***

Том 1 — настоящее

Ничего не произошло…

11 июня 2145 года.

Понедельник.

Всё тело тянула неприятная, тупая боль, пока шум с улицы раздавался гулом в голове. Город уже проснулся, заставляя вместе с собой подняться и жителя одной однокомнатной квартиры, в невском районе Санкт-Петербурга. После вчерашних выпитых стаканов алкоголя неплохо так крутило и подташнивало, что было не очень желательно в начале недели. Пожалуй, последние стаканов пять в том захудалом баре были лишними. Определенно.

Поднявшись на старой и пыльной кровати, парнишка бросил свой взгляд на зашторенное окно. Через неплотную ткань проскальзывали тусклые лучи, освещая собой помещение и заставляя хозяина сия жилплощади поднять свой таз с мягкого матраса. Цокнув, парень отодвинул слабую преграду от внешнего мира, выглядывая за пределы квартиры и моментально щурясь. Многочисленные вывески слепили своим ярко-ядовитым светом, машины то и дело проносились перед окном, взмываясь в небо и скрываясь где-то за огромными зданиями, люди спешили куда-то, смешиваясь в бесформенное, гудящее нечто. Из-за этого голова начинала гудеть в унисон с серым потоком и двигателями автомобилей, а тошнота подступать ближе к горлу. Фыркнув и недовольно промычав, хозяин квартиры резким движением, удивительно, как гордина выдержала, зашторил окно, окидывая взглядом свою комнату.

За ночь ничего не изменилось, не считая новой горки пыли в углу: стены с потолком и полом уже давно потеряли свою былую белизну из-за отсутствия ремонта здесь; везде были разбросаны вещи разного рода свежести; валялись так же устройства неизвестного предназначения — даже сам хозяин квартиры не знал для чего они ему. Комната сама по себе напоминала коробку, в которой уместилось сразу несколько помещений: спальня, кухня и гостиная. Хорошо, хоть архитекторы решили оставить для ванной и туалета отдельную комнату. Мало в наше время находится любителей такого дизайна и, к счастью, парень входил в их число.

Вдохнув побольше воздуха в легкие, единственный житель квартиры ссутулил спину, потирая переносицу и наконец откидывая от себя одеяло. Как бы не хотелось окунуться в мир грез вновь — а вставать всё равно надо. Роботизированные ноги заскрипели от старости и со стуком приземлились на пол. Тупая боль пронзила ноги, поднимаясь от таза к грудной клетке, вызывая порцию шипения. Втянув сквозь сжатые зубы воздух, парниша попытался размять ноги, попутно потянув руку к единственному источнику света в квартире — лампе. Небольшая круглая сфера с противным гулом поднялась над тумбой, стоило к ней только прикоснуться. Дешёвая версия, которая в скором времени сдохнет, как и все остальные. Тусклый свет озарил комнату, отгоняя мрак в самые дальние углы. Причина боли нашлась моментально — вылетел коленный сустав на правой ноге, сковывая тем самым движения.

— И-и-и…раз! — Шикнул парень, стискивая зубы и одним ударом возвращая небольшой шарик на место. Боль моментально прошла, оставляя после себя едва заметный шлейф.

Выдохнув терпкий воздух из лёгких, хозяин квартиры поднялся на ноги, начиная медленно двигаться в сторону шкафа с одеждой.

Сам из себя парень представлял юношу около восемнадцати лет. Тело его было очень худым и можно было даже увидеть выпирающие местами кости. Ещё его интересной чертой был альбинизм, что автоматически превращало его в «белую ворону», как бы иронично это не звучало. Сам парень не гордился этим, а наоборот — ненавидел. Бледная кожа полностью сливалась с пушистыми волосами и ресницами. Короткие волосы ложились на правую сторону с челкой, в стиле лонг андеркат¹. Зрачок правого глаза был нежно-голубого цвета, а белок имел красноватый оттенок из-за прилившей туда крови. Но судя по всему дискомфорт это не несло для парнишки. Второй глаз был полностью слепым — об этом говорил белый цвет и отстраненный взгляд: он не фокусировался на каких-то деталях. От левого глаза к виску шёл длинный шрам, будто от лезвия ножа или чего-то похожего. Последняя, завершающая деталь в образе парня — это протезы. Выполнены они были, вероятнее всего, из сплава каких-то металлов и соединялись небольшим шариком, заменяющий коленный сустав. Были они достаточно старые и с первого взгляда на них можно было удивиться, как они ещё работают. Если приглядеться, то через швы, что начали расходиться, можно было увидеть провода.

Завершив сборы за пару минут, за которые парень натянул на себя большую белую толстовку, в чьем капюшоне он мог спрятать лицо, и черные брюки, полностью закрывающие протезы. Не многие люди в наше время позитивно относились к полу-роботам, хотя и было таких почти тридцать или сорок процентов населения. Про андроидов можно молчать в тряпочку, ведь им приходилось намного хуже, будучи лже-людьми.

Оценив свой образ в зеркало, хозяин квартиры мысленно кивнул, потянувшись за каким-то маленьким устройством, напоминающее отдаленно сплющенную камеру с магнитом на обратной стороне. То быстро было закреплено на железном браслете. Стоило «мини-камере» оказаться на запястье, как небольшая пластина, лежащая на одной из полок, завибрировала. Вопросительно глянув на ту, парнишка нажал на её экран и перед ним высветилось красное окно. Крупными буквами на нем мигала надпись «разыскивается», а за ней была его фотография.

— «Могли и получше фотку поискать». — Цыкнул альбинос, отмахиваясь от надписи и кидая короткий взгляд на имя внизу: Лихонин² Геннадий Владимирович.

Порой Гено ненавидел своё имя: оно светилось на каждом углу, находясь в списке «особо опасных». Становилось тошно и противно. Он ничего и никогда такого не делал. Люди не умирали от его руки, не грабил ни в чем неповинных людей. Встряхнув головой, чтобы отогнать ненужные сейчас мысли, альбинос нажал на боковую кнопочку, ожидая реакции от устройства. Не сейчас. Эти мысли не кстати в данный момент. Лампочки на устройстве замигали, озаряя лицо Лихонина, оно загудело и запиликало готовясь к чему-то и… заискрилось, ударяя током руку. Чудесно. Гено зашипел, ударяя «камеру», но та усиленно отказывалась работать — лишь мигнула лампочкой последний раз и отключилась, ударив ещё раз током.

— Твою медь… — Выругался парень, рывком отцепляя «камеру» от браслета и откидывая ту в сторону хлама, что валялся на полу. — Придется идти к Эррору…

Простонав и чертыхнувшись в пустоту из-за того, что он всё-таки опоздает на работу, Гено взял другую «сплющенную камеру», закрепляя ту на всё том же браслете и направляясь на выход. Пластина, которая пару минут назад вибрировала, была отправлена в карман, а хозяин квартиры — на улицу. Его ждет долгая, очень долгая, дорога до Кронштадта. Вот почему этот глюк в программе решил обустроить своё логово у чёрта на куличиках?

***

Дорога до автобусной остановки не затратила много времени, как думал Гено. Да даже людей не было так много, как обычно. Вероятнее всего сейчас большинство тусуется в метро. Где-то в году 2100, альбинос точно не помнил — он плох в истории — правительство вбухало кучу средств на улучшение общественного транспорта в, хотя бы, шестидесяти процентов городов. Так компании по обеспечению городов общественным транспортом выкупили чертежи по созданию летающих автомобилей и по ним спроектировали нынешние автобусы. А чтобы было проще водителям — построили платформы в воздухе, на которые ведут лифты.

Именно на такой из платформ стоял Лихонин, втыкая в пластинку, что пару минут назад отправило ему уведомление о розыске. Телефон, если говорить проще. Парень как-то раз натыкался на модели телефонов 2021 года… Достаточно интересный экземпляр, но не практичный. Слишком толстые и, по словам техников, не все помещались в карманы. Интересно, а были ли они тяжелые? Наверное, Эррору хотелось иметь такую версию у себя, чтобы посмотреть на содержимое как его возможностей, так и внутренностей. Можно ли назвать этого крота социопата маньяком техники? Возможно.

Фыркнув, Гено сдержал смех от собственной шутки в голове, ставя себе заметку как-нибудь озвучить её. Но поток мыслей его прервал гул приближающегося автобуса с цифрой «142». Натянув капюшон сильнее на лицо, альбинос поспешил к его дверям, стремясь занять самое отдаленное место ото всех. К счастью, пара мест в конце автобуса оказались свободными и парень устремился туда. Поудобнее устроившись у окошка, Лихонин бросил взгляд за окно, где уже начали мелькать дома, сменяя друг друга. Теперь осталось ждать, когда подойдет кондуктор для оплаты проезда и просто ждать нужной остановки… Гено бросил косой взгляд на тётку, что занимала больше площади одного кресла автобуса, держа в руках панель для оплаты. После чипирования люди позабыли о карточках и стали расплачиваться с помощью специальных браслетов, что связывались через биологические ткани с чипом, считывая всю информацию. Хорошо, что у Гено был ложный браслет, подаренный Фрешем и он со спокойной душой мог оплатить проезд. Только если кондуктор не потребует показать лицо — тогда всё будет плохо, потому что при оплате высвечивается имя и фото хозяина.

Оглядев своим скучающим и брезгливым взглядом зашедших, с неохотой женщина весьма, кхм, объемных размеров, поднялась со своего места, начиная ковылять в сторону пассажиров, которые ещё не расплатились за проезд. Первый, второй, третий, четвертый… и вот очередь Лихонина. Выдохнув засевший в легких воздух, альбинос протянул руку с браслетом, быстро прикладывая его к панели до писка и так же убирая ту. На экране высветилась фотография худого паренька брюнета с карими глазами и светлой кожей. И имя: Емельянов Леонид Андреевич. Кондукторша сощурила свои желто-зелёные кошачьи глаза, кидая косой взгляд на Гено. Тот сглотнул, пряча своё волнение под тканью капюшона. Женщина надувала сильнее свои щеки, складывая ярко-красные губы бантиком и пытаясь разглядеть лицо парня. Тишина словно стала давить могильной плитой, прижимая ближе к окну и готовясь в любую минуту раздавить, точно также как и взгляд. Так было около пяти минут, но потом кондукторша решила забить на это, возвращаясь на своё место. Стул заскрипел под ней и только после этого парень смог расслабиться, утыкаясь полностью в свой телефон. Ему ещё до-о-олго придется ехать…

***

— Крот социопат, живущий черт пойми где… — Бурчал Гено, быстро двигаясь по окраине Кронштадта, по береговой линии Финского залива.

Серые тучи нависли над городом, говоря всем своим видом о том, что вот-вот пойдет дождь. Холодная вода омывала берег, забирая с собой песок и делая его частью залива, а там и Балтийского моря. Остановившись, Гено бросил взгляд на серую водную гладь, которая уходила далеко-далеко вдаль, сливаясь с небом. Беспокойная вода нагоняла всё больше волн, добавляя водорослей на сушу и забирая взамен песчинки. Такой своеобразный обмен. Лихонин пригляделся к темным мокрым полоскам, что болтались на морской глади у самого берега. Сейчас растение, не важно какое: водное или наземное, всё труднее и труднее найти. Из-за плохой экологии многие виды флоры и фауны канули в лету, попав в базу данных под названием «Красная книга». За последний век она стала намного больше, а живых растений противоположно — мало. И даже сейчас водоросли, принесенные на берег, не были живыми: они были черными, будто гнилыми. Просто они пропитались токсинами с заводов, которых не беспокоит от слова совсем нынешняя экология…

Передернув плечами, альбинос поморщился, продолжая свой путь по пляжу к небольшому дому-коробке, что находился уже буквально в паре метров от него. Железная коробка была похожа на обычный домик, который можно встретить на отдаленном морском островке — Кронштадте. Исторических зданий в Санкт-Петербурге почти не сохранилось, не считая храмов и соборов по типу Исаакеевского и Спаса на крови. Что уж говорить про его окраины. Из-за отсутствия добросовестной реставрации и должного внимания они разрушились и теперь на их местах стоят современные коттеджи, многоэтажки и небоскребы. Жалко, очень жалко…

Постучав по железной поверхности, что служила дверью, три раза с интервалом в ровно пять секунд, Гено стал ждать. Тишина повисла в воздухе, прерываемая шумом воды залива и завыванием холодного северного ветра. Глазок скрытой камеры сфокусировался на стоящей на пороге фигуре, пока по ту сторону хозяин дома внимательно изучал гостя. Долго это не продлилось и совсем скоро дверь с гудением открылась, впуская Лихонина внутрь. Домик содержимым не был чем-то отличим от других себе подобных: белые тона присутствовали везде, не считая синих и черных полос, в которых скрывались все механизмы постройки. Да ещё какие. Медленно пройдя в гостиную, Гено незамедлительно отправился в сторону книжного шкафа заученными движения вдавливая одну из книг в стену. Щелчок и с громким скрежетом шкаф начал отъезжать в сторону, открывая потайной проход. За ней оказался длинный спуск вниз, уходящий далеко на несколько метров под землю. Без страха Лихонин ступил туда, а постепенно дверь задвинулась за ним. Путь ему освещали лампочки, встроенные в потолок, которые окутывали тёмный коридор мягким белым светом. Ступеньки сменялись одна за другой, в итоге приводя к двери, что была вся завешана черно-желтой лентой и украшена, как вишенкой на торте, надписью: «не входить!». Но когда хоть раз эта надпись останавливала немногочисленных гостей? Взявшись за ржавую ручку, Гено резко распахнул дверь, вваливаясь в комнату с улыбкой от уха до уха.

— Доброе утр-…

— Завали свою шарманку и не смей продолжать этот бред. — Послышалось ворчание из глубины помещения.

Перед взором Лихонина предстала комната больше напоминающая бункер или мастерскую человека, который просто помешан на технике. По сути и первое и второе было правдой. Помещение было наполнено самой разной техникой, что когда-либо видел альбинос: начиная от экранов компьютеров и камер заканчивая самой обычной кофеваркой. Единственное, что не относилось к этому всему был большой синий гамак на одной из стен, закиданный самым разным хламом для времяпровождения свободных часов от работы. А центром всего этого был огромный стол, за которым на мягком стуле сидела ссутулившись фигура хозяина сия дома. Тот усиленно работал над чем-то и из-за чего-то был не в духе. Для него это было не в новинку.

Насмешливо фыркнув, Гено расплылся в хитрой улыбке, заплывая в помещение и закрывая за собой дверь с противным скрипом. Это фигуре напротив определенно не понравилось — то было видно по тому, как его передернуло от этого звука. А альбинос и добивался этого.

— Да ладно, Эррор. Чего ты такой злой? — Растягивая имя хозяина жилища, вещал Лихонин, подходя ближе к тому с целью обращения внимания на себя. — Фреш что ли с утра укусил тебя?

— Фреш не приходил, а вот кого покусает в ближайшее время моя новая разработка — будешь ты. — Рявкнул Эррор, резко поворачиваясь на сто восемьдесят градусов на стуле. Сощуренные глаза тут же возрились на незваного гостя.

Теперь Гено мог как следует разглядеть своего собеседника. Перед ним на крутящемся стуле сидел юноша, являющийся ровесником Лихонина. Кожа его была смуглой, а в росте он превосходил на целых десять чертовых сантиметров, в результате получая повод для едких подколов на эту тему. По телосложению эти двое были похожи — на руках можно было заметить торчащие костяшки. Черные, как смоль, волосы были подстрижены в стиле топ кнот³ завязанные дополнительно в небольшой хвостик сзади. Под глазами на тёмной коже можно было без труда заметить кривые и глубокие шрамы в виде полос, опускающиеся вниз к подбородку. Один его глаз был полностью белым, как и у Гено, говоря о своей слепоте нефокусирующимся взглядом. Хотя невидящим этот глаз можно было назвать с натяжкой — каким-то чудом слабо, но он продолжал видеть. Второй глаз был янтарным, словно чистая капля смолы. От подслеповатого глаза шел похожий шрам, что и у альбиноса, выглядящий не так критично и вот-вот готовый зажить. И дополнение образа, изюминка на сдобной булочке, это протезы кистей рук. Они были намного новее, нежели у Гено, отставая лишь на две-три версии от нынешних. Откуда такая модель у Эррора Грисиела⁴ никто не знал, да и тот отказывался сам рассказывать об этом. «Не ваше собачье дело, а если завидно — завидуйте молча.» — было ответом самодовольным голосом. Гордился ли он этим или нет — кто знает.

Одет он был в классическую черную водолазку и домашнии брюки. На ногах красовались, скорее всего, очень удобные мягкие тапочки в виде двух сереньких кошечек, которые не так давно притащил ему Фреш в подарок. «Я их оставлю только потому, что люблю кошек. Не более» — говорил он, забирая пушистое нечто и уходя с ними в глубины своего паучьего логова. Но они оба подозревают, что не только поэтому он их не выкинул куда подальше.

Закатив глаза, Гено лишь в наглую подошёл к гамаку хозяина и без разрешения плюхнулся туда, получая в свой адрес лишь более раздраженный взгляд сощуренных миндалевидных глаз.

— Да ладно тебе, Эррор. Не чужие же. — Послышался голос из завала пряжи и каких-то газет с журналами. — «Зачем это ему всё?» — пронеслось в голове, когда Лихонин взялся рассматривать один из выпусков. Кстати относительно свежий — вчерашний.

«Последние новости мира роботов»— звучал заголовок. Понятно всё тогда. Весь в технике, даже в свободное время.

— Я тебе не разрешал ложиться на мой гамак. — Пробурчал хозяин жилплощади, возвращаясь к своему ковырянию в проводах какого-то устройства.

— «Ничего не сделал — значит уже дал согласие» — Воздержался от комментария вслух альбинос, с кряхтением и скрипом протезов садясь поудобнее в натянутой между двух опор ткани. — Над чем в этот раз работаешь?

— Ты всё равно не поймёшь. — Косо глянул на Гено Эррор, вновь отрываясь от своего увлекательного занятия.

— Почему это? Я ведь тоже занимаюсь созданием протезов. И в технике не меньше тебя понимаю. — Поднял одну бровь Лихонин, как бы бросая вызов — «Попробуй объяснить или испугался?»

Поморщив нос и насупившись, как дитя обиженное, Эррор определенно повёлся на провокацию, задумываясь над правильной формулировкой. Много времени это не заняло, поэтому уже через пару минут он начал вещать:

— Пытаюсь починить силовое поле, увеличив проход энергии в часть C и уменьшив его в части A. — Эррор развернулся обратно к столу, вглядываясь в микросхемы. — Если получиться увеличить силовое поле, тогда сбой в программе упадёт на целых 10% и можно будет намного дольше находится в его пределах. — Снова разворот на девяносто градусов в сторону гостя. — Понял?

— М-м-м… — Гено загадочно промычал, слегка наклоняясь назад и в результате полностью падая на ткань. — Получается ты усовершенствуешь «голограмму»? Я прав?

— Простым языком — да. — Эррор возвёл свои очи к потолку, кивая и с неохотой, тем самым, но соглашаясь. — А ты, кстати, зачем пришел? Не просто же так?

— В точку, Эрри. — Фыркнул Лихонин, спрыгивая с громким скрипом протезов с гамака, полностью игнорируя недовольный возглас со стороны хозяина бункера: «Не зови меня так!». — Мне очень неудобно просить тебя об этом снова, но…

Грисиел поднял черную бровь вверх, ожидая дальнейших слов и усиленно выжигая янтарным глазом в своём госте дыру. Взгляд его так и кричал с отчаянием: «Только не говори, что снова». Осуждение в воздухе и тишина давили на Гено, заставляя его ощущать себя провинившимся ребенком, которого отчитывали родители за совершенную им пакость. А ведь он старше этого крота-социопата! Никто не спешил начинать разговор снова, сверля друг друга взглядами, один — критикующим, а второй — виноватым. Между ними могло бы пролететь перекати-поле, если бы молчание продолжилось ещё на более долгий срок, но ту, слава Богу, нарушил тяжёлый, полный раздражения вздох.

— Гено, серьезно? Уже пятый за две недели! Я не понимаю, ты ешь их что ли? — С отчаянием в голосе спрашивал Эррор, не сводя взгляда с виноватого альбиноса.

— Мне правда очень-очень жаль… — Тихо щебетал провинившийся, вжимая голову сильнее в свои плечи.

Бурча что-то нечленораздельное себе под нос, но определенно нечто обидное, Эррор оттолкнулся от своего рабочего места в сторону противоположного угла комнаты, прокатываясь на стуле пару метров и останавливаясь рядом с небольшой тумбой, которую даже сразу не было видно из-за полумрака. С характерным хлопком ящики стали открываться и закрываться под ловкими руками Грисиела, что искал нужную ему в данный момент вещь. Словно огромный паук с множеством рук⁵. В какой-то момент звуки прекратились, а их прервало радостное: «вот оно!». Звон железа о железо и в сторону Лихонина летит та самая «сплющенная камера». Вовремя поймав ту у самого пола, Гено буквально засиял, прижимая к себе устройство для создания голограмм вокруг живых объектов.

— На, держи. Но будешь должен. — Самодовольно хмыкнул Эррор, возвращаясь за своё рабочее место.

— Конечно! — Воскликнул альбинос, поправляя на голове капюшон и убегая в сторону дверного проёма. — Я у тебя в долгу! Обещаю принести шоколадные маффины из моей кофейни!

— Да-да. Иди уже. — Цыкнул Грисиел, принимаясь за свою незаконченную работу вновь.

Выйдя за пределы дома-коробки в лицо Гено тут же ударил северный холодный ветер, заставляя противным мурашкам пробежаться по лицу, опускаясь по шее вниз на спину. Порывы ветра хорошо бодрили и помогали освежить мысли. Становилось так легко после ощущения свежего морского воздуха в лёгких, так свободно, что даже хотелось остаться здесь навсегда. Забыть о всех своих проблемах и о всём мире… Увы, сейчас он не может себе этого позволить. Его ждёт работа… А перед этим долгая и нудная дорога до центра города. Страдальческий стон смешался с грустным завыванием ветра.