Мир изменчив. Летят столетия, гибнут цивилизации, начинаются и завершаются войны, перестраиваются государства, и только одна сила, та, что выше и сильнее всего во вселенной, продолжает жить независимо от места и времени. Любовь.

Мысли о любви как раз сейчас и преследовали Габриеля Агреста, когда он стремительно спускался по лестнице в гостиную. Габриель был взволнован и постоянно поправлял шарф, под которым прятался маленький талисман Мотылька. Мужчина находился в том состоянии предвкушения и эйфории, предшествующих обычно минуте, которую ждёшь всю жизнь — когда женщина, которую ты и не мечтал встретить, стоит перед тобой, говорит и выглядит совершенно, как женщина из твоих снов. 

— Как так вышло, Нууру? — попытался отвлечь себя Агрест, — Почему Маринетт очнулась именно в тот момент, что было не так до него?

— Клинок катаны пропитали каким-то раствором, происхождение которого Квами не распознали, но он точно лишал Маринетт способности вернуться. Она очнулась благодаря вам, — Квами, вынырнувший из внутреннего кармана пиджака, теперь летел рядом с его правым ухом.

— Благодаря мне? Я едва успел вернуться, как она без всякой помощи открыла глаза и села.

— Да, это так. Но именно вы отправили шкатулку с Хлоей Буржуа. После ухода Мастера Хранителем шкатулки стала Маринетт, а Хранитель прочно связан с талисманами. Это произошло бы быстрее, если б многие из нас не отсутствовали. Жизненная сила Хранителя неразрывно связана с Квами шкатулки… Когда мы оказались рядом, жизненная сила Маринетт, бившая ключом, передалась нам, восстановила нас, а мы вернули ей всё сполна… 

— Да, иногда начинаешь думать, что узнал о вас всё, а потом всё равно появляется что-то новенькое… — рассеяно произнёс Габриель, останавливаясь перед дверью.

— Вам не нужно волноваться, — поддержал Нууру, — Это стоит того, чтобы попытаться.

Агрест сглотнул и легко толкнул створки двери, они тихо открылись, впуская его в заполненную светом гостиную. Натали стояла с планшетом у стола и что-то сверяла по длинной бумажной накладной, однако приход его не ускользнул от неё, и она обернулась, тут же заглядывая в расписание.

— Что ты тут делаешь? — удивлённо спросила Натали, — Через полчаса начало благотворительного вечера Фонда Жизни, ты обещал Маринетт и Адриану, что приедешь.

— Да, но я решил… ты должна меня сопровождать.

Она снова отвлеклась от дел, к которым успела вернуться.

— Следуя правилам этикета этого мероприятия ты имеешь право приглашать только членов семьи. С помощницами и ассистентами туда не ходят.

— Я в курсе всех особенностей этикета, Натали, но, тем не менее, я хочу, чтоб ты пошла. В твоей комнате уже лежит платье, туфли и украшения, которые Одри подобрала специально для тебя, она, кстати, тоже там будет, так что не отказывайся, пожалуйста. Стилист приедет через пять минут.

— Габриель, — Натали отложила планшет и тут же его взяла, — Ты серьёзно? Я уже распланировала вечер, к тому же, какое платье? Какой стилист? Если уж сопровождать тебя куда-то, то у меня есть костюм и моя вполне скромная причёска.

— Я хочу, чтобы ты выглядела не как помощница модельера. У тебя отличная причёска, но это другой случай.

Она не ответила, лишь поправила брошь Павлина и отвернулась, снова хватаясь за накладную.

— Отказа я не приму, — он подошёл к ней, отобрал планшет и выключил, — Одевайся!

Натали повернулась и подняла взгляд. Габриель впервые стоял так близко с тех пор, как они прошли по тайному проходу и вместе ехали в узком лифте, впервые с тех пор, как она его спасла. Он чуть заметно улыбнулся и коснулся её руки, чем и подтолкнул к положительному ответу.

— Ну, хорошо, как скажешь. Я пойду.

***

— Мисье, с учётом пробок, мы опоздаем на двадцать минут, — прозвучал в телефонной трубке голос Гориллы.

— Подожди, мы уже… — Габриель повернулся к лестнице в этот момент и забыл, что собирался сказать, — Я перезвоню, — произнёс он, выдержав небольшую паузу.

Натали задержалась наверху, нервно прокручивая тонкую нить золотого браслета на запястье, а после стала спускаться. Она шла к нему, а он, не в силах справиться с собой, наблюдал, получая какое-то давно забытое эстетическое наслаждение. Атласные туфли цвета марсала почти сливались с платьем того же оттенка, который подходил этой женщине не хуже королевского синего. Усыпанная мелкими золотыми блёстками прямая юбка поднималась вверх, подчёркивая каждое движение тела Натали, плотно обхватывала бёдра и талию до самой груди, где завершалось свободным лифом на золотых цепочках, которые извилистыми линиями лежали на её плечах и (Габриель знал) ниспадали по спине паутинкой причудливого узора. Тёмные волосы со знакомой красной прядью вились лёгкими голливудскими локонами, что просто не могло не выделить тонкость черт её лица и выразительный взгляд.

— Я наивно полгал, что ты не можешь выглядеть ещё прекраснее, — Агрест подал ей руку, помогая спуститься с трёх последних ступенек.

Натали даже не улыбнулась. Она была недовольна и собиралась об этом сказать.

— Знаешь, я не привыкла носить это всё, меня бы устроил костюм и моя повседневная причёска. Это больше подошло бы твоему ассистенту.

— Моему ассистенту - да, но мы не должны нарушать этикет. 

— Мы всё равно его нарушим. В платье или костюме, я остаюсь твоим личным помощником. 

— Ты идёшь не как помощница, Натали, я же сказал.

Габриель улыбнулся и пошёл к выходу, чтобы открыть перед ней дверь, но Натали не тронулась с места.

— А как кто? Ты всё спланировал заранее, да? Габриель?

Он остановился и вздохнул, она не успокаивалась.

— Ты поэтому удалил список приглашённых из всех доступных мне гаджетов? Как ты меня записал? В качестве кого я туда иду?

Агрест вздохнул снова, уже глубже, и повернулся.

— В качестве будущей жены. Этот ответ тебя устроит?

Натали Санкёр открыла рот, собираясь что-то сказать, но передумала. Он покачал головой и начал рыться в кармане брюк…

— Я хотел сказать это сегодня, чуть позже… — Габриель вернулся к ней, взял её руку и опустился на одно колено, не отрывая взгляда от изумлённых и испуганных синих глаз.

— Что ты делаешь? Встань, пожалуйста, — голос изменил ей, и она смущенно огляделась в поисках поддержки.

— Натали, ты станешь моей женой? — спросил он, тоже переходя на шёпот. В его раскрытой ладони сверкнуло серебряное кольцо с камнем.

Натали выдохнула и посмотрела наверх. Габриель знал, что её сейчас переполняют эмоции, но и сам был не в лучшем состоянии, страшась больше всего на свете, что она откажет. Ему вдруг пришла мысль, что с Эмили всё было проще, с ней он не волновался так сильно.

— Ты обещал мне время, — возразила Натали, глаза щипало от слёз, но она не могла расплакаться прямо тут и испортить макияж. Этот новый уровень отношений, этот новый Габриель Агрест её немного пугал, и в то же время она просто сходила с ума от счастья…

— Я решил, что и так тянул слишком долго, чтобы сказать это.

— Габриель…

Агрест мимолётно улыбнулся, ждать ответа уже не было сил, и он просто надел ей кольцо на палец, взглянул на часы и встал.

— Поехали.

Натали не сопротивлялась, она словно пребывала в каком-то трансе осознания произошедшего, поэтому не находила ни слов, ни эмоций, чтобы выразить то, что чувствует. Только в лимузине, когда фонари вечернего Парижа изредка заглядывали в салон, Натали, наконец, немного пришла в себя и решилась спросить.

— Адриан знает? — она смутилась, обнаружив, что всё время, пока она смотрела в окно, Габриель не отрывал от неё взгляда. Натали чувствовала себя студенткой, которой впервые признался в любви понравившийся мальчик, но ни с одним мальчиком она не переживала таких эмоций, таких чувств. И ни с одним мужчиной.

— Да. Я говорил с ним. Тебя это беспокоит?

— Конечно, он же твой сын. В любом случае, его ответ я давно уже знаю…

***

Маринетт снова ничего не успевала, к тому же, выходя из дома, сшибла доставщика муки и этим оттянула момент своего приезда повторным переодеванием. Благотворительный вечер уже начался, когда она, выходя из такси, столкнулась у входа с мисье Агрестом и Натали. Маринетт пропустила их вперёд и радостно взвизгнула, чем обратила на себя внимание Габриеля. Их взгляды пересеклись, и она подняла большой палец верх, он кивнул в ответ. Конечно, Агрест старший, подводя итоги общей работы над коллекцией, советовался и с ней, и это именно Маринетт предложила обратиться к Одри за помощью с выбором платья и за поиском подходящего стилиста.

Зал, в который их пропустили два искусно одетых швейцара, был заполнен журналистами — в этот раз они оказались в большинстве даже перед главными гостями вечера. Все прекрасно знали, по какой причине их слёт стал таким масштабным на этом событии. Габриель Агрест снова вышел в свет. 

— Привет, — Кагами коснулась её плеча, отрывая от задумчивой мечтательности, и подала бокал с вином.

— Привет, — обрадовалась Маринетт, — я снова опоздала?

— Нет, ты как раз вовремя, — улыбнулась девушка. К ней подошёл Лука, и с первого взгляда стало понятно, что эти двое поладили и теперь их связывает нечто больше, чем просто дружба, — здесь все говорят, мама, правда, не верит, что отец Адриана сделал предложение своей помощнице.

— Ну, конечно, это же буквально написано в программе по распределению столиков, и в списке приглашённых… — пошутил Лука и протянул Маринетт свёрнутую в три оборота программу, — смотри, имя не указано, только «Габриэль Агрест с женой». Значит, правда?

— Я вам ничего не говорила… Да-а, странно, имени нет, — Маринетт пробежалась по списку глазами и хотела вернуть, но тут же отдёрнула обратно, — Здесь Луи Дюпре? Я думала, он в Нью-Йорке.

— Нет, прилетел вчера, — спокойно ответила Кагами, — Мама лично отправляла ему приглашение.

— О, ребята, я должна кое-что… извините, мне нужно… — она зажмурилась, — вы не видели Адриана?

Лука указал себе за спину и улыбнулся. Адриан танцевал с Хлоей, что-то увлечённо с ней обсуждая. Маринетт кивнула, обогнула несколько пар и вежливо попросила Хлою уступить её кавалера на несколько слов, та только отмахнулась и сказала, что пойдёт к мужу.

— Ты должен помочь мне, срочно, — шепнула Маринетт, отводя Агреста младшего в сторону.

— Привет, Маринетт… подожди, — он едва за ней поспевал, — Я не видел тебя уйму времени, мы даже не...

— Неделю, — уточнила она, — Но сейчас не времени, пожалуйста. Твой отец сделал Натали предложение…

— Знаю вообще-то!

— Ты дослушай! Здесь Луи Дюпре, надо не допустить скандала.

— И тогда моя Леди потанцует со мной? Ты обещаешь мне танец? — спросил он, хитро улыбаясь, как раз, когда его отец и Натали оказались рядом. Те остановились, чтобы молча полюбоваться видом из широкого окна вдали от толпы, а вид действительно был прекрасный: круглая луна зависла прямо над Эйфелевой башней, и, казалось, будто звёзды стали алмазами, вышитыми на чёрной парче.

— Да, вот твоя партнёрша. Танцуй! — Маринетт прервала их созерцание, краем глаза наблюдая за залом. Она заметила Луи и срочно закрыла Натали собой, буквально вкладывая её руку в руку Адриана.

— Что случилась, мадмуазель Дюпен-Чен? — Габриель не удивился, он уже понял по выражению её лица, что что-то не так.

Адриан улыбнулся.

— Я украду твою невесту ненадолго, — ответил он. 

Натали подняла взгляд и сама уверенно взяла Адриана за руку.

— Идём.

Агрест старший посмотрел им вслед, заметил Луи Дюпре, приближающегося к ним с другой стороны зала и перевёл взгляд на Маринетт.

— Пожалуй, я тоже оставлю вас наедине с вашим другом. Мне бы не хотелось повторения предыдущего конфликта.

— Останьтесь, пожалуйста. Просто стойте, как стояли, я сама.

Он вздохнул и вынул из её рук бокал с вином, который Маринетт так и не начала пить.

— Мне надо хотя бы притвориться, что я чем-то занят. Прошу прощения, вам, полагаю, пока это не понадобится.

Она хотела ответить, но не успела, потому что Луи Дюпре стремительно подошёл к ней и улыбнулся. Она повернулась к нему и ответила на улыбку настолько беззаботно, насколько только могла.

 — Мадмуазель, — Луи театрально поцеловал ей руку, — Ваше имя гремит на весь Париж, не видел ещё ни одной газеты без этих восхитительных васильковых глаз, — он взял её под локоть и аккуратно увёл на несколько шагов в сторону, продолжая разговор значительно тише, — Что, чёрт возьми, случилось, Маринетт?

Она пожала плечами и чуть не вышибла поднос из рук официанта.

— Это… смотря, о чём ты спрашиваешь?

— О твоём загородном доме, конечно? Что случилось? Там только несущие стены остались? 

— Пожар. Ничего страшного, все целы.

— Это я понял. Судя по словам моего зама, Натали в добром здравии, чувствует себя хорошо и… уволилась! Какого чёрта, Маринетт, она уволилась? — страшным шёпотом возмутился Дюпре и окинул взглядом танцующие пары.

— Луи, — Маринетт резко встала перед ним, закрывая обзор, — мы же уже говорили с тобой об этом, да…

— Да, но мне бы хотелось… послушай, — Луи старательно пытался выглянуть из-за неё снова, но она будто случайно постоянно перемещалась за его взглядом, — Хватит! — он положил ей руки на плечи и задержал на месте, — В красном платье с сыном Агреста кто?

— Луи, — предостерегающе сказала Маринетт и поняла, что все попытки удержать его от этого разговора потерпели крах.

На счастье Габриель Агрест заметил её растерянность и вмешался.

— Мисье Дюпре, добрый вечер.

Тот поджал губы, но решил, что уходить невежливо.

— Добрый, мисье Агрест, — Луи сделал ударение на фамилии, ещё очень хорошо помня прошлый разговор.

— Прошу меня простить, — Габриель протянул руку и кивнул, довольствуясь кратким рукопожатием.

— Я спрашивал у Маринетт, — продолжил гнуть своё Дюпре, — кто это танцует с вашим сыном? В красном платье.

Агрест встретился взглядом с Маринетт и отрицательно качнул головой, так, чтобы было понятно только ей.

— Оно не красное…

Луи помялся.

— Сегодня здесь много привлекательных женщин, молодых девушек, очаровательных девочек, но эта особенная, правда? — настаивал Луи. Он уже узнал её, но правила не позволяли ему ворваться в круговорот звучавшего вальса и вывести Натали на разговор.

Габриель с высоты своего роста сурово взглянул на него и небрежно отпил вино из бокала.

— С моим сыном танцует моя жена…