Мальчики стали всё больше и больше общаться, утоляя интерес друг к другу. Стоя в храме, пока священник читал молитвы, а остальные слушали, они держались за руки. Во время дневной работы старались быть рядом и помогать друг другу. А ночью пускали дым в воздух и разговаривали, пока не заснут.

У Минхо никогда не было настоящих друзей. Дома его не выпускали гулять, в школе никто не хотел с ним водиться, а здесь — он не питал ни к кому интереса. Ребята постарше уважали его, но длинных разговоров не заводили, а младшие души в нём не чаяли, но навязываться стеснялись.

Поэтому Джисон был как глоток свежего воздуха. Как вихрь, ворвавшийся в его жизнь. Он переворачивал старую жизнь с ног на голову, его прикосновения ударяли током, а от его чуткого взгляда почему-то странно трепетало сердце.

Они были знакомы всего ничего, но находиться рядом было так уютно и спокойно. Минхо бы хотел сохранить это чувство хоть на мгновение дольше. Но им суждено идти разными путями.

***

Последние дни июля утекали ручьями от летних дождей. Последние две недели пролетели спокойно для Джисона и Феликса, они многое успели уяснить за время нахождения здесь. Лучше лишний раз не высовываться. Все ребята продолжали работать на полях, стоять на службах и бегать по любым делам. Другого выбора у них не было. Скромные разговоры с Феликсом за едой в столовой и волшебные перешёптывания с Минхо ночью стали для Хана привычкой.

Каждый день он считал минуты до конца работы и занятий, чтобы поскорее вернуться на свою скрипучую постель и утонуть в разговорах с человеком со звездами в глазах.

Джисон так отчаянно тянулся к Минхо, он хотел видеть его улыбку, хотел знать о нем больше, он чувствовал от парня такой же интерес, но знал, что что-то не так.

Закатные лучи ложились на деревянный пол коридора сквозь открытое окно. Мальчики сидели на подоконниках с облупившейся краской и протирали пыльные окна всё той же холодной водой. Феликс приглушенно рассказывал Джисону о своём прошлом вечере. Вроде какой-то мальчик из его комнаты простудился и ворочался всю ночь в бреду, но Хан был погружён в свои мысли и слушал отвлечённо.

Лёгкий вечерний ветер гладил по волосам, и это по-странному успокаивало. Джисон отжимал тряпку в металлическом ведре, уставившись в одну точку. Минхо не было с ними, он не говорил, куда пойдёт, хотя за последнее время они сблизились. Сердце подростка было не на месте, обычно он знал, где найти Минхо, но сейчас — нет.

— Ближе к утру Чонину стало легче, и он уснул… Ты не слушаешь, — обиженно сказал Феликс.

— Я слушаю, просто… — руки Джисона вновь зашевелились, и он начал возить по стеклу тряпкой.

— Просто думаешь, где Минхо? — догадался блондин. — Не думаю, что он может быть где-то вне монастыря, — усмехнулся парень.

— Знаю, но… Вдруг что-то случилось? Обычно он говорит, куда уходит, — задумчиво произнёс Хан.

— Вы двое, кажется, подружились? Или ты думаешь о чём-то другом? — осторожно прошептал Феликс.

— Да, мы хорошо общаемся и, может быть… И нет. Я не думаю ни о чём, — твёрдо сказал Джисон.

— Он тебе нравится? — прошептал Феликс прямо в ухо Джисону, дабы никто не услышал.

Джисон легонько толкнул друга в плечо, скрывая смущение.

— Ты придурок, — шикнул на него Джисон. –Мы знакомы пару недель, о чём ты? — тихо возмущался подросток. — В плане, да, конечно, он милый, и мы много общаемся, он кажется интересным, но я сомневаюсь, что он думает о подобном. Так что давай закроем тему, — спокойно проговорил Хан.

— Как скажешь, — пожал плечами парень.

Лёжа в кровати, Джисон ворочался из стороны в сторону, соседняя кровать была заправлена и все ещё пустовала, несмотря на время отбоя. Он не помнил, чтобы Минхо наказывали за что-то. Он был прилежным. Хан смотрел в узкое окно, пытаясь предположить, почему же Минхо не было в комнате.

Пролежав неподвижно около часа, он увидел полоску света от приоткрытой двери. Минхо мягко шагал по полу на носочках, стараясь никого не разбудить. Он сразу лёг в кровать, не переодеваясь, и тут же отвернулся в противоположную от Джисона сторону, укрываясь старым одеялом с головой.

Джисон так же лежал спиной к нему и внимательно слушал. В комнате стояла тишина, которую разрушал лишь звук тихих всхлипов. Сердце Хана сжалось от волнения. Минхо плакал очень тихо и сдержанно, но в тишине это оглушало. Ли всегда был улыбчивым и казался сильным, поэтому Джисону было так больно слышать, как он ломается. Он не знал, что делать, как помочь. Конечно, он уже слышал плач по ночам, и не раз, но это никогда не разрывало его душу настолько сильно.

Спустя несколько минут, сглотнув собственный комок в горле, Джисон откинул одеяло и повернулся к соседней кровати. Опустив ноги на пол, Хан понял, что Минхо затих.

Было страшно, но собравшись с силами, подросток невесомо коснулся чужого плеча. Минхо вздрогнул, и заплаканные глаза тут же показались из-под одеяла.Парень сразу же вытер слезы ладонями и выпутался из одеяла.

— Что-то случилось? — обеспокоенно спросил шатен, садясь на кровати.

Джисон покачал головой, присаживаясь на край чужой постели.

— Почему ты плачешь? — прошептал Джисон.

— Я не… Я не плачу. Всё хорошо, иди спать, завтра рано вставать, — безразлично отмахнулся Минхо.

— Ты можешь мне сказать, все в порядке, правда. Где ты был?

— Я… Меня обучают. Чтобы я стал служить в церкви в будущем. Я говорил, моя мама хочет этого, — парень утёр порозовевший нос.

— Почему ты не уйдёшь? Ты старше меня, ты же можешь уйти, — парни тихо перешёптывались.

— Я не такой, как ты, — Минхо опустил голову, смотря на свои сложенные ноги. — Ты потрясающий… Я знаю, что ты уйдёшь, ты куда храбрее и сильнее меня. Я знаю, что ты не пропадёшь… Я бы хотел быть похожим на тебя, — подросток говорил прерывисто, то и дело вытирая покрасневшие глаза.

Хан аккуратно положил свою руку на чужое колено, успокаивающе поглаживая. Он грустно смотрел на парня напротив, желая подарить ему весь мир. Он заслуживает даже больше.

— Скоро и ты уйдёшь, и я останусь снова один. — Ли положил руку поверх чужой ладони. — Я не встречал никого похожего на тебя, я знаю, что ты уйдёшь и не вернёшься. И я буду так рад за тебя, честно. Но у меня ничего не изменится, я останусь здесь и… — слезы снова покатились со щёк.

Джисон осторожно поднёс руку к его лицу и большим пальцем вытер слезу. Ему так хотелось рассказать все, что было у него на душе. Но он не был храбрым, как сказал Минхо. К тому же понимал, что это не то, что ему нужно.

Хан взял лицо юноши в ладони и приподнял, смотря в глаза.

— Я верю, что ты выберешься отсюда. Ты смелее, чем ты думаешь. Ты сильный, я вижу это в твоих глазах. Ты замечательный, и я дорожу тобой. Ты… — «уйдёшь со мной?» — это хотел спросить Хан, — хочешь поддерживать связь, если я уйду?

Минхо одарил его грустной улыбкой, заранее зная, что это всего лишь успокаивающая ложь. Но всё же кивнул, прижимаясь щекой к тёплой ладони. Он так хотел вырваться из оков вечных запретов, столько раз планировал сбежать из дома, но каждый раз приходил ровно к семи вечера. Он ненавидел это место, но возвращался каждый раз и просто не мог пойти против матери, и тем более отца. Поэтому шёл против себя. Он ненавидел себя за трусость и неуверенность. Ему некуда было идти, ему не с кем было идти, поэтому он даже перестал пытаться. Но Джисон… Незаметно в сердце Минхо начала теплиться крохотная надежда.