— Некоторые могут как ты: с тем, потом с другим. Всё попробовать, пресытиться.

Натужная речь прервалась тяжёлым выдохом. Каменная плита прекратила движение, оставив лишь крошечную щель, сквозь которую на лицо Итиуса падал свет факела.

— Но я не такой. Я делал всё ради неё. Рискнул всем ради неё. А ты — умрёшь, чтобы оно того стоило.

Итиус дёрнулся в путах. Нет, он не погибнет вот так: задыхаясь и слыша, как по каменному гробу гуляет позорное, почти всхлипывающее эхо.

— Я ожидал, что ты будешь верещать. Но ты слишком горд для этого, верно?

— Тебя найдут и казнят! — прошипел Итиус, из последних сил придав голосу злость и задавив панику.

Он уперся коленями в каменную плиту, но та поддалась едва ли больше чем на волосок.

— Никто меня не найдёт. Таких идиотов как ты в столице не больше пары-тройки. И у каждого на уме только своё. На твоём месте я бы больше волновался, найдут ли тебя… живым. 

Плита вошла в пазы и опустилась. Итиус зажмурился. Всё закружилось в темноте, сжалось до тошноты. Воздух исчез, как вычерпали, и сменился смрадом разложения и сухой вонью каменной пыли. Разница между открытыми и закрытыми глазами стёрлась.        

— На третий-четвёртый день от тебя останется только пепел. — Едва слышно сопровождал темноту ненавистный голос. — Но голод ты ощутишь гораздо раньше. Если вдруг тебя спасут… Не завидую я тем, кто тебя достанет из гроба. Но они будут вкусными. Это я обещаю. Хотел бы я посмотреть, как ты сгоришь дотла, но, увы, мы спешим. Скоро взойдёт солнце. Попрощайся, милая.

— Про-арх-ща-айте.

Что-то скрипнуло вдалеке и стало тихо. Итиус со всех сил налёг на шершавую ледяную плиту, но тщетно. Только кровь в ушах застучала громче, а с висков покатился пот. Верёвки впились в руки до жжения. Запах мертвечины стал сильнее. Нужно думать головой. Оставаться спокойным.

Попытаться что-то сделать, прежде чем…

… в бессильном ужасе…

заорать.

3Э 433: месяц Высокого солнца

На стук в предрассветный час Итиус поднялся с кровати и в чём мать родила открыл дверь. Серая от усталости рожа незваного гостя не дрогнула — взгляд бил насквозь.

— Капитан, там… в лабиринте Дендрария… убийство.

За два с половиной района от его башни. Не считая репутации, понятно, почему стражник здесь, а не у доводящего всю столицу войной с ворами Лекса, обретающегося в южной, или пылящегося свои полгода до пенсии Монтроза в юго-восточной башне.

Итиус отпустил дверной косяк, не приглашая, но и не запрещая гостю войти, и начал собирать разбросанную по комнате запылённую одежду, выискивая, в чём ещё можно выйти на улицу.

— Как звать? — бросил он, затягивая штаны и ища взглядом в незакрытом шкафу чистую рубаху.

— Меттий Карвилий.

— Карвилий, — повторил Итиус и бросил на стражника оценивающий взгляд. Не новичок точно, значит из тихих. — Ты верхом?

— Да, капитан. Две лошади. Я бы внизу подождал, если позволите.   

Итиус махнул ему, чтобы ушёл. Стоило двери захлопнуться, он зевнул и растёр лицо, чтобы окончательно проснуться. Да, разбудили, но всё же приятно, что его ценят настолько, чтобы пересечь полстолицы. Облачившись в плащ и подхватив со стойки оружие, Итиус сбежал по винтовой лестнице. Сделать отметку в патрульном расписании, назначить ответственного за утренний сбор и можно идти. Карвилий уже подвёл двух крепких гнедых и в нетерпении мялся с ноги на ногу. У лабиринта они будут почти к рассвету.

В темноте лабиринт Дендрария выглядел как путь в никуда. Листья живой изгороди зловеще шелестели, вторя скрипу песка под подошвами. Факел разгонял тьму не дальше пары шагов. По колено стелился туман. Воздух тяжело и сладко пах рододендроном. За очередным поворотом развернулся пятачок, охраняемый ещё одним стражником. Близоруко сощурившись из-под шлема, он медленно и бесшумно приложил кулак к груди в приветствии.

— Хорошо, что вы тут, капитан! — Слышать громкий шёпот Итиусу было странно, будто они не расследуют убийство, а нарушают закон. — Эту бы скорее в мертвецкую свезти, а то на солнце ещё рас… Я хотел сказать… сказать, что лучше бы до петухов тут убрать всё, не приведи Боги тут бабы увидят и начнут горланить… — Карвилий громко прочистил горло и с немой злостью уставился на болтуна. — Я что хотел. Ну, сказать, что для спокойствия этих, ну…

— Граждан, — на порядок громче подсказал Итиус, жестом прося передать факел. — Осмотр не займёт много времени.

— Так я пойду за труповозкой?

— Носилок хватит, — заметил Карвилий и отвернулся от болтливого рекрута.

Он двинулся вдоль изгороди к лежащей на земле женщине, стараясь ничего не затоптать, но подойти достаточно близко, чтобы осветить всё вокруг. Расстояние между следами и телом заставляло крепко задуматься: полные три шага. Если это была не магия, то убийца силён.

— Знаешь её? — осторожно спросил Итиус, опускаясь рядом с телом на корточки.

— Релфина, — голос Карвилия дрогнул. — Наши семьи дружат, а мы… так и не сошлись. Характер у неё был поганый, никогда в жизни не работала, вечно задирала нос и требовала к себе обожания. Но… я за ней всё же приглядывал. Она поначиталась каких-то глупостей про мухоморы от опухших глаз и прочей такой ерунды и стала сама собирать травы. Я пару раз провожал её по ночам до дома с половиной Дендрария в корзине. А потом у неё появилась очередная «большая любовь», и я решил, что этот лопух сам будет её по ночам водить куда ей хочется. А кончилось вот так. Не думал, что ей может что-то угрожать. Не доглядел. Мара милосердная… Её мать этого не переживёт.

— Мне очень жаль.

Карвилий что-то пробубнил в ответ и, хоть и отвернулся от трупа, продолжал держать факел так, чтобы можно было всё рассмотреть.

— Она ждала кого-то, — Итиус показал на истоптанную дорожку, где декоративный песок сильно смешался с землёй. — У неё было много поклонников?

— Толпа. Сам Акатош потрудился бы найти время, когда за ней не бегали. Не лорды-бароны, конечно, но зажиточные, из тех, кто любит попойки устраивать.

— Хорошо, что не знать, проще допрашивать. А кто-то близкий?

— Спрошу… когда… когда сообщу семье. Лучше, если они узнают от меня.

Карвилий снова выдал странный звук носом. Его рука неверно опустилась к изгороди, и та зачадила. Итиус поспешил проводить того ближе к входу, пока он не сжёг Дендрарий, и заметил запутавшийся почти у самой земли листок.

— «Курьер?»

— Не похоже, слишком старая бумага, — ответил Итиус.

Отсыревший листок удалось распрямить не сразу. Половина текста размазалась, остальная едва читалась из-за убористого почерка.

Карвилий тоже вгляделся, заглядывая через плечо, и хмыкнул:

— Вроде тамриэлик, но половина слов будто специально исковеркана. Это шифр?

— Нет, точно не шифр. Погоди, сейчас разберу. «… со дня последней записи прошло восемь… Страницы уже становятся хрупкими. Я снова обрёл цель… Наконец-то мне… Думаю, я попытаюсь начать новую жизнь в одном… великих городов», — прочёл Итиус и сложил лист, чтобы убрать в карман. — Это смесь наречий, наверное, владелец много путешествовал.

— Думаете, это написал убийца?

— Если честно, сомневаюсь.

Карвилий кивнул, но было заметно, что он остался при своём мнении. Итиус вернулся к Релфине и оглядел её тщательнее. Сердце сжималось — молодая, привлекательная, столько возможностей просто отнято. Освободив шею от набрякших тёмных волос, Итиус вгляделся в кровоподтёки — укусы. Почерневшие точки на расстоянии двух подушечек пальцев. Клыки вампира. Пришлось сделать пару медленных глубоких вдоха, чтобы не поддаться ощущению, что из темноты смотрит хищник.  

— Это был вампир.

Итиус фыркнул, скорее от напряжения, что для Карвилия, наверное, прозвучало усмешкой. И пусть так и будет.

— А если бы с ней рядом лежал сладкий рулет, это был бы пекарь? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Простите, капитан. Я понимаю, что никому бы не хотелось, чтобы это оказался кровосос. Но укус вот он. Будь мне нужно отрицание фактов, я бы тут не с вами стоял. При всём уважении.

— Мне жаль твою подругу, но к уликам нужно подходить непредвзято. Этот укус её точно не убил. Она ударилась головой об камень. — Итиус приподнял голову Релфины, и облепившая всё вокруг кровь неприятно чавкнула.

Даже в свете факелов и бледного зарева, медленно переползающего стены Имперского города, Карвилий цветом лица не отличался от устилающего землю речного песка. Стражник потёр рукой лицо, сведённое удивлением или недоумением. Едва он смотрел на труп, его глаза начинали бегать как у человека, не понимающего, где он.

Через несколько минут солнце поднялось над стенами и луны полностью выцвели. Релфина в мягких лучах солнца казалась спящей на подушке из облаков. Не удивительно, что за ней бегали: юная, стройна, затянутая в корсет и зелёную парчу. Холёные руки с тонкими пальцами, как и говорил Карвилий, не знали работы, а правильные черты лица довершали образ принцессы. Для среднего класса ткань платья и шитьё — слишком дорогие, видимо, родители надеялись подняться за счёт дочери, и им это удавалось. Шею Релфины украшало баснословно дорогое и безвкусное ожерелье, подходящее скорее матроне, а не девушке. Точно подарок.  

Итиус обернулся на шум. Наконец, принесли носилки, и Карвилий стал помогать грузить тело. Лицо у вернувшегося стражника было нарочно безразличным и глупым, он что-то скрывал.

— Говори, — велел Итиус.

Проблеяв что-то невнятное, бедолага в панике принялся запихивать волосы Релфины под неё и даже пятился, волоча носилки.

— Капитан Лекс — что?!

— … устроил рейд на Портовый район и забрал всех туда. На улицах никого нет!

Значит, самый поганый район столицы сейчас блестит от доспехов стражников как полированный задом императора трон. Мог бы и позвать, раз в конец со своим ворьем свихнулся! Итиус в задумчивости переплёл руки и уставился на живую изгородь, покрытую утренней росой. Не позвал… потому что никто рейд не санкционировал. Да и толку шерстить хибары нищеты и надеяться, что кто-то расскажет про воров под давлением? Эта публика понимает лишь выгоду, а у Иеронимуса кроме справедливости предложений нет. А потом воры ещё ему и отомстят, пока столица без должной охраны, и сверху от начальства прилетит. Не поймает он Лиса, и его уволят. А это помойное ведро, гордо именуемое Имперским Городом, станет ещё более невыносимым.

— Не в мою смену, Лекс, — сквозь зубы выдохнул Итиус, добавив уже громче: — Я здесь закончил, жду ваши отчёты. И если я узнаю, что вы болтаете о вампирах, до конца своих дней будете нести патрули в канализации!

Итиус нёсся верхом из Дендрария обратно в башню, чудом успевая лавировать между утренними пташками, стягивающимися кто к Храму, кто поесть и поделиться сплетнями. И едва не протаранил Джованни, так же летящего к порту с бычьим выражением лица. Капитанский припадок, не иначе. Джованни всё же натянул поводья и остановился.

— Лекс? — без приветствий уточнил Итиус. 

— Всю смену увёл. На Тропе ни одного стражника! Клянусь, ему это с рук не сойдёт!

Ещё как сойдёт. Но угрозы от обычно пристойного Джованни звучали весомо. Опасно. Потому Итиус улыбнулся ему как расшумевшемуся, топающему ногами ребёнку. За пару лет не раз срабатывало. Джованни отвёл глаза: он всегда стыдился своих вспышек гнева.

— Лошадь увели, осла запрягай.

— А ослам мне что сказать?! — взмахнул руками Джованни и выронил поводья.

— Ничего, они потом в «Курьере» прочтут.

— А-а… Знаю, на что намекаешь. Хрен ты!

— Хейн. Для человека, чью репутацию я, как младенца, из огня вынес, ты частенько оговариваешься.

Джованни показал на прощание неприличный жест и потрусил прочь. Главное, что не в порт.

Башня мирно спала и воняла ношеными носками. Нужно поднять смену, увернуться от вопросов и идти на улицы самому, пока город не захлестнуло. Итиус скрепя сердце применил тактику орать так громко, чтобы ни у кого даже в мыслях не возникло открыть рот. Раздаст потом свободные дни, сделает пару одолжений и припомнит должникам. Ему это ничего не стоит. А Иеронимусу крышка. Воздух звенел от плохого предчувствия и от того, что этот дурень — всегда планирующий, всегда правильный, всегда капитан — сейчас дал маху по самое «так не бывает». В его, Итиуса, манере из-за которой в верхушке его считают совершенно безмозглым.

Смена ушла, бурча, зевая, звеня доспехами и оружием, с гудящими ногами и пустыми животами, и все они узнают, кому сказать «спасибо». Но это потом. И неизвестно насколько рейд затянется, и как быстро Филида решит всех приструнить.

Итиус медленно, нехотя, продлевая секунды спокойствия, затягивал скрипящие ремни доспеха. Меч на поясе казался лишним и чересчур тяжёлым, потому что единственное умение, что пригодится сегодня — молоть языком. На выходе он подцепил хлебную корку со следами зубов. Её пришлось проглотить почти не жуя, потому что в паре шагов от башни ждала женщина. От внимательного взгляда серых глаз Итиусу стало неловко. Он вскинул голову — она была по-эльфийски высокая, узкоплечая, с мягкими бретонскими чертами. Горячий летний ветер трепал её добротную, чуть посеревшую дорожную одежду, волосы разлетелись и облепили тонкими черными волосинками плечи.

— Вы капитан Хейн? — приятным матовым голосом поинтересовалась она.

— Я.

— Меня к вам направил капитан Лекс. — Женщина подступила ближе и неловко улыбнулась. — Он сказал, что ваша порядочность не оставляет сомнений и вы поможете мне.

Какая лесть, Итиус едва не поперхнулся.

— С чем?

— Вам знаком капитан Ауденс Авидиус?

Северо-восточная башня, отвратительная репутация — отравленный колодец. На языке будто мокрица свернулась.

— Он как-то обидел вас?

— Не меня. Я видела, как он вымогал деньги среди бела дня у рабочих. Мне даже показалось, у него не всё в порядке с головой!

Никто не возьмётся. Итиус толкнул дверь башни, и женщина решительно вошла в полумрак.

— Всё случилось у Дженсин. Вчера вечером. Можно я присяду? — Получив разрешение, женщина осторожно опустилась на край стула и устроила ладони на столе. — Спасибо. Я… Простите, у меня никогда не получалось красиво всё рассказать.

— Вы были в «Почти новых товарах Дженсин», в Торговом районе. Верно?

— Да! Мы с Дженсин давно сотрудничаем. Она платит мне за оформление официальных бумаг. Запросы, жалобы… канцеляршина. Я была на втором этаже, и как закончила, спустилась вниз. А там, в углу, были рабочие. Один редгард, а второй орк. Руслан и Луронк. Дженсин сказала, что они у неё подрабатывают иногда. Помогают «Обществу сознательных торговцев».

— Что вы видели? Слышали разговор?

Женщина закивала и сжала руки в кулаки.

— Только пару фраз. Капитан Авидиус сказал: «Как обычно и не выёб…» Простите, — она очень мило покраснела. — Было ясно, что это не в первый раз. И все заплатили. Даже Дженсин! Я до глубины души возмущена происходящим. Я не настолько наивна, чтобы не знать, что у торговцев и стражников порой бывает «взаимовыгодное сотрудничество» и различные конфликты. Но обирать работяг? Так низко! Вы можете что-нибудь сделать?          

Нагнуть Авидиуса? Итиус в задумчивости впился ногтями в спинку стула. Если взяться, весь город будет трясти ещё пару месяцев, а если по-тихому смести, этот урод успеет всем нагадить. Репутация Легиона уже пострадала.

— Мне понадобятся показания.

— Я готова!

— Схожу за бумагой, подождите минуту.

Итиус вышел в смежную комнату, заваленную от пола и до потолка отчётами, и с трудом, но нашёл чистый лист.

— Начните с вашего имени, — попросил он, подав чернильницу и перо.

Женщина вывела в углу идеальным почерком: «Лира».

— Спасибо. Я, по правде, не ожидала, что вы возьметесь.  

Итиус сдержанно улыбнулся. С тем, за что никто, кроме него, не возьмётся пора бы завязывать.