Всё не так плохо.

Думал Вэй Усянь, наблюдавший за диким танцем фиолетовых вспышек Цзыдяня и полупрозрачных аквамариновых звуковых волн «Ванцзи»*.

Всё просто ужасно.

Вторил ему внутренний голос, подкидывающий неутешительные варианты развития этой роковой встречи.

Стоило одному из заклинателей указать на Вэй Усяня со словами: «Он призвал Призрачного Генерала!», как Цзян Чэн вспыхнул, подобно огненному талисману, направив фиолетовый кнут прямо в их с Лань Ванцзи сторону. Ханьгуан-цзюнь нехотя отпустил руку Вэй Усяня и отточенным движением разместил перед ними гуцинь, с лёгкостью и присущей ему грацией отразив атаку. Однако Цзян Чэн, ведомый уверенностью в том, что перед ним стоит Старейшина Илина, не собирался так просто отступать. Глава Ордена Юньмэн Цзян страстно желал избить названного брата, переломать ему ноги, посадить на цепь в окружении диких псов и задать только один единственный вопрос.

«Почему?!»

Вэй Усянь не хотел отвечать ни на какие вопросы, поэтому то и дело ловил взгляд Мо Сюаньюя, как бы намекая, что в любой удобный момент им придётся бежать.

Сердце сходило с ума ровно до тех пор, пока взгляд не уловил чёрную субстанцию, внезапно появившуюся в несколько чжанах от разразившегося сражения. Просчитав, что Цзян Чэн нападёт на него сразу, как он выбежит из-за спины Лань Ванцзи, Вэй Усянь так и поступил — в конце концов, удар Цзыдяня мог убедить главу Цзян в том, что перед ним не Старейшина Илина.

Коротко кивнув Мо Сюаньюю, Вэй Усянь бросился к чёрному образованию, обычно предшествовавшему появлению одного небезызвестного демона, и уже в следующее мгновение почувствовал на спине обжигающий удар искрящегося хлыста.

Заклинатели замерли, испытывающе уставились на Вэй Усяня и только тогда заметили чёрную дыру, которая уже разрослась до размеров взрослого человека. Внезапно из темноты вышел человек в белых монашеских одеждах, и, заприметив Вэй Усяня, он тотчас бросился к нему.

 — Сяо-Вэй!

От мягкого выражения лица Се Ляня не осталось ни следа. Принц устремил свой воинственный взор на растерянно галдящую толпу, а в следующее мгновение, когда из открывшегося прохода вышел Князь Демонов, сложилось впечатление, будто на всю гору Дафань опустилась тяжёлая тёмная энергия, заставившая каждого заклинателя захлопнуть рот, как если бы на них наложили гусуланьское заклинание молчания.

— Какой позор, — холодно хмыкнул Хуа Чэн, бросив на Вэй Усяня оценивающий взгляд. — Позволил каким-то жалким заклинателям ударить себя.

— Я сделал это специально, — фыркнул по общей духовной сети Вэй Усянь, после чего незаметно подмигнул своим друзьям и закатил спектакль уже на публику:

— Глава Ордена Цзян, — рассерженно развернулся Старейшина, с преувеличенной болезненной гримасой потирая спину, — то, что вы глава, не даёт вам никакого права бить хлыстом каждого, кто вам не по нраву! Точно так же то, что я использую тёмный путь, не делает меня Вэй Усянем!

— Ах ты!

Фиолетовая вспышка пронеслась над головами, словно собирая над горой грозовые тучи, и снова устремилась к Вэй Усяню, однако Се Лянь, вышедший перед ним, лёгким движением руки отбил удар Цзыдяня, заставив Цзян Чэна немного пошатнуться от порыва духовных сил.

— Кто вы такие? Не вмешивайтесь, это дело вас не касается! — рявкнул Цзян Чэн.

По толпе заклинателей пронеслись шепотки. «Кто эти люди?» «Как они появились?» «Талисманы перемещения?» «Нет, это определённо не они!» «Он отбил Цзыдянь голой рукой!» «А второго видел? Управляет тёмной энергией так, словно сам Старейшина Илина!» «Может, это и есть Вэй Усянь?»

От последнего вопроса у Хуа Чэна дёрнулся глаз, и в следующее мгновение человек, сделавший подобное предположение, упал под тяжестью навалившегося на его плечи духа. Вэй Усянь не сдержал ехидный смешок — иногда Хуа Чэн был довольно мелочным.

— Как это не касается? — Се Лянь склонил голову набок, угрожающе сощурив глаза. — Прямо сейчас вы ударили человека, избиение которого может навлечь на всех вас Божественную кару. Предотвратить это — моя обязанность.

— Даочжан!..

Вэй Усянь шокировано распахнул глаза, вцепившись в локоть принца. Он позвал его на помощь для того, чтобы тот помог скрыть правду, а не наоборот — раскрыть её! Одна только мысль об этом приводила Вэй Усяня в ужас.

Се Лянь обернулся, и его лицо смягчилось, отразив слабую улыбку.

— Раз уж всё зашло так далеко, может, пришло время открыть заклинателям правду? Рано или поздно это должно было случиться.

Вэй Усянь в панике замахал головой и неосознанно сильнее стиснул пальцы на локте Се Ляня, отчего Хуа Чэн немедленно взвился, по духовной сети пообещав наслать на него проклятие, если тот немедленно не уберёт руки прочь. Се Лянь улыбнулся и вынужденно кивнул — он не имел права принимать решения за Вэй Усяня, хотя однажды в некотором смысле уже сделал так, из-за чего по сей день чувствовал вину.

— Так или иначе, — Се Лянь обернулся, вернув суровое выражение лица, — несправедливо обвинять человека без свидетелей и защитников с его стороны. На основании каких обвинений вы решили задержать Вэй Юнксу силой?

— Какой к чёрту Вэй Юнксу! — возмутился один из старших заклинателей, ставший свидетелем игры Вэй Усяня. — Он призвал Призрачного Генерала, а на это способен только Старейшина Илина!

— Подождите-подождите, — Хуа Чэн вдруг выступил вперёд, улыбнувшись своей фирменной улыбкой, что обычно предвещала разгром по всем фронтам. Примерно таким Вэй Усянь представлял Князя Демонов во времена, когда тот бросил вызов тридцати трём Богам, — он очень полюбил эту историю о своём новом друге, особенно после того, как разузнал её предпосылки. — Призрачный Генерал? Тот самый Вэнь Нин, прах которого — по словам Ордена Ланьлин Цзинь — развеяли в Безночном городе, если я не ошибаюсь? Помнится, глава ордена клятвенно заверял, что уничтожил кровожадного мертвеца, так почему же вы обвиняете в его призыве незнакомого вам человека, а не верхушку Ланьлина? Хотя ваша логика понятна: Вэй Усянь уже мёртв, — вы убили его — с него не станется, точно вернулся, чтобы творить «зло». В конце концов, искать нового настоящего преступника — всё равно, что признать свою вину в том, что осудили невиновного.

Не только заклинатели, но и Вэй Усянь заворожённо слушал прекрасно поставленную речь Хуа Чэна, невольно вспоминая события прошлого. Раньше он старался не думать об этом, оставить прошлое в прошлом, там, где ему место, ведь путь на эти земли был ему заказан. Однако теперь Вэй Усянь не мог игнорировать трагичные события своей заклинательской жизни, не после появления Вэнь Нина и слов Хуа Чэна.

Вэй Усянь незаметно окинул взглядом растерянную толпу и вздрогнул всем телом, поймав хмурый, почти болезненный взгляд Цзян Чэна.

Он всё ещё думает, что я это я, — пронеслась в голове печальная мысль, заставившая Вэй Усяня отвести взгляд в попытке избежать молчаливой пытки, вот только это его не спасло, потому что с другой стороны его ждала другая ловушка в виде золотистых глаз.

С того момента, как Вэй Усянь сбежал, Ханьгуан-цзюнь неотрывно следил за ним, словно пытался разглядеть три тысячи доказательств того, что перед ним человек, которого он искал тринадцать лет. Ещё двое незнакомцев не интересовали его, но ровно до того момента, пока Хуа Чэн не заговорил. В том, что перед ним не человек, Лань Ванцзи был уверен — демон даже не пытался этого скрыть.

Слова Хуа Чэна звучали вполне разумно и от того невероятно злили Ванцзи. Он не смог защитить любимого человека тринадцать лет назад и не позволил бы вновь порочить его имя. Ханьгуан-цзюнь практически неотрывно смотрел на «Вэй Юнксу», но не заметил перемен в его настроении — только лёгкую задумчивость, которая, впрочем, появилась на лицах всех заклинателей. И всё же, когда они встретились взглядами, Лань Ванцзи увидел в голубых глазах эмоцию, хотя и не успел понять её, поскольку Вэй Усянь почти сразу отвернулся к Князю Демонов, словно Ханьгуан-цзюнь был ему неприятен.

Это, признаться, немного ранило Лань Ванцзи. Кто эти люди? Почему они защищают Вэй Усяня? Почему он смотрит на них, а не на него?

Глупо и жалко. Я никогда не был центром Вселенной Вэй Ина.

Думал Лань Ванцзи и даже не представлял, как сильно ошибался. 

На деле Вэй Усянь просто испугался, потому что взгляд Ханьгуан-цзюня был таким, словно тот схватит его прямо сейчас и уведёт в Облачные Глубины.

Правда в том, что во времена их обучения в Гусу Лань Ванцзи был центром Вселенной Вэй Усяня, во времена Аннигиляции Солнца Лань Ванцзи был центром Вселенной Вэй Усяня, во времена отшельничества на Могильных Холмах Лань Ванцзи был центром Вселенной Вэй Усяня.

Именно поэтому Вэй Усянь испугался, потому что с ужасом осознал, что пошёл бы вслед за Лань Ванцзи даже на край света.

Разве что за исключением Облачных Глубин. Пока в них существовало больше трёх тысяч правил, Вэй Усянь бы ни за что не сунулся туда вновь.

— Вэй Усянь уже однажды вернул его из мира мёртвых, — вдруг резко высказался заклинатель с жёлтыми клановыми одеждами, — смог бы сделать это и во второй раз!

— Или, — Хуа Чэн резко повернулся, заставив мужчину упасть на колени и покрыться потом от тяжести подавляющей ауры, — Орден Ланьлин Цзинь изначально соврал, решив присвоить себе мощнейшего воина Усяня, ведь Призрачный Генерал — кладезь для изучения тёмных практик. Узнай об этом Вэй Усянь, кто знает, какая расправа ждала бы Ланьлин, — Князь Демонов тонко намекнул, что смерть Вэй Усяня с большой вероятностью была не случайна, впрочем, сказал он это без особой надежды на то, что заклинатели поймут намёк.

— Я немного шокирован, — усмехнулся Вэй Усянь, пихнув Хуа Чэна в бок и тут же получив ответный удар, но значительно сильнее. — Ты сделал все эти выводы только из того, что Призрачный генерал все эти годы был жив?

— Я просто немного умнее, чем вы все вместе взятые, — хмыкнул Князь Демонов и круто развернулся с явным намерением прекратить разговор. — Идёмте уже, мне тошно тут находиться.

— Верно, — Се Лянь согласно кивнул. — Поскольку у вас нет никаких оснований для задержания Вэй Юнксу, мы уходим.

Цзян Чэн раздражённо повёл Цзыдянем, как будто собирался преградить им путь, однако заставил себя утихомирить пыл и, ухмыльнувшись, едко спросил:

— А сам ничего не скажешь в своё оправдание?

— Что я могу вам сказать, глава Цзян? — Вэй Усянь неловко дёрнул плечом. — Вы ударили меня своим знаменитым оружием и всё равно не убедились в том, что ни одна грешная душа не захватывала моё тело?

— Может, мне стоит позвать своих псов, чтобы убедиться во всём окончательно?

Цзян Чэн с мстительным удовольствием наблюдал, как Вэй Усянь бледнеет и стискивает зубы от страха. Это было справедливо, он верил в это. Вэй Усянь поступил с ним намного хуже, с улыбкой заставил наблюдать, как его разрывают мертвецы, и как он на долгие мучительные годы оставляет Цзян Чэна в полном одиночестве.

Вэй Усянь поступил с ним хуже. Цзян Чэн почти что верил в это.

— Думаю, — сипло начал Вэй Усянь и тут же прикусил щёку до крови, чтобы небольшая боль привела в чувства, — знакомство с ними можно устроить в нашу следующую встречу, если таковая случится.

— С нетерпением жду, — Цзян Чэн напоследок сверкнул Цзыдянем, но более не стал пытаться их задержать.

Вэй Усянь повернулся на деревянных ногах, но не успел сделать и шага, когда молчавший всё это мучительное время Ханьгуан-цзюнь заговорил.

— Прошу, постойте, — Лань Ванцзи понимал, что Вэй Усянь ни за что не признал бы свою личность в такой ситуации, однако не мог вот так просто сдаться, отпустить без какой-либо надежды на будущую встречу, поэтому решил подыграть этому спектаклю. — Вэй Ин, он… Вы были знакомы? — он посмотрел на Хуа Чэна, которого переполняла тёмная энергия. — Вы знаете, где может быть его душа?

Вэй Усянь зажмурился, прикусил щёку сильнее, так, что в уголке губ даже появилась капля крови, и вдруг услышал голос в голове.

Хуа Чэн молчаливо смотрел на Ханьгуан-цзюня, слабо усмехаясь, и Лань Ванцзи уверенно отвечал на его взгляд. Они словно говорили по духовной сети, хотя на деле этим были заняты Се Лянь и Вэй Усянь. Принц осторожно говорил:

— Мне кажется, было бы справедливо рассказать этому человеку правду, потому что в тот день, когда мы посещали Могильные холмы в поисках твоего меча, он был там, искал тебя и плакал. Вероятно, он до сих пор тебя ищет.

— Плакал? — Вэй Усянь шокировано распахнул глаза. — Лань Чжань никогда бы не стал плакать из-за меня.

— Но он плакал, точно так же, как и глава Цзян. Заклинатели считают, что именно твой брат убил тебя.

— Это ложь!

— Которую глава Цзян не отрицает, — Се Лянь сочувствующе поджал губы. — Мне кажется, они оба заслуживают знать правду. Но решать это, конечно, только тебе.

Вэй Усянь медленно развернулся и в первую очередь посмотрел на Цзян Чэна — в фиолетовых глазах на мгновение промелькнуло удивление. Усянь не мог понять мотивов своего брата. Почему тот долгие годы молчал, взяв на себя ответственность за убийство, которого не совершал? Почему скрыл ото всех правду? Вэй Усянь знал, что Цзян Чэн делал это не ради собственной выгоды, но тогда… Тогда, получается, все эти тринадцать лет Цзян Чэн скрывал истину от заклинателей ради него, Вэй Усяня?

Братья молча смотрели друг на друга, но не могли понять чужих мыслей, хотя раньше им удавалось подобное довольно часто. От осознания этого Вэй Усянь почувствовал тоску в сердце. Всё-таки тринадцать лет — огромный срок для того, чтобы близкие люди успели стать друг для друга никем.

С другой стороны был Лань Ванцзи, который вновь смотрел только на Вэй Усяня, словно в ожидании смертного приговора. Вэй Усяню было интересно, видит ли кто-то ещё ту невероятную смесь чувств в золотистых глазах, или же эмоции Ханьгуан-цзюня по-прежнему оставались загадкой для всех остальных. У него вдруг сложилось впечатление, будто Лань Ванцзи и Цзян Чэн в какой-то момент поменялись местами: брат стал незнакомцем, чувства и мысли которого оставались за запертой дверью, а «враг» превратился в открытую книгу, хотя, конечно, на плохо знакомом языке.

Под тяжестью двух взглядов, Вэй Усянь обречённо вздохнул, кинув на друзей уничтожающий взгляд, и небрежно бросил:

— Никто всё равно не поверит, а Вэй Усянь нас убьёт, — Лань Ванцзи с трудом сдержал рваный выдох, а вот Цзян Чэн даже не попытался скрыть своё раздражение.

— Пусть попробует, — усмехнулся Хуа Чэн, мысленно раскритиковав актёрскую игру Старейшины.

— Делайте, что хотите, — слегка обиженно пробубнил Вэй Усянь, отвернувшись от заклинателей, потому что смотреть на их очевидную реакцию не было никакого желания.

— Хорошо, — Се Лянь улыбнулся, и его лицо наконец окончательно смягчилось, потеряв всякую враждебность. Принц повернулся к Лань Ванцзи, поскольку именно он задал вопрос. — После осады Могильных Холмов Вэй Усянь в некотором смысле действительно погиб, но вместо того, чтобы отправиться в загробный мир, он вознёсся прямиком на Небеса, став Богом. С ним всё хорошо. Сейчас у него за спиной тысячи последователей, и Вэй Усянь верен им точно так же, как они верны ему, а Вэй Юнксу помогает ему с этим справляться.

Напряжение. Вэй Усянь каждой клеточкой души и тела ощутил это невероятное давление и обжигающие взгляды, направленные в их сторону. Заклинатели воззрились на Се Ляня как на сумасшедшего, и в образовавшейся тишине так отчётливо послышался смешок Хуа Чэна, что Вэй Усянь и сам с трудом сдержался.

— Обожаю этот день, — заметил Князь Демонов.

— Вы точно чокнулись! — взвился один из заклинателей в жёлтых одеждах. — Теперь очевидно, что и прежние ваши слова были полным безумием. Такой подонок, как Вэй Усянь, никогда бы… м? М?!

Мужчина замычал, словно ему заклеили рот, накрыл губы рукой в попытках разъединить их, но добился лишь кровавых ран. Заклинатели Ордена Гусу Лань неловко переступили с ноги на ногу и неуверенно взглянули на Ханьгуан-цзюня.

Лань Ванцзи оставался невозмутим, даже не взглянув в сторону наглого мужчины, его больше интересовала напряжённая спина Вэй Усяня, который, услышав знакомое мычание, заинтересованно обернулся. Кровь на губах заклинателя и смущённые взгляды адептов Гусу в сторону Ханьгуан-цзюня искренне удивили Вэй Усяня — заклинание молчания было знакомо ему не понаслышке. Он хохотнул, но так и не решился взглянуть на Лань Ванцзи, потому что кожей чувствовал его обжигающий взгляд.

Однако не посмотреть на Цзян Чэна Вэй Усянь не смог. В глазах брата был нескончаемый поток иронии и в то же время ни капли сомнения в правдивости слов. Эта новость как будто совсем не шокировала его, как будто он всегда знал, что ждёт Вэй Усяня после смерти, даже несмотря на то, что никогда не верил в Богов.

Цзян Чэн просто верил в него.

Вэй Усянь почувствовал, как давно затянувшиеся раны открылись и вновь начали кровоточить. Ему захотелось скорее убраться прочь.

Се Лянь, разделявший его желание, заговорил:

— Мы не заставляем вас верить в наши слова. Каждый из нас прекрасно понимает, как сложно вам в это поверить, учитывая то, что на этих землях поклонение Богам не распространено. Я просто ответил на вопрос уважаемого Ханьгуан-цзюня. Верить мне или нет — дело ваше, но вы сможете убедиться в моих словах, посетив любой ближайший храм, построенный для Вэй Усяня. Кажется, их отметка перевалила за девять сотен…

— Цзинь Лин, мы уходим.

Холодный властный голос Цзян Чэна прервал Наследного Принца, и юноша, наследник Цзинь, не посмел возражать, молча склонил голову и подбежал к дяде. Цзинь Лину далось это с огромным трудом — хотелось кричать, спорить, сражаться. Он не понимал, как убийца его родителей мог заслужить подобное вознаграждение, как судьба могла быть столь несправедлива, как дядя, родной брат его матери, так просто принял эту информацию и даже не попытался задержать хоть кого-нибудь!

Цзинь Лин не знал, был ли Вэй Юнксу Вэй Усянем, но даже так нестерпимо желал обнажить против него меч.

— Где? — снова неожиданно заговорил Лань Ванцзи. — Где находится ближайший храм?

— Примерно в трёх тысячах ли на север, в деревушке под названием «Ветер», — слишком быстро ответил Вэй Усянь, не сдержав свой порыв, за что получил насмешливый взгляд Хуа Чэна. — До неё около пяти-шести дней на мече.

Вэй Усянь всё-таки встретился с Лань Ванцзи взглядом, слегка улыбнулся на благодарный кивок, и они вместе почти синхронно развернулись в разные стороны. Оба разделяли чувства друг друга — лёгкую тоску из-за вынужденной разлуки и волнение от новой скорой встречи, когда Вэй Усянь предстанет перед значимым человеком в образе Бога. Конечно, существуют правила, Боги не могут являться в истинном обличии каждому смертному, но показать своё невидимое присутствие и намекнуть на близость — вполне допустимо, а Лань Ванцзи и Цзян Чэн достаточно умны, чтобы эти намёки понять.

Цзян Чэн. Вэй Усянь точно знал, что брат услышал сказанные им слова, и искренне надеялся (и боялся) увидеть его в храме. Цзян Чэну же хотелось скорее забыться в сосудах с вином, не думать ни о чём, опустошить голову от всех навязчивых мыслей и уснуть, чтобы в гневе не совершить ничего безрассудного.

Стоило Вэй Усяню, Се Ляню и Хуа Чэну отвернуться, как толпа заклинателей взорвалась, возмущаясь и выражая своё несогласие. Никто их не слушал. Вэй Усянь пытался привести сердечный ритм в норму, Цзян Чэн с Цзинь Лином с хмурыми лицами шли к спуску с горы, а молодые адепты Гусу Лань благопристойно шествовали вслед за Ханьгуан-цзюнем, и только Мо Сюаньюй растерянно стоял посреди дороги, смотрел в землю, поджимая губы и не моргая, потому что боялся по-детски расплакаться от вида удаляющейся спины Вэй Усяня.

Мо Сюаньюй даже не успел понять, что произошло, — так стремительно развивались события, вмешиваться в которые он попросту боялся. Когда рядом с его спутником появились Хуа Чэн и Се Лянь, мужчина вдруг почувствовал себя чужим, лишним в этой компании, поэтому боялся даже подойти и напомнить о своём существовании. Мо Сюаньюй немного сердился на Вэй Усяня за то, что тот словно позабыл о нём, как о ненужной вещи, и теперь так просто уходил, даже не оглянувшись на него.

Однако в опровержении его мыслей, Вэй Усянь резко остановился, когда понял, что за ним помимо Хуа Чэна и Се Ляня больше никто не идёт. Он удивлённо обернулся и непонимающе склонил голову набок, заметив странное нестабильное состояние Мо Сюаньюя.

— Сюаньюй, чего застыл? Собираешься остаться здесь?

— Что?.. — мужчина вздрогнул от голоса, наконец обращённого к нему, но уже упустил суть заданного вопроса, поскольку последние несколько мгновений пытался сдержать слёзы.

— Ты не пойдёшь со мной?

— А я могу?..

— Ты глупый, что ли? — Вэй Усянь нахмурился и тут же усмехнулся, не совсем уверенный в том, стоит ли ему смеяться или поговорить по душам, что, вообще-то, было не лучшей идеей, поскольку искусство душевных разговоров давалось ему с огромным трудом. — По-твоему, я возился с тобой несколько дней, чтобы в итоге оставить посреди этого беспорядка? Нет, ты, конечно, можешь остаться, если хочешь, но я так-то собирался предложить тебе отправиться со мной, служить Вэй Усяню…

— Что?.. — рвано выдохнул Мо Сюаньюй, моргнул, и сдерживаемые слёзы всё-таки скатились по впалым щекам. Он быстро встрепенулся и подбежал к Вэй Усяню, с трудом удержавшись от того, чтобы не вцепиться в руки Старейшины. — Я хочу! То есть, нет, не хочу оставаться, хочу пойти с вами! Пожалуйста! Я могу? Я правда могу? Не оставляйте меня, прошу! Я просто умру здесь, умру...

— Не оставлю, — Вэй Усянь сам потянулся к нему и крепко сжал холодные ладони. — Мо Сюаньюй, я не оставлю тебя одного, обещаю, — и, чтобы разбавить обстановку, с усмешкой добавил: — Ты главное дыши, иначе точно помрёшь прямо здесь.

— Да, да, — Мо Сюаньюй счастливо рассмеялся, привлекая к себе внимание.

Лань Ванцзи бросил на них мимолётный взгляд через плечо, при этом испытав слабую ревность и даже зависть — он бы отдал всё на свете, лишь бы точно так же прямо сейчас встретиться лицом к лицу с Вэй Усянем и услышать любимый смех, предназначенный для него.

Но, в конце концов, ему оставалось лишь смиренно уйти.

Вэй Усянь же стойко шёл вперёд и не оглядывался. Произошедшее всё ещё казалось ему страшным противоречивым сном: с одной стороны, он мечтал убежать и поскорее забыться в блаженном неведении, в котором жил долгие тринадцать лет, с другой — остаться рядом, окунуться в этот сон с головой и наблюдать, наблюдать, наблюдать. Смотреть в темнеющее золото красивых глаз в попытках разгадать эмоции владельца, смотреть на танец сверкающих фиолетовых молний, уничтожающих всех тварей в округе, смотреть на дикий нрав юноши в жёлтых одеждах и на то, как вырастает новое поколение заклинателей.

Вэй Усянь был в смятении, поэтому, чтобы принять правильное решение, ему следовало уйти и подумать, когда чувства поутихнут.

— Не уходите пока, давайте станем невидимыми, — вдруг попросил он друзей по духовной сети. — Есть ещё одно дело.

— Вэнь Нин? — догадался Се Лянь.

— Да. У меня будут вопросы к тебе, даочжан.

Принц кивнул, отдалённо представляя суть вопросов, и с улыбкой взглянул на недовольного Хуа Чэна, уже собиравшегося уйти домой.

Немного спустившись с горы, они применили заклинание невидимости, и Вэй Усяню пришлось перехватить Мо Сюаньюя за предплечье, чтобы заклинание зацепило и его. Он не стал брать впечатлительного Мо за ладонь, сразу обусловил между ними границы, о которых говорил ранее, чтобы не сбить его с толку, чтобы не дать ложных надежд.

Мо Сюаньюй же держался только благодаря этой самой хватке на своей руке, она помогала не упасть в пучину страха, создавала впечатление защищённости. Что-то подсказывало Сюаньюю, что его новый друг не оставит дело Призрачного Генерала, а значит, точно будет допрашивать, учитывая то, что ранее Мо учился в Ланьлине.

Отвечать на вопросы не хотелось, потому что всякие воспоминания о родном ордене непроизвольно сводили с ума, нагоняя страх и тревогу за собственную жизнь. Во время ритуала жертвы Мо Сюаньюю было искренне плевать на свою смерть, но теперь, когда у него появился шанс на более удачное будущее, умирать отчаянно не хотелось, ведь совсем скоро он мог познать истинное счастье.

И всё же Мо Сюаньюй понимал, что ему придётся отвечать, придётся доказать свою верность, потому что нельзя получать что-то настолько важное и при этом ничего не давать взамен. Он думал, что когда Вэй Усянь узнает правду, то непременно разозлится и решит разобраться с Ланьлином, поэтому любая информация будет для него полезна.

Когда Мо Сюаньюй набрался храбрости заговорить, его опередил Се Лянь:

— Расскажешь, что случилось? Неожиданно, но очень приятно видеть, что ты доверился кому-то настолько, что решил поделиться с ним своей силой и поднять до Средних Небес.

— Просто он наконец-то повзрослел, — поддел Хуа Чэн, ловко увернувшись от прилетевшего в него камня.

— Ты, старикан, просто завидуешь моей молодости, — теперь уже Вэй Усянь с лёгкостью (но не такой, как у Князя Демонов) увернулся от острой иглы. — Просто Мо Сюаньюй покорил моё сердце. Не хочу, чтобы он закончил так же, как я. Вы только представьте, он хотел призвать мою душу и пожертвовать для неё собственное тело!

— Так значит, это элементарная жалость? — жестоко предположил Хуа Чэн, и Вэй Усянь поспешил его опровергнуть:

— Нет! Говорю же, я просто проникся к нему, да и помощь мне бы давно не помешала.

— А он справится? Выглядит совсем юным, — более мягко заметил Се Лянь.

— Мне двадцать семь! — возмутился Мо Сюаньюй, голова которого вдруг пошла кругом. Все они говорили так, словно его Вэй Юнксу и был Вэй Усянем. Это ведь не могло быть правдой? Зачем кому-то вроде Старейшины Илина тратить своё время на неудачника из богами забытой деревни?

— О? — искренне удивился Се Лянь, и даже Хуа Чэн слегка выгнул бровь. — Прошу прощения, вы выглядите очень молодо.

— А сам-то, даочжан, — весело прыснул Вэй Усянь. — Кстати, надо же вас представить! Это, как вы поняли, Мо Сюаньюй, мой будущий подчинённый, будьте с ним снисходительны, он немного раним, а это, — он поочерёдно указал на друзей, — Се Лянь, Его Высочество Наследный Принц, и Хуа Чэн, градоначальник Хуа.

Сначала Мо Сюаньюй нахмурился из-за слов «мой будущий подчинённый», потом — из-за статуса Се Ляня, но в итоге решил сосредоточиться на первом, в конце концов, принц едва ли будет играть важную роль в его жизни, чего нельзя было сказать о Вэй Усяне или Вэй Юнксу.

— Что значит твоим подчинённым? — голос Мо Сюаньюя слегка дрогнул, чего он незамедлительно устыдился, однако отступать не стал.

— О, — Вэй Усянь вдруг понял, что не все вокруг такие догадливые и не все вокруг знали его при жизни, поэтому Мо Сюаньюй совсем не был обязан обо всём догадаться. Он неловко почесал затылок, огляделся и, когда понял, что они уже отошли на приличное расстояние, отступил на пару шагов, чтобы избавиться от фальшивой оболочки и предстать перед Мо Сюаньюем в истинном обличии. — Ну, я вроде как и есть Вэй Усянь.

— Что... — Мо Сюаньюй пошатнулся, отступая назад, и во все глаза уставился на своего спутника, своего учителя и своего нового друга. Вэй Усяня. Это всё не могло быть правдой, это всё не могло случиться с ним. Он вдруг рассердился, потому что не хотел снова быть уязвлённым. — Почему? Почему ты пришёл ко мне?! Какое может быть дело до меня Старейшине Илина?!

— Потому что я услышал твой зов, — Вэй Усянь не до конца понимал причину внезапной агрессии, но догадывался, что это, очевидно, связано с тем, что прежде всем было плевать на проблемы Мо Сюаньюя, особенно людям с громким именем.

— Чепуха! Тебя пытались призвать сотни, тысячи последователей! Да, чтоб его, я слышал, что даже глава Цзян и Ханьгуан-цзюнь пытались связаться с тобой, но ты почему-то решил обратить внимание на меня?!

— Мо Сюаньюй, — Вэй Усянь жёстко оборвал мужчину, приблизившись и заглянув в глаза, которые были словно отражением его собственных. — Если ты сам не веришь в себя, думаешь кто-то другой поверит? Я обратил на тебя внимание, потому что ты был в отчаянии, ты буквально собирался покончить с собой, поэтому твоё желание призвать меня больше походило на молитву, и именно это заставило мою божественную сущность откликнуться, — Вэй Усянь устало вздохнул, вновь атакованный призраками прошлого, развернулся и пошёл прочь. — Поверь, наконец, в себя, дай шанс мне поверить в тебя. Если ты не готов к этому, то я тебя не держу. Прямо сейчас у меня есть ещё одно важное дело, так что можешь подумать, пока я буду его решать.

— Как жестоко, — хмыкнул Хуа Чэн.

— Учился у тебя, — огрызнулся Вэй Усянь, но Князь Демонов лишь с усмешкой проигнорировал его грубость.

Старейшина поднялся на небольшое возвышение и призвал новую чёрную флейту, потому что прошлая осталась пылиться где-то на земле около старого храма. Он глубоко вздохнул, сосредоточил мысли на Призрачном Генерале и поднёс инструмент к дрогнувшим губам.

Спокойная мелодия, напоминающая колыбельную, пронеслась вместе с ветром через желтеющие деревья. Она играла тихо, но Вэй Усянь был уверен, что Вэнь Нин услышал бы её даже за сотни и тысячи ли.

Совсем скоро из глубины леса стал доноситься звон цепей. Лязг становился всё громче по мере передвижения лютого мертвеца, и тот наконец появился в поле зрения. Его шаг был переменчив — то медленным и как будто пугливым, то резким и агрессивным, словно мелодия флейты внезапно начинала раздражать.

Небо постепенно светлело, звёзды растворялись в предрассветных сумерках, но луна продолжала светить — всё это ярко освещало бледную грязную кожу мертвеца, чёрные уродливые цепи и абсолютно белый бессознательный взгляд.

Мелодия стала ещё тише, больше походила на убаюкивающий шёпот, и Вэнь Нин доверчиво потянулся к Вэй Усяню. Сердце Бога наполнилось тоской, которая передалась Призрачному Генералу, поэтому тот совсем притих.

Се Лянь и Хуа Чэн с любопытством наблюдали за действиями друга — им уже доводилось видеть, как Вэй Усянь управляет мертвецами с помощью флейты, и каждый раз для них был подобен первому, потому что такие техники контроля не использовались в их кругах. К тому же эта игра стала ещё более особенной, ведь Вэй Усянь впервые в их присутствии подчинял разумного лютого мертвеца.

Призрачный Генерал невидяще взирал на своего хозяина, не замечая никого вокруг, и, на самом деле, мало напоминал разумное существо. После долгих лет заточения он совсем перестал напоминать себя прежнего и, казалось, потерял остатки разума.

— Что же этот сукин сын Гуаншань сделал с тобой? — тяжело вздохнул Вэй Усянь и стал кружить вокруг Призрачного Генерала, оглядывая того с ног до головы.

Мертвец с трудом вертел головой, как будто ни на мгновение не хотел упускать из вида своего хозяина, как будто боялся вновь его потерять.

Вэй Усянь приложил пальцы ко лбу Вэнь Нина и пропустил через него поток тёмной энергии, который нашёл инородный предмет прямо в голове.

— Вот как они тебя контролировали… — задумчиво протянул Вэй Усянь, ощупав голову мертвеца и обнаружив твердые предметы, вбитые в череп прямо на месте акупунктурных точек.

Старейшина крепко ухватился за гвозди и медленно потянул, чтобы наконец даровать Вэнь Нину свободу. Глаза Призрачного Генерала заволокли чёрные тонкие полосы, а сам мертвец выглядел так, словно с огромным трудом переносил боль, и даже тихое рычание сорвалось с сухих губ.

Вэй Усянь спрятал гвозди в мешочек Цянькунь, чтобы разобраться с ними позже, и призвал Суйбянь. После пары плавных движений цепи, сковывающие мертвеца, с громким звоном упали на землю, встревожив ранних птиц. После долгих лет контроля, Вэнь Нину требовалось немало времени, чтобы вернуть себе контроль над сознанием, поэтому Вэй Усянь влил в него поток тёмной энергии в попытке помочь справиться с этим быстрее. Ожидая момент пробуждения, Вэй Усянь обернулся к Се Ляню с вопросом:

— Как думаешь, даочжан, есть способ поднять Вэнь Нина до Средних Небес?

— Не уверен, — принц, ожидавший подобного вопроса, тяжело вздохнул. — До сих пор до Средних Небес поднимали только живых людей. Для таких, как Призрачный Генерал, больше подходит место вроде Призрачного города.

— Чокнутые жители этого городка сожрут скромняшку А-Нина живьём, — надулся Вэй Усянь, бросив лукавый взгляд на Князя Демонов.

— Сожрут Призрачного Генерала, уничтожавшего каждого на своём пути? — с сомнением протянул Хуа Чэн.

— О, вы удивитесь тому, каким пугливым и скромным является Вэнь Нин на самом деле.

— Мы можем собрать Небесный совет и обсудить этот вопрос, — предложил Се Лянь. — Я думаю, если кто-то и может ответить на этот вопрос, то это ты и Лин Вэнь. В конце концов, именно ты последние годы проводил исследования по совместному использованию светлой и тёмной энергий и делился этими знаниями с Лин Вэнь. Хм, если не получится, возможно, есть способ преобразовать Вэнь Нина в полноценного демона?.. Что скажешь, Сань Лан?

— Вэнь Нин — частный случай, поэтому однозначного ответа нет, — Хуа Чэн слегка нахмурился. — В мире много разумных тёмных существ, но разумных ходячих мертвецов я никогда не встречал. Мертвецами движут инстинкты или негативные эмоции, они и близко не стоят с демонами, разве что самыми низшими, и то — это сомнительное утверждение. Потребуется время для изучения этого вопроса.

— Спасибо вам, — слабо улыбнулся Вэй Усянь, получив в ответ улыбку принца и раздражённый взгляд Хуа Чэн.

— «Спасибо» слишком маленькая плата для Непревзойдённого.

— Ах, да, ты же у нас нечисть высокого полёта…

Вэй Усянь с хохотом увернулся от Эмина, явно ненамеренного серьёзно атаковать друга своего хозяина.

Пробуждение Вэнь Нина пришлось ждать пару часов. К этому времени небо уже давно посветлело, окрасившись в нежные голубые и розовые оттенки. Лунный диск совсем побледнел, уступив месту утреннему согревающему солнцу.

Вэй Усянь не хотел уходить до пробуждения друга, потому что не собирался вновь принимать решения за него: у Вэнь Нина должен был быть выбор — остаться на родных землях или как и раньше последовать за Вэй Усянем, разделив с ним холодное одиночество.

— Молодой господин? — неуверенный голос привлёк внимание Старейшины, тот обернулся и встретил недоверчивый, ещё немного мутный взгляд Призрачного Генерала.

Вэй Усянь почувствовал теплое веселье от вида растерянного лица старого друга и улыбнулся так знакомо, что Вэнь Нин с громким вздохом упал на колени, признав своего господина.

— Что ты делаешь? — Вэй Усянь растерянно схватил мертвеца за плечи, но так и не смог сдвинуть с места. — Вэнь Нин, прекрати.

— Простите, молодой господин, — совсем тихо и хрипло с непривычки произнёс Призрачный Генерал, заставив сердце Старейшины сжаться от боли и чувства вины.

— Тебе так необходимо становиться на колени, чтобы обратиться ко мне?

Вэнь Нин ничего не ответил, только сильнее склонил голову, готовый принять любое наказание. Вэй Усянь тяжело вздохнул и со смиренным «хорошо» рухнул на колени, в точности повторив позу мертвеца.

Призрачный Генерал в смятении начал бить земные поклоны, и Вэй Усянь, не мешкая, снова повторил за ним — он полностью разделял чувства друга, пусть сам Вэнь Нин не до конца это осознавал.

Се Лянь грустно улыбнулся, Хуа Чэн молча отвернулся от столь скорбной и неуютной для него картины, а Мо Сюаньюй… Мо Сюаньюй, казалось, совсем перестал дышать, порывистым выдохом полностью опустошив лёгкие, и, только когда они начали болезненно давить на грудь, он жадно вдохнул воздух.

Вэй Усянь был не таким. Вэй Усянь отличался от всех, кого он знал. Вэй Усяня не волновало то, что за его спиной стоят друзья, мнения которых для него очень ценны, его не волновал Мо Сюаньюй, которому он предложил следовать за ним, его не волновал целый мир, когда он становился на колени перед мертвецом, его волновали только чувства этого сломленного мертвеца, давнего друга, встреча с которым произошла лишь спустя долгих тринадцать лет.

Вэй Усянь был особенным. Именно поэтому он не проигнорировал мольбу Мо Сюаньюя, именно поэтому протянул руку помощи.

И Мо Сюаньюй до безумия хотел следовать за ним, хотел стать таким же.

Вэнь Нин растерянно поднялся с земли, немедленно утянув за собой своего господина.

— Ну вот видишь, — хмыкнул Вэй Усянь, — мы вполне способны разговаривать, не согнувшись в три погибели.

Смущённый Призрачный Генерал ничего не ответил, только отступил на пару шагов, выражая своё почтение господину.

— Ты помнишь что-нибудь, что произошло после того, как в тебя поместили гвозди? — спросил Вэй Усянь.

— Некоторые вещи, — Вэнь Нин задумчиво отвернулся и неожиданно поймал на себе внимательный, немного виноватый взгляд серых глаз. — О, я помню т-тебя.

Мо Сюаньюй смиренно склонил голову, поджав губы, и каждой клеточкой своего тела ощутил на себе цепкий взгляд немного похолодевшего Вэй Усяня. Старейшина, однако, не стал вмешиваться, дал возможность Вэнь Нину и Мо Сюаньюю разобраться между собой самим.

— П-прости, — продолжил Призрачный Генерал, не получив никакого отклика от мужчины. — Я слышал и помню в-всё, что ты г-говорил мне, но до сих пор не имел возможности ответить. С-спасибо, что скрашивал моё одиночество то н-недолгое время.

Вэнь Нин склонил голову, окончательно смутив Мо Сюаньюя. Бледность страха и краска смущения боролись между собой, заставляя лицо и шею мужчины покрываться красными пятнами.

— Прекрати, — Мо Сюаньюй замахал руками. — Я правда не знал, что ты и есть тот самый Призрачный Генерал, я даже не был уверен, что ты слышишь меня… — он нервно вздохнул, повернувшись к Вэй Усяню. — Я нашёл Юшенг*… Ой, то есть… Ох! Как я могу тебя называть?

— Можешь звать меня Вэнь Нином или… Или Юшенг…

Вэй Усянь удивлённо вскинул брови, заметив, как в намёке на улыбку дёрнулись практически атрофированные мышцы на лице Призрачного Генерала, а покрасневшие щёки Мо Сюаньюя пробудили в нём ещё больший интерес.

— Ну, в общем… — мужчина прокашлялся, снова повернулся к Вэй Усяню. — Я нашёл Вэнь Нина примерно через неделю моего пребывания в ордене. Никто не желал знакомиться со мной — в конце концов, нет ничего удивительного и интересного в очередном ублюдке Цзинь Гуаншаня. Мне было грустно и скучно, так что я часто бродил в одиночестве по территории ордена: подглядывал за тайными встречами, устраивал ловушки для одноклассников, а по ночам искал потайные ходы, пока в итоге один из таких не привёл меня в холодные сырые темницы. Сначала я думал, что они были старыми и заброшенными, но потом услышал звон цепей, и меня одолело любопытство. Там-то я и обнаружил Вэнь Нина, но тогда — честно! — не знал, что он — это он.

Мо Сюаньюй с мольбой заглянул в глаза Вэй Усяня, однако не увидел в них ни намёка на сомнения. Вэй Усянь верил его словам, и это знание помогло Мо Сюаньюю наконец расслабиться, вот только следующий вопрос Вэй Усяня пробудил очередной приступ тревоги:

— Ты помнишь, где находится этот потайной ход?

— Д-да, я, ну, в общем… — мужчина прерывисто выдохнул, вытер пот со лба, оставив кровавый потёк, — успел разодрать пальцы в кровь из-за волнения — и в конце концов не выдержал.

Слёзы потекли из глаз Мо Сюаньюя, стоило ему зажмуриться и вцепиться дрожащими пальцами в волосы, в попытке закрыться от пугающих воспоминаний.

Я умру, я умру, я умру, меня убьют, если я скажу это. Помогите, помогите, помогите…

Поток маниакальных мыслей резко прервался, когда на голову опустились чужие руки, и на место страха пришло смирение. Мо Сюаньюй подумал, что его поймали, что его вот-вот убьют, однако этого не происходило, напротив — он продолжал дышать и никто не пытался лишить его этой возможности.

Заботливое прикосновение к рукам ослабило хватку пальцев. Мо Сюаньюй медленно открыл глаза и, увидев знакомое расплывчатое лицо, позволил отнять свои руки от головы, благодаря чему Вэй Усянь смог аккуратно погладить его по взъерошенным волосам.

— Дыши, Мо Сюаньюй, помнишь? Тебе не обязательно говорить обо всём прямо сейчас, сделай это, когда будешь готов, а пока просто дыши, — Вэй Усянь сочувственно улыбнулся и ещё раз погладил мужчину по голове, тем самым пробудив у него в памяти более приятные воспоминания о ласковых прикосновениях матери. — Давайте я отведу вас в новый дом?

Вэнь Нин растерянно посмотрел на двух мужчин, но тем не менее Вэй Усянь отчётливо ощутил радость Призрачного Генерала.