Паника среди селян нарастала. Молодые заклинатели старались успокоить их и собрать в одном месте. Лань Сычжуй ответственно подошёл к делу, организовал не только жителей деревни, но и собственных товарищей.

Когда А-Тун, слуга, до того потерявший сознание, внезапно очнулся, Лань Сычжуй облегчённо выдохнул в надежде, что сможет допросить мужчину. К тому моменту они уже вернулись в поместье.

— Осторожнее, — робко предупредил Мо Сюаньюй, заметивший странность А-Туна: взгляд его был неосмысленным.

Предупреждение оказалось не напрасным. Стоило Лань Сычжую потянуться к слуге, чтобы измерить пульс, тот внезапно вцепился в собственное горло. Но внезапность не помешала заклинателю быстро среагировать и нажать на несколько акупунктурных точек, чтобы обездвижить человека.

— А он хорош, — Мо Сюаньюй восхищённо хлопнул в ладоши, а Вэй Усянь с улыбкой подтвердил:

— Пусть адепты Ордена Гусу Лань выглядят довольно нежно, силы у них на деле нешуточные. Вот только сейчас ситуация непростая, не стоит снижать бдительность.

А-Тун будто не почувствовал прикосновений Лань Сычжуя, а попытки Лань Цзинъи отцепить руку от шеи провалились.

— Может, просто отрежем её? — невзначай предложил Мо Сюаньюй, кровожадно сверкнув глазами.

— Отличная идея! — в шутку поддержал Вэй Усянь.

— Нет! — тревожно воскликнули заклинатели, но не успели даже закончить фразу, как вдруг послышался отвратительный треск ломающейся шеи.

Вопли прислуги навеяли панику — человек, с которым они столько лет служили рука об руку, вот так просто умер у них на глазах. Подобное сложно принять, поэтому уже десятки самых невероятных предположений сорвались из их уст, и самым популярным стало одно — среди жителей бесчинствует призрак!

— Мо Сюаньюй! Как думаешь, это призрак? — Вэй Усянь, совершенно спокойный в такой напряжённой ситуации, продолжал наставлять будущего ученика, поскольку сам уже начал догадываться о статусе появившейся твари.

— Эм, ну… Нет? — неуверенно протянул Мо Сюаньюй и тут же вытянулся по струнке, встретив порицающий взгляд Вэй Усяня.

— Почему нет? Будь внимательнее, А-Юй! Окружение может рассказать о многом.

Мо Сюаньюй сердито надул щёки, чтобы скрыть смущение, и мысленно возмутился: «Этот бесстыдный Вэй Юнксу решил сменить одно фамильярное обращение на другое!»

И всё же он огляделся вокруг. Вэй Усянь дал подсказку, что ответ скрывается в окружении, и даже заклинатели, которые услышали его, начали озираться. В людях не было ничего необычного. Единственное, что не вписывалось в норму обстановки, — это заклинательские талисманы, обвешивающие все стены зала.

Мо Сюаньюй внимательно рассмотрел их, искоса взглянул на Вэй Усяня и, заметив его улыбку, радостно хлопнул в ладоши.

— Талисманы, отражающие духов! — Мо Сюаньюй торжественно вскинул подбородок, сложив руки на груди, однако, что именно в них было не так, мужчина не знал, поэтому гордо молчал.

— Если бы это был призрак, они бы загорелись зелёным пламенем! — разочарованно воскликнул Лань Цзинъи, чем неосознанно помог Мо Сюаньюю.

— Мы ошиблись с классификацией… — сокрушённо согласился Лань Сычжуй, лицо которого вмиг лишилось красок.

Заклинатель явно переживал о смертях простого люда. И хотя Вэй Усяня совсем не волновали произошедшие смерти членов мерзкой семейки Мо и такой же мерзкой прислуги, он всё равно не мог не посочувствовать молодому заклинателю. Принципы адептов Ордена Гусу Лань всегда были непоколебимы. Члены этого ордена готовы винить себя даже за то, что оказались недостаточно сильны и опытны.

— В этом нет ничего зазорного, — со всей искренностью поддержал их Вэй Усянь. — Все вы ещё юны, поэтому всё, что вам остаётся, — это набираться опыта. К тому же простые талисманы против такой твари не сработают, а нужные едва ли у вас нашлись бы. В конце концов, вы пришли сюда из-за ходячих мертвецов.

Вэй Усянь похлопал Лань Сычжуя по плечу и почувствовал, что напряжение в его мышцах немного спало.

Почти сразу после слов Старейшины внезапно подул свистящий ветер, потушивший все свечи в зале. Комната погрузилась во тьму, вызвав новый приступ паники среди селян.

И в этом случае Лань Сычжуй продемонстрировал свой профессионализм: вынув огненный талисман, он быстро осветил каждый уголок зала. Когда свет от пламени упал на труп скончавшегося слуги, в комнате в очередной раз раздался крик:

— А-Тун! Его рука исчезла!

Заклинатели тотчас ринулись к трупу, а простые люди, напротив, зажались по углам.

Левая рука покончившего с собой слуги действительно исчезла. Вэй Усянь внимательно осмотрел труп, вспомнил события минувшего дня и без особого усилия разгадал загадку. Немного рассудив, Вэй Усянь подумал, что старшие заклинатели Гусу Лань появятся не раньше, чем через сорок минут. Ещё оставалось время преподать небольшой урок.

Он рассмеялся как безумец, заставив абсолютно каждого в зале вздрогнуть.

— Идиот! — в унисон закричали Мо Сюаньюй и Лань Цзинъи. — Нашёл время смеяться! Зачем так пугать!

— Я просто разгадал загадку! Кто-нибудь, кроме меня, уже догадался, против кого мы сражаемся? — Вэй Усянь торжественно сложил руки на груди, одарил всех заклинателей ликующим взглядом, но так и не добился никакой реакции. Заметно сникнув, он пробурчал: — Мне что же, всегда давать вам подсказки? Мо Сюаньюй! Ты уверен, что лежащие на полу трупы, — те самые люди, которых ты знаешь? Какой рукой они тебя обычно били?

— Ты… — Мо Сюаньюй уже собирался от души обругать Вэй Усяня за бестактность, однако быстро замолчал, действительно задумавшись над вопросом, ведь до сих пор тот не задавал праздных вопросов, значит, смысл был в каждом слове. — Правой… Меня всегда били правой рукой.

— И о чём это нам говорит?

Мо Сюаньюй и Лань Цзинъи снова забранились, а вот Лань Сычжуй — единственный, кого Вэй Усянь удостоил своим вниманием, — всерьёз задумался. Всего спустя минуту юноша широко распахнул глаза и резко вскинул голову, встретив беззлобную, почти родительскую улыбку Вэй Усяня.

— Все живо покажите мне свои левые руки!

Никто не посмел воспротивиться властному тону заклинателя, и только одна лишь мадам Мо продолжала стоять с опущенными вдоль туловища руками. Длинные рукава её ханьфу почти всё скрывали, однако Лань Сычжуй всё-таки заметил разительно отличающиеся кончики пальцев.

— Схватите её!

Вместе с другими заклинателями он ринулся к женщине. Неожиданно её левая рука неестественно изогнулась и намерилась вцепиться прямо в горло Лань Сычжуя. Юноша с ужасом осознал, что не успеет увернуться, но в этот момент в него больно врезался Лань Цзинъи.

Когда рука схватила заклинателя за плечо, его белые одежды вспыхнули зелёным пламенем, из-за чего хватка ослабла. Подгадав удобный случай, Мо Сюаньюй отбил руку своим новым мечом, который оставил едва заметный порез.

— О, неплохо-неплохо, малыш Мо! — похвалил Вэй Усянь, несмотря на то, что удар был слабым. Главное, что Мо Сюаньюй смог отцепить руку.

— Какого чёрта ты меня толкнул, дурак?! Убить захотел?! — разозлился Лань Цзинъи, суетливо избавившись от тлеющей мантии и кинув её в сторону пнувшего его Вэй Усяня.

— А ты бы предпочёл потерять друга вместо одежды?

— Откуда вы знаете, что наши мантии особенные? — вмешался Лань Сычжуй.

Вэй Усянь, не готовый к подобному прямому вопросу, глупо застыл с открытым ртом. К счастью (если так можно было выразиться), от нежелательного разговора его спасла мадам Мо, окончательно испустившая дух. Теперь она ничем не отличалась от трупов сына и мужа.

Левая рука тут же отвалилась и словно зажила собственной жизнью, лениво разминая пальцы и запястье. Картина выдалась весьма пугающей и тошнотворной.

Благодаря Вэй Усяню Лань Сычжуй нашёл способ сопротивляться ей. Поскольку талисманы не работали, он приказал товарищам снять верхние мантии, чтобы плотно замотать в них руку.

Этот способ, однако, долго бы не протянул. Почти сразу мантии вспыхнули уже знакомым пламенем и вскоре вовсе должны были исчезнуть.

— Отлично! — Вэй Усянь хлопнул в ладоши и поманил Мо Сюаньюя. — Пришла пора поднимать мертвецов!

— Что?! — и без того напряжённые заклинатели больше не могли сдерживать эмоции, повышая голос и нарушая правила ордена. — Что ты задумал?!

— Скорее, малыш Мо!

— Да! — Мо Сюаньюй же был приятно удивлён и взбудоражен, поэтому без лишних вопросов побежал вслед за Вэй Усянем на Западный двор.

Заклинатели не могли оставить руку без присмотра, так что им оставалось лишь безрезультатно кричать вслед.

Западный двор кишел низкоуровневыми мертвецами, запечатанными в специальные магические поля, — этих мертвецов заклинатели поймали прежде, чем Вэй Усянь полностью уничтожил оставшихся. Старейшина остановился у одного такого и принялся кратко объяснять Мо Сюаньюю принципы «воскрешения».

— Просто почувствуй тёмную энергию, как делал это во время ритуала, возьми её под контроль и прикажи управлять трупом так, как того пожелаешь именно ты. Понимаешь?

— Пример. Покажи мне на примере.

Вэй Усянь кивнул, нарушил одно магическое поле и медленнее, чем обычно, шаг за шагом пробудил одного мертвеца. Он повторил в точности те действия, которые проделывал в далёком прошлом. Так проходили его первые эксперименты с тёмной энергией. На Могильных Холмах, усеянных трупами. В полном одиночестве. Разве что иногда Вэй Усяню составляли компанию призраки, мечтавшие утащить его обиженную душу в загробный мир.

За последние тринадцать лет Старейшина ставил множество экспериментов с тёмной энергией, и ему удалось усовершенствовать различные аспекты её влияния на тело и дух, однако все выводы основывались на божественном организме. Поскольку разница между телом Бога и человека, пусть и заклинателя, неоспорима, Вэй Усянь давал советы прошлого.

Позже, если он всё-таки возьмёт Мо Сюаньюя под своё крыло, то, несомненно, откроет ему новые тайны. Ведь божественная сила, в отличие от золотого ядра, являлась прекрасным катализатором для тёмной энергии.

Мертвец тем временем очнулся, вот только стоило ему взглянуть на Вэй Усяня, как он тут же в страхе упал наземь. Мо Сюаньюй не смог сдержать удивление, а сам Вэй Усянь лишь разозлился. Время поджимало — старшие заклинатели, наверняка, стремительно приближались к деревне.

— Ну же, сейчас не время меня бояться! — Вэй Усянь повторил махинации нежнее, чем в первый раз. Мертвец продолжил испуганно дёргаться на земле. — Да что б тебя, я не хочу доставать флейту, да и на это нет времени!

— Ты ведь хочешь избежать встречи с заклинателями, которые могут прийти на подмогу, не так ли? — внезапно выпалил Мо Сюаньюй уже давно мучавший его вопрос.

На самом деле он давно подозревал, что после сигнального огня его новый знакомый желает поскорее смыться, однако для него оставалось загадкой, почему этот парень, Вэй Юнксу, до сих пор не ушёл. Мо Сюаньюй не знал, что его связывало с великими орденами, но нежелание иметь с ними дело было очень знакомо ему самому.

— Уйти и оставить вас на растерзание проклятой руки? Ты хоть понимаешь, насколько опасен дух расчленённого человека? Я должен вас оставить и сбежать? — с лёгкой улыбкой риторически поинтересовался Вэй Усянь. — Старейшина Илина никогда бы так не поступил, значит, и я так не сделаю.

— Ты и правда… хороший человек.

Мо Сюаньюй был в смятении. В его сердце впервые бушевало так много противоречивых чувств. Впервые после смерти матери там появилось тепло, которое пробуждало несвойственную ему жадность. Но это ведь нормально — чувствовать жадность, когда дело касается столь редкого проявления тёплых чувств?

Вот только помимо прочего в сердце зародился и страх. Страх быть обманутым. Страх потерять обретённую заботу. Страх вновь быть брошенным на произвол судьбы.

Во время обучения в Ордене Ланьлин Цзинь Мо Сюаньюй тоже ощущал тепло, но оно оказалось лживым. Те тёплые чувства являлись лишь красивой обманчивой обложкой истинных коварных замыслов. Тогда он слишком просто доверился людям — своей семье — и оказался преданным. Именно поэтому страх теперь был таким сильным.

Однако эти новые чувства отличались, Вэй Усянь отличался. Глядя на него, Мо Сюаньюй словно видел свет, который мог осветить всё вокруг, даже его невзрачную бессмысленную жизнь. Уже больше десяти лет никто не проявлял искреннюю заботу о нём. Если бы не проклятая рука, он бы давно разрыдался в объятиях Вэй Усяня.

Сам Вэй Усянь был не менее растерян после его слов. Последним, кто сказал ему похожие слова, являлся Се Лянь. Тринадцать лет минуло с того дня, и вот он снова это слышит.

Странно, непривычно, но… приятно.

Пока Вэй Усянь думал, что ответить, зелёное свечение с Восточного двора постепенно угасало. Заметив это, он стиснул зубы.

— Ладно, оставим обучение на потом, когда будем убираться подальше из деревни, а пока что просто внимательно наблюдай! Бежим!

Вэй Усянь бегом вернулся на Восточный двор, чтобы оценить обстановку. Лань Сычжуй всё же оказался довольно умён — он успел за короткий срок придумать новый способ удержать проклятую руку. Заклинатели воткнули в землю мечи, сотворив невидимый барьер, из которого рука не могла выбраться наружу.

Вэй Усянь удовлетворённо хмыкнул, словно Лань Сычжуй был его собственным учеником.

Краем глаза Вэй Усянь также отметил ехидные взгляды заклинателей (что было вообще-то непозволительно для их ордена). Юноши, очевидно, решили, что у них не получилось поднять трупов. Вот только стоило Вэй Усяню подбежать к трупам мадам Мо и Мо Цзыюаня, они поняли, что сильно ошибались.

— Поднимайтесь, — спокойным голосом приказал Старейшина, подхватив трупы за одежды.

Сразу же после тихого приказа, мертвецы, переполненные злобой, вытянулись, и их истошный вопль разнёсся по всем окраинам деревни Мо. Неподалёку, где лежал труп господина Мо, раздался ещё один слабый вой.

Мо Сюаньюй с восторгом наблюдал за действиями «учителя» (в итоге Вэй Усянь всё же заслужил это звание), а молодые заклинатели, ранее не встречавшие подобного, побледнели от ужаса. Даже спокойный Лань Сычжуй застыл, не в силах пошевелиться.

Проклятая рука почувствовала, как ослабла концентрация заклинателей, и начала с большим остервенением биться о невидимый барьер. В конце концов юноши не выдержали натиска.

Невидимые оковы исчезли, но это больше не имело значения. Вэй Усянь отдал чёткий приказ:

— Помните руку, что погубила вас? Разорвите её!

Три трупа тенью пересекли весь двор, окружили проклятую руку и снова мерзко заверещали. Заметив, что мертвецы не обращают никакого внимания на простых людей, заклинатели немного расслабились. Юноши отступили, чтобы их ненароком не задело во время схватки, и занялись эвакуацией оставшихся в поместье селян.

Переполненные лютой ненавистью к проклятой руке, что отняла их жизни, все три трупа из семьи Мо остервенело вонзали в неё когти и зубы, однако их сила всё равно не могла превзойти необычную тварь.

Прошло не так много времени, когда рука всё же вспорола живот Мо Цзыюаня и глотку его отца. Труп мадам Мо оказался самым свирепым и сильным, хотя постепенно тоже начал проигрывать в схватке.

Это было поистине ужасающее и одновременно удивительное зрелище — три полноценных свирепых трупа не могли справиться с одной рукой. Юные заклинатели, казалось, стали ещё бледнее, осознав реальную мощь проклятой руки. Они не знали, что Вэй Усянь давно держал всё под контролем, поэтому поддались страху.

Впрочем, нельзя было их винить в неопытности. Непредвиденным ситуациям всегда трудно противостоять, сохраняя хладнокровное спокойствие.

Вэй Усянь подумал, что Мо Сюаньюй, скорее всего, сильно перепугался, и Лань Сычжуй, как лидер, также нуждается в поддержке, вот только стоило ему повернуться, чтобы успокоить этих двоих, он удивлённо замер. Лань Сычжуй больше не выглядел слишком бледным, а Мо Сюаньюй едва заметно (возможно, даже слегка безумно) улыбался.

И всё же не это заставило сердце Вэй Усяня сбиться с привычного ритма.

А взгляд.

То, как эти двое смотрели на Вэй Усяня с необъяснимой верой и доверием, пробудило в его практически одинокой душе что-то. Люди, знакомство с которыми длилось меньше суток, уже безоговорочно доверяли ему свои жизни.

Эта вера разительно отличалось от той, что Вэй Усянь привык получать от своих последователей. Для тех он был Богом, восседающим на Небесах, бессмертным и могущественным существом. Вполне естественно доверять божественной силе, но вот так положиться на способности смертного намного сложнее.

Мо Сюаньюй и Лань Сычжуй действительно поверили в него, в обычного человека, а не в Божество.

Вэй Усяню вдруг захотелось расхохотаться, но вместо этого он лишь одарил этих двоих широкой улыбкой, после чего вернулся к сражению.

Вэй Усянь громко свистнул, тем самым вложив больше тёмной энергии в мертвецов. Сила их в разы возросла, из-за чего проклятой руке пришлось постепенно отступать. Когда Вэй Усянь всё-таки решил воспользоваться флейтой, чтобы быстрей покончить с тварями и покинуть деревню, двор неожиданно заполнила нежная мелодия гуциня.

Едва этот мелодичный звук донёсся до ушей Вэй Усяня, его ноги будто бы обрели собственную душу, тут же унося хозяина прочь.

В отличие от ликующих заклинателей, Вэй Усянь боялся, что его сердце разорвётся в клочья так же, как недавно рвалась плоть мертвецов.

Мелодии гуциня последовательно сменялись одна за другой, заставляя всех тварей дрожать и падать ниц. Вэй Усянь, казалось, сам стал походить на тварь и совсем не гордился этим чувством. Чем дальше он бежал, тем громче становились позабытые мелодии. Они словно хотели пригвоздить его к земле так же, как и те жалкие трупы. 

Всё это было лишь иллюзией, игрой воображения, ведь мелодии никак не могли повлиять на Бога, но у Вэй Усяня больше не осталось сил сопротивляться, потому что одни лишь воспоминания вполне могли его сломить.

С улицы продолжали доноситься радостные возгласы, и тогда Вэй Усянь с ужасом осознал, что успел добраться только до самой дальней комнаты Восточного двора, прежде чем силы покинули его. На деле расстояние оказалось ничтожно малым.

Это неправильно, — повторял сам себе Вэй Усянь, — я не могу так реагировать. Я не должен так реагировать.

Но как он мог оставаться спокойным, когда за стенами поместья, где он позорно прятался, стоял не кто иной, как Лань Ванцзи?!

На радостях заклинатели перебивали друг друга, благоговея при взгляде на Ханьгуан-цзюня. В этой неразберихе Лань Сычжуй с трудом выловил Лань Цзинъи.

— Куда он делся?

— Кто?

— Тот господин, что помог нам.

Лань Сычжуй хотел отблагодарить Вэй Усяня, который практически спас им жизни. Возможно, некоторые товарищи не осознавали в полной мере, как сильно помог им незнакомец, но Лань Сычжуй не мог не подметить некоторые мелочи.

Вот только стоило радости от прибытия Ханьгуан-цзюня слегка отступить, он заметил внезапное исчезновение Вэй Усяня.

— Не знаю, — Лань Цзинъи небрежно пожал плечами и указал в сторону. — Вон там его сумасшедший дружок.

Лань Сычжуй покачал головой, решив дождаться Ханьгуан-цзюня, чтобы рассказать о случившемся и, если потребуется, расспросить молодого господина Мо.

Мо Сюаньюй действительно стоял в стороне, не сводя глаз с трёх уже утихомиренных трупов. Лицо его ничего не выражало, но в душе творился хаос. Семья Мо долгие годы терроризировала ненавистного родственника, и теперь, когда все они мертвы, а семейные путы, что сковывали его, наконец-то разорваны, Мо Сюаньюй смог вздохнуть полной грудью.

Так ощущалась свобода? Или пустота? Отныне куда ему идти? Что делать?

Ещё ночью он с готовностью отказался от собственной жизни, поэтому не строил никаких планов на будущее. И вот удивительный факт! Его паршивая семейка не только при жизни портили ему все планы, но и после своей жалкой смерти. Мо Сюаньюя переполняла ненависть, и именно она наравне со страхом действительно делала из него безумца.

Лань Сычжуй заметил, как лицо молодого господина исказила гримаса боли, и ошибочно предположил, что это боль от потери близких.

— Они и правда мертвы… — прошептал Мо Сюаньюй, подойдя ближе к трупам.

— Молодой господин Мо… — Лань Сычжуй собирался утешить мужчину, но тут же удивлённо замер, когда громкий смех наполнил пустые улицы деревни.

Мо Сюаньюй и плакал, и смеялся, в этот раз напоминая сумасшедшего как никогда прежде. Истерика сдавила его горло. Жалость и отвращение к самому себе высосали из него последние силы, дав волю слезам, но одновременно с этим он чувствовал радостное удовлетворение, которое нашло выход в заливистом смехе.

— Сдохли! Сдохли! Сдохли! — Мо Сюаньюй как ребёнок заплясал вокруг трупов. — Так вам и надо! Я помолюсь за то, чтобы вы попали на последний круг ада без права на перерождение! Это то, что вы заслужили! Мерзкие! Мерзкие! Мерзкие!

Заклинатели поражённо замерли, впервые повстречав такое отношение к собственным родственникам. С другой стороны каждый из них видел и слышал, как семья Мо относилась к обезумевшему мужчине, поэтому у того не было причин скорбеть об их гибели.

— И всё же разве это не слишком?.. — пронеслись шепотки среди заклинателей.

— Он и правда безумец, — недовольно цокнул Лань Цзинъи, чем заслужил порицающий взгляд от Лань Сычжуя.

К этому времени прибывший Лань Ванцзи уже успел запечатать проклятую руку, поэтому устремил пристальный взгляд на сходящего с ума человека.

— Сычжуй, — Лань Ванцзи сдержанно подозвал юного лидера группы. — Вы не пострадали? Что произошло?

— Ханьгуан-цзюнь! — юноша тут же отозвался, сложив руки перед собой в вежливом поклоне. — После того, как мы сразили ходячих мертвецов, в деревне внезапно появилась та дьявольская рука. Мы не пострадали, но… — на его лице вновь отразилась вина. — Господин и госпожа Мо, их сын, а также один слуга погибли. Молодой господин, который смеётся, их племянник.

— Рука повредила его разум?

— Нет! Он просто… Молодой господин с самого начала был немного не в себе. Жители деревни сказали, что он сумасшедший, но…

Лань Сычжуй замялся, на деле неуверенный в абсолютном сумасшествии Мо Сюаньюя. В конце концов, был ещё один человек, который хорошо отыграл пока ещё неизвестную для них роль.

— Но? — Лань Ванцзи перевёл взгляд на хмурого юношу. В золотистых глазах не отражалось ни намёка на упрёк за случившиеся смерти.

— Совсем недавно тут был ещё один человек, который изначально защищал молодого господина Мо от его семьи, но в итоге только благодаря ему никто из нас не пострадал. До этого он также вмешался и уничтожил с десяток ходячих мертвецов всего за мгновение.

— Что за человек? Где он?

— Кажется, он исчез после вашего прихода.

Лань Сычжуй вновь осмотрелся, однако кроме успокоившегося Мо Сюаньюя никого не нашёл. Зато Лань Цзинъи вдруг вмешался в разговор:

— Оставь его, Сычжуй. Кто знает, какими на самом деле мыслями он был ведом? В конце концов, он с такой лёгкостью управлял мертвецами!

Лань Ванцзи едва заметно расширил глаза. В горле пересохло, и вопрос застрял на выдохе. В голове эхом звучало только одно имя, причиняющее боль.

В этот момент вдали послышался грохот, и, несмотря на секундную растерянность, Ханьгуан-цзюнь среагировал мгновенно. Оказавшись на углу здания, откуда донёсся шум, он обнаружил лишь пустоту.

На самом же деле прямо перед ним всего в шаге стоял окаменевший Вэй Усянь. Он даже перестал дышать в страхе быть услышанным, хотя головой прекрасно понимал, что это невозможно: божественная техника невидимости скрывала абсолютно все признаки присутствия Бога.

Но разве мог разум противостоять сердцу, сошедшему с ума?

Когда силы постепенно начали возвращаться в обессиленные ноги, Вэй Усянь собирался тихо сбежать в халупу Мо Сюаньюя, чтобы позже забрать его оттуда. Вот только, вылезая из окна, он совершенно нелепо зацепился за собственную ногу, стоило услышать последние слова Лань Цзинъи.

Пока Вэй Усянь прятался, эти юные заклинатели сводили его с ума своим необдуманным лепетом! Кто их просил вдаваться в подробности о мертвецах?!

Так Вэй Усянь и оказался лицом к лицу с человеком, к которому испытывал десятки смешанных чувств. На мгновение ему даже показалось, что в золотистых глазах Лань Ванцзи отразилась печаль, но он быстро отвернулся, прежде чем наступил момент, когда отвести взгляд стало бы невозможно. Впрочем, сдвинуться с места Вэй Усянь всё-таки не смог.

— Что ты имел в виду, Цзинъи?

Юноша тут же стушевался под внимательным взглядом Ханьгуан-цзюня и ответил более сдержанно:

— Человек, что сопровождал сумасшедшего, явно придерживался тёмного пути. Хотя, наверное, не совсем… — Лань Цзинъи вдруг задумался над тем, что им говорили о кривой дорожке, и заметил несостыковки. — Вообще-то он также управлял мечами, мы все чувствовали исходившую от него духовную силу, причём очень сильную. И всё же стоило ему сказать одно лишь слово, как трупы членов семьи Мо поднялись, чтобы атаковать руку. Разве можно одновременно придерживаться двух путей? — Лань Цзинъи нахмурился. Пусть зрелище было весьма впечатляющее, тёмный путь оставался тёмным. — А ещё он всё время строил из себя учителя!

— Я думаю, он действительно пытался нас научить, — возразил Лань Сычжуй. — Особенно молодого господина Мо.

— Чушь! — мгновенно взъелся Лань Цзинъи. — Может, это он призвал проклятую руку в деревню? Ему бы не составило труда!

— В таком случае он мог бы забрать молодого господина Мо и уйти, но он оставался до тех пор, пока не прибыл Ханьгуан-цзюнь, который смог бы нас защитить, — продолжал настаивать Лань Сычжуй. Юноша и сам не понимал, откуда у него такая уверенность в незнакомце, использовавшем тёмный путь. Ханьгуан-цзюнь однажды наказал ему доверять своим чувствам, и он решил довериться.

Стоявший в стороне Вэй Усянь даже был тронут такой верой в него.

Лань Ванцзи спокойно слушал юных заклинателей, лицо его походило на мирную водную гладь, по которой невозможно понять, что скрывается в глубинах.

— Какой смысл спорить? Просто расспросим этого сумасшедшего, — раздражённо цокнул Лань Цзинъи, махнув в сторону Мо Сюаньюя. — Эй ты! Где тот человек, что сопровождал тебя?

Мо Сюаньюй остановил свой ленивый танец, задумчиво задрал голову к звёздному небу и долго молчал. Когда заклинатели уже смирились с тем, что не получат ответ, мужчина грустно прошептал:

— И правда, где же учитель Вэй…

Если бы Вэй Усянь не стоял так близко к Лань Ванцзи, то подумал бы, что зрение его подводит. В последний раз он видел Ханьгуан-цзюня таким бледным в далёком прошлом в пещере Черепахи-губительницы, а беззвучное «Вэй», сорвавшееся с его губ, заставило Вэй Усяня вовсе шокировано распахнуть глаза.

Почему Лань Чжань выглядит таким уязвимым? — паническая мысль пронеслась в голове, оставив после себя желание схватить бледного заклинателя и хорошенько встряхнуть, чтобы тот взял себя в руки.

— О! — неожиданно воскликнул Мо Сюаньюй, громко рассмеявшись. Его эмоции находились в таком нестабильном состоянии, что печаль и радость хаотично сменяли друг друга. — У Вэй Юнксу такая же фамилия, как у Старейшины Илина! Точно! Старейшина! Я обещал учителю зажечь благовония для Вэй Усяня за помощь!

Мо Сюаньюй собирался убежать со двора, но, как и прежде, Лань Ванцзи оказался достаточно быстрым, чтобы преградить ему путь.

Тринадцать лет, проведённые в неизвестности, могли наконец-то закончиться для Лань Ванцзи, поэтому он не собирался так просто упускать даже малейшую возможность на это.

— Кто ваш учитель? Почему вы внезапно упомянули Вэй Усяня? — холодный и требовательный голос заставил Мо Сюаньюя вздрогнуть.

Мужчина нахмурился, упрямо поджал губы и после длительного зрительного контакта привередливо выдал:

— Такой красивый, но такой холодный. Совсем не в моём вкусе.

Молодые заклинатели изумлённо вылупились на бесстрашного господина и тут же взорвались возмущениями. Как только этот сумасшедший посмел так неуважительно обращаться к Ханьгуан-цзюню?

Если бы Вэй Усяня не скрывало заклинание невидимости, то всю деревню тотчас сотряс бы громкий смех. Благодаря Мо Сюаньюю, напряжение наконец-то отпустило его, ведь шутки над Лань Чжанем всегда были слабостью Вэй Усяня, особенно, когда эти шутки имели такой яркий эффект.

Как бы Лань Ванцзи ни старался, он не смог полностью скрыть растерянность.

— Но так и быть, я отвечу, потому что вы меня всё равно не отпустите. Великие Ордена такие жестокие! — наиграно вздохнул Мо Сюаньюй, но на деле начал воодушевлённый рассказ: — Слушайте внимательно, дважды повторять не буду! Прошедшей ночью я хотел призвать душу Старейшины и пожертвовать ему своё драгоценное тело, чтобы тот помог мне отомстить заклятым врагам, но, к сожалению, ритуал провалился! Однако… — затаив дыхание, прошептал мужчина. Каждое слово он сопровождал активной жестикуляцией, всем своим видом напоминая сумасшедшего. — Сразу же после ритуала появился благородный муж, несомненно, посланник Старейшины, вершителя справедливости! Красавец пообещал свершить возмездие, взамен попросив лишь возжечь палочки благовоний для Вэй Усяня.

— Вершителя справедливости? Разве это не жестокое убийство?! — разозлился Лань Цзинъи, заслужив строгий взгляд Ханьгуан-цзюня.

— А вот и нет! Эту вонючую руку призвали не мы! Нам лишь хотелось унизить моих проклятых родственничков, сорвать с них маску лицемерия, но никак не убить! Вот только сама судьба решила, что они заслуживают смерти, ха-ха-ха!

— Погоди, ты сказал, что встретил этого человека прошедшей ночью? Но утром на собрании вы бесстыдно заявляли, что… что… — уверенный порыв Лань Цзинъи тут же поутих, лицо его побагровело, и он продолжил заикаться, не в состоянии побороть смущение.

— Ты глупец! Кто в ясном уме трижды преклонит колени с первым встречным? — искренне удивился Мо Сюаньюй. — Это было всего лишь представление!

Лань Цзинъи очень сильно захотелось съязвить про «ясный ум» этого безумца, но Лань Сычжуй это предвидел, поэтому незаметно дёрнул за локоть, чтобы не опозориться перед Ханьгуан-цзюнем.

Внешне спокойный Лань Ванцзи сосредоточенно пытался обуздать поток бесконечных мыслей, в то время как невидимый Вэй Усянь уже подобрался к нему с Мо Сюаньюем поближе. Стараясь не смотреть в сторону немного отстранённого и холодного заклинателя, Вэй Усянь незаметно дёрнул Мо Сюаньюя за рукав в надежде, что этот болтун наконец-то заткнётся и поймёт его.

Мужчина удивлённо вскинул брови и глупо уставился на свой безвольно дёргавшийся рукав. В то же мгновение его новый меч вылез из ножен на несколько жалких миллиметров и заново спрятался, после чего странное действие повторилось несколько раз.

Мо Сюаньюй нахмурился и нерешительно одними губами прошептал имя Вэй Юнксу. Неожиданно он почувствовал давление на подбородке, словно кто-то его ухватил, и не стал сопротивляться. Такими образом получилось, будто Мо Сюаньюй кивнул сам себе.

Понимание быстро озарило мужчину, отчего он тихо захихикал.

Никто, кроме Лань Ванцзи, не обращал внимание на озирающегося Мо Сюаньюя, поскольку каждый был уверен в его сумасшествии. И пусть поведение мужчины казалось странным, Ханьгуан-цзюнь не смог придумать ему объяснение, поэтому отбросил подозрения.

Когда Лань Ванцзи собирался задать очередной вопрос, Мо Сюаньюй будто почувствовал это и тут же прервал его, закрыв уши руками:

— Больше ничего не знаю! Отстаньте, отстаньте, отстаньте! Я спешу!

Заклинателям только и оставалось смотреть вслед убегающему сломя ноги мужчине. Ханьгуан-цзюнь всё ещё имел достоинство, чтобы не связать безумца насильно прямо перед молодыми адептами своего ордена. Он уже услышал всё, что было нужно.

Мо Сюаньюя продолжали терзать сомнения. На бегу по пути к своей лачуге он никак не мог отделаться от страшной мысли: вдруг только что это был всего лишь плод его воображения, и Вэй Юнксу на самом деле уже давно покинул пределы деревни?

От навязчивых мыслей все волосы на теле встали дыбом, и тогда в лунном свете на крыше его покосившейся хибары показался знакомый силуэт.

Сердце Мо Сюаньюя наполнилось теплом, и тёмный силуэт начал расплываться из-за нахлынувших слёз. Радостный смех вырвался из груди, он ускорил свой бег, чтобы этот манящий, до боли привлекательный мираж не успел развеяться.

Так у одинокой обиженной души появилась надежда.