Следующей ночью после произошедшего Джисон прокрался в соседнюю комнату и вывел Феликса на улицу, чтобы выкурить сигарету и рассказать о том, что случилось. Феликс не курил, но был крайне взволнован ситуацией, так как во время завтрака Хан все ещё был слишком шокирован и сбит с толку, чтобы рассказать всё как следует.

— Мы поцеловались. Тогда, — подросток сделал глубокую затяжку.

— О боже мой. Я поздравляю вас? — эмоции на лице блондина были смешанными. — В смысле, я точно рад, но то, что случилось…

— Он пришёл чуть позже, мы просто сидели. Но, видимо, такое здесь не впервые, и он сразу же меня отпиздил, с его увёл, — парень задумчиво смотрел на огонёк сигареты. — Хорошо хоть он его не тронул, я имею в виду. Но я не знаю, где сейчас Минхо и что с ним. Но я точно решил, что заберу его с собой.

***

До восемнадцатилетия Хана оставалось чуть больше месяца. Он выкурил почти все сигареты, которые у него оставались. Шёл третий день без Минхо. Джисон не пересекался с ним ни на службах, ни во время своего единственного приёма пищи.

Подросток работал всё время, даже когда остальные дети читали молитвы. Он уходил спать позднее всех. Джисону пришлось убираться во всех залах храма, перестирывать одежду, собирать урожай за десятерых. Никто не собирался его жалеть. И его ноги ломило от усталости каждую ночь, а руки тряслись от вечного напряжения.

Но каждую ночь, смотря на созвездия, Хан думал о Минхо. О его длинных ресницах и сверкающих глазах, о его тёплых руках и карамельных волосах. Без тихого шёпота перед сном Джисон не мог заснуть. Его тревожили мысли о том, что сейчас происходит с Минхо, где он находится, и всё ли с ним в порядке. Он не мог никак узнать. Но собирался выяснить.

Хан плохо знал о комнатах, которые находились в монастыре. Он знал лишь, где столовая, где храм, туалет и их собственная комната для сна. Но благо Феликс разбирался в здании лучше, так как они с ребятами из своей комнаты работали в основном в помещении. В отличие от комнаты Джисона, что занималась делами снаружи.

Джисону просто в очередной раз повезло, потому что больше никто в этом здании не согласился бы ему помочь. Хан не боялся, что его побьют в очередной раз, а Феликс был слишком хорошим другом, так что мог пожертвовать своей шкурой. А выгнать их при всём желании отсюда не могли, к сожалению. Так что последние две ночи подростки провели за обсуждением того, во сколько, куда и как они выдвинутся на поиски Минхо.

***

Минхо проводил свои последние дни на коленях возле иконы, отмаливая несуществующие грехи. Он почти не выходил из крохотной комнатки, запрятанной среди тёмных коридоров.

Сначала он думал, что не сделал ничего плохого. Несмотря на детство, проведённое в храмах, и фанатичных родителей, он принимал себя и давно осознал, что не вписывается в рамки этой религии. Но разум разрушался под натиском людей, которые выжимали из него его личность, подавляли интересы и меняли как им захочется.

Он просто хотел, чтобы всё закончилось. Минхо уже сожалел о том поцелуе и о том, что позволил себе испытывать чувства к кому-то. Но всё равно каждую ночь перед сном прокручивал в голове воспоминания о ладонях в его волосах.

Страх Минхо перед этим местом и людьми был слишком сильным, он чувствовал себя таким слабым и крошечным на фоне родителей и работников монастыря. Он бы не посмел и слова им сказать. Поэтому он так восхищался Джисоном. Тот не боялся наказаний и принимал всё, продолжая высказывать, что хочет, прямо в лицо. Ли был уверен, что тот сбежит несмотря ни на что. Возможно, Минхо смог бы набраться смелости, чтобы сбежать с ним, возможно, теперь есть, куда бежать и ради чего. Но также возможно, что Хан так не думает и делает всё это от скуки.

Эти мысли словно пчелиный рой копошились в голове Минхо, ползая и жужжа, не давая спокойно заснуть. Он почти сдался, не зная, что ему делать дальше.