесить? Причём ещё раз, если считать каким образом это тело попало на кладбище.

- Анг! А как же мелкий? 

- Да, а ребёнок?

- По факту двое на его совести!

- Вот второй раз и получит. За мелкого.

- Всё честно будет!

Какой ребёнок?! 

Мат-Вэй – детоубийца? 

Взрослого мужика убить? Разное бывает, могло и случайно получиться и в качестве самообороны или в обоюдно-развязанной драке. Но ребёнка? Это было слишком.

Матвея затрясло, он протестующе замычал, захрипел покалеченным горлом. Не согласен за чужие грехи отвечать, особенно такие. Старейшина перевёл на него тяжёлый взгляд, задумчиво пожевал губами и вынес приговор:

- Нет тебе прощения в моих глазах, Вэй. Но я не знаю, как поступить. – Вариантов ему тут же из толпы предложили, один другого краше. – Цыц! Мы не дикие! Я пойду в столицу, представлю на совете, что здесь происходит. Как там решат, так и будет.

Это удовлетворило не всех, но большинство. Матвей не знал, сильно ли радоваться такому повороту дел. С одной стороны ему дают отсрочку, с другой – осудят заочно, даже не возразишь.

Ли-Анг продолжил:

- Вэя из посёлка не выпускать, за забор выйдет, чтоб по трое следили. Долю урезать вдвое. 

- С хрена ли он вообще её должен получать? 

Старейшина пресёк возгласы одним взглядом.

- Пока меня нет, главный Ли-Сию… И если что-то с Вэем случится, спрошу со всех.

Слабенькое заступничество. Сомневался как-то Матвей, что решись народ на самосуд в отсутствие старшего, тот потом их серьёзно накажет. Но хоть что-то.

- Домой вали, – поторопил его из кто-то из местных, – и не показывайся оттуда.

Дельный совет, остаться одному, в тишине, и хорошенько проанализировать ситуацию было бы совсем неплохо.

Его так же с эскортом проводили до одного из дворов, буквально затолкали в небольшую избу и громко хлопнули дверью за спиной.

Размышлять о происходящем Матвей не стал и рассматривать место своего обитания на ближайшее время тоже. Как сел на подвернувшуюся внезапно кровать, так и завалился боком. Глаза закрылись, и усталость с нервами взяли своё – в разгар дня он провалился в мутный беспокойный сон.