На шее Ксавье выступили вены — он явно пытался удержать поток слёз, но те всё равно катились по его покрасневшему от перенапряжения и боли лицу. Колкое чувство в груди нарастало — почти заставило Уэнсдей подойти к парню и что-то ему сказать, хотя она и не имела понятия, что именно. Но её вовремя в реальность возвратил оглушительный звук. Он доносился словно отовсюду — не получалось найти источник.
— Прошу всех студентов проследовать на занятия. Немедленно, — по участку пронёсся спокойный мужской голос, как у куклы или чудовища из дешёвого ужастика.
Оглянувшись по сторонам, Уэнс так и не поняла, откуда и кто так настоятельно просил всех удалиться с места преступления и проследовать на занятия, словно ничего не случилось. Неужели это новый директор?
На глаза так никто и не попался: её окружали только студенты и некоторые преподаватели. Хотя многие, как безвольные пешки, повиновались голосу незнакомца и стали удаляться, взволнованно обсуждая страшное происшествие.
Вскоре слух Уэнсдей уловил и голос шерифа: он разгонял всех, кто решил остаться. Она могла бы бегом скрыться, чтоб не попадаться на глаза отцу Тайлера, но это было бы неправильно. Просто взять и, как эта глупая серая масса, уйти на занятия, не разобравшись в произошедшем. Кто-то убил ученицу — про такое просто взять и забыть нельзя.
Игнорируя шум и гам вокруг, Уэнсдей опустилась на колени пред убитой, пытаясь запомнить все важные детали: положение тела, количество крови и форму надрезов на руках. По количеству неровных лоскутов кожи и мяса она быстро определила: убийца — не мастер. Может быть, новичок. Или это его особый почерк… Земля всяких извращенцев носила.
Уэнс нахмурилась, думая уже достать телефон из портфеля — эта штука могла в деталях запечатлеть Бьянку. Погибшую Бьянку…
Секундная слабина дала свои плоды: ей не хватило времени сделать фото.
— Эй, Аддамс, убирайся, — шериф появился прямо за её спиной.
Но Уэнсдей успела передать карманный компьютер Вещи — тот как раз прятался в её рюкзаке. Главное, чтоб успел незаметно ускользнуть. Он, конечно, достаточно умный, чтоб оставаться незамеченным, но на месте убийства в принципе безобидной сирены хотелось быть начеку на счёт всего. И не доверять даже навыкам Вещи.
— Бьянка была моей подругой, — выпалила девочка и, нахмурившись, обернулась к шерифу.
Самой себе она поклялась, что эмоциональный выпад — не более чем стратегия, чтоб отвлечь внимание на себя.
— Ты ей даже не родственница, — заметил мужчина. — Так что убирайся с места преступления.
— Дайте попрощаться с девочкой, — вмешался Ксавье, и Уэнсдей даже удивилась: думала, он, как и все, сдался и ушёл. Хотя его голос дрожал и надрывался, как у обиженного ребёнка — ещё немного, и убежал бы плакать в одиночестве.
Но, к удивлению Уэнс, парень остался на месте, хотя держал руки за спиной, а корни его длинных волос взмокли от пота. А красные глаза, как у безумца, готовились в любое мгновение выскользнуть из орбит.
— Мы не глупые, расследованию не помешаем. Отпечатков или чего-то другого, эдакого, мы не оставим, — продолжил он, и его голос вконец охрип: он громко, как умирающий туберкулёзник, прокашлялся.
— Так, как тебя… Торп, не морочь мне голову. Живо вон! Все! — мистер Галпин снял шляпу и почти взревел: так делает отчаявшийся зверь, загнанный в ловушку.
— Не будьте такими бессердечными! Дайте попрощаться с ней! — этот голос Уэнс никак не ожидала услышать: Энид, обнимаясь со своим парнем, громко всхлипывала, косметика радужными разводами размылась по лицу, но соседка была настроена решительно.
Занимательное сочетание. Может, как-нибудь пригодится для книги.
Словесная перепалка между Донованом и студентами продолжалась, но Уэнсдей не стала встревать в полемику. Пользуясь ситуацией, она напоследок ещё раз осмотрела тело убитой подруги и отыскала взглядом Вещь: тот скрылся за густой листвой с зажатым меж пальцев телефоном.
Отлично: вмешательство друзей ненамеренно упростило дальнейшее расследование. С фотографиями у неё было достаточно материала для детального изучения. Быть может, она ничего на них не найдёт — такой вариант хороший детектив тоже не должен исключать, — но шанс на нахождение новых важных деталей оставался.
— Я сейчас вас всех арестую за вмешательство в ход расследования, — распознала Уэнсдей средь гомона.
Она незаметно кивнула Вещи и поднялась с колен, состроив обычное пассивно-агрессивное выражение лица. С ним удобнее всего выбираться из всевозможных ситуаций. Даже из таких простых, как перепалка с дотошным шерифом. В которой она даже почти не участвовала. Просто сидела на коленях перед трупом и раздражала отца Тайлера — ничего критичного. Даже как-то скучно.
— Ладно, я и вправду опаздываю на урок, — она вперила взгляд в пустоту и пошла прочь.
— Неужели ты поумнела?! — восторженно воскликнул Донован и, улыбнувшись, обратно надел свою шляпу, напоминающую о его должности.
Вообще странное обстоятельство, как отца страшного чудовища не отстранили от полицейской должности. Уэнсдей до начала семестра была почти уверена, что ему на замену придёт кто-то другой. Но, похоже, в Джерико слишком уж мало людей. А никто извне не захотел бы обзавестись работой шерифа в окрестностях печально известного Невермора. Весьма логично, но слишком скучно. Хотелось смены обстановки с новым шерифом, которого ничего не роднило бы с Тайлером.
— Вы мне просто надоели, — не оборачиваясь, заявила Уэнс. Но всё же затормозила и взглянула на шерифа с подобием улыбки: точнее, с пугающим оскалом. — Поэтому не советую меня тревожить. Кто знает, может, теперь и в ванных водятся пираньи, — не дожидаясь ничьей реакции, она развернулась на каблуках и думала пойти дальше.
Но чья-то высокая фигура преградила ей путь. В мыслях даже промелькнуло, а не воскресла ли директриса Уимс, но глупое предположение мгновенно исчезло: на тропинке стоял широкоплечий статный мужчина, чьё лицо, поросшее несколько рыжеватой косматой бородой, делало его похожим на чародея из глупых сказок для глупых детей. А его озорные тёмно-синие глаза и причмокивающие губы только усиливали это впечатление. На фоне этого шутовского лика строгий костюм из пиджака, жилета под ним, застёгнутой до последней пуговицы рубашки, чёрного галстука и таких же брюк смотрелся нелепо.
Будто чучело вздумало на Хэллоуин приодеться в важного мужчину.
И тем не менее Уэнсдей даже невольно поклонилась ему — ведь столько всего слышала об этом человеке… Винсент Торп — отец Ксавье. Известнейший экстрасенс…
И что он забыл в Неверморе?
Незаметно скосив зрачки назад, она уловила, как кожа парня, ранее красная от слёз, вдруг позеленела, будто его отравили. Он что, боялся своего знаменитого родителя? Или повёл так себя от неожиданности?
— Когда я читал ваше досье, мисс Аддамс, я ожидал от вас большего. А не угроз шерифу, — стоило мужчине заговорить, как Уэнсдей поняла, что тот доносившийся отовсюду голос принадлежал господину Винсенту.
— Эта девчонка — главная заноза этой дрянной школы, — буркнул Донован, но отец Ксавье лишь хмыкнул.
— Из таких вот заноз вырастают великие люди, — произнёс он задумчиво. — Мисс Аддамс, вы можете идти. А с остальными студентами я, пользуясь своими полномочиями директора, хочу серьёзно поговорить.
— Ну, это как-то несправедливо… — неуверенно заметила Энид, но опустила взгляд в пол, стоило Винсенту глянуть на неё.
— С вами я хочу побеседовать в первую очередь, мисс Синклер. Я весьма строго отношусь к соблюдению дресс-кода… да и к выражению чувств на публику.
Девочка мигом отпрянула от своего кавалера, и её лицо залилось краской.
— Это я виноват! — прокричал исступлённо Аякс, и Энид бросила на него влюблённый взгляд.
— Поосторожнее с заявлениями, мистер Петрополус. Не то я решу, что это было чистосердечное признание в убийстве.
Повисло немое молчание, и Уэнсдей невольно дрогнула уголком губ: этот новый директор уже обещал много всего интересного.
— Папа, не пугай моих друзей! Так нельзя!
— В пределах этой школы я никакой вам не папа, юноша. Зовите меня мистером Торпом, как и положено, — процедил мужчина строго. Кожа Ксавье больше не была зелёной — но парень стал напоминать запуганного своей печальной долей призрака.
Уэнсдей с нарастающим интересом наблюдала за представшей картиной.
— Мисс Аддамс, я вас отпустил на занятия. Это был приказ, — Винсент даже не взглянул на неё, но Уэнс почему-то его словам повиновалась и почти бегом ушла с места преступления, не оглядываясь.
И только когда она уже открывала дверь в кабинет, её глаза защипало от осознания, что одной из её подруг больше не было в живых… а ведь ещё вчера она отсылала ей СМС, что хочет официально посвятить в члены клуба «Белладонна». До этого Уэнсдей было на это всё равно… но отныне посвящение в «Белладонну» будет иметь какой-то слишком горький вкус смерти.
И хотя она смахнула слёзы, легче на сердце не стало.