Яркое солнце освещало поле трав. Множество разноцветных пятен лечебных трав плавно покачивались на ветру. Одуряющие цветочные запахи кружили голову.

- Где это мы? - Найс ахнул от красоты пестрых пятен разнотравья вокруг. Аккуратные грядки и дорожки расчерчивали крупное поле на квадраты, в которых распускалась всевозможная флора. Каждое растение было аккуратно подписано витиеватым почерком на специальном колышке-табличке.

Прямо напротив наших героев высился ажурный замок светлого камня, громада которого практически ослепляла своей красотой. Летящие контрфорсы и стрельчатые окна создавали невероятное ощущение легкости и воздушности огромного по сути здания.

- Это Афийская академия, - ответил Альдо. - Я тут учился.

Что у Берти, что у Тасуми лица вытянулись в удивлении.

- Обалдеть, - с присвистом выдохнул мужчина, по-новому рассматривая своего ученика. Ему, конечно, было известно и ранее о жадности до знаний, которым страдал волчонок. Однако об этом факте жизни Альдо он слышал впервые.

Афийская академия считалась одним из самых престижных высших учебных заведений прежнего мира. А тут выясняется, что юный Аль учился в нем будучи совсем еще крохой.

- Неожиданно, - выдал Бертрам. Его аквамариновые глазки светились неподдельным восхищением.

- Меня больше интересует, что мы здесь забыли? - засмущался от неожиданной по его мнению реакции парнишка, отвернувшись в сторону одной из башен академии.

- Раз это твое воспоминание, то, пожалуй, придется искать тебя, - задумчиво выдал Тасуми. Пейзаж вокруг завораживал и оставлял после себя чувство умиротворения. Как жаль, что этого места в реальности больше нет. Хоть на Небесах и сделали новую Афийскую, но она ни в какое сравнение не шла с оригиналом. Видимо во всем виновато место силы.

- А чего меня искать? - пожал плечами волчонок и прогулочным шагом направился в сторону оранжерей. Вокруг щебетали сверчки, жужжали насекомые, солнце теплом ласкало землю. Наши герои поснимали шубы и шапки, Найс плюнул и стащил неудобные жаркие валенки.

Далеко идти не пришлось. Минуя аккуратные квадраты садовых дорожек из мелкого гравия, они неспешно приближались к вековому дубу с огромной кроной. Из-под листвы выглядывало стеклянное сооружение странной формы. Множество куполов сливались у основания в круг, который замыкал ствол дуба в кольцо. Аль, не долго думая, минул стеклянную дверь и прошел внутрь. Под стеклянными колпаками оказалось еще жарче, чем на улице. Однако воздух ощущался намного более свежим.

- Это из-за дерева, - правильно поняв глубокий вдох учителя, произнес Альдо. - Он дарует благодать всему, с чем соприкасается. Точнее даровал, - поспешно поправил сам себя волчонок. - Поэтому мы и сажали все травы в непосредственной близости с древом жизни.

Тем временем он выискивал что-то или кого-то взглядом. Пока в оранжерею не вошли двое студентов высокомерного вида. Оба высокие и в идеально чистых и отглаженных мантиях.

Аль невольно скривился, будто объелся кислых груш.

- Хей! Есть тут кто? - громко гаркнул в пустоту куполов один из студентов с горбатым некрасивым носом. В глубине оранжереи послышался шум и, вскоре из-за пышно цветущих кустов показался мальчишка лет десяти. Он хмурился, что в совокупности с детским лицом вызывало неконтролируемый приступ умиления. Его руки покрывал неровный налет земляной грязи. Рабочий комбинезон тоже весь затертый травой, с пятнами земли мешком висел на худощавой фигуре мальчика. Общий неопрятный внешний вид дополняли взъерошенные черные волосы. Это был Аль.

- Чего вам? - грубо рыкнул малыш, смотря исподлобья, испепеляя взглядом посетителей.

- Где профессор Вивианос? - так же грубо, без каких-либо приветствий спросил второй студент с брезгливым видом. Будто до таракана опустился!

Юный Аль только зубами скрипнул, да махнул рукой. Сам же направился в сторону одного из куполов, где не так давно видел преподавательницу. Студенты двинулись за ним на расстоянии, обсуждая провожатого. Они нисколько не заботились о том, что тот мог их услышать.

- Поразительно. Однако, слухи не могут быть правдой, - начал тот, что с горбатым носом.

- Согласен. Ну никак это животное в человечьем обличье не может сдать тест на высший балл! - возмутился его собеседник. Бертрам воинственно надул щеки, сжал кулаки, но был остановлен раскрытой ладонью.

- Это все уже в прошлом, - волчонок ответил прямо в глаза брату. - Не нужно переживать.

- Но как же это?! - решительно воскликнул лисенок, топнув ногой от негодования. - Где их воспитание?!

Меж тем Тасуми шел дальше вслед за студентами.

- Неудивительно, что у такого как он даже и одного захудалого дружка не найдется, - зло усмехнулся горбатоносый. Его друг рассмеялся также ехидно.

- Кто ж будет водиться с малолеткой? Как ему вообще разрешили учится?! Все нормальные студенты попадают сюда в пятнадцать-шестнадцать лет. А этот? - возмутился второй студент. - Тьфу! Небось из яслей выдернули и поди куда! Сразу в академию захотел! Как пить дать директрису приворожил!

Дальнейшие сплетни и выдумки были остановлены тем, что студенты добрались до купола, где над грядками с лавандой хлопотала старушка. Она имела невероятное внешнее сходство с одуванчиком. Милейшая на вид, женщина, и заговорив, не разрушила свой образ:

- Ох, господа мои хорошие! Вы за зачетом пришли? - прощебетала профессор травоведения. На что получила согласие. - Я помню, что у вас не было с собой зачетных книжек при сдаче. Давайте ручку, я все вам проставлю, - весело тараторила женщина, пожурила за забывчивость пальчиком, любовно оглядывая студентов. Те распрощались с преподавательницей сразу, как получили отметку, и быстро направились к выходу.

Старушка обернулась к Алю и тоже одарила его щербатой улыбкой.

- И тебе спасибо, мой хороший, что проводил этих двоих.

Волчонок угрюмо кивнул и хотел было уйти, но его остановила рука с узловатыми пальцами.

- Постой, Альдо, - мягко попросила женщина. - Меня Нарьяна просила передать, чтобы ты домой зашел. А то с начала учебного года поди дома не был, - немного неловко закончила старушка. На что Алька также угрюмо кивнул и ответил:

- Спасибо. Я тогда пойду?

- Конечно, конечно! А с лапчатником куснайским я тогда сама разберусь. Ступай, - тепло проводила темную макушку взглядом, профессор глубоко вздохнула. Сын ее лучшей подруги всегда был не особенно разговорчивым, а сейчас и вовсе остался совсем один. Мальчик - золото: и умный в меру, и старательный. Только очень уж одинокий.

- И в кого он такой уродился?

Тем временем взрослый Аль наконец смог успокоить брата, как раз к тому моменту, когда Аль юный уже переодетый вышел из оранжереи. Сейчас он выглядел уже куда опрятнее: чистая мантия академии, расчесанные волосы и умытое лицо. Мальчишка решительно свернул напрямую, в сторону академии, минуя пестрые посадки лечебных трав. Поднялся на невысокий холм, где располагалось главное здание, оказавшись в тенистой аллее. Так под кроной лип он добрался до витиеватых кованных ворот. Перед ним шумел город. По мощеным дорогам сновали повозки и лошади с всадниками, пешеходы толкались на узких тротуарах, в воздухе летали ведьмы, спеша по своим делам.

Волчонок неторопливо направился в самую гущу событий - на городской рынок. Вот где шум и толкотня была поистине ужасающей. Рынок бурлил как муравейник, оглушал криком зазывал и спорщиков, поражал ценами и свежими (и не очень) продуктами из разных стран. Однако юный Аль даже не удостоил вниманием сей пестрый калейдоскоп, а направился в сторону одного из невысоких домов, которые брали в кольцо торговую площадь. Многие прохожие уступали мальчику дорогу, местных студентов здесь уважали. Не каждый мог поступить в академию, даже место купить. Выучиться и выпуститься тоже сложно, строгая дисциплина и преподаватели тому способствовали. Поэтому афийцы студентов почитали, некоторые жалели, другие считали своим долгом помочь. Однако с юным Альдо никто даже не пытался заговорить, только учтиво кивали в знак приветствия, тихо перешоптываясь: "Это тот самый гений?". Хорошо хоть пальцем не указывали в его сторону.

Мальчик прибавил шагу. Наши герои итак еле поспевали за маленьким волчонком, а он принялся ловко лавировать среди разношерстной толпы. Вскоре, оставляя шум позади, юный Аль остановился напротив вывески "Бэзил и сыновья", глубоко вздохнув. Будто набирал воздуха перед тем, как нырнуть в морскую пучину. Рука неуверенно толкнула дверь, над головой привычно звякнул колокольчик, оповещая лавочника о посетителях. В легкие ударил запах кожи и клея. На полках вокруг стояло множество пар ботинок, туфель, сапожек, тапочек и прочей обуви. Ведь семья Аля владела сапожной мастерской.

- О, какие люди! - за прилавком сидели два здоровых лба с кривыми улыбками. Одинаковые с лица, зеркальные по движениям, они вызывали чувство какого-то острого беспокойства. Несмотря на это, юный Аль приветливо улыбнулся.

- И вам не хворать, братишки.

Зельд и Вельд синхронно переглянулись, чем снова вызвали жуткое ощущение единого целого, лишь по глупой случайности разделенного надвое.

- Мамка будет вне себя, когда узнает, что ты здесь, - по-дурацки пропел Вельд.

- Вне себя от счастья, ты хотел сказать? - поддержал Зельд. Потом они одновременно обернулись за стойку, где за занавеской скрывался проход в основную часть мастерской. Оттуда послышался жуткий грохот и топот, пока алое полотно занавеси не выплюнуло невысокую полную женщину в рабочем фартуке с ужасающе широкой улыбкой.

- Наконец мой самый умненький сынуля пришел! - объявила она широко раскрывая объятия, надвигаясь на сына с неотвратимостью лавины. На что Аль вымученно улыбнулся. Его безжалостно утопили в объятьях, расцеловали и пощупали на предмет недоедания, чем юный Аль всегда грешил.

- Умненький! - насмешливо передразнил Вельд.

- Разумненький! - просюсюкал Зельд.

- Да! Не то что вы, оболтусы! - мать грозит толстым пальчиком в сторону прилавка, где хихикают двое братьев.

- Пошли, Аль, расскажешь как тебе живется, - мягко увлекла его в дом мать. - Так давно у нас не был! Уже начинаю забывать как ты выглядишь.

- Учеба занимает много времени, - тихо и как-то обреченно отвечает сын.

- Учеба учебой, а отдыхать тоже надо! - наставительным тоном сказала мать. Первым делом они, конечно же, пошли на кухню. Перед Альдо ("Пресветлая Богиня, какой же ты тощий стал!") наставили кучу тарелок с едой. Тут был и фирменный щавелевый суп, и заячье фрикасе, и салат из всего, что нашлось на огороде. Потом, немного подумав, Нарьяна добавила вишневого варенья в грубоком блюдце и разлила по кружкам травяной чай. Как раз подостынет, пока младшенький все съест.

- Ну, рассказывай, - мать присела на табуретку, вытирая руки рабочим фартуком. Она с теплом посмотрела на сына и приготовилась слушать. Аль с жаром принялся рассказывать про лечебные травы, которые недавно высадил в оранжерее, пытаясь одновременно кушать домашнюю стряпню. Потом заводит речь об учебе, преподавателях и огромном количестве домашних заданий, из-за которых свободного времени практически нет. А если есть, то он проводит их в компании растений. Мать рассеянно кивала на все сыновьи рассуждения. Она его, конечно, слушала, но ничего в заумных (на ее взгляд) науках не понимала. Потому и особой заинтересованности в делах Аля не проявляла. Волчонок заметил это не сразу. Он расстроился, глаза потухли, и практически на ровном месте оборвал рассказ.

В этот момент мать встрепенулась и принялась вываливать все семейные новости, скопившиеся за полгода. О том, что старший брат уехал в соседний город, готовясь открыть там свою сапожную мастерскую. О том, что близнецы постоянно бегают по вечерам по девкам, а мать переживает, что до добра это не доведет. О том, как сестричка, отправленная в закрытую школу для девочек, недавно приезжала повзрослевшая и похорошевшая.

Теперь не слушал уже Альдо. Он не знал куда себя деть и просто смотрел в окно. От его грустного, абсолютно пустого и одинокого взгляда Берти и Найсу стало ужасно жаль этого маленького, никем не понятого гения. Мальчик просто чернел от одиночества.

Бертрам не выдержал и обнял брата, выказывая теплом объятий свою поддержку. Иногда он замечал подобный взгляд у волчонка, но лишь пару раз за четыре совместно прожитых года. Замечал исключительно тогда, когда Аль считал, будто остался в комнате наедине с собой.

- Ты не один, - шепнул лисенок, готовый расплакаться оттого, насколько тяжело пришлось брату в одиночестве среди шумного города.

- Да, - кивнул Аль. - Теперь у меня есть ты.

Мир вокруг внезапно погас. Темные потоки смешивались со светом, бурля искрящимися серыми звездами хаоса. Найсу показалось, что его снова пропускают через мясорубку, выкручивая кости, выдавливая глаза. Он из последних сил схватил за ворот свитеров разлетающихся в разные стороны мальчишек, притягивая поближе к себе. Мучения казалось длились вечно, пока откуда-то из темноты не появился тихий голос Кирики, смешиваясь с запахом малиновых купелек. Он звучал все отчетливее, пока не оформился в конкретную фразу:

- Мальчики, идите есть.

Троих резко выкинуло в Небесные чертоги. В уютной комнате на первом этаже дома ведьмы собралось множество знакомых лиц. Во главе стола сидели, конечно же Кирика с Алисой, рядом веселые Том с Фоули в дурацких ободках с оленьими рожками и красными накладными носами, удивленный профессор Ари, которого чуть не раздавили мальчишки испуганно поправлял очки. Даже госпожа Лилия с мужем заглянули на торжество, чинно устроившись напротив главы дома. Они все, кто с удивлением, кто радостно разглядывали три выпавших из портала фигуры.

- Я же говорила, что эти двое за купельки с малиной душу продадут, - с усмешкой улыбнулась ведьма, отставляя в сторону сладкое угощение. Широко разведя в стороны руки, она кивнула ребятам.

- Идите сюда, хоть обниму именинников!

- С днем рожденья! - послышалось вразнобой со всех сторон.

Берти и Аль смущенно переглянулись и поплелись в объятия женщины, которые, после падения основного мира и фактической смерти их прежних семей, стали по-особенному родными.

Тасуми окинул стол вожделенным, голодным взглядом, принялся искать свободный стул. Свободных мест оказалось два: один в самой гуще событий, другой на другом конце стола, рядом с Небесной владычицей. В итоге он присел рядом с Лилией и тяжело вздохнул. Богиня хитро на него взглянула своими невозможно живыми глазами, переливающимися из небесно-голубого в травянисто-зеленый цвет.

- Справились?

- Справились, - ничему не удивляясь, ответил Найс.