Когда гулкие шаги, разносящиеся по коридору, стихли, Рукия позволила себе шумно выдохнуть и, опираясь на дрожащие от пережитого потрясения руки, медленно отползти от тяжело дышащего любовника. Пытаясь подняться на ноги, она чертыхалась и едва не упала, когда ступни заскользили по обильно политому водой полу. В голову только сейчас постучался здравый смысл и скромненько так напомнил, что Кучики Рукия вообще-то не должна себя вести, как распутная девка в период полового созревания, а посему ей должно быть просто ну очень стыдно за то, как она себя повела в присутствии малознакомого молодого человека. Да что там малознакомого — они вообще впервые встретились. И тут же совершили разом столько всякого, что узнай об этом Бьякуя — позора не оберёшься.

Проглотив застрявший в горле горький комок, Рукия присела на корточки и постаралась подцепить дрожащими пальцами плавающую в луже блузку, больше похожую теперь на половую тряпку, нежели на сшитую по специальному заказу шикарную дизайнерскую вещь. Разозлившись на себя за слабость и неуклюжесть, она ругнулась сквозь зубы и, подхватив пришедший в негодность пиджак, резко выжала его, стараясь этим жестом скрыть царящее внутри смятение.

Рукия чувствовала на себе внимательный взгляд и пыталась саму себя убедить, что это ни капельки не стыдно, когда случается подобное. Ведь физиология — она такая. Все эти химические процессы, происходящие в организме, либидо, влечение — пф, сколько слов! Особенно если выбранный объект влечения — привлекательный молодой человек с, мать его, потрясающим телом и поистине животным магнетизмом, который мог бы написать пособие для чайников «Как вывести и завести с полуоборота». Оно бы пользовалось популярностью у тех, кто неспособен заинтересовать девушку ну никак.

Хотя… чем именно Ичиго так зацепил Рукию — она и сама не смогла бы объяснить. По сути же ничего особенного в нём не было, встречались парни и покрасивее, поинтереснее. Однако никто из них не вызывал у неё ничего, кроме раздражения, потому что уверенность в собственной привлекательности, в собственном капитале и выставленном напоказ всемогуществе давили на своевольную Рукию, привыкшую полагаться больше на свою силу, нежели на чьё-то покровительство. Посему простодушный Ичиго, вся власть которого сводилась к уверенности в собственных силах, а не в могуществе компании, вызывал стойкое раздражение, но не отторжение, как с остальными. Рукия просто почувствовала, что в чём-то ей импонировало то, что он мыслил себя мужчиной. Причём импонировало в том плане, что он будет готов в случае чего доказать своё право им называться, прибегая именно к этим своим собственным силам, а не прячась за кабинетом директоров и внушительными связями.

Вздохнув, Рукия с трудом одёрнула задранную почти до самых ушей юбку и сморщилась от того, что мокрая ткань облепила ноги, словно вторая кожа. Когда, наконец, удалось справиться с разбухшей от влаги молнией, она подняла с пола пиджак и собралась было гордо удалиться, но тут её словно приклеили к месту. Рукия наткнулась на молчащего до сих пор Ичиго, который так и продолжал сверлить её взглядом.

— И куда это мы побежали? — ехидно осведомился он, вставая с пола и сразу становясь значительно выше неё.

Хотя Рукия и без того сама себе казалась слишком уж маленькой в его присутствии. Причём не только из-за роста.

— У меня дел полно, — чопорно поджав губы, произнесла она.

— Ну да, управляющая такой большой компанией наверняка крайне занята, — ещё более ехидно уточнил Ичиго.

Он скрестил руки на груди и, кажется, совершенно не стеснялся своего всколоченного небрежного вида, в то время как Рукия медленно, но верно краснела, пытаясь удерживать взгляд где-то на уровне его подбородка.

— Я не управляющая, а заместитель генерального директора, исполняющий обязанности, если угодно, — фыркнула она, мысленно ругая себя последними словами за столь очевидное смущение.

Едва удержавшись, чтобы не топнуть, Рукия решительно вздёрнула подбородок и уставилась на Ичиго.

— Отойди, мне пора.

— Нет уж! — Тот усмехнулся и сделал шаг к ней, открывая спасительную возможность побега. Осталось только как-то его отвлечь. — Для начала ты… мы поговорим.

— Нам не о чем разговаривать, — лихорадочно перебирая в уме всевозможные уловки, на автомате ляпнула Рукия.

— Не о чем? — Ичиго вытаращился на неё так, словно собирался съесть глазами. — А вот об этом ты поговорить не хочешь?

— Не веди себя как девчонка, — поморщилась Рукия и неожиданно вспомнила об оттягивающем руки пиджаке, который прибавил в весе раза в два из-за впитавшейся в него воды. — Будь мужчиной и сотри это из памяти. Я вот уже ничего не помню.

— То есть, хочешь сказать, это было ошибкой? — прорычал Ичиго, делая ещё один шаг к противной мелюзге, которая сейчас стояла перед ним и строила из себя невесть что.

Замерев, Рукия медленно повернулась к нему и неопределённо пожала плечами. Жалела ли она о случившемся? Скорее, нет, чем да. Однако всё-таки следовало бы этого избежать. Вернее, хотя бы попытаться, чтобы теперь не было так мучительно стыдно перед собственным деловым «Я», которое сейчас усиленно фыркало и всячески осуждало Рукию за слабоволие и низменные инстинкты. И сейчас, глядя в разъярённое лицо своего внезапного любовника, она почувствовала просто непреодолимое желание расплакаться. Поэтому чтобы не пасть совсем уж низко перед самой собой, Рукия решилась на совершенно идиотский, даже почти детский поступок, который мог бы гарантировать ей счастливое избавление от мучительных разбирательств и тяжёлых разговоров.

Перехватив поудобнее пиджак, Рукия широко размахнулась и чётко отработанным движением запулила отяжелевший мокрый комок ткани прямо в лицо изумлённому Ичиго. Пиджак с густым насыщенным шлепком припечатался прямо в его лицо, заставив отшатнуться от своей жертвы, а Рукия в это время, пригнувшись, так резко стартовала с места, что едва не поскользнулась на проплывающей под ногами мочалке. С трудом удержавшись на вираже вокруг тела Ичиго, она с громким и не самым цензурным выражением влепилась в дверь и, рванув её на себя, выпрыгнула из ванной. Быстро сориентировавшись на местности, она повернулась и кинулась прочь, смутно осознавая, что пакет с важными документами теперь вне пределов видимости и возвращаться за ним — совершать явную глупость.

Ругнувшись в очередной раз, Рукия едва не убилась о выросшую из ниоткуда могучую стену. Притормозив неминуемое столкновение руками, она взвизгнула и подняла голову, силясь разглядеть, какая именно преграда встала тут посреди пути и загородила проход. Ею оказался исполинского роста мужчина с плечами такой ширины, что первой мыслью Рукии было: «И как он в коридорах не застревает с таким размахом?».

Почувствовав, видимо, что в него кто-то врезался, он повернулся, явив взгляду слегка простодушное лицо с широкими скулами и густыми ухоженными усами, которые он, по всей видимости, тщательно постригал, чтобы они не топорщились в разные стороны.

— Из-звините, — пролепетала Рукия, почувствовав себя не просто маленькой рядом с таким внушительным человеком, а, скорее, невнятной букашкой.

— Я мешаю? — уточнил мужчина-гора и постарался подвинуться, чтобы дать ей пройти.

Правда, вышло это, мягко говоря, не очень, потому что с такими габаритами в узком коридоре и одному-то сложно, а уж вдвоём — вообще грустно. Даже несмотря на то, что второй участник столкновения по размерам больше походил на высушенный скелет кошки.

— Я сейчас. Простите.

— Ничего страшного, — пискнула Рукия и, услышав, как где-то позади мощно шарахнула дверь, в панике стала протискиваться между его телом и стеной. Вновь сталкиваться с раздражённым Ичиго и его вопросами, на которые у неё пока что не было ответов, не хотелось совершенно, поэтому действовать следовало быстро.

— Эй! А ну стой, дура!

Повернуться и нахамить в ответ помешал здравый смысл и увесистый пендель внутреннего «Я», которое твердило, что пора сматываться. Поэтому Рукия проскочила в открывшийся проём, как смазанная вазелином пуля, и рванула к выходу, радуясь своей нелюбви к сумочкам и прочим дамским аксессуарам, которые так и норовили завалиться куда-нибудь в труднодоступное место и потеряться. Так что телефон и прочие важные мелочи, вроде ключей, были спрятаны у Рукии в карманах юбки.

Насквозь мокрой и совершенно непотребной на вид…

Мысленно застонав, Рукия подумала, что придётся пешком тащить по холоду свою целиком промокшую тушку до автозаправки на въезде в город, а оттуда уже вызвать такси. В Клубе, конечно, тоже был телефон, но подвергать себя такой опасности ради звонка хотелось в последнюю очередь, поэтому она скрипнула зубами и выскочила на улицу.

Кубарем слетев со ступенек, Рукия едва не размазалась соплёй по капоту стоящей во дворе машины. Изумлённо проморгавшись, она уставилась на лобовое стекло и, узнав в водителе ту самую женщину, которая везла её сюда, едва не расплакалась от радости. В два прыжка оказавшись у пассажирской двери, она быстро забралась внутрь тёплого салона и облегчённо выдохнула, понимая, что одной проблемой стало меньше. Теперь осталось только мысли в кучку собрать…

Повернувшись к сидящей за рулём женщине, Рукия открыла было рот, чтобы озвучить просьбу, но тут же подавилась словами, заметив, с каким пониманием та на неё смотрела. Моргнув несколько раз от удивления, она медленно закрыла рот и, судорожно вздохнув, отвернулась к окну.

Машина, тихо заурчав, плавно тронулась с места и осторожно вырулила на выездную дорожку. Гравий зашуршал под колёсами, по салону распространилась слегка тягучая лиричная мелодия, и Рукия, моментально расслабившись, откинулась на спинку сидения. Подняв руку, она провела ладонью по лицу, чтобы стереть выступивший на лбу пот, и замерла, ощутив, как по щекам градом катятся горячие слёзы, обжигая нежную кожу.

— Не понимаю… — прошептала Рукия, тыльной стороной ладони пытаясь убрать следы своей внезапной слабости с лица. — Я ничего не понимаю…

Джекки, внимательно смотрящая на неё через зеркало заднего вида, даже немного удивилась, потому что сперва приняла небрежный вид и искренний шок, отражающийся в больших, как блюдца, глазах пассажирки, за успешное завершение увеселительной части празднования в Клубе. Помнится, когда была пенная вечеринка, Ичиго вылетел из Клуба в таком виде, что Ренджи, решивший составить ей компанию за ожиданием выхода гостей, едва не подавился сигаретой.

Однако сейчас покинувшая Клуб гостья почему-то плакала, быстро вытирая катящиеся по щекам слёзы пальцами и глядя на них с таким удивлением, словно и не осознавала, что и в самом деле плачет. Видимо, что-то там пошло категорически не так… или слишком так. И как теперь с этим делом поступать — решит только время.

Джекки понимающе хмыкнула, поправляя фуражку, и вновь переключилась на дорогу. Предстоял нелёгкий путь. Обещали грозу.

***

Ичиго же, едва сумев оторвать от лица маленький с виду дамский пиджак, хотел уже обрушить на голову глупой девицы всё своё негодование, но когда взгляд перестала заслонять тяжёлая плотная ткань, этой пигалицы и след простыл! Застонав от бессильной ярости, он сперва рванулся следом, собираясь догнать это несуразное создание и отшлёпать за безобразное поведение, но вовремя вспомнил, что он несколько… неправильно выглядит для скоростного спринта на выживание, поэтому разгуливать в подобном виде по коридорам Клуба всё-таки не стоит.

С трудом застегнув ширинку мокрых насквозь джинсов, Ичиго выскочил в коридор, на ходу поправляя хлюпающую футболку, и понёсся в сторону выхода, ни капли не сомневаясь, что Рукия именно туда и побежала. Ему было странно, что она решила избавиться от разговора подобным способом — глупым, необдуманным и совершенно детским. Ещё более странным ему показалось то, что она вообще решила, будто может одним своим властным тоном взять и перечеркнуть всё произошедшее. Что она о себе возомнила, в конце концов?! Мужчиной себя почувствовала, что ли? Пусть сначала предъявит доказательства своей принадлежности к мужскому полу, а потом уже трясёт ими там, где ей хочется, а то — на тебе! — раскомандовалась, мелочь пузатая!

Рассердившись из-за своих мыслей ещё больше, Ичиго даже не заметил, что коридор что-то загораживает, поэтому звучно впечатался в преграду и тут же упал на пятую точку, ошеломлённо моргая.

— Простите, — откликнулась могучая преграда человеческим голосом, поворачиваясь к нему, — я сейчас отойду.

Зловеще сверкнули очки в свете настенной лампы, когда гигантский незнакомец посмотрел на свою очередную жертву, и у Ичиго спёрло дыхание от неожиданности, потому что на миг показалось, будто его сейчас съедят без гарнира. Секунду потратив на то, чтобы прийти в себя, он вспомнил, почему, собственно, в таком угаре мчался по коридору, и выматерился, понимая, что уже вряд ли сумеет догнать Рукию.

Откинувшись на спину, Ичиго закрыл лицо руками и вслух проговорил всё то, что думал о ней, стараясь не упустить ни малейшей детали. И, судя по тому, как покраснели уши у замершего в коридоре мужчины, подробностей было произнесено слишком много. Наверняка Рукия накостыляла бы ему по шее за такое хамство.

Выдохнув, Ичиго вновь поднялся на ноги и, глухо пробормотав извинения перед незнакомцем, отправился в смежную с прихожей комнату, чтобы привести себя в порядок, слегка обсохнуть и, в конце концов, отправиться домой. Всё равно протиснуться в предложенный проём между мужчиной и стеной не представлялось возможным. Только если Ичиго забудет о гордости и поиграет в гусеницу… А гордость Ичиго была ещё дорога.

Выбравшись из Клуба через пару часов, Ичиго достал из кармана ключи от мотоцикла и подбросил их в воздух. Звякнул брелок, связка вновь упала в ладонь. Ичиго вздохнул и направился к своему верному железному коню, собираясь отправиться домой и хорошенько отдохнуть перед тем, как собраться с мыслями, духом и прочими частями тела и устроить этой пигалице выволочку. Если она решила, что сможет так легко отделаться от него, она крупно просчиталась, потому что спускать такого обращения Ичиго не стал бы никому. Даже мелкой настырной девице. Особенно мелкой настырной девице, которая ураганом ворвалась в его жизнь и за один вечер натворила в мыслях такой погром, что впору было хвататься за голову. Ичиго прекрасно осознавал, что не жалеет ни о чём. И собирался доказать то же самое и Рукии. Доказать или же вдолбить, если подобное потребуется, потому что, судя по всему, она была из той породы людей, которые быстрее слопают стельку своих ботинок, чем позволят кому-то перекрыть собственную точку зрения.

«Ничего, — подумал Ичиго, перекидывая ногу над сидением и резко заводя мотор, — мы ещё повоюем, Рукия».

Тронувшись с места, он выжал педаль газа и с шумом покинул двор Клуба.

***

Проснулась Рукия достаточно поздно и просто невероятно разбитая. Глянув на будильник, она с трудом поверила в то, что видит на циферблате, и со стоном сползла с кровати, пытаясь уговорить мозг проснуться вместе с телом. На сегодня была назначена важная встреча с целой кучей деловых партнёров, поэтому требовалось срочно подключать разум и подготовить насущные вопросы, которые стояли на повестке дня. Вот только они, как назло, совершенно не хотели формулироваться, превращаясь в невнятную кашу из местоимений и коровьего «ну-у-у».

Добравшись до ванной, Рукия включила воду и, прищурившись, уставилась на своё отражение в зеркале. Недоверчиво осмотрев на удивление не сильно опухшую физиономию, она оттянула нижнее веко правого глаза и показала самой себе язык, стараясь таким образом взбодриться. Получилось… вернее, не получилось совсем, поэтому она лишь вздохнула и засунула голову под кран.

Думать о чём-либо не хотелось абсолютно, потому что в памяти тут же всплывали картины вчерашнего. Жуткий стыд вперемешку с совершенно неуместным трепетом охватывали душу, заставляя краснеть и скрипеть зубами. Рукии была в новинку такая реакция, тем более что она мешала сосредоточиться на работе и продумать, наконец, чёртов план совещания!

Высушив волосы и подобрав соответствующий деловой костюм, Рукия придирчиво оглядела себя в зеркале, подмечая неожиданный румянец, который всё никак не хотел сходить со щёк, и предательский блеск в глазах. Это злило ещё больше, чем туманный разум и сумятица в голове, потому что Матсумото — эта хитрая лисица в человечьем обличье — всенепременно всё заметит, а потом будет долго и остро подкалывать, осознавая, что начальница не станет наказывать её за правду. По-человечески, конечно, нарычит, но корпоративных штрафов накладывать не будет.

Пнув на прощание ни в чём неповинный пуфик, Рукия вышла из дома и отправилась к вызванному заранее такси, мысленно просчитывая, сколько у неё будет времени до приезда всех директоров. Выходило, что стаканчик кофе ей был обеспечен, если машина, конечно, не застрянет в пробке на полпути к офису.

Расположившись на пассажирском сидении, Рукия продиктовала водителю адрес и откинулась на спинку мягкого диванчика, прижимая к груди важные папки.

Расслабившись, она собралась ещё раз проговорить про себя все те вопросы, которые нужно было бы озвучить на совещании, но тут же чертыхнулась, так как память услужливо подсунула не чёткий алгоритм предмета собрания, а лицо рыжего мальчишки: чуть прищуренные глаза с затаившейся в них ехидинкой; струящаяся по щекам вода; мокрые волосы, торчащие в разные стороны слипшимися колючками. И губы, растянутые в ироничной ухмылке. Привлекателен, как сам Дьявол! Блин!

Распахнув глаза, Рукия уставилась в потолок автомобиля и вновь аккуратно прикоснулась к всплывающим в голове воспоминаниям, пытаясь понять, что именно они в ней теперь вызывали. Стыд, нервный смех, застревающий где-то в горле, немного сожаления об упущенных возможностях и чуточку чисто женского восхищения. Юный мужчина, который с годами станет только привлекательнее во всех отношениях, — это ли не мечта любой девушки? Правильно, мечта. Вот только проблема была в том, что Рукия уже давно себя девушкой не считала, принимая свой возраст и обязанности за зрелость. Ей не пристало погружаться в мечты о несбыточном и тем более страдать из-за них в дальнейшем, потому что у неё была работа, компания и целый ворох совещаний с директорами крупных фирм-партнёров. Для глупостей и девичьих заморочек просто не находилось места в плотном графике.

«Пусть это останется приятным воспоминанием», — решила Рукия и улыбнулась, ловя себя на том, что внутри что-то ёкнуло. Тоскливо так. Однако она не придала этому значения, списав всё на лишние хлопоты.

От виброзвонка мобильного в кармане Рукия вздрогнула и суетливо отложила драгоценные папки, ругая себя за то, что и так слишком много времени уделила размышлениям о вчерашнем. В конце концов, они оба — взрослые люди, а не романтичные сопливые подростки, а посему им обоим следовало бы отнестись к данной… к данному событию с несколько большим пофигизмом. Хорошо провели время. И точка.

Не глянув на дисплей, Рукия нажала кнопку приёма вызова и даже рот открыть не успела, как вдруг из динамика раздался такой вопль, что водитель, до этого меланхолично крутящий руль, в изумлении обернулся:

— Не смей бросать трубку, коза, иначе я тебя потом из-под земли достану!

Покраснев до кончиков волос, Рукия прижала трубку к уху и нахмурилась, пытаясь понять, кто именно это звонит.

— А вы… кто? — решив не мучить память, осторожно поинтересовалась она, стараясь не сильно нервничать из-за «козы».

— Я?! Кто я?! Ты, блин, памятью повредилась после вчерашнего?! — надрывался собеседник и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Значит так, слушай внимательно и запоминай, потому что дважды я повторять не буду! Во-первых, твоё вчерашнее поведение курам на смех! Сбегают с поля боя только трусы и сопливые бабы, поэтому я хочу знать — кто из этих двоих категорий ты, чтобы в следующий раз знать, чего от тебя ожидать! Во-вторых, чтобы ты больше так не поступала, я буду приковывать тебя наручниками к ножке кровати, потому что каждый раз устраивать спринт-марафон на длинные дистанции больше не хочу — оно, знаешь ли, изматывает! — Рукия подавилась возмущением, но перебить орущую благим матом трубку оказалось не так просто. — И ещё, нам нужно встретиться! Срочно! Попробуешь отмазаться — сам тебя найду и тогда пощады не жди, поняла?

Задохнувшись от обидных слов, Рукия закашлялась и, наконец, обрела дар речи. Обхватив мобильный двумя руками, она зашипела в динамик так тихо, как только могла, однако красноречивые взгляды водителя из зеркала заднего вида намекал, что ей это не удалось сделать:

— Ты совсем, что ли, охамел, Ичиго?! Какого чёрта ты звонишь мне и читаешь тут лекцию о том, о чём понятия не имеешь, а?! Где ты вообще взял мой номер телефона?!

— У Матсумото, — отрапортовал тот. — Пришлось, между прочим, попотеть, чтобы заставить её дать мне твой номер.

Мысленно поставив себе галочку возле пункта «урыть Матсумото», Рукия закрыла глаза, затем медленно открыла их и снова закрыла. Утро началось плохо и, кажется, собиралось перетечь в не менее плохой день.

— Знаешь, Ичиго, — устало произнесла она, понимая, что даже для того, чтобы ругаться, нет никаких сил, — у меня сейчас очень важная встреча с очень важными людьми, поэтому…

Динамик внезапно замолчал, и трубка, пискнув, выключилась.

Изумлённо посмотрев на пришедший в непригодность мобильный, Рукия попыталась включить его, чтобы перезвонить Ичиго и объяснить ему, где раки зимуют, а заодно послать его зимовать туда же, однако маленькое устройство, изрядно пострадавшее вчера от воды, видимо, решило отомстить хозяйке, демонстрируя чёрный дисплей.

— Зашибись, — пробормотала Рукия и со стоном швырнула его снова в карман.

Нужно будет купить новый телефон.

Глянув в зеркало заднего вида, она столкнулась взглядами с заинтересованно молчащим водителем и злобно прищурилась.

— Чего?

Тот покачал головой и вновь уставился на дорогу, позволяя сердитой пассажирке вернуться к своим мыслям.

Рукия, мысленно поблагодарив его за предоставленную возможность, закрыла лицо ладонями и тихо застонала. Злость на внезапный звонок и целую лавину претензий испарилась без следа, оставив после себя неподъёмную усталость и желание забраться с ногами на диван и укрыться пледом ото всех, чтобы всё обдумать, проанализировать и прийти к единственно верному решению. Однако ситуация и вечная занятость на работе не позволяли расслабляться, поэтому Рукия лишь махнула рукой на постанывания утомлённого организма, решив, что совещание и партнёры — прежде всего. А остальное может и подождать. Хотя бы до вечера.

***

Мученически застонав, Матсумото прижала толстое дно пустого стакана ко лбу. С каждой секундой всё больше хотелось послать по матери данную вчера из чувства вины клятву прибыть на работу вовремя. Платон, конечно, друг, но истина дороже. То есть Рукия, конечно, была ей подругой и Матсумото чувствовала себя виноватой, что вчера той пришлось сильно подвинуть своё чувство гордости, ведь гордость для Рукии была на первом месте…

— Но мне-то за что всё это-а-а?.. — захныкала она, упираясь больным лбом в полированную столешницу.

Холодная дрожащая рука сильнее сжала стенки стакана, пытаясь справиться с признаками сильного обезвоживания и дикого похмелья. Стоящая в кабинете тишина являлась просто благословением небесным, и даже приглушённый матовой дверью офисный шум был каким-то успокаивающим, умиротворяющим, монотонным, но всё равно тихим. О, какие ужасы Матсумото пережила, пока добиралась до работы в самый час пик! Так ещё и водила такси, зараза, врубил какую-то попсовую радиоволну и, совершенно не попадая в ноты, ревел всё дорогу. Внутренне Матсумото поклялась, что больше никогда не будет слушать эту группу…

И вот, когда как будто расколотая и неудачно склеенная обратно на части голова уже предвидела полчаса покоя — до заседания оставалось минут двадцать, так что Матсумото решила, что нельзя упускать возможности покемарить, — дверь с грохотом распахнулась. С перекошенным лицом Матсумото уставилась на собственного помощника, вытянувшегося по стойке смирно, и злобный крик застрял в горле, когда она заметила, насколько белое у Хисаги было лицо.

— К-к-к вам госпожа Кучики, — выдавил он, почти отползая в сторону, и Матсумото почувствовала, как у неё самой кровь стремительно отхлынула от лица.

В проёме, скрестив руки и постукивая по паркету изящной туфелькой, стояла Рукия в самом, что ни на есть, своём комнатно-фуриевом амплуа: мелкая, злобная, с жаждой карающего возмездия в глазах.

Матсумото тяжело вздохнула, на ощупь пытаясь спрятать предательски блестящую и уже ополовиненную бутылку бренди, хотя и подозревала, что в таком состоянии начальница вряд ли обратила бы внимания на… обстановку её рабочего стола. Если Рукия бесилась из-за того, из-за чего Матсумото смутно подозревала, она сейчас вообще ничем, кроме обездыханивания её тушки, не интересовалась.

— Госпожа Матсумото. — Хисаги, слившись со стеной, вытек из кабинета и тихонько прикрыл за собой дверь.

«Предатель!» — зашипело внутреннее «Я» Матсумото ему вслед.

— Дай-ка я задам тебе один малю-юсенький вопросик… — Ладони Рукии хлопнули по столешнице так, что заныканная в ящике бутылка жалобно звякнула.

— Какой? — пискнула Матсумото, съёживаясь на стуле под фиолетовым огнём Святой Инквизиции.

— С какого перепуга ты раздаёшь мой личный номер каким-то личностям?! — гаркнула Рукия, и звуки офисной возни за дверью на пару секунд затихли.

— Он страшный человек, Рукия, — зашептала Матсумото. — Ты себе просто не представляешь насколько! Он же сначала достал Йоруичи!.. Ты представь себе! Он! Достал! Йоруичи! По её словам, мальчишка ей так мозг вынес, что не спихнуть его хоть кому-нибудь было выше её сил!..

— Мне глубоко параллельно, кто такая Йоруичи и кто, как и сколько раз её достал, — вбивая в подругу каждое слово, словно осиновый кол в упыря, проговорила Рукия. — Я спрашиваю, как можешь ТЫ раздавать личную информацию обо МНЕ?!

Матсумото моргнула. В её хитрой голове зашевелились не менее хитрые мысли, тут же вытесняя весь страх и ужас перед начальством.

— Он что, звонил? — прищуриваясь и наклоняясь к Рукии, поинтересовалась она.

Рукия подавилась воздухом и резко выпрямилась.

— Какая нахрен разница?! — зашипела она, лишь подтверждая подозрения своего финдира.

— Значит, звонил. — Губы Матсумото расплылись в поистине кошачьей улыбке, а в груди зародилось похабное хихиканье, за что она рисковала получить каблуком промеж аккуратно выщипанных бровок. — Значит, после того, как ты гордо удалилась, у вас что-то было, да?..

— Ты уходишь от вопроса! — Взгляд Рукии всё ещё был полон злобы и неприкрытой жажды расправы, но голос она больше не повышала.

— А ты уходишь от темы, — парировала Матсумото. — Ну так где, как, сколько раз? Я хочу подробностей!

Рукия вздохнула, прикрыв глаза ладонью… Вот как с ней разговаривать?

— А я хочу кофе, — пробурчала она, плюхаясь на стул рядом с Матсумото.