Персонажи: Попаданец, Диско, немного Тенрьюбито

Ваня был дизайнером. Нет, он конечно мечтал в детстве стать великим художником, но в момент определения профессии решил уйти в WEB. Здесь платили больше, да и со временем суета современных коворкингов, словно змей искуситель, заманили и развратили парня.

Модные и умные люди, обедающие компаниями фалафелем в веганских кафе или острой лапшой в корейских закусочных. Повседневные диалоги о разработке нейросетей, контекстной рекламе, пополнении портфолио достойными работами и публикации очередной статьи про создание качественного SEO-контента.

Все в его нынешней компании, занимающейся web-разработками, были не старше тридцати лет. Бородатые и татуированные парни закатывали джинсы и носили футболки с ироничными надписями. Язвительные и веселые девушки красили губы сине-зеленой помадой, носили минималистичные чокеры и подводили глаза пастельным кайалом. Никто никого не осуждал, но Ване упорно чудилось ощущение легкого высокомерия миллениальной интеллигентности, клубящееся в воздухе.

Первые пару месяцев он, хоть и все были предельно дружелюбны, ужасно неловко чувствовал себя в простых джинсах, серой футболке и кедах. Его самое обычное лицо, с карими глазами, русыми волосами и курносым носом, стало его раздражать. Даже имя его было предельно простым - “Иван”. На фоне ярких и модных людей он чувствовал себя неловко.

Вероятно именно эта неуверенность, рожденная из самокопания, послужила началом к переменам. Он ещё не решился набить рукава или отрастить бороду, но в несколько этапов обновил свой гардероб. Старую куртку сменило шерстяное пальто, а ветровку - бомбер. Протёртые кеды полетели в мусоропровод, уступив место бордовым кроссам. Левую руку украсили smart-watch с кожаным ремешком, встроенным шагомером и учетом сердцебиения. А эту новую еду, настольные игры с коллегами по пятницам и участие во всяких фестах, он даже полюбил - разнообразие и новые впечатления пришлись ему по вкусу.

Дизайнер, аккуратно и не очень заметно, но с явным успехом, становился общим знаменателем своего окружения. Модным парнем, с легкостью способным поверхностно рассуждать о литературе, современной науке и сериалах. Стараясь выйти за рамки данного ему с рождения образа, он даже имя свое видоизменил. Ваня решил, что венгерское “Януш”, как один из вариантов произношения, лучше отображает его многогранную творческую натуру.

Спустя год работы на новой должности, его сложно было узнать. От верхушки модной кепки, до колес зелёного лонгборда, Ваня перевоплотился в нового человека. Он полностью слился со своим окружением.

Именно этот новый столичный человек сейчас направлялся в офис, шагая по влажной брусчатке. Свой круизный скейт он зажал подмышкой, придерживая той же рукой свежесваренный капучино. Маленькие круассанчики оставались у него в столе ещё со вчерашнего дня. Последний день рабочей недели обещал быть не таким уж плохим.

Дверь в коворкинг еще не была открыта, что Ивана несколько удивило. Он редко приходил первым. Дверная ручка поддавалась легче обычного. Пожав плечами, дизайнер дернул створку на себя, привычно перешагивая порог.

На долю секунды ему показалось что в глаза врезался нестерпимо яркий свет. Моргнув, парень с удивлением обнаружил перед собой не просторное помещение своего рабочего офиса, а небольшой кабинет. Достаточно старомодно оформленный и, судя по духоте, даже без кондиционера. Единственный человек, занимающий место за мощным деревянным столом, заваленным бумагами, выделялся пастельными седыми волосами. На краю столешницы, у переполненной пепельницы, лежали очки-звездочки. Неизвестный что-то увлеченно считал, постукивая карандашом по странно-выглядящему калькулятору.

Ваня неловко переступил с ноги на ногу, прочистив горло. Озираясь по сторонам, он успел заметить круглое окно, выходящее на залитое зеленоватой тенью улицу. Внутри же помещения царил настоящий хаос. Стены, заклеенные какими-то листовками, сваленные кучей толстые справочники, разбросанные тут и там широкие ошейники.

Неизвестный мужчина всё ещё не замечал непрошенного гостя.

Дизайнер, уже тихо раздражаясь от абсурдности ситуации, собрался развернуться и уйти. Но взгляд его наткнулся на помятый лист, по которому парень успел потоптаться. Отодвинув ступню в сторону, он увидел улыбающееся лицо черноволосого паренька в соломенной шляпе. Надпись гласила: “Живым или Мёртвым. Монки Ди Луффи. 30 000 000”.

Поперхнувшись, Иван неверяще моргнул. Он видел этого парня в одном аниме, когда еще в школе учился. Бросил правда после начала сюжета про остров с пузырями, под материком, но сюжет примерно помнит.

- А ты что здесь делаешь? - абсолютно некстати его окликнул мужчина из-за стола. - Это ты новый ассистент? Кофе принес?

Чуть заторможенно, дизайнер кивнул, и поставил на столешницу бумажный стаканчик. Неизвестный придирчиво его осмотрел, отхлебнул и удовлетворенно выдохнул.

- Зовут тебя как?

- Я.. Януш…

- Точно, ты ж не местный, - оценивающе прошелся по парню взглядом длинноволосый. - Ну да ладно, мне не принципиально.

Аппетитно прихлебнув каппучино, мужчина оставил его на столе и встал, обходя деревянную громадину. Протянув руку, он крепко пожал ладонь Януша.

- Зови меня Диско, давно я искал дельного ассистента, - дизайнер глухо кивал и смотрел пустыми глазами на него. - Добро пожаловать на Аукцион Рабов Сабаоди, Я-Нуш. Можешь оставить свои вещи в кабинете у Кэта, там и будешь сидеть. Он тебе все и расскажет, что тут к чему. Обещаю, что если не сдашь испытательный срок, не добавлять тебя в каталог!

Диско разразился смехом, развернувшись обратно к столу, возвращаясь к работе. Ваня на ватных ногах пошел в указанную сторону. В коридоре были большие круглые окна, открывающие вид на улицу.

Через приоткрытые створки доносились чуть слышные хлопки.

Это лопались взмывающие в небо смоляные пузыри.

* * *

Пожалуй, сложнее всего было начинать сначала. Новые люди, новая культура, новый дом. Сам факт перемещения не вызывал у Ивана такого ужаса, как место в котором он оказался, и работа, куда его приписали.

Он торговал людьми. Живыми, разумными существами.

Тут были дети и старики, женщины и мужчины, ученые и воины, необразованные крестьяне и обладатели голубых кровей. Все они абсолютно одинаково сидели скованные цепями в самом дальнем и самом большом помещении.

Как личный ассистент Диско, он помогал распределять поступающий от многочисленных партнёров товар. Большая часть шла на сцену Аукциона, открывающего свои двери раз в неделю. Четверг часто бывал шумным. Даже не смотря на то, что вход в зал был платным, сюда частенько набивались зеваки. Как правило, это были проплывающие мимо любопытствующие пираты. Меньшая же часть шла постоянным клиентам. Тенрьюбито и их приближённая свита обозначались статусом VIP, и имели право на предзаказ.

Особенно выделялись частые, ежемесячные покупатели. Не было ни одного имени, которое не напоминало бы Янушу о “120 дней Содома” Маркиза де Сада. Кто-то был менее ужасен, кто-то - словно срисован с четырёх главных героев, ломающих человеческие жизни от скуки в своем безмерном богатстве. С некоторыми он сталкивался чаще прочих.

Её преосвященство Святая Алекта предпочитала молодых юношей, светлокожих и склонных к улыбке. Кончались они у неё не очень быстро, но обновление коллекции требовалось постоянное. Минимум раз в месяц от её имени приезжал слуга, чтобы забрать новую партию.

Его преосвященство Святой Дамианос любил детей до тринадцати лет, без разницы какого пола, главное - зелёные глаза. Предпочтение отдавалось изъятым из полных, счастливых и хороших семей. Изнеженным наивным цветам, без шрамов и печальных воспоминаний.

Её преосвященство Святая Геката коллекционировала фруктовиков типа Зоан, сохраняя их в свой зоопарк в одном из поместий. Её любимец, рыжий кобель охотничьей породы, уже около десяти лет не принимал человеческого обличья, отзывался на имя “Шуршик” и ел у Её преосвященства с рук. На его ошейнике с кайросеки, украшенном драгоценными камнями, иногда виднелись кровавые разводы.

Его преосвященство, приближенный к семействам Горосеи, Святой Джезебел был, пожалуй, самым влиятельным из их клиентской базы. Он был упитанным пятидесятилетним мужчиной, с уже наметившейся лысиной среди редких пепельных волос. Он предпочитал приезжать самостоятельно раз в месяц, увозя с собой четырех рабов. Это были две девушки и два юноши, от двадцати до тридцати лет, не очень спортивного телосложения. Его преосвященство просто не любил постное мясо.

Часто через их аукцион выходили на исполнителей, заказывая поймать кого-то определенного. Богачи были готовы отдать большие деньги, чтобы купить себе одного из пиратов, чьи вызывающие фотографии на листовках часто будоражили человеческие умы. Популярны были представители аристократии. Но и тех и других добыть было сложно, так что заказы могли висеть десятилетиями без намека на завершение. Самой любопытной, пожалуй, была папка на Марко Феникса, чьи поклонники из материковой знати не сдавались на протяжении восьмидесяти лет.

Иван, если честно, сразу же хотел уволиться из этого проклятого места. Вспоминая когда-то давно просмотренный сериал, парень не находил причин тут оставаться. Да вот только тот самый неизвестный, чье место он занял и чьё имя неудачно забрал, успел подписать договор. Там был прописан срок работы в четыре года, условия труда, зарплата и, что самое главное, политика конфиденциальности. Строжайшие правила о неразглашении всего, происходящего в стенах аукциона. В случае нарушения договора дизайнера ждало жуткое наказание. Коллеги намекнули на то, что никого из штрафников они больше не видели.

Лучше уж работать.

Чем он уже год занимался.

И стоить заметить, делал он это честно и с полной отдачей. Как и всю предыдущую работу в своей жизни.

Парню из высокоразвитого мира ничего не стоило набросать небольшой план по оптимизации ухода за товаром. Раньше их могли кормить через день, да обливать мыльной водой через решетки раз в неделю. Он же просто разграничил обязанности и сделал определенные зоны в клетках. Более ухоженный товар покупали охотнее.

Также он предложил перед торговыми днями товар отмывать до блеска и одевать во все чистое, если их одежда была уж совсем ужасна. Особенно же интересным рабам, с необычной внешностью, силой фрукта или каким-либо талантам было решено придумывать красочные истории жизни и трагические способы похищения. Так удалось сбыть несколько десятков людей по завышенной цене. А тех, кого вообще не удавалось продавать, Иван предложил отдавать в подарок при больших покупках или постоянным клиентам, как знак внимания. В итоге удалось не только освободить аж две большие клетки, но и увеличить лояльность Тенрьюбито. Некоторые в день акции купили в два раза больше, чем рассчитывали.

Очевидно, что начальство такого работника полюбило. Даже если он и ошибался в мелочах и вел себя порою крайне странно, то прибыль, которую он обеспечил аукциону за двенадцать месяцев работы окупала это с головой. Бизнес шёл лучше некуда.

Только вот сам Ваня был не в порядке. Он работал. Ел. Спал.

Но не жил.

Сознание отказывалось принимать всё то, что он собственноручно творил.

Здесь, на Сабаоди, в клоаке человеческого страдания, существовал иноземец с мёртвыми глазами.

* * *

Утро на работе начиналось не с чашки кофе. Ивану не хватало наглости осматривать тесные клетки с людьми, не видевшими неделями ничего кроме пресной каши, со стаканом ароматного напитка. Завезли новую партию и он должен был проконтролировать осмотр несчастных медработниками, а также распределить их по клиентам. Самые везучие отправлялись не к VIP.

Сейчас люди, закованные в цепи по рукам и ногам, стояли в очереди, окруженные охраной аукциона. По одному они подходили к их штатному медику, чтобы тот выписал каждому документ, описывающих физическое состояние. Это тоже была Ванина идея. Все как на лучших скотобойнях.

Десятки пар обреченных, испуганных и мало что понимающих глаз успели стать чем-то привычным в жизни дизайнера. Только вот один из пленных вел себя предельно странно. Рыжий взлохмаченный парень, угловатый, лет двадцати. Он стоял в конце очереди, игнорируя недовольные взгляды охраны, и невпопад пел.

- ...Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная, солнце взойдёт...

Ваня чуть не выронил из ослабших пальцев планшет с документами. Здесь никто не мог знать эти строки. Никто. Ему уже начинает мерещиться всякая ерунда.

Но нет. Вот он тут. Веснушчатый парень храбрится что есть силы, негромко напевает старую песню из детского мультика. Кто-то, связанный с его домом, стоит с килограммами железа на щиколотках и запястьях в очередь на выдачу документа на продажу.

Внутри Януша все содрогнулось, с грохотом заложив уши. Глаза из-за чего-то заслезились. Сморгнув, он достал ручку и черкнул несколько строк в приемном листе.

- Рыжего певца в карантин, пока на неделю, - распорядился он с каменным лицом, как обычно. - Кто знает что у него в башке за каша, посмотрим пока.

Медик вопросительно посмотрел на дизайнера.

- Я-Нуш, но ведь он даже не осмотрен, с чего бы это?

- Ну осмотри его, Кокроч, отметь, - нарочито безразлично ответил ассистент Диско. - Но ты же вроде не психиатр. Последнее что нам нужно, чтобы кому-нибудь из Тенрьюбито этот вцепился зубами в руку. Или, не дай боги, в горло. Вдруг он буйный.

- Разумное замечание, - мужчина в белом халате тоже что-то отметил у себя в документах и кивнул охране.

Пара громил взяла под руки чуть сбившегося с мотива, но не прекращающего пения парнишку. Его вне очереди дотащили к столу Кокроча для осмотра.

Януш усиленно делал свою работу как обычно, пересчитывая поступивших, отмечая подозрительных, выписывая номера тех, кого можно отдать специальным клиентам. Он даже не дрогнул, когда услышал щелчок застегивающегося ошейника и отмашку Кокроча “Следующий!”. Только мельком взглянул на охрану, уводящую рыжего в сторону карантинной клетки.

Остальную часть рабочего дня он усиленно старался не думать о произошедшем, чтобы не вызывать сильных подозрений.

Производительность его в этот день повысилась.

* * *

Он не пошёл навестить рыжего парня в день встречи. Также он не пошёл на следующий день, пропустив сутки, чтобы этот визит не бросался подозрительному руководству в глаза. Он никогда сразу не посещал карантин для проверки. Было глупо так откровенно себя сдавать.

Пройдя в отдаленное помещение на третий день, Ваня несколько секунд мялся на пороге, не решаясь приоткрыть дверь. Ему было стыдно. За что? Он знал и не знал одновременно.

С обратной стороны донесся приглушенный кашель. Этот болезненный звук послужил толчком для действия. Замок щелкнул, открываясь.

Внутри комнаты было тепло. Здесь обустроены самые комфортные условия для ценного товара, требующего какого-либо разумного лечения (тяжелобольных либо не довозили, либо аукцион их просто не выкупал) или аккуратного обращения. Некоторые клиенты заказывали даже беременных или годовалых детей.

В клетках имелись простые чистые матрасы с одеялом и подушкой, хорошая вентиляция, два раза в день давалась еда и раз в сутки приходил Кокроч для обследования.

Рыжего, как подозреваемого на болезнь психологическую, разместили в самую дальнюю одинокую камеру. Оттуда и сейчас доносилось пение. Иван не спешил сразу бежать к нему. Дизайнер привычно прошелся вдоль каждой клетки, отмечая больничные листы о состоянии. Заказанный зоан, тяжело застудившийся в пути, был почти здоров. Её преосвященство Святая Геката будет довольна пополнению в виде зайца.

В самом конце обхода, Януш приблизился к той самой клетке. Рыжий лежал на матрасе, заложив руки за голову, пел всю ту же песню.

- … В час грусти, и печали ты голос мой услышь...

- Ну, допустим, я услышал. Что дальше? - перебил его Ваня.

Парнишка вздрогнул, но петь не перестал. С ослиным упрямством он продолжал, абсолютно не попадая при этом в ноты.

- Хватит косплеить бременского музыканта, - устало вздохнул Иван, потирая переносицу. - Я поговорить пришёл.

Паренёк встрепенулся, прекратив мучать стены протестным завыванием. Достаточно резво перевернувшись на живот, он неверяще впился взглядом в Ивана.

- А ты знаешь что за музыкант?

- Трубадур? - облокотившись на стенку, ответил Януш. - Ну пел вроде как он, если я мультик точно помню. Тебя так и звать?

Рыжий неверяще приподнялся на руках, ещё шире распахнув глаза. Однако подлетать к решётке преисполненный радости он не торопился. На дне светло-серых глаз тлело разочаровывающее подозрение.

- Макс я, Вирастов Максим Александрович. Если подобное длинное имя для тебя что-то и в самом деле значит, - скептично проговорил парнишка.

- Мне хватило бы и просто имени, я не досье на тебя пришёл собирать, - отмахнулся помощник работорговца. - Зови меня…

- Я-Нуш, личный ассистент самого Диско, - прищурился Максим. - Я уже наслышан.

- ...Иван, - не решаясь смотреть пленнику в глаза, закончил дизайнер. - И я сюда работать не устраивался.

- Чего ж не уволишься, а?

- Отсюда в основном вперед ногами уходят, - хмыкнул русоволосый. - А я жить хочу, прости уж за это.

Между парнями повисла неловкая тишина. Пока размышляющий о чём-то Макс сверлил рябой пол глазами, Ваня решился на него посмотреть. Сложен рыжий был как классический городской житель - бледный, неприспособленный к тяжелой физической работе. На скуле проступал синяк, видневшиеся участки тела тоже были усеяны несерьезными ранками. Запястья и лодыжки не кровоточили, начиная рубцеваться, но выглядели жалко. Кокроч опять зажилил бинт для рабов, просто полив раны спиртом, как обычно.

- Я тоже, может быть, хочу… - вдруг, на грани слышимости, прошептал пленник.

Ваня подобрался. Он боялся просьбы о спасении, так как мало что мог сделать. Весь свой товар Диско берёг крайне дотошно. Даже туповатые охранники не позволяли себе не то чтобы развлекаться с пленными, как это по идее ожидалось, но и ненароком их лапать. О том чтобы вывести кого-то на волю речи и вовсе не было. По периметру стояли муши-наблюдения. Стоило ему лишь вызвать намек на подозрение в том, что он обчищает хозяина Аукциона, дело могло плохо кончится.

Ваня боялся просьбы о спасении.

Но зачем он тогда сюда пришел?

- Ты же дал мне отсрочку в неделю, да? - неожиданно переменил тему Макс, расплывшись в широкой улыбке.

У Януша свело от этой болезненной эмоции зубы. Он кивнул.

- Загляни тогда ко мне завтра, но с чем-нибудь вкусным, - продолжал также искристо улыбаться рыжий. - Я с детства мечтал попасть в ванпис. Приключения эти всякие классные, невероятные острова, крутые герои, все такое прям очень! Хоть еды попробую, которую так круто в манге рисовали.

Дизайнер моргнул, делая четкой внезапно поплывшую картинку.

- Ты же принесешь?

Ассистент владельца человеческого Аукциона Сабаоди грубовато буркнул “угу”, быстрым шагом направляясь к выходу из карантинного помещения.

Ваня боялся просьбы о спасении.

Но это было ещё хуже.

* * *

Он ведь действительно принёс. Как ошалелый, сам того от себя не ожидая, Ваня после работы вихрем пролетел по самым лучшим местам города. В несколько больших пакетов с трудом помещались разнообразные сладости, выпечка, какие-то закуски из морепродуктов, местная кола и прочая ерунда. Укоризненно шурша, бумага мялась под нервными пальцами, когда парень всё это проносил на территорию Аукциона. Он бы с этой ношей и до карантина бы наверняка дошёл.

Только вот знакомое лицо официального представителя Её преосвященства Святой Алекты резко привело Ивана в чувства. Пока его никто не заметил, он успел спрятаться за углом одной из хозяйственных построек.

В штатном режиме, как обычно, уже отобранные заранее им же юноши были выстроены перед специальным грузовым экипажем. Только вот внезапное рыжее пятно, мелькнувшее среди нейтральных брюнетов и блондинов, заставило Ваню остановить дыхание.

Максим, уже с другим, новым, хозяйским ошейником был там. Второй слева, почти самый низкий. Он всё также с вызовом улыбался, живо смотря по сторонам.

Пока их взгляды не пересеклись.

Ваня почувствовал себя невероятно виновато и мелочно сейчас, со всеми этими ненужными пакетами. В горле горько и тяжело потянуло. Захотелось шмыгнуть носом, но он трусил шуметь.

Рыжий парнишка, не переставая резать на своём лице улыбку, заплакал. Смотря в глаза Ивану, тот, казалось, собрал всю свою волю чтобы выглядеть сильнее. Но по щекам покатились блестящие на солнце слезы, искажая бледное лицо парой прозрачных полосочек. Его губы беззвучно прошептали “Не успели”.

- Не успели, - повторил за ним Януш, смотря вслед всклокоченному рыжему затылку.

Пакеты в тот день он выкинул вместе с разломанными в щепки столом и парой стульев.

Сбитые костяшки на следующий день болезненно ныли.

* * *

Он действительно решился. Если не разрушить это место, то устроить масштабную диверсию. Сегодня Аукцион, все на взводе, Диско отвлечён. Ваня всё придумал. Пока начальник прыгает с микрофоном по сцене, гораздо легче взять ключи от ошейников и многочисленных клеток.

Только вот он не учел того, что первая открытая клетка, в которой сидел с виду неприметный старик в очках, встретит его ударом по голове. За секунду из рук выхватили связку и на его шее с лёгким щелчком закрепилась кожаная удавка со взрывчаткой.

Со всех сторон послышался почти благоговейный, неверящий шепот.

- ...сам тёмный король…

- ...это же сам Рейли…

- ...господин Сильверс…

Ваня хотел было воскликнуть, что он сам шёл им помочь! Сам хотел снять все ошейники! Да только повторный удар по голове вырубил его окончательно.

Криков Мугивары Луффи, взрывов от пушечных выстрелов Дозора и разрушительного грохота схватки с адмиралами он так и не услышал.

* * *

Его преосвященство Святой Джезебел осматривал новую партию, состоящую из двух юношей и двух девушек. Они, как он и любил, не были слишком спортивного телосложения, отличались здоровым внешним видом и чистой, без следов ран и болезней кожей.

Один из них, с невыразительным хмурым лицом, курносым носом, русыми волосами и карими глазами показался ему смутно знакомым. Чуть наморщив царственный лоб, он даже расщедрился на то, чтобы постараться припомнить этого человека.

Пустая затея. Такое обычное лицо могло быть у кого угодно.

Святой Джезебел с лёгким раздражением махнул слугам рукой, отдавая приказ готовиться к ужину.

Его ждала непочатая бутылка прекрасного золотистого вина. Её давно стоило опробовать в подходящей атмосфере.

Сегодня он будет стейк.