Урахара с трудом разогнулся и вздохнул, чувствуя, как сильно затекла спина. Положив ладонь на поясницу, он с кряхтением прогнулся назад и крякнул, когда особенно проблемный позвонок звучно хрустнул. Всё-таки уборщиком ему не быть никогда, потому что каждая такая процедура вызывала в уже не сильно-то молодом теле такую реакцию, что проще было сразу поломаться, как шарнирной кукле.

Хотя вина в том, что ковёр теперь демонстрировал всем входящим в кабинет неаккуратность владельцев, полностью лежала на Урахаре — это без сомнения, но всё-таки Йоруичи могла бы быть и помягче… Помочь, например, мучающемуся от болей в спине управляющему оттереть злосчастное пятно от мягкого ворса, который, как назло, намертво впитал кофе, словно страдал невероятной жаждой.

Ещё раз вздохнув, Урахара страдальчески посмотрел на порядком перепачканную тряпку, которая уже не столько вытирала пятно, сколько размазывала его по остальной площади, и с медлительностью старого механизма стал нагибаться обратно, потому что если Йоруичи придёт и увидит, что пятно на месте, а умирающий Урахара снова бездельничает… быть беде.

Представив, что именно госпожа Шихоуин сотворит с его несчастной тушкой в качестве личной мести, Урахара поджал губы и снова стал усердно размазывать кофейное пятно по ковру. Пусть увидит, что он хотя бы старался, а там хоть трава не расти. Может, удастся убежать от её карающего кулака.

Звонок стоящего на столе телефона застиг Урахару как раз в тот момент, когда он готов был уже проклясть всё на свете и сходить за ещё одной кружкой кофе. Ради того, чтобы взбодриться, разумеется, а не отлынивать от дел.

Урахара поднял голову и едва не упал, пытаясь резво встать на ноги и подойти к разрывающейся трубке. Пришлось признать, что суставы уже не те, что десять лет назад, да и тело уже не то… Хотя всё уже было не то, в принципе, так что следовало действовать чуть осторожнее.

Схватившись за поясницу и покряхтывая, Урахара подошёл к столу и поднял успевшую раскалиться телефонную трубку с базы. Секундой позже он понял, что лучше бы продолжал оттирать пятно.

— Урахара, я не смогу быть на празднике! — Голос Иссина даже отдалённо не походил на голос раскаивающегося человека, несмотря на то, что своим отсутствием он здорово подставлял своего давнего друга и совладельца. — У меня просто рук и ног не хватает, чтобы быть всюду и заниматься всем сразу, поэтому эта годовщина пройдёт без меня, прости, дружище.

— Как и все остальные, — ехидно хмыкнул Урахара, сморщившись.

Вот кто бы сомневался, что Иссин и в этот раз отмажется от обязательного посещения Клуба в столь важный день. Что там было в прошлом году? Ах да, пятидесятилетие какой-то там фабрики, на которой когда-то работал очень близкий друг дедушки знакомого папы Иссина.

— Что на этот раз?

В том, что это будет что-то из разряда «очень важного, что ни в коем случае нельзя пропустить», он не сомневался, поэтому приготовился к лавине совершенно лишней и ни капли не правдивой информации, однако Иссин вдруг примолк, вызвав у Урахары приступ здорового недоумения. Друг никогда не лез за словом в карман, а тут растерялся?.. Может, там действительно случилось что-то из ряда вон выходящее?

— Я просто не могу, — вздохнул Иссин. — Я тебя, наверное, сильно подвожу, но иначе никак.

— Ох, не то слово! — фыркнул Урахара и вдруг почувствовал себя таким несчастным, что впору было расплакаться от жалости к самому себе.

Сразу в голову пришла целая лавина каких-то совершенно детских обид и капризов, плюс усталость, спина и почти бессонная ночь обрушились наковальней на его голову, поэтому он без паузы продолжил, не давая другу вставить ни слова:

— Ты хоть понимаешь, сколько здесь дел? Каждый день обязательно какая-то ерунда случается, за которую отвечать головой мне, а не кому-то ещё. Ты, ввиду того, что постоянно отсутствуешь, и Йоруичи, ввиду того, что она вовсе тут никаким боком, не знаете, как сильно сердятся ТАМ, если всё идёт кувырком! И каждый раз чувствуешь себя распекаемым школьником у доски, а не взрослым человеком. Знаешь, как я устал от этой неблагодарной работы? Я, может, на курорт хочу! На солнышке погреться! А приходится торчать тут в сопливую, дождливую, морозную, жаркую — словом, в любую погоду и следить за теми, кто не понимает, насколько великое дело ты делаешь, верша то, на что сама Судьба совершенно не обращает внимания! А тут ещё праздник, от которого у Йоруичи начисто поехала крыша. Ты знаешь, сколько она шариков заказала? Хотя откуда тебе знать! Тысячу! Иссин, ты-ся-чу! Сейчас этот мешок лежит в кладовой, и знаешь, кто должен будет их все надуть?.. Давай, угадай, у тебя одна попытка!

— Ты хочешь сказать, что у меня жизнь слаще? — вклинился в этот поток жалоб Иссин, засопев при этом так обиженно, что Урахара почему-то моментально успокоился. Может, помогло то, что он, наконец, выговорился. — У меня трое детей, Урахара, трое замечательных, любимых до боли детей, двое из которых плавно выезжают из трудностей переходного возраста, а один застрял в нём намертво! Ты просто не представляешь, как сильно устал я, потому что Карин и Юзу — девочки, которых нужно защищать! Хотя Карин, в общем-то, сама кому хочешь оторвёт всё лишнее в случае чего…

— Тогда чего ты ноешь? — Урахара приподнял бровь и уселся на край стола, с философским пофигизмом покосившись на подсыхающее пятно на ковре. — Девочки помогают в хозяйстве, они уже взрослые у тебя и, к тому же, очень самостоятельные.

— Так у меня ещё есть Ичиго, — вкрадчиво произнёс Иссин.

Вспомнив проблемного старшего сына Иссина, Урахара мстительно улыбнулся. Не всё коту масленица, однако. При наличии двух замечательных и почти полностью самостоятельных девочек оставалась ещё ложка дёгтя, у которой был такой скверный нрав, что проще было заткнуть уши руками и отвернуться, чем пытаться что-то такому доказать. Хоть Ичиго и был взрослым парнем с устоявшимися взглядами, который больше не требовал заботы о себе, но проблемы с его характером от этого никуда не девались. Ичиго почему-то серьёзно думал, что отец их семейства не Иссин, а он сам. Вот отсюда ноги и росли.

— Знаешь, в каком аду я живу последнюю неделю? — сокрушённо пробормотал Иссин.

— Только последнюю неделю? — удивился Урахара, отвлекаясь от созерцания пятна.

— Только последнюю неделю, — подтвердил Иссин, вздыхая. — До этого с ним худо-бедно можно было справиться, потому что большая часть его внимания и неуёмной активности посвящалась девушке. А теперь девушки у него нет.

— Умерла, что ли? — обалдел Урахара, тут же позабыв про ноющую спину.

— Типун тебе на язык! — испугался Иссин. — Она просто бросила моего сына, сказав, что он её не достоин. Слышишь, Урахара? Какая-то фифа сказала, что мой сын — красавец, умник, силач…

— …зануда, истерик, — уныло продолжил Урахара, вновь возвращаясь мыслями к пятну и расправе Йоруичи. — Ты не думаешь, что проблема всё-таки в нём? Она ведь не первая у него, а значит, должна быть какая-то причина, по которой девушки его бросают.

Повисшая на том конце провода тишина заставила его навострить уши. Он прижал трубку к уху и выпучился так, словно только что узнал все тайны вселенной.

— Ведь она же не первая, правильно?

— Первая, — нехотя буркнул Иссин и сразу же продолжил: — Ичиго просто поздно созрел в этом плане, поэтому долгое время не обращал внимания на девушек!

— У такого папаши асексуальный сын, — хмыкнул Урахара и разразился смехом. — Прости, я не могу сдержаться! — простонал он, едва не падая со стола. — Можешь в качестве личной мести представить, что со мной сделает Йоруичи за то, что я не успел отмыть пятно с ковра.

— Да больно нужно, — заворчал Иссин и уныло пробормотал: — У нас скоро кончатся все запасы позитива с его настроением. А если вспомнить, что у него и с учёбой сейчас напряжённые отношения, становится совсем грустно.

— Не волнуйся, — отсмеявшись, проговорил Урахара как можно более бодрым тоном. — В конце концов, Судьба когда-нибудь обратит благосклонный взор на твоего сына. Ичиго ведь смышлёный парень. Уж он-то сможет ухватить её за хвост.

— Судьба… — повторил Иссин и вдруг запнулся, заставив Урахару сжаться от осознания того, что он брякнул что-то совсем-совсем лишнее. — Судьба, говоришь? — уже более оживлённо переспросил он.

— Ну… да. — Урахара сглотнул, ожидая подвоха.

— Так это же по твоей части! — воодушевлённо гаркнул Иссин. — Ты же у нас на полставки от Судьбы работаешь!

— Погоди!.. — попытался вклиниться Урахара, всей задницей ощущая надвигающуюся опасность.

— Я, кажется, придумал, что сделать с моим отсутствием! Я Ичиго пошлю к вам, чтобы он меня заменил! А ты уж помоги ему сбросить накопившееся напряжение, а то эта барышня… она, видите ли, берегла себя до замужества, так что…

— Постой, он что, девственник?! — ошеломлённо воскликнул Урахара.

— …я знаю, что ты у нас спец по всевозможным случайностям, тебе и флаг в руки! — успешно проигнорировав вопрос, закончил Иссин и заговорщическим шёпотом добавил: — Я в долгу, дружище, спасибо!

— Нет, я… Эй! Куросаки! Не смей бросать трубку!

Когда из динамика донеслись короткие гудки, Урахара нервно вздохнул и опустил руку, медленно осознавая, как сильно он попал. Если вспомнить все разы, когда Ичиго подменял своего отца на нелёгкой должности совладельца Клуба… опыт был весьма и весьма печальным, потому что с трудным характером Куросаки-младшего, привыкшего мнить себя лидером, было достаточно сложно совладать, не говоря уже об укрощении. Поэтому перспектива оказаться в настолько стрессовой ситуации с человеком, который этим стрессам был более чем подвержен, показалась тем, что не принято называть цензурными словами.

— Ты решил весь ковёр перекрасить в кофейный цвет? — вкрадчиво раздалось над ухом.

Урахара медленно повернул голову и уставился круглыми от ужаса глазами на своего зама, которая невесть каким способом бесшумно проникла в кабинет и теперь стояла над старательно размазанным пятном с таким видом, словно увидела полусгнивший труп крысы.

— Йоруичи, — тихо начал Урахара, подумав, что пятно — меньшая из их проблем, — у нас возникли кое-какие… кхм… трудности.

По лицу Йоруичи он сразу понял, насколько сильно она обрадовалась подобному заявлению.

***

Свежий воздух наполнил грудь, а лёгкий ветерок всколыхнул стоящие дыбом рыжие волосы. Неожиданно тёплая осенняя погода действовала на удивление умиротворяюще, а вокруг стояла такая благостная тишина, что нарушать её казалось чем-то кощунственным. Большие жёлтые листья неслышно падали на влажный из-за недавнего дождя асфальт, и дворники, ворча, сметали их в большую кучу, чтобы прохожие не успели разбросать их по всей округе. Им ведь весело, этим прохожим, а дворникам потом в два раза больше работы выполнять…

И только один парень явно не был подвержен общему романтичному настроению, потому что выросшие перед его носом проблемы заполнили собой весь пейзаж, отгораживая весёлых прохожих мрачной стеной препоганейшего настроения. Стоя на кромке тротуара, практически на самой проезжей части, он вдохнул и выдохнул, прикрыв глаза и стараясь не слишком откровенно кривиться. Материться хотелось в голос, криком, чтобы слышали даже те, в адрес кого эта ругань и предназначалась, но подобная неосмотрительность грозила тем, что его вообще могли исключить из университета. Потому что у Куросаки Ичиго и так было по горло связанных с учёбой неприятностей.

Вот сейчас, например, его внаглую завалил преподаватель, не особо скрывая то, что сделал он это нарочно. При этом господин Шиван премерзко ухмыльнулся и пожелал Ичиго побольше успехов на пересдаче, на которой он всенепременно снова будет его валить. До победного конца, пока нерадивого студента, наконец, не исключат из университета.

Ичиго стиснул ладони в кулаки, вспомнив морду этого придурка, и мысленно пожелал ему десять раз сгореть в аду, причём всякий раз не до конца, чтобы возвращаться снова и снова. Это же надо было, блин! Подумаешь, Ичиго всего лишь пару раз уснул на его занятиях, один раз назвал этого урода уродом, а затем случайно — совершенно случайно! — пнул его портфель, разбросав какие-то бумажки по коридору. Так нет же — надо было залупиться и играть теперь в гнусного экзекутора!

Ичиго сплюнул на асфальт и мгновенно поймал на себе неодобрительный взгляд стоящего неподалёку сокурсника, который, к слову, довольно успешно сдал этот чёртов экзамен.

«Может, начистить ему рожу в отместку?..» — мелькнула в голове мысль.

В конце концов, от него не убудет, а сам Ичиго решит как минимум одну проблему на сегодня — сбросит накопившееся за это грёбаное утро напряжение. Совсем капельку, он даже зубы этому чистюле выбивать не будет. Только помнёт немного, чтобы он не пялился на Ичиго, как на кусок говна.

Уже почти шагнув в сторону замозолившего глаза сокурсника, Ичиго замер как вкопанный, когда увидел, что к Матсуширо — кажется, так его звали — подошла миниатюрная стройная девушка с длинными светло-каштановыми волосами. Она мило улыбнулась и кокетливо прищурилась, откидывая за спину тяжёлую косу. Кажется, она сказала, будто не сомневалась в том, что он без труда сдаст этот «без сомнения, лёгкий экзамен», а затем она покосилась в сторону ошеломлённого такой встречей Ичиго и едва заметно скривилась, узнав его.

Демонстративно отвернувшись, Миюки подхватила растерявшегося Матсуширо под руку и потащила его куда-то. Вроде как в сторону той самой кофейни, где неделю назад дала отворот поворот Ичиго, заявив, что он не может удовлетворить потребности самой обычной девушки, что он скучный и ограниченный и что он вообще ну никак не годится на роль её избранника. Ичиго, конечно, хотелось тогда сказать, что он и не планировал становиться её суженным, она сама на него насела и придумала какую-то небылицу про то, что они встречаются, но потом передумал. За те три месяца, что Миюки играла в любовь, он как-то и сам к этому привык. Правда, потом его жестоко опустили с небес на землю, сказав, что всё это время он её, оказывается, позорил своим небрежным видом, своим поведением и своими, по её словам, смешными планами на жизнь. Хотя Ичиго, по сути, ни разу и не делился с ней этими «смешными» планами.

— Ей просто нужен был повод, чтобы тебя бросить, — авторитетно заявила Юзу, когда Ичиго, ошеломлённый и оглушённый таким хамским расставанием, проболтался о причине своего состояния.

«Зачем тогда вообще было начинать эти игры?» — хотелось спросить ему в тот момент, но Юзу вряд ли смогла бы дать ответ. Она же не была законченной сукой, в отличие от Миюки. Бесхитростная и честная Юзу просто пожала бы плечами.

Ичиго вздохнул, мрачно посмотрев в спины удаляющейся парочки, и направился в сторону дома, пиная попадающиеся под ноги большие жёлтые листья.

Нет, он не любил Миюки, он даже толком не понимал, зачем ему какие-то мифические отношения, которые заключались лишь в том, что они каждый вечер виделись и гуляли, держась за руки. Ичиго в такие моменты подолгу молчал, слушая щебетание Миюки и думая о чём-то своём. Например, о том, что Иссину давно пора устроить холокост за постоянные отлучки, а Карин и Юзу следует купить новую обувь… А Миюки, в свою очередь, совершенно не замечала необычной задумчивости своего спутника. Она просто наслаждалась тем, что у неё кто-то есть.

Кейго как-то сказал, подмигивая так, словно его крепко било током, что Ичиго, наверное, невероятно счастлив, ведь у Миюки такая фигура, такая грудь, такая попа. Он сказал, что завидует своему удачливому другу, раз он может наложить лапу на такое сокровище. А Ичиго смотрел на свою девушку и совершенно не понимал, что именно Кейго имел в виду. Ведь не секс же?.. Хотя, скорее всего, именно его, учитывая похабные причмокивания. Только завидовать тут было нечему, потому что эту грань их отношений они не перешагивали никогда. Миюки говорила, что хочет сохранить невинность до свадьбы, а Ичиго не настаивал, думая, что вряд ли женится на ней даже ради того, чтобы осуществить самые непристойные фантазии Кейго.

— Ты и в самом деле веришь, что она девственница? — удивлённо спросил однажды Мидзуиро, глядя на друга так, что складывалось впечатление, будто интересовался он несколько иным.

В его глазах тогда явно читалось: «Ты что, лошара?».

Верил ли в это Ичиго? Нет, наверное… Тогда точно не верил, а сейчас стало и вовсе всё равно. Теперь пусть бережёт себя для кого-то другого, потому что Ичиго до смерти надоели эти игры. У него ещё была семья с бестолковым папашей во главе, за которой следовало следить. Так что ему было не до девушек и тем более не до их закидонов.

— Я дома! — громко провозгласил Ичиго, закрывая за собой входную дверь и вешая ключи на крючок.

Ответом ему послужила звенящая тишина, которая почему-то показалась какой-то… не предвещающей ничего хорошего.

Ичиго скинул обувь и повесил лёгкую куртку на соседний с ключами крючок, намертво привинченный к стене. Оглянувшись, он прищурился и смутно припомнил, что в это время уже хотя бы Юзу должна быть дома, потому что у неё раньше всех заканчивались пары. Да и на первом курсе, в принципе, их не так уж сильно нагружали материалом, в отличие от той же Карин, которая приходила ближе к вечеру утомлённая настолько, что трогать её не позволялось из соображений о личной безопасности. В этот момент старшая из сестёр могла просто переложить ногой поперёк спины, причём абсолютно бессознательно. Футбольные рефлексы — что поделаешь.

Ичиго прислушался и, пожав плечами, стал подниматься в свою комнату. В конце концов, Юзу могла пойти в какую-нибудь кафешку. Она любила посиделки «между нами, девочками» и изредка убегала из дома, чтобы от души пообщаться с подружками. Главное, чтобы она домой вернулась вовремя — это правило должны были соблюдать все в семействе Куросаки.

Только подумав об этом, Ичиго перешагнул порог комнаты и тут же едва не отпрыгнул, наткнувшись на стоящую прямо на пути сестру, которая, сокрушённо опустив голову, источала такие удушающие волны самой искренней вины, что становилось нехорошо.

— Юзу, — нервно окликнул её Ичиго, медленно осознавая, что этот дерьмодень явно ещё не все сюрпризы продемонстрировал, — ты что тут делаешь?

Она подняла на него полные слёз глаза и так горько всхлипнула, что внутри всё моментально опустилось.

Ичиго стало совсем не до смеха.

Первой вспыхнула мысль, что маленькую сестрёнку мог кто-то обидеть. Кулаки моментально зачесались, а в груди вспыхнула самая чёрная ярость, затмевающая собой все умные мысли.

Второй, более осознанной, была мысль, что что-то не так с учёбой.

Третьей, самой спокойной, появилась мысль, что она просто ушиблась. Ну или что-то сломала. Не себе, разумеется.

— Что случилось? — пытаясь обуздать горячую первую мысль, спросил Ичиго. Он подошёл к Юзу и обхватил худенькие предплечья. — Тебя кто-то обидел? — Она покачала головой, вызвав у Ичиго неконтролируемый вздох облегчения. — С учёбой что-то? — Она снова покачала головой. — Тогда что?

— Братик, — Юзу всхлипнула, заставив Ичиго похолодеть, — там… твой компьютер… прости, братик, я всего лишь скачала документ… а он вылез и… а-а-а! — Закрыв ладонями лицо, она всё-таки разревелась, тоненько всхлипывая.

Ичиго недоверчиво покосился в сторону довольно древней машинки, именуемой компьютером, и решил сам взглянуть на масштаб трагедии, ведь если он правильно понял, то…

— «Горячие киски по цене низкой. Если закажешь нас, отсо…» Чего?! — Наклонившись было к компьютеру, Ичиго в следующую же секунду отпрыгнул от стола, словно его облили кипятком.

На небольшом мониторе, переливаясь и мигая нежно-розовым цветом, расплылся воистину нереально большой порно-баннер, на котором призывно подмигивала уж слишком грудастая блондинка. И ладно бы просто подмигивала — она ещё периодически меняла позы, раздвигая ноги так, что любая линейка обзавидуется. Хотя больше всего Ичиго уничтожил похабный стишок, написанный кем-то, у кого совершенно отсутствовал даже намёк на поэтический талант.

И эту гадость видела Юзу?!

— Ты, надеюсь, ничего с этим не делала? — пробормотал Ичиго, выключая монитор.

— Я… — Юзу хлюпнула носом. — Я попыталась его удалить. И не смогла-а-а, прости-и-и…

— Фантастика. — Ичиго сел на кровать и закрыл лицо руками. Мало того что с компьютером теперь не поработаешь — нужно всё переустанавливать, так ещё и Юзу любовалась на это порождение кривых рук спамеров чёрт знает сколько времени.

— Братик… — Виноватый голос сестры показался чем-то жутко раздражающим, практически ненавистным.

— Юзу, — Ичиго, не отрывая ладоней от лица, с присвистом выдохнул, — выйди.

Когда едва слышно скрипнула дверь, он откинулся на спину и застонал, переваривая всё, что с ним сегодня произошло.

Чертовски ужасный день.

Чертовски. Ужасный. Дерьмовый. Кошмарный. День. Точка.

Осталось только, чтобы случилось что-то совсем из рук вон выходящее, тогда Ичиго просто пойдёт и придушит кого-нибудь голыми руками, а потом с хохотом побежит сдаваться в психушку.

Переливчатое пение мобильного телефона Ичиго воспринял, как звук далёкого набата. А вот и оно… Сейчас должно было произойти ещё что-то, что перекроет все прошлые неприятности. Сто процентов.

— Слушаю! — не глянув на дисплей, рявкнул Ичиго.

— Сынок! — жизнерадостно донеслось из динамика, и он только уверился в том, что сейчас нужно будет очень много злиться и, возможно, даже ругаться. — Привет, как дела?

— Хреново, — буркнул Ичиго, всё ещё смутно надеясь, что уж отец-то точно не станет подсовывать сыну подлянки. — Чего тебе?

— Понимаешь, — Иссин замялся ненадолго, — тут такое дело…

— Да говори уже. — Мысль об отцовской ответственности рассеялась как дым. И на что он, спрашивается, рассчитывал? Отец по жизни больше всех подкидывал неприятностей старшему сыну. Всегда.

— Ичиго, нужно съездить в Клуб по одному крайне важному делу. — Голос отца стал до отвращения деловым, и Ичиго едва не фыркнул, ни капли в это не поверив.

— Я надеюсь, что-то серьёзное? — поинтересовался он в надежде, что Иссин додумается хотя бы соврать, чтобы скрасить сегодняшний крайне ужасный день.

— Нет, — Иссин не додумался, — просто кое-что забрать у господина Урахары.

Ичиго снова застонал, прикрыв глаза ладонью. Ну почему вместе со всеми бедами и неприятностями ему достался ещё и кретин-отец, умудряющийся подкидывать не только неприятности, но и сомнительной важности дела, отнимающие у и без того занятого Куросаки-младшего всё свободное время.

И сложно ему было соврать? Совесть, что ли, проснулась?

— Я сейчас не в том состоянии, чтобы куда-либо ехать, — почти жалобно произнёс Ичиго, надеясь, что неожиданная смена интонации подействует на отца нужным образом. — У меня тут комп накрылся, а сессию ещё никто не отменял. Так что…

— Да ладно тебе! Дело-то пустяковое! — Иссина это совершенно не проняло. — Туда-обратно сгонять. Просто мне очень нужна эта штука, а я сам не могу выехать — дела держат.

Ах дела его держат!

— А у меня будто дел нет! — взорвался Ичиго, мысленно насылая на отца целый ворох проклятий, главным из которых был понос. — Мне к экзаменам надо готовиться, между прочим, потому что если я ещё хоть один завалю, меня отчислят, понимаешь, безответственный ты папаша?!

— Я знал, что ты не откажешься, — растроганно произнёс Иссин, начисто игнорируя недовольство отрока. — Буду ждать тебя дома, увидимся!

Трубка, пикнув, замолчала, а вот Ичиго, напротив, от души высказался вслух, уже не думая о том, что Юзу может услышать непарламентские выражения, которыми он щедро осыпал отца и его поручения. Хотелось, конечно, забить на всё и сказать, что за своими делами пусть ездит самостоятельно, но… при взгляде на чёрный монитор, где двигала бёдрами блондинка и насмешливо переливался похабный стишок, желание оставаться дома куда-то пропало. Раз уж дело пустяковое, то почему бы и не проветриться.

Поднявшись с кровати, Ичиго схватил со стола ключи от мотоцикла и направился к выходу. Развеяться ему действительно не мешало. Пусть эта поездка и была очередным посещением бесполезного сборища богатых бездельников.

— Клуб, — фыркнул Ичиго, натягивая куртку. — Шарага это, а не Клуб.

Завязав шнурки, он обернулся в сторону гостиной и крикнул:

— Я ушёл!

— Удачно съездить, братик, — приглушенно донеслось со второго этажа.

«Удачно съездить».

Ичиго поджал губы и захлопнул входную дверь.