Летом они, как ни странно, действительно гостили в замке Слизерин. Бабушка и родители Невилла знали о возвращении Волдеморта, и поэтому сочли, что в хорошо защищённом замке им будет безопаснее. О том, что Салазар не Селвин, а Слизерин, им, правда, никто так и не сообщил. Иначе бы, наверное, не пустила.

Как оказалось, причина приглашения была простой и одновременно странной: Салазар Слизерин зачем-то решил их подучить. И периодически это делал, а остальное время они занимались сами. Зачем он это делал, было не очень ясно. Но делал.

Сам Слизерин искал крестраж Волдеморта. И способы до этого Волдеморта добраться. Тот, как сбежал, законопатился в поместье Малфоев и навесил на него всю защиту, которую только смог.

В конце лета Слизерину пришло слёзное письмо от Малфоя с мольбой о спасении. Мол, достал уже Волдеморт хуже всего на свете. Пытает, пытается заставить Драко Малфоя принять метку (ну как, пытается заставить — активно намекает, а все делают вид, что этого не замечают, но в какой-то момент ведь не заметить не получится), ведёт себя так, как будто они все его рабы, пытается заставить их работать как прислугу. Но в основном — пытает. Слизерин ему и ответил — выйдите как-нибудь за пределы поместья всей семьёй, только сообщите мне, когда вы это сделаете.

Жаль, торжественное вселение Малфоев в замок Слизерин ребята уже не видели. Люциус и Нарцисса запланировали побег без Драко, уже после того, как он уедет в школу. На случай, если что-то пойдёт не так. А жаль, было бы интересно посмотреть на их взаимодействие со Слизерином.

Пока они отдыхали и учились, мир вокруг не стоял на месте. Дамблдор как-то просёк, что Волдеморт возродился… и начал трещать об этом на каждом углу. Министерству было невыгодно ему верить — и оно заявило, что это всё чистейший бред. Дамблдора довольно навязчиво пытались выставить сумасшедшим. Они-то были и не против такой его характеристики, но только вот Дамблдор успел заявить, что это якобы Гарри Поттер сказал ему о возрождении Волдеморта. И теперь Хайе предстояло доказывать, что она не верблюд. И ей и её друзьям, и Слизерину с Гриффиндором это заранее не нравилось.

Аластора Грюма нашли мёртвым у его дома, и школе вновь требовался преподаватель защиты. Но на этот раз Дамблдор либо никого не нашёл, либо даже не пытался искать, и министерство магии назначило преподавательницу само. Ею стала какая-то Амбридж, и задачей этой Амбридж было не учить детей, а шпионить за Дамблдором и пресекать пропаганду его идей.

Они это всё, естественно, знали заранее — у них был Салазар Сселвин, который, конечно же, был в контакте с министерством и знал всё необходимое.

Правда, он ожидаемо нарвался на неудобные вопросы от жаждущей справедливости Гермионы.

— А учить она нас вообще хоть как-то будет?

— Не думаю.

— Но как нам тогда учить этот предмет?

— Как и в предыдущие годы — никак, — съехидничал Слизерин.

— Но вы же…

— Основатель школы, а не её пожизненный директор.

Да, очевидно, за тысячу лет школа ему надоела. И Гриффиндору тоже.

— Но вы же могли повлиять, чтобы она хоть как-то учила?

— Мисс Грейнджер, — едко спросил Слизерин, — а вы, прошу прощения, смысл в этом предмете видите? Я как-то до сих пор не разглядел.

— Но надо научиться… — Гермиона осеклась. Вспомнила, что должно преподаваться на самом деле. — Но хоть чему-то мы должны на нём научиться! Там должны, наверное, учить боёвке…

— Там должны учить непонятно чему. Боёвка и тёмные искусства в этой дурацкой школе больше не преподаются — учитесь самостоятельно. Становитесь министром магии и исправляйте ситуацию.

— То есть вы влиять на ситуацию не собираетесь?

— А какое отношение Салазар Селвин имеет к школе Хогвартс? Он в ней даже не учился.

Хайя, наблюдавшая за этим спором, отметила, что это звучит разумно. И что Слизерина — и отсутствующего в данный момент Гриффиндора — можно понять.

Гермиона тоже, наверное, так подумала. А может, попросту смирилась.

Лето кончилось и наступил момент, когда надо было ехать в школу.

В поезде к ним подсела Луна, с которой Хайя танцевала на балу в прошлом году. Дала почитать «Придиру», журнал своего отца. Хайя сначала хотела спросить, зачем она носит повсюду этот журнал, если его издаёт её отец, и она наверняка его уже читала, но потом сообразила, что это такая ненавязчивая реклама. И что вот сейчас Луна нашла четырёх потенциальных читателей. Но в этом не было ничего плохого — ей самой почитать было вполне интересно.

— Необычный журнал, — прокомментировала Гермиона. — Прямо как ты.

Луна пожала плечами.

— Нет, — сказала Хайя, вспоминая невербальную беспалочковую магию на дне озера. — Луна необычнее.

Луна снова пожала плечами. Казалось, ей было совершенно, абсолютно без разницы, что о ней говорят.

Взгляд у неё был слишком взрослый.

На пиру послушали приветственную речь той самой Амбридж, которая будет их не учить. Звучало отвратительно. Но желающих поверить Дамблдору ясно предупредили о том, что у них начнутся проблемы.

Речь Амбридж навевала сон, и, поднявшись в спальню, Хайя хотела только лечь и заснуть. Но её отвлёк Симус.

— Гарри, — строго начал он, с недоверием смотря на неё. — в «Ежедневном Пророке» пишут, будто бы ты сказал Дамблдору, что Сам-Знаешь-Кто воскрес.

Хайя устало посмотрела на него.

— Врут, — сказала она.

— Ты не говорил такого?

— Нет.

— Тогда почему там такое пишут?

— Дамблдор им зачем-то сказал. Они написали.

— А ты… — Симус не закончил то, что хотел сказать.

— В мире магглов за такое судятся. Но я плохо знаю, что стоит делать в магическом мире… да и судиться с директором школы, в которой я учусь, не кажется мне хорошей идеей.

Она пожала плечами и, кажется, начала понимать Луну.

На следующий день как раз был урок защиты. Профессор Амбридж вызывала плохое предчувствие, поэтому Хайя немного нервничала.

— Всё будет хорошо, — сказал Невилл, заметив её волнение. — Если что, мы напишем Салазару Селвину.

Это было буквально перед входом в класс защиты, и слышавший это Драко Малфой посмотрел на них со страшным неверием.

— Нет, — сказала Хайя. — Только в крайнем случае. Школьные дела его уже и так достали.

— Именно, — поддержала её Гермиона. — Я бы на их месте вообще свалила бы куда подальше из Британии, чтобы ко мне не лезли. А то ведь каждый норовит их в проблемы втянуть, а они отдохнуть хотят. Кто вообще сказал, что школа была делом всей их жизни?

— Нет, — ответила Хайя. — Ты бы не свалила, ты очень ответственная. Но и они тоже, так что… ты помнишь, им ещё надо источник основных проблем школы и всей остальной Британии устранить, и тогда уже можно будет свалить.

Драко Малфой смотрел на них со всё нарастающим шоком, но они его игнорировали.

— Ну, может, вы и правы, — задумчиво сказал Невилл. — Не будем им писать… если она вдруг не окажется оборотнем.

Но тут настало время входить в класс, и разговор завершился сам собой.

Амбридж первым делом попыталась навести дисциплину. Потом сказала убрать палочки, толкнула речь (кажется, к речам у неё имелась не очень-то и тайная страсть) и велела открыть учебники. И читать. Хайя отметила, что это хороший способ не учить, но делать вид, что учит. Потом Амбридж попыталась прицепиться лично к Хайе, но Хайя была предельно мила и вежлива. Так что Амбридж задержала её после урока.

— Мистер Поттер, — мило улыбаясь, начала она. — До меня дошли слухи, будто бы вы утверждаете, что в конце прошлого учебного года вы видели, как возродился Сами-Знаете-Кто. — Амбридж ожидала после этих слов какой-то ответ, но Хайя молчала, изображая предельную внимательность. Амбридж едва заметно нахмурилась. — Это правда? — спросила она, не дождавшись ответа.

— Нет, профессор, — смиренно ответила Хайя.

— Значит, Сами-Знаете-Кто не возрождался, как утверждает директор Дамблдор?

— Я не знаю, откуда у директора такая информация, — абсолютно честно ответила Хайя.

— Значит, вы не говорили такого директору Дамблдору?

— Нет, профессор.

— Отлично, мистер Поттер, можете идти, — приторно улыбнулась Амбридж.

А Хайя всё думала, откуда же он мог узнать. Гриффиндор и Слизерин не знали, откуда, Снейп… а, ну да, Снейп. Узнал. А откуда тогда Дамблдор узнал, что при воскрешении присутствовала Хайя? Ну нет, наверное, Снейпу сказали другие Пожиратели Смерти… Но почему тогда Дамблдор нигде и никогда не упоминал, что там ещё были Салазар Селвин и Годрик Гордон? Он боялся сообщать широкой публике ту информацию, которую они явно не хотят разглашать сами?

Как всё сложно… политика — это сложно.

На следующий день вечером Гермиона собрала их в излюбленном классе.

— У меня есть идея, — гордо сказала она. — Если Амбридж нас ничему не учит, нам надо учиться самостоятельно!

— Так мы вроде и на втором курсе учились самостоятельно… — не понял революционности идеи Невилл. — К чему сейчас такая торжественность?

— И на первом, — добавила Хайя.

— Нет! Вы не поняли. Я о том, что мы можем заниматься самостоятельно не только сами, но ещё и учить других!

— Зачем? — не понял Джастин.

— Ну как? Нам сам Салазар Слизерин прямым текстом сказал учиться самостоятельно. А учиться и получать знания должны не только мы, но и все остальные.

— Все, кто хочет, — поправила Хайя.

— Ну мы же и не будем их силой заставлять.

— А что нам мешает учиться самостоятельно без нас? — спросил Джастин.

Гермиона смутилась.

— С учителями легче, — тихо сказал Невилл. — Когда кто-то другой объясняет.

— Но раньше и сами, без учителя справлялись.

— Ну так мы же друг другу всё объясняли.

— Мы уже знаем больше заклинаний, чем некоторые семикурсники, — радостно подхватила Гермиона. — Мы будем хорошими учителями!

— Ладно, — вздохнула Хайя. — Только это надо делать втайне от Амбридж на всякий случай.

— То есть, втайне ото всех.

— Да! У нас будет тайное общество! — Гермиона, казалось, готова былав взлететь.

— У нас, если так подумать, давно уже тайное общество, — медленно сказала Хайя.

— Теперь у нас будет большое тайное общество. Как бы вокруг нашего маленького тайного общества. А мы будем тайным обществом в тайном обществе!

— Ты сначала ребят уговори стать нашим тайным обществом.

— Уговорю!

Гермиону было уже не остановить.

Вопрос, где они могли бы заниматься, был решён довольно быстро — Слизерин без лишних вопросов рассказал им о Выручай-комнате на восьмом этаже. Ребята долго ею восторгались и капались в скопившемся там хламе, что чуть не забыли о своей изначальной идее.

Но Гермиону было не так просто сбить с намеченного пути. Она взялась собирать народ, составлять расписание с учётом их возможностей, распределять обязанности. Хайе досталась боевая магия — все трое, и Гермиона, и Джастин, и Невилл почему-то считали, что ей она даётся лучше всего. Сама Гермиона должна была учить всех тёмной магии (ведь, не понимая её саму, как можно научиться от неё защищаться?), а Джастин и Невилл должны были им ассистировать.

И вот в назначенный час они сидели в Выручай-комнате, принявшей вид тренировочного зала, и смотрели на приглашающе открытую дверь.

Хайя честно ожидала, что учеников будет два-три человека. Эту затею, если честно, она не очень понимала, и ожидала, что другие тоже не очень поймут.

И только когда в открытую дверь начвали заходить люди, она поняла, как была неправа. Дин, Лаванда, Симус, Парвати и Падма, Луна, Кэти Белл, Алисия Спиннет, Анджелина Джонсон, Колин и Деннис Криви, Эрни Макмиллан, Захария Смит, Ханна Аббот — видимо, Джастин помогал Гермионе больше, чем это было заметно, Энтони Голдстейн, Терри Бут, Майкл Корнер, Фред и Джордж Уизли и их друг Ли Джордан, и ещё несколько человек, с которыми Хайя до сих пор не была знакома.

— А мы с ними со всем справимся? — тихо спросила она Гермиону.

— Если будут мешать — будем выгонять, — ответила ей подруга. — Без права восстановления. Но пока что это не окончательный состав, конечно. Они просто нас послушают и решат, будут ли они к нам ходить.

— Привет, — наперебой здоровались все.

Комната сразу же создала всем стулья — стоящие полукругом, как в импровизированном театре.

— Итак, — сказала Гермиона, когда все расселись, — как вы, наверное, уже знаете, у нас возникла идея создать кружок, на котором мы будем учить желающих защите от тёмных искусств. Не той лаже, которую преподаёт Амбридж, а настоящей. Такой, здание которой дейстивительно может защитить.

— Но сдать защиту на СОВ ты, я надеюсь, тоже хочешь? — спросил Майкл Корнер.

— Конечно! — воскликнула Гермиона. — В том числе я хочу и этого. Амбридж-то точно не подготовит нас к экзаменам. Она очень старается нас ничему не научить, вы заметили?

— Заметили, — мрачно сказал какой-то незнакомый Хайе парень.

— По крайней мере, такой у нас план, — закончила Гермиона. — Кто не хочет — мы никого силой не удерживаем.

— А правда, что Сами-Знаете-Кто вернулся? — спросил кто-то. — И ты его видел?

— Нет, — сказала Хайя. — Но Пожиратели Смерти стали особенно активны. Почему-то. В прошлом году они пытались меня убить.

Все, кто испуганно замер на этом вопросе, выдохнули с облегчением.

— От Пожирателей тоже нужно уметь защищаться, — сказала Гермиона. — Но министерство вместо того, чтобы принять это и помочь нам, поставило нам преподавательницу, которая специально ничему не учит.

— А почему Дамблдор сказал, что Сами-Знаете-Кто возродился? — перебил её Эрни Макмиллан.

— Я не знаю, — повторила Хайя то, что уже сказала Симусу. — В мире магглов за такие заявления его можно было бы засудить, но я не знаю, как с этим в магическом мире.

— Можно, — сказала Сьюзен Боунс. — Но…

— Но судиться с директором школы, в которой учишься и в которой живёшь — не самая лучшая идея, — закончила за неё Хайя.

— Да, — кивнула Сьюзен.

— Так, я так понимаю, заниматься с нами хотят все? — вернула беседу в конструктивное русло Гермиона.

Все вразнобой закивали.

— Значит, нам нужно назначить время.

— Так, чтобы оно не пересекалось с нашими тренировками, — сказал Захария Смит, игравший за команду Хаффлпаффа.

— И с нашими, — сказала Анджелина.

— Хорошо, — вздохнула Гермиона. — Подойдёте ко мне потом, расскажете, какое у вас расписание тренировок.

Они покивали.

— Ну, этот вопрос решили, — сказал Джастин.

— Да, — согласилась Гермиона. — И последнее. Хорошо бы, чтобы мы знали, кто сейчас присутствовал. А то мы всех не запомним. И ещё я думаю, что нам не стоит кричать на каждом углу о нашем кружке. Так что, если вы подпишетесь, это будет означать, что вы обязались не говорить о наших планах ни Амбридж, ни кому-либо ещё.

Она протянула в зал листок пергамента, и Хайя заметила на нём непростые чары. Гермиона хорошо подготовилась.

Не без попыток возразить, но подписались все.

Потом все стали расходиться.

После они составляли расписание и думали, чем конкретно заниматься на первом собрании кружка. Создавали что-то вроде учебных планов.

Вскоре, правда, вышел новый декрет об образовании от министерства и приказ Амбридж о том, что все кружки и клубы могут существовать только без её разрешения. Однако Салазар Селвин в переписке сказал им, что их точно не исключат, и они успокоились.

Письма от основателей теперь проходили через камин, с саламандрами. Салазар предупредил, что каналы связи в школе под наблюдением Амбридж, и они, естественно, не хотели внимания к своим письмам. А саламандрами пользовались редко, и вряд ли Амбридж могла заподозрить в этом кого-то из учеников.

Оставалось только убедить остальных участников их импровизированного кружка, что их не исключат. Или не найдут. Но и это тоже получилось. Как ни странно. Даже обошлось без того, чтобы рассказывать всем о знакомстве с Салазаром Селвином и Годриком Гордоном. Просто Амбридж достала уже всех, и многие решили, что лучше уметь защищаться от Пожирателей, и вылететь из школы, чем не вылететь и умереть при встрече с ними. Ну и СОВ тоже надо было как-то сдавать — ведь если его не сдать, тоже от исключения недалеко.

Особенно н занятиях поражала Луна Лавгуд. У неё всё получалось, и получалось просто превосходно, а иногда она даже помогала Хайе и Гермионе, а также Невиллу с Джастином что-нибудь объяснять. Иногда даже учила чему-то, чего не знали они. И всегда — всегда, когда она это делала, у неё был очень взрослый и серьёзный взгляд. В остальное же время она смотрела мечтательно, и как будто была не в себе.

Это было странно.

И Хайя, казалось, понимала, что это была за странность.

Однажды после занятия она её задержала.

— Ты ведь не Луна Лавгуд, — сказала она как можно более мягко, не обвиняюще и без подозрительности в голосе. По крайней мере, она постаралась, чтобы это звучало так.

— Спасибо, что сказала это, — ответила ей девушка.

— Почему? — не поняла Хайя.

— Я перерождаюсь в потомках — ну, иногда, — но осознать себя полностью могу только тогда, когда кто-нибудь узнаёт, что я — это я. Таковы были условия ритуала. Но теперь ты узнала, и я всё время буд собой.

— Что вы планируете делать дальше?

— Можно на «ты», — сказала она с мягкой улыбкой. — Пока не знаю. Наведаюсь к Годрику с Салазаром и останусь, наверное, в школе. Тут… есть, чем заняться.

— Хм, — сказала Хайя, не зная, что ещё сказать.

— Ты? Ровена Рейвенкло? — воскликнула Гермиона. — Хайя, как ты догадалась?

Девочка пожала плечами.

— Само как-то получилось…

— Ты просто внимательная, — сказала ей Ровена. — И у тебя хорошо развита интуиция.

Хайя снова пожала плечами. 

— Ну, хоть ты не устала от школы? — спросила Гермиона.

Ровена задумалась.

— Не думаю. По крайней мере, у меня есть желание сделать её лучше.

— Отлично! — сказала Гермиона.

— Только как? — вслух задумалась Хайя. — Четырнадцатилетнюю девочку куда сложнее легализовать и уж тем более объявить основательницей школы.

— Я не думаю, что мы будем как-то объявлять обо мне. Я могу прожить всю жизнь Луной Лавгуд, и никому не говорить, что я не она.

— Ну, все точно заметят изменения в Луне Лавгуд, — сказала Гермиона. — Она же была… блаженная? — видно было, что она старательно подбирала это слово.

— Да. Это потому, что телу трудно выдерживать моё спящее цельное сознание.

— Понятно…

— А значит ли это, что Луна Лавгуд умерла? — подал голос Джастин.

— Нет. Она всегда была мной. Если тебе так будет легче, то считай, что я на много лет потеряла память, а разум мой помутился. Луна Лавгуд — это я, только… то, какой я была в детстве, и слегка сумасшедшая, так проще?

— Да, спасибо.

— Так, а что с поведением?

— Ничего. — Ровена пожала плечами. — Девочка повзрослела. Ещё можно придумать какую-нибудь байку про мощный ментальный артефакт, вроде моей старой диадемы, но тогда придётся его предъявить. Или объяснять, куда он делся. Так что — ничего. Просто девочка повзрослела.

— Хорошо, — выдохнула Хайя.

— А вы расскажете мне, что происходит на самом деле?

— Конечно! — воскликнула Гермиона.

И им пришлось два часа сидеть в Выручай-комнате и пересказывать, что на самом деле происходило в магическом мире и как они дошли до жизни такой.

Ровена Рейвенкло, конечно же, не стала сразу всё менять и устраивать революцию. Как мудрая женщина, сначала она просто осматривалась — и продолжала жить, как Луна Лавгуд. Разве что те, кто Луну Лавгуд обижал, теперь хлебали полной ложкой последствия своих шуток, а от Годрика и Салазара Хайе пришло письмо с благодарностями.

— Теперь у них есть, на кого спихнуть эту чёртову школу, — смеялась Ровена.

Ну, они и так об этом догадывались.

Первым делом из школы вылетела Амбридж. В прямом смысле слова — как Люпин на третьем курсе. Ровена всего лишь мельком услышала, как кто-то жаловался, что Амбридж на отработках пытает учеников. В министерство и директору пришли соответствующие письма. Хайя не знала, кем они были подписаны, но Амбридж даже судили. За ней вылетела Трелони. Сама Луна Лавгуд — то есть, Ровена Рейвенкло — на уроки прорицания записана не была и не ходила, но она заметила, что с посещающими прорицания девочками что-то не так — и как-то раз поприсутствовала в классе, невидимая. Присутствовала ровно до тех пор, пока не поняла, что именно она нюхает среди «благовоний», разжигаемых преподавательницей. Трелони вылетела прямо в окно башни, но во время падения замедлилась. И плавно опустилась прямо на руки авроров, потому что главе аврората ровно в этот момент пришло — материализовавшись на столе — соответствующее письмо. Ровена была очень искусна в магии и почти не видели ни пространственных, ни выстроенных людьми границ. Профессора Трелони тоже приговорили к реальному сроку в Азкабане. Так они и сидели в соседних камерах, Амбридж отбывала свои три года, а Трелони — год. Ученики, наблюдая за всем этим, гадали, кого следующего посадят. Даже тотализатор устроили. Больше всего ставили, конечно, на Хагрида — как же, уже сидел в тюрьме, разводит всякую гадость… но Ровена только искоса на него поглядывала. С ребятами она посмеитвалась, что с удовольствием посадила бы Дамблдора, но, увы, с их нынешним влиянием пока что это невозможно. Основатели считали, что пока что лучше его не трогать — на своём месте он предсазуемее.

Ребята, честно говоря, не очень понимали, за что его сажать, что такого ужасного он сделал, помимо некомпетентности как директора и мутной истории с Гарри Поттером, но этим взрослым они готовы были доверять.

Учить детей Ровена Рейвенкло отказалась. Она считала, что Хайя великолепно ведёт боёвку, а Гермиона — тёмные искусства, и только иногда объясняла им четверым какие-то новые выещи. Но на занятиях кружка присутствовала, делала всё лучше всех, и ребята ставили её всем в пример. Специально — чтобы у учеников был образец получше, чем такие же недоучки из их четвёрки. Всё шло довольно неплохо.

Кружок они решили назвать «Отряд лучших». На взгляд Хайи, звучало криво, но остальным нравилось и суть, по их мнению, передавало. Несмотря на красивый вылет Амбридж, кружок решено было не расформировывать — Снейп преподавала защиту не намного лучше.

Однако Хайю беспокоили странные сны. В них она видела Волдеморта — как он кого-то пытал, как он кому-то приказывал, как он читал книги по сложной магии и находил там для себя что-то интересное. Ещё иногда у Хайи болел шрам — в моменты, когда Волдеморт испытывал сильные эмоции. Такое и раньше было, но редко и мало, и Хайя особо не обращала внимания. Но это становилось всё чаще и сильнее. Ровену это очень беспокоило — а вслед за ней, конечно же, и друзей Хайи.

— Это значит, что у вас есть связь, — говорила Ровена. — Он создал её в ту ночь, когда убил твоих родителей, Хайя, это единственный момент, когда он был достаточно близок к тебе. Или не он создал, а она сама образовалась, такое бывает. Или её образовал кто-то третий. Мы ведь не знаем, что на самом деле тогда произошло, правда? Если там действтельно никого не было, то тогда откуда взялось то, что все считают произошедшим? Ну, об этом можно будет думать, только если у нас появятся факты. Но связь есть.

— И её природу надо исследовать? — уточняла Гермиона.

— К сожалению, это невозможно, магический фон Хайи перекрывает всё остальное. Тебе, дорогая, надо бы хорошенько — по-настоящему так, очень сильно — выложиться, и тогда уже будем исследовать. Хотя может быть и так, что эта связь слилась с твоим фоном… но нет, не думай, с одной длительной тренировки ничего не получится. Тут надо уж не знаю что сделать, что-то такое, что ты после этого месяц сквибом будешь. Нам этого совершенно не надо, так что специально проверять это мы не будем. Может, что-нибудь другое укажет нам на природу вашей связи — откуда мы знаем?

Хайе совершенно не хотелось быть связанной с Волдемортом, но делать было нечего.

А однажды к Рождеству всё стало ещё хуже. Однажды она легла спать — и увидела особый, странный и невиданный ранее сон.

Тело было сильным, очень сильным, гладким, гибким. Она скользила между тёмными металлическими перекладинами по холодному камню… на животе. Вокруг были всякие странные предметы. Коридор был пуст, на первый взгляд — пуст, но она ясно чувствовала запах и тепло чекловека, мужчины, спящего впереди. Хайя желала укусить человека, съесть его, но поддаться желанию было нельзя, у неё было более важноек дело… Но он вдруг проснулся, и увидел её, и вскочил, и вынул волшебную палочку — и у Хайи не было выбора, человек был опасен для неё. Она взвилась с пола и вонзила в него зубы раз, другой, третий, наслаждаясь хрустом рёбер и горячей, вкусной кровью… Человек сначала кричал, отбивался, смешно дёргая слабыми руками, а кровь неаккуратно разливалась по полу, и Хайя проснулась. Адски болела голова…

Она рывком подорвалась из липкого одеяла, и её стошнило на пол. Вкус чужой крови всё ещё чувствовался во рту, и это была чужая кровь, и это было омерзительно.

А ведь человека она узнала — это был Артур Уизли.

— Хайя! Хайя, ты меня слышишь?

Рядом маячила тёмная фигура — кажется, Невилл…

— Гарри, ты в порядке?

Это Симус. Глупые вопросы…

— Ро… Луна. Позови Луну, — пробормотала Хайя.

Она не знала, к кому ещё она могла обратиться с этой проблемой. Потому что…

Сон был реален.

Симус ужасно удивился и подумал, что она не в себе, но Невилл споро нашёл её мантию-невидимку, надел и побежал в башню Рейвенкло. Хайя запоздало отметила, что он так перепугался, что забыл назвать её Гарри. Но Симус, кажется, тоже перепугался, потому что ничего не заметил.

— Какая Луна, Гарри? — уточнил сонный Дин, куда более спокойно отнёсшийся к ситуации. — Лавгуд?

— Да, — кивнула Хайя, когда перестала задыхаться. — Лавгуд.

— Зачем тебе эта Лунатичка, Гарри? — грубо спросил Рон. Он был недоволен. Наверное, тем, что его так резко разбудили.

Хайе было плевать на его слова.

Она так и сидела, смотря в пол, и не чувствовала себя способной сказать или слелать хоть что-нибудь ещё.

Запоздало пришло осознание, что это был не просто Артур Уизли — это был отец Рона. Она не знала, что с этим осознанием делать.

Симус наколдовал ей воды в трансфигурированную кружку. Она выпила, не чувствуя вкуса и холода. Привкус крови во рту не хотел никуда исчезать.

Послышался хлопок.

— Что? Как вы здесь появились?

Это Рон. Это Рон сказал.

Потом до Хайи дошло, и она подняла голову и увидела Невилла и Луну, которые только что появились в комнате.

Ровена подошла, наклонилась. Хайя посмотрела ей в глаза и мысленно попросила прочитать её память самостоятельно. Ровена кивнула, и события сна вновь пронеслись перед глазами, хотя — уже не так ярко.

Потом Ровена села рядом, подхватила Хайю под локти, и они мгновенно оказались в другом помещении. Это была спальня, и на кровати лежал старик — директор Дамблдор. С их появлением он проснулся.

Хайя запоздало сообрразила, что она стоит. А потом поняла, что за талию её придерживает не девочка на год младше, а высокая взрослая женщина.

Она посмотрела на неё. Острые черты лица, волосы чёрные-чёрные, распущеные, до талии — как у самой Хайи. И сама она вся тонкая, очень статная. Красивая.

И директор Дамблдор непонимающе смотрел на неё.

В голове у Хайи раздалось:

«Иллюзия. А тебя он не видит, не бойся. Я не оставила тебя там, чтобы ты не паниковала. Всё будет хорошо.»

И Хайя, конечно же, поверилав этому.

— Кто вы? — резко спросил Дамблдор, садясь. Хайя обратила внимание на то, как тонки его голые старческие ноги. Но в руке у него уже была палочка. — Как вы попали в мою спальню?

— Куда вы послали Артура Уизли? — вопросом на вопрос ответила Ровена.

Пусть эта статная взрослая женщина и была иллюзией, но отличить её от настоящей было никак нельзя.

— Что?

Дамблдор поднял палочку.

— Куда вы послали Артура Уизли? — спросила Ровена и подняла свою.

— Откуда вы знаете?

И с этими словами он взмахнул палочкой, и что-то вырвалось из неё. Но цели оно не достигло — размазалось об щит Ровены, а следом она атаковала его сама, и он впечатался в стенку, смешно дрыгнув ногами. А стенка прогнулась, как будто бы была подушкой, обхватила его, сомкнулась встречными волнами и застыла, оставив старика беспомощно дрыгать ногами.

Ровена отпустила Хайю, подошла и направила на него палочку. Он закрыл глаза, но от серого луча империуса ему было не уйти, и он быстро открыл их снова.

А затем они с Ровеной оказались в министерстве магии — Хайя так решила, потому что увидела мужчину в аврорской мантии, спавшего за столом. Впрочем, он тут же проснулся.

— На пути в Зал Пророчеств раненый и напавшая на него змея, — сказала ему Ровена чуть надменно.

— Что? — ошалело спросил аврор.

Она коснулась пальцами его рукава, и они втроём оказались в тёмном коридоре, который Хайя видела во сне. Там действительно лежало тело и действительно над телом возвышалась змея, и она грозно зашипела на прибывших.

Хайя мгновенно оказалась сзади, а Ровена вступила со змеёй в схватку, отбиваясь от её бросков щитами и епытаясь достать заклинаниями, и Хайя тут же принялась помогать ей, швыряя в змею оглушающие. Аврор вступил в бой третьим, но быстро отступил, взмахнул палочкой, и уже три новоприбывших аврора загоняли змею с другой стороны.

Змея была вёрткая, хитрая, но, наконец, заклинание Ровены достигло кончика её высунутого языка — Хайя видела этот момент очень чётко — и змея распласталась по полу тяжёлой длинной тушей.

Ровена погрузила Артура Уизли в стазис. И подняла змею.

— Его в Мунго, — кивнула она на Уизли. — Змею нужно изучить. Оповестите главу аврората. Немедленно.

— Простите, а вы? — недоверчиво спросил один из авроров.

— Ровена Редмонд, — как-то возвышенно сказала она. — Салазар Селвин и Годрик Гордон также поучаствуют в осмотре змеи.

Хайя понятливо потёрла кольца, и теперь уже в коридоре стояли все трое Основателей. Ещё секунда — и появился глава аврората.

— Что произошло? — отрывисто спросил он.

Авроры начали доклад, но он оборвал его взмахом руки. Он смотрел в глаза Ровены, а она смотрела ему в глаза, и, судя по всему, предпочла сообщить всё мысленно.

Потом он начал приказывать.

— Уизли в Мунго, охранять, очнётся и будет стабилен — допроситьт. Дамблдора арестовать! Десять человек на захват, он может сопротивляться — Долиш, сами выбираете напарников, отправляйтесь немедленно! — Один аврор исчез, а затем ещё один подхватил Артура Уизли и аппарировал тоже. Глава аврората продолжил приказыватьт третьему и четвёртому. — Оповестите министра. — Один исчез. — Уильямсон, остаётесь со мной. Лорды, леди… Редмонд, не хотите ли пройти с нами в Отдел Тайн, если вы так хотите исследовать эту змею? Не расскажете ли, что в ней такого интересного.

— Одну секунду, мистер Скримджер, — сказала Ровена. — Идите, я догоню вас.

И они снова оказались в гриффиндорской мальчишеской спальне.

Привычная светловолосая Луна Лавгуд взяла у услужливо подоспевшего домовика пахнущую успокоительным баночку, открыла и вытряхнула в наколдованную кружку с водой несколько капель. Подала Хайе. Та послушно выпилав. Потом, повинуясь взмаху палдочки Ровены, все, кроме Невилла, залезли в постели и мирно заснули. Хайя не сомневалась, что они всё забыли.

Ровена сказала:

— Всё будет хорошо.

И исчезла.

Хайя и Невилл вместе забрались на кровать Хайи, закрылись балдахином, и Хайя принялась рассказывать, что же, собственно, случилось. Невилл молча слушал, иногда лишь что-то уточнял.

До утра они так и не уснули.

Утром они встретились с Гермионой, и Хайя принялась заново рассказывать ей всё по порядку, когда к ним прибежал взбудораженный Джастин.

— Вы уже знаете? — сходу спросил он.

— Что именно?

— Про Дамблдора?

— Нет?

— Его ночью попытались арестовать! А он взял — и сбежал! Портреты говорят, что на фениксе!

— А как он выбрался из стенки, в которую его впаяла Ровена? — спросила Хайя и этим повергла Джастина в шок.

— Ночью такое было! — ракдостно поделилась Гермиона. — Хайя как раз сейчас нам рассказывала.

— А за что его арестовывали-то?

— Не знаю, — пожала плечами Хайя. — Ровена что-то там такое увидела.

— Он завербовал себе целую группировку из разномастных волшебников, которые каждую ночь проникали в Отдел Тайн и сторожили вход в Зал Пророчеств, чтобы в него не попали Пожиратели Смерти. — Откуда появилась Луна, то есть, Ровена, Хайя так и не поняла. — Артур Уизли очнулся и всё подтвердил. Под сывороткой правды назвал всех из этого их Ордена Фенакса, они так себя называют, и тех из них, кто проникал в Отдел Тайн. Это само по себе незаконно, за одно проникновение в Отдел Тайн уже можно получить тюремный срок, пусть и небольшой. Ну и Дамблдор по сути создал то, что у магглов называется террористической группировкой — такой  же, как и Пожиратели Смерти. Я подсказала министру формулировку, ему понравилось.

Уж насколько Луна Лавгуд всегда выглядела отстранённо и загадочно, но сейчас она казалась просто обычной девочкой по сравнению с той статной жепнщиной ночью в министерстве. Та Ровена выглядела почти призраком, а эта девочка — точно человеком. Хотя, может быть, это было оттого, что ночью эта женщина была иллюзией…

— Понятно, — пробормотала Хайя.

— Я решила иногда создавать иллюзию своего бывшего облика, чтобы говорить с кем-нибудь важным, — сказала Ровена, очевидно, прочитав её мысли. — Это будет удобно.

— А… можно всё по порядку? — как-то беспомощно сказал Джастин.

Ровена вздохнула.

— После завтрака в нашем классе, — определила Хайя. — Пошли на завтрак.

Школа бурлила догадками и пересудами, слизеринцы почему-то ходили очень довольные. А вот до всех Уизли за завтраком дошли письма от матери, и они резко спали с лица.

Хайя не выдержала и спросила у Перси:

— Как ваш отец?

— Нормально, его вылечил некий Салазар Селвин. Полностью, — ответил Перси, не удивляясь её осведомлённости. — Но ему грозит Азкабан. Он делал… что-то незаконное. Я не знаю.

После завтрака все, включая Ровену, собрались в их любимом классе, и Хайя рассказала про свой сон, а Ровена продолжила:

— Уизли охранял вход в Зал Пророчеств в Отделе Тайн. Там хранятся все когда-либо — с начала существования Отдела Тайн — произнесённые и услышанные пророчества. Их собирают и запечатывают по специальной технологии… но это сейчас не важно. Важно, что в Ордене Феникса считают, что Волдеморту не должно попасть в руки некое пророчество. Оно про Гарри Поттера. Внимание — не про Хайясинт Поттер, а именно про Гарри Поттера.

— Как такое может быть? — вырвалось у Хайи.

— Странным образом. Мне очень не понравилось то, что я увидела в разуме Дамблдора. У него очень хорошие щиты, но я сильнее как легилимент. Но давайте я расскажу по порядку. Было пророчество. Звучит оно так: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить тёмного лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… И тёмный лоорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могущественнен, чтобы победить тёмного лорда, родится на исходе седьмого месяца», вот. Это пророчество произнесла Сивилла Трелони… не морщитесь, у неё действительно есть дар, только он хаотический. Произнесла она его в присутствии Дамблдора. Часть его слышал также и Пожиратель Смерти Северус Снейп… вот теперь можете морщиться. Он услышал только часть, а концовку, начиная с «и один должен погибнуть от руки другого», он уже не слышал. О том, что слышал, он рассказал Волдеморту. Позже родился ты, Невилл Лонгботтом, а через день — ты, Хайя. И тогда Дамблдор и члены Ордена Феникса приняли странное решение. Они растрезвонили всем, что ты мальчик. Защитили тебя фиделиусом — чтобы Волдеморт до тебя не добрался — и сделали приманкой. Сделали так, чтобы Волдеморт подумал, что ты и есть герой пророчества. Чтобы он в бессильной ярости пытался тебя достать, а тем временем истинный герой пророчества Невилл Лонгботтом находился бы в безопасности.

— Ничего себе в безопасности, — вырвалось у Хайи.

— В смысле, это на самом деле я должен победить Волдеморта? — испугался Невилл.

— Нет, нет, — поспешила успокоить его Ровена. — Давайте я продолжу. Как мы знаем, в безопасности Невилл не оказался. Но Волдеморт принял за героя пророчества несуществующего Гарри Поттера и пришёл к нему. И отметил его как равного себе. Как сказано в пророчестве. И поэтому теперь герой пророчества — Гарри Поттер, которого не существует.

— В смысле — отметил как равного себе? — не поняла Хайя. — Чем?

— Тем, что пришёл именно к нему и пытался убить именно его. Это значит, что он счёл опасным для себя именно этого маленького ребёнка. Опасным настолько, что его надо убить в младенчестве.

— Понятно, — вздохнула Хайя.

— И теперь нельзя никому говорить, что Гарри Поттера не существует, потому что Гарри Поттер должен каким-то образом существовать и исполнить пророчество? — спросила Гермиона.

— Да, примерно так, — кивнула Ровена.

— И как я должна исполнить пророчество? — мрачно спросила Хайя.

— У тебя есть сила, о которой Волдеморт не знает, — напомнила Ровена. — И мы пока тоже не догадываемся, что это за сила.

— В смысле, как-нибудь разберёмся?

— В смысле, как-нибудь разберёмся, — кивнула Основательница абсолютно серьёзно. — Но я очень надеюсь, что мы, а не ты, а вся твоя тайная сила — в воскрешении нас.

— Понятно, — кивнула Хайя. — Надеюсь, что так и есть.

— А что со змеёй? — вмешался Джастин.

— Нечто странное. Мы до сих пор не знаем, как её глазами видела Хайя, но точно можем сказать, что змея — не просто фамилиар, а крестраж Волдеморта. И не единственный.

— Крестраж? — переспросила Хайя. — Ну да, этого следовало ожидать, когда он возродился. Дневник был крестражем — но не единственным, теперь вот змея. Это вообще нормально — делать крестражем живое существо?

— Нет, конечно. Но, как выяснилось, это даёт дополнительные возможности — например, как бы подключаться к змее и видеть её глазами… ты чего побледнела?

Хайю била крупная дрожь.

— Ты чего? — повторил за Ровеной Невилл.

— Я… я поняла, почему я иногда вижу его глазами.

— Не говори глупостей! — рассердилась Ровена. — Зачем бы ему делать из тебя крестраж? Ему убить тебя надо было, а не связывать ваши жизни самым неромантическим образом.

Гермиона нервно хихикнгула.

— Тогда почему, как я с ним связана?

— Постепенно выясним.

— А змею вы уничтожили?

— Уничтожили, конечно. Теперь, правда, надо искать остальные крестражи, у него их явно много, раз он уже из животных их начал делать.

— А на сколько частей максимально можно рвать свою душу? — уточнила Хайя, чуть успокоившись.

— А никто не знает. Я знаю только, что создание многих крестражей ведёт к безумию — ну, это, я думаю, заметно. А на сколько… Может быть, кстати, он выяснил.

— Вот и спросим?

— Вот и спросим.

На этом жуткое событие и связанный с ним разговор можно было считать завершёнными.

Дальше учёба пошла более-менее спокойно, разве что Хайе продолжали сниться сны, многие из которых были про тот самый Отдел Тайн. Хайя исправно докладывалась обо всём Ровене, но та считала, что ничего плохого не случится, если Волдеморт узнает пророчество.

Членов Ордена Феникса арестовывали под разными предлогами. Сажали не всех, но многих штрафовали на крупные суммы.

Вместо Дамблдора директором стала Помона Спраут. Никто не понял, как и почему — все ожидали либо МакГонагалл, либо Снейпа.

Никто не понял, конечно, кроме нераздучной четвёрки и Основателей — Ровене не слишком нравились ни Снейп, ни МакГонагалл.

Вскоре Хагрида всё же посадили. Ровена пошла в Запретный лес по каким-то своим делам и выяснила, что Хагрид притащил туда — почти к самой школе — юного великана. Настоящего свирепого и ничего не соображающего великана. Великан Хагриду приходился сводным братом, но это никого и никак не оправдывало. Так что Хагрид отправился в Азкабан, а его великан — обратно к великанам, туда, где Хагрид его и взял. 

Приближались экзамены, СОВ, но ребята прекрасно знали все предметы и были спокойны. Ровена, правда, находила современную школьную программу ужасно отсталой, но пока что делать было нечего, у неё не было достаточного влияния, чтобы эту программу менять. Тем более, что так сразу её и не поменяешь…

Хуже всего у Хайи было с астрономией — она — какой ужас — не смогла найти Малую Медведицу.

Лучше всего было с историей магии — она написала всё за полчаса. Но всё думала, что же она может написать ещё, чтобы подтвердить свои знания… Но в кабинете было так душно…

И она снова шла к Отделу Тайн, только теперь уже ногами, и прошла твёрдо и целеустремлённо в огромнывй зал с высокими сводаи, весь уставленный стеллажами, на которых лежали стеклянные шары. Она дошла до ряда номер девяносто семь, повернула налево и пошла по проходу между стеллажами.

Только в самом конце прохода на полу лежала какая-то фигура в светло-бежевой мантии. Она подошла — и это оказалась мама Невилла — с бледным-бледным лицом, почти серыми губами.

— Возьми и отдай его мне, — сказала Хайя, и сама поразилась своему голосу — высокому, мужскому, очень равнодушному.

Мама Невилла медленно, едва-едва помотала головой.

И перед глазами у Хайи появилась рука — белая, с длинными костлявыми пальцами, в которых темнела палочка — но Хайя не сомневалась, что это её рука.

— Круцио.

Снова высоким мужским голосом.

Женщина на полу закричала — а Хайя смеялась.

Потом она остановила заклятье.

Мама Невилла приподняла голову.

— Тебе придётся убить меня, — сказала она непокорно. — Или снова запытать до безумия.

— Хочешь снова лежать в Мунго овощем? — усмехнулась Хайя. — Что ж, я могу обеспечить тебе это не хуже, чем моя дорогая Беллатриса. У нас впереди много часов, и никто не услышит твоего крика…

Хайя снова направила палочку на маму Невилла, и она вновь страшно закричала.

И наконец Хайя прорвала пелену сознания Волдеморта — и леденящий ужас сковал тело, а сердце забилось быстро-быстро. Это же мама Невилла! Ей же больно! И вдруг её снова запытают до того состояния? А философского камня больше нет! И вообще!

Она проснулась, резко открыла глаза, ошалело оглядела класс, быстро-быстро сдала работу, не попрощалась с экзаменатором и бегом побежала в гостиную Рейвенкло.

Ровена встретила её привычной легилименцией, подхватила под руку, и они аппарировали.

Она стояли у девяносто седьмого ряда — и в конце его никого не было.

Хайю била крупная дрожь.

— Ложное видение, — медленно сказала Ровена. — Он придумал, как их насылать. Вот только зачем?

Хайя выдохнула и почувствовала себя полностью обессиленной. Она почти повисла на руке Ровены и никак не могла собрать себя заново.

— Я… не знаю, — задыхаясь, сказала она. — Даже предположить не могу.

— Давай рассуждать логическим. — Ровена задумчиво оглядывала стеллажи с шарами. — Ты, конечно, немедленно захотела спасти Алису. Он это и должен был предполагать. Обо мне он не знает, но знает, что за тебя сразу вступятся Салазар и Годрик — и догадывается, что по твоей просьбе они могут вступиться за кого-нибудь ещё. Также он знает, что вызвать их ты можешь очень быстро… Ему нужны Салазар и Годрик в этом зале?

— Он думает, что они самозванцы, — напомнила Хайя.

— Ах да. Что ж, значит, он думает, что быстро победит их. Но зачем именно здесь? Они сами искали с ним встречи, он мог встретиться с ними в любом другом месте… Хочет сам назначить поле боя? Нет, подожди… Вот они являются сюда, он их, предположим, побеждает… и что?

— И пытает до тех пор, пока не явится Гарри Поттер! — раздался сздади хриплый женский голос. Хайя мельком задумалась, где логика — она же уже здесь стоит. — Но, увы, не сам. Для этого у него есть мы! И Гарри Поттер уже здесь, так что нам нечего и некого ждать!

Хайя и Ровена обернулись.

Там стояла целая толпа взрослых волшебников. И возглавляла их высокая бледная женщина с кучерявыми чёрными волосами и безумной улыбкой.

Хайя узнала её — она видела её в старых газетах.

Беллатриса Лестрейндж.

За ней был Руквуд, которого она видела в снах с участием Волдеморта.

— Откуда они здесь взялись? — тихо спросила она. — Они же…

— Сбежали недавно из Азкабана, — равнодушно откликнулась Ровена. — Министерство скрыло этот факт. Погладь свои кольца, а потом мы отправим тебя домой. Не надо тебе в этом участвовать.

Хайя так и сделала.

И оказалась одна в гриффиндорской мальчишеской спальне.

Обессиленно рухнула на постель.

Когда пришёл Невилл и спросил, чего она так быстро убежала, она так и не смогла сказать ему, что в её сне пытали именно его маму.

О произошедшем же все узнали завтра наутро из газет. Там говорилось, что Пожиратели Смерти сбежали из Азкабана (только что, а не несколько месяцев назад), воссоединились со своими сообщниками на свободе и напали на Отдел Тайн в министерстве с неизвестной целью. Были остановлены доблестными бдительными гражданами (три имени прилагались) и водворены обратно в Азкабан вместе с теми, кто до этого разгуливал на свободе.

Слизеринцы (кроме Малфоя) ходили бледные и задумчивые.

Начиналось лето.