Выходить сегодня ночью на улицу они не решились. Им слишком много везло за сегодняшний день, и надеяться на ещё один раз было бы безрассудно.

Но регулярные разговоры под светом звёзд из тусклого окна не выходили из планов Джисона. На сердце от чего-то было неспокойно, но Хан решил, что это из-за медленного осознания своих чувств к Минхо. Говорить об этом с соседом он всё же не решился бы и подумал, что лучше оставить это при себе. По крайней мере пока. Пока они здесь. А, может, лучше вообще выбросить это из головы, пока это не зашло слишком далеко, и он не убежал с Минхо под руку из этого места.

Хан перебирал эти мысли в голове, пока расстилал кровать, а Минхо сидел, укутавшись по пояс, и перебирал рукава свитера.

Минхо размышлял над этим же, но никто из них не подозревал о намерениях друг друга. Но в отличие от Джисона, Ли собирался с духом и уговаривал себя решится, он верил, что смелее, чем думает.

Как только Хан улёгся на жёсткие пружины кровати, закутавшись в плед, Минхо встал.

— Ты чего? — нахмурил брови подросток.

Минхо стоял, сжав кулаки, его босые ноги на холодном деревянном полу утопали в широких штанинах, а взгляд был очень серьёзным.

— Я думал, что мне просто нравится с тобой общаться, что с тобой весело и спокойно, — начал тихим голосом Минхо.

Джисон насторожился, его сердце наполнялось тревогой: «Вот и всё, я надоел ему» — пронеслось в голове. А следом: «Может он догадался, о чем я думал, и теперь меня ненавидит?». Хан опустил взгляд на свои переплетённые пальцы.

— Но, кажется, всё это не просто, — прошептал Минхо, быстро отводя взгляд. — Возможно, я думаю, что, может быть, я не совсем воспринимаю тебя как друга, — он перевёл на Джисона испуганный взгляд.

— Ты больше не хочешь дружить? — поднял голову подросток.

Минхо удивлённо приоткрыл рот, анализируя свои слова:

— Может быть да, но мне кажется мы думаем не об одном и том же, — взволновано тянет Ли.

— Я не понимаю о чём ты.

— Хорошо, давай так, — Минхо быстро оглядел спящих детей. — Не думаю, что смогу сказать.

Хан всё ещё не до конца понимал, о чём говорит юноша, но, наблюдая, как тот подходит ближе, Джисон проглотил вязкую слюну, в ожидании глядя на Минхо.

Подойдя ближе, подросток осторожно положил руку на чужое плечо и, наклонившись, едва ощутимо оставил отпечаток своих ледяных губ на чужой щеке, тут же вспыхивая горячим пламенем.

Джисон резко отпрянул, тут же коснувшись пальцами обожжённой холодом щеки.

— Извини, — прошептал Минхо, уперев глаза в потёртые половицы.

Подросток осознал, как это выглядело в чужой голове, и схватился за руку Минхо.

— Нет, всё не так. Я хочу сказать, что думал о том же, — парень скромно улыбнулся, пряча глаза за чёлкой.

— Правда? — оживлённо прошептал Минхо.

Джисон смущённо кивнул, поглаживая чужую ладонь. А после перевернул её и вывел пальцем слово — «Нравишься». Минхо сжал его руку в своей, робко садясь на кровать Хана и не отводя взгляда от карих глаз напротив.

Спустя несколько секунд неловкой тишины Минхо наклоняется ближе, убирая с лица Джисона чёлку.

— Можно я тебя поцелую? — осмелев, Хан наконец-то отрывает свой взгляд от колючего пледа.

Щёки Минхо вспыхивают, но этого не видно в темноте. Он отворачивается в сторону, но всё же кивает. Он никогда не целовался по-настоящему и никогда не тянулся попробовать. Лишь последние проведённые дни с Ханом начали навевать такие мысли.

Джисон, конечно, целовался. Целовался с девочками, играя в бутылочку после отбоя, целовался с мальчиками, играя в «Правду или действие». Оба варианта ему нравились, но всё же он тоже никогда не целовался по-настоящему.

Оба от волнения не знали, куда себя деть. Рука Джисона неловко опустилась на чужое плечо, вторая осталась дрожать где-то, запутавшись в пледе. Минхо поднял свою голову, часто моргая густым ресницами.

В следующее мгновение их губы встретились, легко соприкасаясь, в невинном поцелуе. Джисон опустил руку на колено Минхо, а второй провел по карамельным волосам, утопая в холодных губах. Они одновременно улыбнулись в поцелуй, отстраняясь. Голова кружилась от наплыва эмоций, а руки покрылись мурашками.

Джисон разглядывал отражение звёзд в глазах напротив, поглаживая раскрасневшуюся щеку, когда его уши уловили скрип открывающейся двери.

***

Комната озарилась тёплым светом от свечей, и дверь громко ударилась о стену.

Все дети резко выпутались из своих одеял, испуганно глядя на вошедшего. Но самые испуганные глаза были у Минхо с Джисоном, которые все ещё сидели друг на против друга, переплетя пальцы. Почему вообще кто-то пришёл посреди ночи в комнату к детям? Часто ли здесь такое?

Внимание священнослужителя тут же привлекли оба подростка, и он громкими шагами направился в их сторону. Хан сразу же выпустил руку Минхо и подорвался с кровати, закрывая его собой.

— Вы двое! — указал он костлявым пальцем на подростков. — Что вы тут устроили?! — лицо мужчины исказилось в гримасе отвращения. Может, кто-то из детей настучал на них? Почему он пришёл именно в этот момент?

— Это моя вина! — Джисон выставил руки вперёд, опуская голову. — Я его заставил, — не было смысла притворяться, что они ничего не делали. Мужчине всё было очевидно, и их ждало наказание.

Минхо неверяще посмотрел на юношу, мотая головой и собираясь протестовать. Но не успел, так как мужчина принялся хлестать по щекам Хана, яростно крича проклятья. Джисон не двигался с места, опустив глаза в пол.

— Я знаю, что этот мальчик не способен на такие непотребства! Ты испортил его! Он никогда бы не стал заниматься подобным, он собирается служить богу, а ты сбиваешь его с пути! — мужчина продолжал ругаться, брызжа слюной и дёргая подростка за плечи из стороны в сторону.

Минхо прикрыл лицо ладонями, вытирая тихие слезы, он не знал, как помочь. Ему никогда не было настолько страшно. Они просто держались за руки, но, возможно, их взаимодействия были слишком тесными в последнее время. Возможно, этот мужчина давно обращал на них внимание. Хан продолжал безэмоционально выслушивать сумасшедшие бредни.

Все дети в комнате вжались в кровати от страха, а в заспанных глазах застыли слезы.

— Ты будешь работать в два раза больше, а есть в два раза меньше и больше никогда не подойдёшь к этому мальчику, ты меня понял? — священник тряс Джисона за плечо, показывая на Минхо.

Джисон опустошенно кивнул, проглатывая ком в горле.

Мужчина в последний раз ударил юношу по лицу:

— Ты понял меня?!

— Да, — тихо проговорил Джисон.

Священнослужитель подошёл к Минхо и за локоть вывел его из комнаты, пока тот продолжал обеспокоено смотреть на чужую опущенную голову.

Как только дверь захлопнулась, Джисон позволил себе заплакать, растирая слезы по раскрасневшимся от ударов щекам. На пол упало несколько капель крови вместе со слезами, и подросток не сразу понял, что у него пошла кровь из носа.

Это была бы самая прекрасная ночь в его жизни, но стала одной из худших.