Из прошлой жизни - Чужая жизнь.

Чужая жизнь.

Чимину уже как неделю снятся странные сны с незнакомым парнем, и всë бы, конечно, ничего… ну с кем не бывает? Но недавно, когда альфа ходил вместе со своим братом на УЗИ, он был очень удивлен, встретив того самого омегу. Он был точно такой же, как во сне: начиная от цвета глаз и заканчивая запахом. В тот момент всё стало ещë более странным. Когда альфа в первые увидел сон с ним, показалось, будто он в это время ещë одну жизнь прожил, разве так бывает?

Чимин поднялся с кровати, проводя рукой по волосам. Курить хотелось ужасно, и он вышел на балкон. Когда-нибудь Пак перестанет забывать закрывать окно, но, видимо, уже не в этой жизни. Четыре часа утра — солнце только встаëт, озаряя всë вокруг, и Чим рад вставать в такое время. Каждый раз на улицах тихо, шумят только редко проезжающие машины, город никогда не спит. Далеко не теплый ветерок забирается под свободную футболку, и альфа морщится от контраста с тëплой постелью, но, несмотря на прохладу, так остаётся курить.

На подоконнике стоит давно засохшая фиалка, которую когда-то притащил Джин под предлогом, что в чиминовой квартире слишком темно, а цветок будет яркой изюминкой и, к тому же, он кислород вырабатывает! Альфа тогда пошутил, что хотя бы теперь не задохнëтся, и благополучно забыл поливать этот цветок почти сразу же. Теперь прячет его на балконе в надежде, что Джин не заметит, хотя старший давно уже в курсе. За горшком лежит наполовину пустая пачка мятных сигарет. Эту марку альфа пробует впервые: просто в ларьке рядом с домом больше нечего не оставалось. Едкий дым оседает на стенки лëгких и, сколько бы раз ему не говорили, как это вредно, бросить не получается, однако для спокойствия брата старается курить меньше, чем обычно. Сигарета медленно тлеет, а ветер подхватывает пепел и уносит тот в неизвестном направлении.

Альфа никак не может выкинуть из головы светлый образ, так хорошо им запомненный: выбеленные волосы небрежно закрывают лоб, а рука с массивными кольцами держит книгу за корешок. Таким Чимин встретил незнакомца, а, почувствовав запах и услышав голос, ему показалось, что едва ли не утонул. Он во сне-то был само совершенство, а в жизни вообще можно гроб при жизни заказывать. Жизнь Пака катится с невероятной скоростью, а всë из-за какого-то паренька! Удивительно, Чимин стал больше спать. Видеть омегу стало чем-то необходимым, пусть даже это происходило всего-лишь во сне. Однако там они вместе: смеются, гуляют и дарят друг другу тепло своего тела. Его посчитают ненормальным, если он найдëт этого парня из сна и расскажет ему про них? Одно знает точно: никогда бы не стал упоминать, как в его снах ему жарко отдаëтся этот омега. Оставил бы себе, как напоминание о лучшем из сновидений. Чимин тушит сигарету, возвращаясь в свою постель, которая уже успела остыть за то время, что альфа курил, но она всë равно остаëтся такой любимой и родной, а подниматься с неë — просто пытка. Пять минут, и он опять в том мире из которого вылезать не желает.

— Давай быстрее! — Юнги тянул Чимина, заставляя того идти чуть скорее, а сам альфа еле волочется после ночной смены. Он почти не спал, но всë равно пошёл на встречу с омегой, потому что его он хотел больше, чем даже сон.

— Нуу, Юнги-я, пожалуйста, помедленнее!

— Вот! Мы пришли! — омега отпускает грубую, рабочую руку. — Красиво? Это я их посадил!

Юнги улыбается деснами, обращая всё внимание на небольшой сад засеянный лавандой, который раскинулся позади него.

— Тебе не нравится? Я думал, ты…

— Глупый, мне очень нравится! Ты такой умница, — альфа потянул Юнги к себе в объятья.

Сейчас он чуть-ли не в буквальном смысле находится в раю: этот прилетный запах повсюду и одно осознание того, что омега посадил цветы специально для него просто потому, что Паку очень нравится этот аромат. Альфа хочет отдать ему всë лучшее, ведь его мальчик такой чудесный и не надо даже проводить расследование, чтобы это понять. Его маленький дорогой Юнги, у которого глаза светятся от счастья просто потому, что его Чимин похвалил. Кажется, будто омега готов высадить ещë миллиарды таких, лишь бы этот альфа продолжал вот так стоять с ним и просто обнимать. Они будто оказались в своём собственном мирке, где

чудно пахнет ладаном и лавандой.

— Я так люблю тебя, цветочек, — альфа со всей нежностью провëл рукой по волосам, совсем немного задевая ушки. В последнее время Юнги перестал на него ругаться за то, что тот совершает постоянные посягательства на его необычную часть тела.

— И я тебя, Чимин-и, — Мин целует парня в уголок губ, но, видимо, альфе это не нравится. Он хочет нормальный поцелуй. Чимин тянется к алым губам, целует, а затем спускается губами ко всем местам, до которых он только смог дотянуться.

Он ему сердце своë отдал и совсем не жалеет об этом.

Альфа идëт к сидящему возле прудика омеге, который кидает в воду камушки, нарушая идеально ровную её гладь.

— Ты чего такой грустный? — перед лицом омеги опускается небольшой букетик ромашек.

Как Юнги пожаловался, что никак не может найти эти цветы, хотя так любит чай с ромашкой, и теперь Чимин стал частенько их таскать, чтобы порадовать любимого. Юнги был очень подавлен: не подумал он как-то, что в деревне всë сложно станет после того, как он расскажет с кем имеет любовную связь. Никто бы внимания не обратил, если бы омега признался, что у него просто интрижка, но это ведь совсем не так! Лисы влюбляются раз в жизни, и этот раз достался Чимину.

— Я вчера рассказал про тебя в поселении, — и ромашки уже омежку не радуют, Юн всё не может думать перестать о сказанных в порыве ярости Намджуна словах. — Я не знаю, правильно ли всë это… Они говорят мне бросить тебя, но я не могу!

Голос предательски дрогнул, не давая сказать нормально, а глаза наполнились влагой, однако слëзам пока рано стекать по щекам.

— Ну-ну, поплачь, лисëнок, поплачь, — и Юнги, действительно ревёт почти навзрыд.

Он не хочет остаться без семьи, что любила его десятилетиями, но и от любви всей его жизни отказаться не может. В любом исходе жить без сердца придëтся, только, откажись он от Пака, весь мир в сплошную серость превратится. Он без него уже никто и, кажется, до него никем был, а семья этого не понимает. Она говорит: «Человек тебя погубит, страдать похуже всякого заставит!» Крик Намджуна до сих пор в ушах стоит: «Человек рано или поздно умрëт, а я с тобой всю жизнь буду!»

Только вот омегу это не устраивает, пусть хоть даже яду глотнуть придëтся, он этого альфу не оставит, а может и ещë хуже: после его смерти за ним пойдëт. Он принял решение и менять его даже из-за семьи не станет, пусть и тосковать по ним будет, но без Чимина он точно не сможет.

Альфа гладит по волосам, разрешает выпустить эмоции, чтобы позже омега не взорвался от переполняющих чувств, и думает прийти в деревню, поговорить с ними, доказать и показать, что он не такой плохой вариант для своего лисëнка.

— Как думаешь, мы будем счастливы? — Юнги уже успокоился, но так и продолжает сжимать руку альфы.

— Пока ты в моих руках я уже счастлив, цветочек мой, — Чимин говорит правду. Наконец-то ему захотелось не только из-за папы.

— Чимин, я серьëзно.

— И я серьëзно.

Солнце уже заходит, кажется, они проторчали здесь часа два точно, но это ничего. Главное, что рядом. Голова омеги лежит у альфы на плече, они молчат, но уж точно понимают друг-друга без слов. Зачем все душные звуки, когда и без них всë понятно? Их любовь не имеет границ, их любовь за гранью бесконечности.

Парочка сидит, совсем не подозревая, что за ними уже давно наблюдают две чëрные фигуры.

Одеяния сильно развеваются на ветру, но это сейчас не так важно. Одного злость берëт: возле берега сидящих разорвать на мелкие кусочки хочется, а другой с болью в сердце наблюдает за этой картиной, не знает как повлиять так, чтобы всë хорошо сложилось, но, видимо, не суждено, не в его силах.

— Намджун, пожалуйста, оставь мальчика. Ты же видишь, как он счастлив с ним. Не обрезай обоим крылья! — Джин почти умолял альфу оставить их.

— Он был предназначен мне, и я его просто так не оставлю, даже не надейся, — животный оскал коснулся пухлых губ. Можно было бы подумать, что альфа подцепил бешенство, и лучше бы оно так и было.

— Я тебя не понимаю! — омега взбесился, но при этом абсолютно ничего сделать не мог. Этот альфа решил сам лишиться счастья и лишить окружающих.

— Принципы, сладкий.

— Будь прокляты эти принципы!

Больше находиться рядом было невыносимо, и омега скрылся меж деревьев. Небо становится хмурым, а ветер — сильнее, листва шуршит. Можно было бы насладиться этой предгрозовой погодой, но сквозь душу будто полынь прорастает, отдавая всю свою горечь. Юнги всегда ему был как брат и со временем появилось назойливое чувство ответственности за него, но Сокджину это нравится. В детстве его родители умерли, он рос в одиночестве, и все дела по хозяйству легли на его детские плечи. Он старался справляться и выжимать из себя по максимуму, а потом как-то в лесу встретил Юнги. Тот очень громко плакал, а из его коленки сочилась кровь.

Джин привёл его к себе домой, напоил чаем, и тогда мальчик рассказал, что ему не было больно, он боялся получить дома от родителей. За что не особо понятно. Омеги сдружились, и их общение, действительно, было похоже на общение братьев. Мин приходил к нему, спрашивал советы, помогал одинокому парню. И теперь у мужчины это отразилось приятной истомой где-то в районе груди: от этих воспоминаний всегда тепло. Дождик стал капать на неприкрытую голову, и лис быстрее побежал домой.

Дышать становится чуть легче, когда вы с любимым воздушные замки строите, а то, что они могут жестоко обрушиться лучше не знать, ну или хотя бы притворяться, что не знаешь. Юнги зашёл в хижину немного вымотанный, удивляясь, что свечи горят. У него гости? Да, только вот он сам не кого не ждал. Как чёрт из табакерки, выходит тёмная фигура.

— Кто ты? — омега был не из робких и, в принципе, мало чего боялся, но в этот раз знакомый аромат его пугал. Будто Юнги в глубине сознания догадывался, что произойдёт что-то нехорошее. — Намджун? Тебе что-то от меня надо?

— Мы же с тобой разговаривали. Ты помнишь, о чём я тебе тогда сказал? — альфа грозовой тучей надвигался на омегу. Лицо стало видно, но лучше бы тогда этого не произошло: глаза у Нама смотрят так холодно, словно у мертвеца, а губы сведены в напряжённую полоску.

— Бросить Чимина, — Мин опустил взгляд в пол, понимая, что разговор будет не из лёгких, но надо как-то отстоять свою любовь, по-другому никак.

— Что ещë?

— Что если ты нас увидишь вместе то убьëшь его, — омега настороженно посмотрел в глаза альфы, пытаясь найти хоть частичку надежды на то, что он этого не сделает.

— Вот именно, а я, сладкий, слов на ветер не бросаю. Не хочешь быть со мной, так и с ним ты тоже не будешь.

То, что разобьёт сердце Юнги, случится сегодня: ему нельзя было влюбляться в человека и, за проявление слабости, теперь платить придётся, кровавую дань отдать. Намджун выходит из хижины, а остолбеневший омега с места сдвинуться не может. В сказанное верить не хочет, но придётся. Хрупкое тело настигает паника, он собирает всё своё мужество в кулак и вылетает из своего дома. Видимо, того времени, что Мин находился в замешательстве хватило альфе, чтобы скрыться с его территории, хорошо хоть он знает, куда пойдёт сейчас Нам.

Может он успеет?

Внезапно, началась гроза.