Про-герой Ястреб с улыбкой провожал из окна покидающих перрон прохожих, будто бы выискивая среди них кого-то конкретного; на самом деле, его мало волновали сейчас поиски подобные, но, привыкнув к постоянной неотложной работе, он просто не умел расслабляться полностью.

Ни одной тёмной головы.

По всему залу кафе разносились шепотки безудержных фанатов. Ястреб усмехнулся и сделал глоток своего коктейля, от которого несло запахом манго. Слишком приторно.

— Вы взяли отпуск, насколько мне известно? — уже в участке, чуть позднее, Тсукаучи со вздохом убрал в сторону папку цыплячье-жёлтого цвета. Про-герой стоял перед ним с зажатой меж зубов соломинкой, вдетой в непроливаемый стакан с логотипом KFC. После его прихода резко запахло курицей в панировке.

— Как всем хорошо известно, герои не имеют права на полноценный отпуск, — просиял Ястреб и отхлебнул ещё из стакана. — Поэтому я здесь, чисто проверить, нет ли каких новостей.

— Поисковая группа делает всё возможное, — терпеливо ответил Тсукаучи и жестом попросил своего товарища принести ещё кофе. — Условия выполнения весьма неприятны, вы и сами в курсе.

— Да-да-да, конечно, преступность снова возрастает, волнения, полностью понимаю и поддерживаю! — Ястреб не прекращал улыбаться ни на мгновение, это перерастало в наглость вкупе с едкими язвительными словами. Он был хорошо осведомлён о том, что многие полицейские недолюбливают героев. Мягко говоря. — Только вот, боюсь, кое-кто из верхушки не будет в восторге от отсутствия вестей. Как там дела с сыном нынешнего героя номер один?

— Всё ещё в процессе.

— Я ни на что не намекаю, но как-то странно и выборочно происходят поиски пропавших: милейшую Хагакуре-чан и Рэгдолл-сан сумели найти почти что одновременно, если я ничего не путаю? Даже учитывая разницу в отведённом времени. Если Япония настолько большая для вас, возможно, я смогу протянуть крыло помощи, — он наклонился ближе и сделал вид, что тянется за рандомной бумажкой: Тсукаучи отпрянул, вызвав этим движением смешок.

— Сегодня у вас ведь выходной, верно, Ястреб-сан? Почему бы вам действительно не отдохнуть — и не подготовиться к предстоящей церемонии топовых героев, например.

— О, её как раз отменили, ввиду напряжённой ситуации в обществе, — улыбка стала больше походить на самодовольный оскал. — Весьма мудрое решение, впервые за столько лет. На почту пришло поздравление со вторым рангом, буквально сегодня, хи-хи.

— Мои искренние поздравления. Это всё?

— О да, командир, хотел ещё предупредить, напоследок, — голос Ястреба понизился, — к вам уже наверняка не раз приходил Старатель-сан, так вот моя, как бы сказать, просьба? Типа того. Помимо геройского статуса, он ещё и встревоженный родитель. Было бы настоящей трагедией передавать ему ещё большие переживания из-за младшего сына, да?

— Не понимаю вас.

— Ещё как понимаете, шеф! Я к тому, что было бы славно, не рассказывай вы всё в красках о деле наследника Тодороки. Не прошу вас лгать, комиссия упаси, ха-ха! Всего лишь немного упустить детали.

Тсукаучи ещё раз взглянул на героя, прочёл условный жест, означающий, что просьба идёт от самого верха, и вздохнул.

— Да, Ястреб-сан. Постараемся.

— Пасиб, босс! Признателен весьма, бис-бис-бис! — Ястреб рассмеялся и, повертевшись ещё немного в кабинете под усталым взором детектива, выпорхнул.

И — какой удачный тайминг! — столкнулся в коридоре с самим Старателем. Тот явно не был рад внезапной встрече и в принципе не настроен на диалог. Ястреб причмокнул на его непривычную глазу гражданскую одежду, придумав новую неприятность.

— Новый Символ, какая честь!

— Ястреб, не сейчас.

— Как грубо, ты так и к другим фанатам обращаешься? А я, между прочим, на свиданку хотел пригласить!

— Скройся.

Ястреб пожал плечами и сделал вид, будто собирается уходить.

— Он не причастен, полиция выяснила.

Старатель резко остановился и вспыхнул от эмоции.

— Шото? К тому инциденту в парке?

— Абсолютно. Парень был очень похожий на него, но не он. По камерам выяснили, — Ястреб ухмыльнулся, довольный тем, как Старатель подходит ближе грузной поступью и смотрит выжидающе, грозно, но в то же время с надеждой. — Можешь выдохнуть спокойно, отче.

— Значит, снова его статус неизвестен.

— Это ведь совсем не плохо?

— Как тут выдыхать спокойно! Мой ребёнок пропал! — Старатель вскипел заново и навис тенью. — Ты сам ещё слишком зелен, что ты можешь понимать!

— Успокойся, герой, чего доброго, взорвёшь здесь что-нибудь, — беззаботно, абсолютно спокойно отреагировал Ястреб и поправил мех своей куртки. — Я прекрасно понимаю твои родительские метания! И даже готов предложить свою помощь!

— Помощь?!

— Всегда было интересно, каково это — быть величайшим из про, — юноша подмигнул. — Не завидую я твоей участи. Времени свободного поди совсем-совсем мало, а?

— К чему ты клонишь!

— Я мог бы продолжить поиски сам. И докладывать тебе обстановку, что думаешь? Доверишься коллеге по цеху?

Ястреб снова засмеялся искренне, отчего его крылья затрепыхались. Старатель поморщился и со вздохом опустился на одно из коридорных кресел. Ястреб не мешкая последовал его примеру, оставив расстояние лишь в одно сиденье; вальяжно закинул ногу на ногу, пока Старатель тёр виски.

— В конце концов, он ведь не один сбежал, верно? Если бы остался в одиночестве, думаю, было бы в разы сложней, — Ястреб заговорил ниже и тише, создавая иллюзию серьёзности. — А так есть шанс даже весело провести время.

— Ты точно не помогаешь.

— Ну в самом деле, не в плену же его держат! Не теряй хватку, герой. Я позабочусь о сохранности наследника и верну его домой. Ага?

— Какая тебе от этого выгода? — Старатель нахмурился, безуспешно пытаясь разгадать хоть что-то кроме лукавства на светлом лице.

— Хочу, чтобы хотя бы у величайшего была доля отдыха. Всемогущий им пренебрегал в своё время — возможно, именно это в нём меня и отталкивало. Ты же имеешь право хоть ненадолго расслабиться, уж тем более, когда общество трещит по швам. Камино, падение Символа, подполье, пожар в Юэй… — Ястреб приставил кулак, как бы ожидая такой же жест в ответ. — Ну как, согласен, намба ван? Я тебе лично потом похлопаю, когда церемония наконец состоится.

Старатель вздохнул ещё более устало и отвернулся от протянутого кулака — тогда Ястреб стукнулся с ним своим же стаканом от коктейля.

— Я ещё не первый, это следует подтвердить.

— Так на почту зайди, там поздравление должно было прийти.

— Почту? — Старатель нахмурил брови, сосредоточившись.

— Ага, — Ястреб отхлебнул соломинкой в последний раз, — спроси кого-нибудь на работе, пусть помогут с технологиями этими зумерскими.

Старатель тцыкнул — хотя он и правда не сильно разбирался в приложениях в телефоне. Ястреб был вне себя от гордости за шутку.

Непонимание, непринятие возможных мотивов настораживало нового первого героя Японии: он даже не мог предположить, чем руководствовался Ястреб в своих действиях и словах, а тот лишь усмехался ему в лицо. Тёмные происки замазывали быстро, никто даже в геройских узких кругах не знал точного ответа, а Старатель, обеспокоенный без меры несчастиями, был слишком занят, чтобы разбираться подробно.

Ястребу это было лишь на руку. Особенно сейчас, в шаге от кабинета полиции, за дверьми которого недолюбливали героев.

***

— Всё, теперь вы в плену, мистер! — Изуку обхватил за туловище и крепко сжал, прижимаясь. — Раз не знали, что такое настоящая щекотка до этого момента, я готов вас научить!

— Прошу, пощадите, — Шото едва сдерживал смех, мягко обнимая за шею в ответ, — я буду счастлив прожить в неведении.

— Нет-нет, так не пойдёт! Моя миссия в том, чтобы провести вас сквозь потёмки прямо к свету!

— Даже если в лесу полно диких кровожадных зверей?

— Конечно!

— Эта дорога может стоить вам жизни, путешественник.

— Я готов рискнуть ради вас, милорд, — Изуку фыркнул смешливо, отчего Шото не удержался и прильнул с новой силой. — К тому же, я сам умею превращаться в зверя, чтобы защищаться.

— Очень полезное умение. Полагаю, и у меня такое имеется, — Шото хитро улыбнулся и аккуратно, не превышая границ допустимого, полез к подмышкам Изуку пальцами. — Будьте бдительны со всеми, кому доверяете.

Изуку засмеялся чрезмерно громко, Шото не удержался на ногах от восторга, и оба почти что повалились на кровать — Денки, в очередной раз уходивший на прогулку с Шинсо, выглянул в проём открытой двери проверить, всё ли в порядке; Изуку тут же неловко убрал руки с шеи Шото, тот не шелохнулся. Денки приставил два пальца ко лбу, как козырёк, и отставил в сторону — жест, означающий прощание и пожелание удачи.

Неловкость заполнила недолгое молчание.

— Надо будет в следующий раз закрыть всё же дверь, — усмехнулся Изуку. Подобная сцена помогла чуть протрезветь и поставить на паузу забаву. — Ой, нет-нет, носки мы не снимаем, ахах, Тодороки-кун, не надо.

— Как скажешь, — Шото кивнул и убрал пальцы с уязвимых к щекотке стоп; улёгся осторожно, укладывая подбородок на животе Изуку. — Кстати, нам… хорошо бы установить границы какие-нибудь. То есть, конечно, я всегда буду спрашивать разрешения, но, может, есть что-то, о чём и не стоит.

— О, я не думал об этом в таком ключе! Наверное, — Изуку задумался, позволяя себя обхватить. — Думаю, обнимать меня можно когда угодно, можешь даже не ждать согласия!

— Правда? — Шото просиял. — А за руки держать тоже?

— Мне будет приятно!

— А ещё, ещё… — Шото подался вперёд и приблизился к лицу, обдумывая, поступить ли безрассудно при взгляде на действительно, невероятно очаровательное лицо Мидории или всё же произнести вслух не дающую покоя мысль. Выдохнул. — Нет, всё-таки, перед тем как целовать, буду спрашивать, а то неловко как-то.

— Да, думаю, первое время лучше так.

— Когда мы впервые… в общем, я тогда чисто на эмоциях действовал, мне казалось, либо сейчас, либо никогда, ещё и полиция за нами гналась…

— Ага, я понимаю!

— То есть, да, не к месту, как ты и говорил, но я, видимо, плохо соображал, вот и выпалил… это не оправдание, но всё же, — Шото сконфузился, но не отводил глаз. Изуку снова рассмеялся на его совершенно не обязательную (но до ужаса приятную!) попытку извиниться.

— Строго говоря, это я первым проявил инициативу. Так что «вина» на мне.

— Да, но всё-таки мне бы не хотелось делать чего-либо без твоего предварительного согласия. По крайней мере, — Шото приблизился ещё чуть-чуть, — сейчас.

— Спасибо за заботу… — щёки Изуку вспыхнули. — И, кстати, о границах. Я уже просил прощения за тот случай, но, если понадобится, скажу ещё раз.

— За тот?..

— Мне очень жаль, что так вышло.

— Ничего страшного, не за что извиняться.

— Это правда было неосознанно, я честно никогда бы себе не позволил… — Изуку спрятал лицо за ладонями. — Такого больше не повторится, обещаю.

— О, какая жалость, — Шото принял максимально серьёзный вид. — Я надеялся, что ты сделаешь так ещё раз.

— Чт… что ты такое… — растерянность заставила Изуку покраснеть окончательно, по цвету он стал почти как левая сторона волос Тодороки.

— Если тебе так хотелось потрогать мою грудь, мог бы не стесняться и попросить. Мне было приятно. — Шото хихикнул на возмущённую реакцию Изуку. И тут же ойкнул от несильного удара кулаком.

— Д-дурак! Просто дурак! — Изуку повернулся на бок и спрятался в одеяле.

Шото со смешком убрал ткань, чтобы увидеть его, раскрасневшегося, потрёпанного, сконфуженного и, совсем немного, будто избавившегося от тяжёлого груза сожалений о поступке.

— Это шутка, это шутка! Имею в виду, это было неожиданно, да, но я не разозлился, не расстроился и не испугался. Всё в порядке, как я и говорил, — Шото мягко улыбнулся, помогая расслабиться. — Если тебе доставит это радость, можешь трогать меня где угодно, как только захочешь. Потому что я сам буду счастлив.

Изуку сцепил пальцы и наконец поборол себя, чтобы поднять на Шото глаза. Тот источал искренность, что клокотала уже у горла.

— Ты просто удивительный, ты знаешь? — Изуку пытался звучать обиженно, но не мог сдерживать своей благодарности.

— Надеюсь, это хорошо.

— Это замечательно.

— О, тогда, ты ещё более удивительный!

— Придумай что-нибудь своё, — Изуку провёл пальцами по его спине — Шото больших усилий стоило не вздрогнуть от мурашек.

— М, я уже говорил, что ты очарователен, но готов повторить… — он вздохнул, глядя, как желанные губы снова подрагивают от чересчур широкой улыбки. — М-можно?..

То было правдой, первый поцелуй произошёл по чистой вспышке адреналина, и сейчас, столкнувшись с неизведанными чувствами, оба ощущали по меньшей мере неловкость. Осознание нового статуса отношений несколько пугало, но поджигало интерес, правда, справляться с волнением иногда становилось просто невозможно.

Изуку согласился незамедлительно: губы соприкоснулись на несколько мгновений, а потом Шото, борясь со смущением, встал, опёршись на локти, и обхватил лицо Изуку.

— Умоляю, можно я… всегда хотелось!

Изуку не успел спросить, чего именно, а Шото уже коротко поцеловал его в щёку. Потом в другую. Потом в нос, в лоб, в подбородок. Ох, он целовал веснушки!

Изуку ахнул. Удивление, восхищение, желание спрятаться и в то же время прижаться посильней смешались, о господи, это было так тепло, так волнительно и непередаваемо в своей простоте, что живот начало крутить от эмоций. Пальцы Шото, обхватившие скулы, тоже бешено тряслись, но он продолжал выцеловывать, пока Изуку вконец не рассмеялся под ним и не обнял.

А потом обхватил лицо точно таким же образом.

А потом, вдохнув для смелости, поцеловал в левое веко, аккуратно касаясь шрама.

Шото замер. Изуку с чувством поцеловал ещё раз и ещё, обводя обугленные края истерзанной кожи, отпечатывая самого себя на потерявших былую чувствительность клетках. Изуку весь — горланящая нежность, сквозящая, обволакивающая, нутро насквозь проходящая и пропитывающая светом и теплом.

Шото не сразу почувствовал, как по щекам текут слёзы.

— Ох, Тодороки-кун, всё в порядке? — Изуку сел на кровати, бережно поднимая и его. Шото всхлипнул и схватил его за руку, вне себя от распирающего грудь чувства:

— Ты любишь меня! Ты правда-правда меня любишь! — Он разрыдался, не прекращая тянуть губы. — Я тебе нравлюсь даже с…

Изуку крепко обнял его, шепча бесконечное согласие.

***

В лицо Каминари бил сильный ветер, и от пыли и листьев в глаза спасали только тёмные очки и подаренная когда-то кепка — Шинсо рьяно крутил педали, только набирая скорость, с каждым новым километром.

— Эй-эй, не сбавишь ли? — перекрывая гул ветра, крикнул Денки с заднего сидения велосипеда. — Я серьёзно, остановись!

— Не могу! — прохрипел Шинсо в ответ и резко свернул, так что Денки чуть не упал. — Сейчас, мы почти на месте!

У Каминари не было сил на пререкания, поэтому он просто ещё крепче обхватил Шинсо за туловище.

Тот спустя ещё полчаса дороги остановился в нескольких дворах от полицейского участка, больше напоминавшего какой-то склад с затонированными стёклами. Денки вздрогнул, признав родной район: здесь жили его родители и часто гостили племянники. На той детской площадке поодаль он проводил детство.

— Прояви свои шпионские замашки и не шуми, — прошептал Хитоши и притаился у деревянной ограды, подогнув колени. Вид у него был максимально сосредоточенный.

— Что на этот раз? — у Денки не было сил даже шевелить языком, и он еле слез с велосипеда и доковылял до друга, встав в полный рост.

— Здесь сегодня должен находиться Всемогущий вместе с Сотриголовой.

— Айзава-сенсей? Откуда тебе известно?

— Его недавно выписали из больницы, теперь даёт показания о пропавших. Было бы полезно узнать, что он скажет о Мидории.

— Я слышал, его госпитализировали после Культурного фестиваля, — Денки смутился. — Твоих рук дело?

Шинсо вспыхнул на безошибочное предположение: Каминари не звучал осуждающе или агрессивно, но он всё равно разозлился.

— Если не хочешь — можешь уходить.

— Ты сам меня сюда привёз! Мог бы предупредить, зачем.

— Хорошо, прости. Мне следовало об этом подумать.

Денки фыркнул, впервые слыша такое скорое извинение от Шинсо. И, шаркая после удара от того резкого поворота, удалился куда-то вглубь домов.

Шинсо вздохнул вслед и весь превратился в слух. Когда-то давно, ещё до всех потрясений, он в шутку осудил Каминари за то, что тот подслушивал; это была их почти что первая встреча. С тех пор Шинсо самому приходилось не раз сливаться со стенами, становиться с бетоном одним целым на мгновения, чтобы хоть немного расслышать что-то важное определённо за закрытыми дверьми — и он продолжал убеждать себя, что такие риски, такие гнусные, неправильные действия идут во благо общего дела. Шинсо всё ещё… хотел верить в справедливость своего плана.

И, хотел того Каминари или нет, он являлся его частью. Поэтому Шинсо было необходимо поддерживать его хорошее самочувствие.

Проводить важные совещания в столь ненадёжном месте, шатком и старом, с одной стороны было опрометчиво, с другой же — никто бы не принял во внимание подобное здание без должной охраны. Юноша, подслушавший сплетни в больнице, понадеялся на тонкие стены участка, но разобрать что-либо не представлялось возможным. Даже если в диалоге и проскакивали чьи-то фамилии, ни одна не представлялась знакомой. Голос также совсем не был похож на тембр сенсея. А у Шинсо была хорошая память на подобные вещи.

Внезапно в разговор вступил третий мужчина — сердце Хитоши пропустило удар. Это точно Айзава!

— Если хорошо помните, ранее у меня уже был опыт столкновения с Линчевателями, даже супротив власти.

— Это чревато последствиями, Ш-шота…

— Я знаю, чем это чревато, Тошинори-сан. Вам известно не менее всего. Вообще, я убеждён, что каждый герой старой закалки так или иначе сталкивался с тяжёлыми результатами и потерями жизней, — послышался удар, будто кто-то громко хлопнул по столу руками. — Таковы реалии мира супергероев. Не все равны.

— Что же нам тогда остаётся?

— Активировать уже программу защиты свидетелей. Родителям этих детей нужна гарантия, что в случае чего их не упекут сразу же за решётку.

— Разве она не была в разработке?

— Который год? Пора действовать, так не может продолжаться. Её поставили на карантин в связи со сложившейся ситуацией. Размораживайте.

Шинсо затрясся всем телом, потеряв на мгновение бдительность и осторожность. Ярость заклокотала уже у горла. Пара досок упала с грохотом рядом.

Шинсо уже приготовился убегать поскорее, но выглянула причина шума: маленький чёрный котёнок, косматый и худой. Хитоши замер; животное последовало его примеру, ожидая, что же он предпримет.

Айзава-сан очень любил кошек, Шинсо хорошо помнил и это. Возможно, сенсей согласился приехать в это место, надеясь встретить по дороге бездомных, которых действительно водилось здесь немало. Хитоши поджал губы.

В участке погас свет.

…Каминари скрылся за листвой деревьев, наблюдая за детворой на площадке. Когда Шинсо уже собрался к нему подойти, он резко ринулся в сторону детей.

— Нет, стой! — шикнул Хитоши и остановил его одной рукой. Денки не стал рьяно вырываться, но и оборачиваться не спешил.

— Я хочу к ним. Я им нужен.

Шинсо только сейчас заметил, какие светлые волосы у некоторых детей. Точно такие же, как у Каминари.

— Я понимаю, что ты скучаешь, но нам нельзя нигде светиться. Особенно с кем-то из семьи. Это может впоследствии стать угрозой и для них.

— Я хочу к ним. Шинсо.

Каминари звучал металлически, и возвращение к называнию по фамилии добавляла ещё большего льда в речь. Шинсо отпустил его руку, зная, что Каминари всё равно не подойдёт к своим младшим братьям и сёстрам — не захочет пугать внезапным появлением из ниоткуда и таким же исчезновением.

Ладони Денки были совсем холодные тоже; конец лета приближался неприятными ветрами и тёмными вечерами, а Каминари был в одной футболке сегодня, и его плечи покрылись мурашками. Хитоши со вздохом подошёл и повесил ему на плечи свою куртку.

Денки вздрогнул, обернулся с удивлением в глазах, но ничего не сказал. Внимание его привлекло копошащееся нечто в футболке Шинсо — тот неловко вытащил из ткани пушистую мордочку, и Каминари вскинул брови.

— Откуда?

— Пока слушал, вдруг выпрыгнул из досок. Хорошо бы в ветеринарку, хромает на одну лапку, — Шинсо пожал плечами, с поразительной аккуратностью придерживая хрупкое тельце котёнка. Денки протянул к нему руки и совсем растаял от очарования.

— Какой он милый, боже, — голос снова ослаб, уступив место теплу. Шинсо кивнул удовлетворённо. — Хочешь… оставить его?

— Места должно хватить.

— Не знал эту твою сторону. Готов приютить котёнка с улицы… — Денки поднял глаза и стушевался. — Впрочем, мы втроём причиняем неудобств гораздо больше.

— Если бы остался один ты, я не был бы против.

— Что-нибудь полезное смог узнать? — Каминари устало выдохнул, наблюдая, как теперь неприкрытые курткой руки Хитоши покрываются мурашками. Тот помотал головой.

— Ничего достаточно серьёзного.

— Ничего про Мидорию?

— Если захочешь, расскажу позже дома, — Шинсо чуть нахмурился, раздумывая. — Как думаешь, они с Тодороки… вместе?

— Похоже на то. Наверное.

— Как давно они так? — Шинсо невесело усмехнулся, однако в голосе не сквозило ни капли осуждения или насмешки злобной. — Не совсем подходящее время, чтобы начинать отношения, мне кажется.

Денки неоднозначно передёрнул плечами. Пока что у него не было достаточно ресурсов, чтобы, как и подобает другу, поинтересоваться статусом их отношений. Хотя раньше, бывало, Денки любил немного сплетничать о делах сердечных в классе, это было забавно и не причиняло никому вреда.

— Ты измотан, — заметил Хитоши не без доли заботы и аккуратно провёл по плечу, помогая устоять ровно. — Домой?

Денки и правда валился с ног. Поездка стоила ему больших усилий, но и винить Шинсо не хотелось, пусть присутствие Денки, как оказалось, не было обязательным. Младшие сиблинги всё ещё маячили перед глазами колющей картинкой, окрашенной в ностальгию и скорбь. Подмывало вывернуться наизнанку и выблевать весь завтрак.

— Домой.

Котёнок мяукнул жалобно.

Денки всё ещё не нравились перепады настроения Шинсо, его изменчивость мгновенная и способность всё переворачивать, недоговаривая правды, но в тот момент он списал внезапную мягкость в голосе на появление нового пушистого любимца.

Изуку вышел встретить в прихожую первым — глаза его загорелись при виде котёнка.

— Боже мой, прелесть! — восхитился он и с надеждой посмотрел на Хитоши. — Можно подержать?

Каминари, у которого и был в руках котёнок, спокойно отдал его в руки, не дожидаясь ответа; Изуку принял его с трепетом, боясь как-то не так сжать пальцами совсем-совсем маленькое существо. Шото боялся как-либо прикасаться и, похоже, даже дышать в его сторону не решался, поэтому лишь наблюдал с неподдельным интересом. Новый обитатель квартиры быстро завоевал всеобщее внимание.

— У вас раньше не было никаких питомцев? — поинтересовался Каминари. — В загородном доме, помню, я играл с большими соседскими собаками.

— Я держал только золотых рыбок, — Изуку захихикал, когда котёнок полез к нему под футболку, прячась от яркого света. — Но они умирали очень быстро, поэтому мама перестала мне их покупать.

— У меня никого не было, — Шото приблизился ещё, чтобы наконец тронуть котёнка кончиком пальца.

— Учтите, пока я буду на работе, ухаживать за ним придётся вам, — пробурчал Шинсо, вешая куртку. Трое энергично закивали в ответ.

— Кстати, Шинсо-кун, ты ни разу не рассказывал, какая у тебя работа, — неуверенно начал Изуку. — Н-надеюсь, всё в порядке?

Хитоши пожал плечами. Не желал разглагольствовать.

— А как мы назовём его? — Каминари принялся проверять, не отросли ли когти котёнка достаточно, чтобы поцарапать. Изуку со смешком протянул его в руки Шото, тот отпрянул от волнения. — Капец тёмный, ни одного пятнышка!

— Пусть будет как золотая рыбка, — Шинсо осклабился.

Изуку посмотрел на него с печальной нечитаемой эмоцией, и тогда Шинсо поспешил удалиться в свою комнату.

— Вакин-чан, значит, — Денки сжимал каждую лапку по очереди и шевелил ими. Шото буквально распирало. — Тебе нравится? Это твоё имя теперь!

Котёнок с опаской обнюхивал мебель и стены, но прижился с завидной скоростью. Наблюдая, как Мидория нежно обращается с питомцем, как тот, в свою очередь, ласково льнёт к нему и оказывает всяческое внимание, в большей степени, чем остальным, Шинсо не мог отделаться от странного чувства, которое пустило корни в сердце ещё давно и начинало распускаться острыми цветами стекла.

Шинсо не нравилось сомневаться в себе и собственных убеждениях. Его раздражала даже сама вероятность этого. Поэтому он всё чаще возвращался домой к поздней ночи, когда один Денки не спал, дожидаясь его возвращения по привычке.

***

— Благодарю за визит в такие краткие сроки, для меня это неоценимая помощь, — Хагакуре неспешно перелистывала страницы блокнота с блестящей обложкой и убедительно улыбалась собеседнику, сидевшему в кресле в тени. — И за согласие на приватную встречу, конечно.

— Не стоит, право, мне ещё следует убедиться, что встреча действительно приватная.

— Да, разумеется, можешь оглядеть комнату, здесь никаких камер и прослушек, — Тору нисколько не смутилась, говорила она твёрдо и честно. — Здесь только мой ассистент и я.

Гость наклонил голову, выглядывая ассистента в углу комнаты, и усмехнулся. Силуэты терялись из-за рассеивающих ламп.

— Значит, и поиски ты проводила не одна. Мне интересно, как вы только вышли на меня.

— О, мне пришлось провести небольшую авантюру, чтобы в конце концов выяснить! К герою номер два даже мне доступа нет со всеми привилегиями, к сожалению, а, насколько мне известно, когда-то он обучался в той же организации, в которой теперь обучаешься ты, так что выбор пал на тебя.

— Мне ещё только предстоит поступление.

— Желаю удачи!

— Благодарю за поддержку, — юноша усмехнулся и чуть наклонился, так что свет задел кончик его носа. — Должен признать, ты набираешь популярность. Я могу надеяться на неразглашение информации, которую поведаю сегодня?

— Могу заверить, что ничего не просочится в сеть, — Тору кивнула Оджиро, тихо наблюдавшему со стороны. — Цель разговора с тобой — не сбор информации для нового видео, а поиск ответа.

— Как славно! А осведомлена ли ты о том, к чему могут привести поиски ответов? — юноша наклонился и, прислонив палец к подбородку, наконец вышел из тени на свет; стала видна его ослепительная улыбка.

— О да, прекрасно осведомлена.

Ещё несколько секунд оба молчали, пока не разразились сдержанным доброжелательным смехом. Тревогу, ранее зависшую в воздухе туманом неприятно, как рукой сняло.

— Зажгите свет, наигрались и хватит, — Монома махнул рукой и развалился в кресле поудобней, принимая менее «злодейскую» позу. Включились все лампы, растапливая теплом мрачную атмосферу полупустой комнаты с закрытыми шторами. — Все ашки такие пафосные?

— Кто бы говорил про пафос, — Тору рассмеялась, вспоминая видеозаписи выступлений на фестивалях Юэй. — Нет, я просто хотела тебе соответствовать! Ты особенный, под стать случаю.

— Ахаха, сколько лести за всего один вечер! — Монома поправил чёлку, явно довольный собой. — И всё же, мои траст ишьюс заставляют меня проверить ещё раз, даже после этой, бесспорно, очаровательнейшей сценки. Могу ли доверять тебе?

Тору поджала губы. Почему-то этот вопрос задел её за живое. Действительно, с её репутацией Девочки, Которую Видят, Девочки, Которая Идёт По Головам, было сложно доказать кому-либо свою надёжность. Тем более Нейто — человеку совсем незнакомому и, пусть пока не настроенному враждебно, но подозрительному в меру.

Это делало ему честь, впрочем: Тору такое сильно уважала.

— Меня попросили помочь… как раз эти самые «пафосные ашки», если цитировать тебя. Они ищут своего друга, который исчез с радаров недавно. И, видимо, за этим стоит как раз государственная организация.

— То есть, они просто притопали к тебе и попросили выдать им что-то секретное за целое ничего? И ты согласилась? — Нейто засмеялся уже не так по-доброму. — Я думал, отзывчивость и доверие не в характере персонажа твоего. Что заставило?

Тору сконфузилась — ранее такого не происходило, ранее ей удавалось держать лицо и улыбаться. Нейто Монома и правда отличался от предыдущих её гостей. Его тщательно скрываемая неприязнь просачивалась и медленно давила.

Он цокнул языком:

— Просто хочется завести друзей? Тебе ведь не довелось даже с ними толком поучиться, ты совсем их не знаешь.

— Я хочу поступить правильно. Им больше не к кому обратиться, кроме меня… и кроме тебя.

— Хоть кто спрашивает? — Нейто надул губы, как обиженный ребёнок, и начал ворчать под нос что-то на неизвестном Тору языке. — Ради кого мы так с тобой стараться будем?

— Урарака-чан и Бакуго-кун. Наверное, ты знаешь их.

Нейто постарался усердно не показывать огонька в глазах, но внутри него что-то надломилось после второй фамилии. Он еле заметно сменил позу, почувствовав, как телом овладевает напряжение и приводит пальцы в дрожь мелкую.

— Я понимаю, что тебе может быть неприятно оказывать помощь кому-то из А-класса, но, — Тору не успела договорить, как Нейто её перебил.

— Кого ищут?

— Ииду Тенью. Бывшего младшего Ингениума. Насколько помню, он был нашим старостой. Странно, что подобное случилось с… таким человеком. Он выглядел вполне безобидно. Хотя, мне ли говорить.

Трепет, заставивший проглотить ком в горле, притих, и угас огонёк в глазах. Монома выдохнул то ли с облегчением, то ли разочарованно — верно, уже испугался, что назовут другого. Того, которого он сам пообещал найти.

Мономе было просто необходимо поддерживать образ безукоризненного шоумена.

— Это, должно быть, доставит тебе немало проблем, — продолжила Тору, уже не скрывая волнения, — но я могу под расписку на бумаге дать слово, что…

— Не имеет значения, у меня после такого проблем ни убавится, ни прибавится, не стоит, — Нейто облокотился на руку в задумчивости. Вспоминал, мелькала ли в разговорах фамилия. — Иида, Иида, Иида… О!

— Есть что-то?

Юноша смешливо фыркнул и уже в какой раз изменил положение тела в кресле (девушка не раз задавалась вопросом, как он при этом умудряется не падать). Полы его длинного фрака, оставленного, очевидно, ещё с геройского костюма, мелькали тут и там, сверкала бляшка ремня, и светлые волосы под лампами казались совсем белыми. Нейто ослеплял и без улыбки.

— Я мог бы умолчать и соврать тебе что-нибудь красивое и приторное, заюш, но ты мне слишком нравишься! — он приложил палец ко рту, принуждая жестом как бы хранить молчание. — Выбиваешься сильно от них. К сожалению, у меня тоже мало инфы о том, где сейчас может находиться бывший староста бывшего А, мы, так сказать, находимся на разных направлениях, но, — в голосе скользнула неприкрытая усмешка и, о, озорство, искреннее, в первой своей ипостаси, Нейто упивался им и самим собой, разглаживая складки на брюках, — я могу подсказать, куда он имеет шанс направиться дальше и что его ожидает.

Тору с готовностью нажала кнопку ручки. Оджиро в углу подался вперёд.