Великое переселение народов 4-7 веков не просто так назвали Великим. Оно действительно изменило границы проживания народов, дало толчок к образованию первых королевств Европы после Падения Западной Римской империи в 476 году. Но это переселение учёные хотя бы имеют возможность нанести на карту без всяких споров друг с другом. А поистине же великие вещи творились в Европе до этого переселения. Вещи настолько великие, что именно их многие историки и современники тех событий просто упустили из виду. Как говорится, большое видится на расстоянии. Но тогда смотреть издалека было некому. Там творился любимый демонами хаос, в который были вовлечены все.

Европа представляла собой Кипящий котёл* из различных варварских народов, которые потом и устроили то самое Великое переселение, которые и захватили империю Юпитера. Карта Европы перекраивалась как никогда до этого. Концы этой кривой вышивки не могли откопать историки как тех времён, так и будущих. Каждый видел переселение как бы со своего окна да ещё в разное время года. Точно можно сказать, что огромный пласт германских племён (впоследствии тех самых варваров) с каждым десятилетием всё сильнее давил на границы могучей Римской империи.

А империя, между прочим, занимала уже 80% Европы, оставив германским племенам небольшие территории у Балтийского моря. Эго римских императоров росло вместе с границами империи, поэтому со временем в привычку правителей вошло давать племенам статус федератов. В общем-то это означало, что Рим драл налоги с подчинённых земель и собирал оттуда нехилое количество новых солдат для своих войск. Понятно, что недовольство племён росло. Но точки кипения этот котёл народов достиг тогда, когда непонятно откуда на земли племён вторглись тысячи гуннов из Азии.

Гунны захватывали германские земли с таким же успехом, как это когда-то делали римляне. И заварилась каша. Германские племена бесконтрольно смешивались с гуннами, те, в свою очередь, постоянно нападали на империю, которая опять же стала нанимать всё больше германских воинов для борьбы с незваными гостями. Порой выходило так, что когда-то союзные племена германцев оказывались по разные стороны баррикад: одни — на стороне империи, другие — на стороне гуннов.

На этом проблемы империи не заканчивались. Если с востока на границы наседали гунны, то с севера венделы и руги были притеснены готами, сильным германским союзом. Готы подчиняли себе все остальные племена, быстро продвигаясь к Римской границе. Кстати, племя скиров, в котором поселился Кроули, тоже было готским.

Затрещали границы империи. Еле-еле войска держали северо-восточную границу по Дунаю. К третьему веку под покровительством готов силу набрало племя венделов (их же называли вандалами). Когда-то они проживали на севере у Балтийского моря вместе со скирами и бургундами, но постепенное ослабление границ Римской империи и натиск готов побудили их сдвинуться на юг, как раз к Дунаю. А через него перейдёшь — окажешься в римской области Реции.

В общем картина на границе была такая: на юго-востоке по Дунаю с одной стороны была римская область Паннония, с племенной стороны — венделы, чуть севернее Паннонии располагалась римская Реция, со стороны же племён — маркоманнское племя. Куда же делись бывшие соседи венделов, скиры? Они затаились где-то между маркоманнами и венделами, прямо около границы с римской Паннонией и Рецией. После разделения на отсготов и вестготов гунны, приближаясь к империи, захватили первых, а вторые притесняли империю с запада.

Вместе со скирами около римской границы затаился Кроули. А вы думали, с чего это северные племена германцев и азиаты гунны вдруг кинулись к границам империи? В каждое племя Ад заслал демонов. К примеру, среди готов и гуннов демонов было около трёх десятков. Поэтому готы и гунны имели такое влияние на остальные племена. Демоны же побуждали вождей племён продвигаться к Паннонии и Реции. Готовилась шахматная партия невероятной значимости для Европы. Партия называлась «Падение Рима» и фигуры для неё расставлялись четыре столетия. Конечно, рядовые демоны понятия не имели, зачем нужно было создавать такой натиск на границы империи. Но Кроули догадывался о том, к чему это в конечном итоге приведёт. Догадывался потому, что постоянно переписывался с Азирафелем.

Азирафель же состоял в той части имперского войска, которая сдерживала варваров в Паннонии. Ангелу уже приходилось давным-давно сражаться в Троянской войне. Там он и Кроули освоили военное искусство в полной мере. Этого требовали обстоятельства. Демон и ангел прошли через сотни крупных сражений. Но ни разу, ни в одном сражении, ни при каких обстоятельствах ангел не убил человека. Максимум довёл до потери сознания. И то чудом. В прямом смысле. Но, в основном, Азирафель предпочитал обороняться. Поэтому он и не добился какого-либо особого продвижения по службе, предпочитая оставаться в тени и быть обычным пехотинцем.

После Великого Римского пожара в 64 году Азирафель вошёл в состав легиона, периодически он менял имя, чтобы не вызывать подозрений по поводу своего возраста (вряд ли бы центурион оценил бы правду о возрасте в 4000 лет). Он наблюдал все изменения в армии и писал об этом Кроули, чтобы силы сторон были примерно равны. К примеру, часть переписки ангела и демона в 167 году выглядела так:

«Дорогой Кроули,

Это ужасно! Я про легионерство. Каждый легионер обязан носить пластинчатый доспех из стальных сегментов. Знал бы ты, как в нём потеют люди! Мне приходится всё время чудесить, чтобы не чувствовать этот кошмарный запах… И ещё меня чуть не направили в конницу. Перепутали имена. Можешь представить, что было, когда, выйдя из шатра, я наткнулся на лошадиную морду в доспехе!

Наши до сих пор стоят в Реции и Паннонии. Говорят, что варвары готовят огромный поход. Хотел у тебя спросить: правдивы ли эти слухи? Чуть не забыл! Всем раздают новые облегчённые кольчуги. Весят килограмм 5-6. Советую тебе что-нибудь придумать, чтобы у вас их тоже ввели.

Напиши как можно скорее. Боюсь, через два дня нам предстоит сразиться с маркоманнами. В бою голубь меня не отыщет. Даже не знаю, как биться так, чтобы не убить кого-нибудь нечаянно… Было здорово, помнишь, когда мы бились при Коринфе. Я как-то не задумывался об этом, пока мы были в одном отряде… Ладно, мне пора. До следующего письма.

Азирафель.»

Говоря о прошлых сражениях, ангел имел в виду те случаи, когда он и Кроули находились в самом пекле битвы. Одна мысль об убийстве человека повергала ангела в ужас, поэтому, как мы знаем, он оборонялся. Но иногда враг был сильнее. Тогда, казалось бы, куда без убийства? Можно было иногда чудом лишить человека сознания. Физически Азирафель не мог себе позволить навредить смертному. Но начальство ангела стало замечать, что таких чудес становится всё больше. И не мудрено, ангел варился в центре различных войн столетия! «На что они рассчитывали? Что Азирафель будет убивать, лишь бы не выдать себя? — думал Кроули. — Может, любой другой ангел и убивал бы, но только не он.» А противник всё бил и бил… Ангел же не мог пролить кровь. Вернее сказать, не хотел. Тогда посреди жаркой битвы внезапно позади противника Азирафеля оказывался Кроули и… Не убивал смертного. Но и не использовал чудеса. Демон просто физически вырубал человека. Таким образом, ангел и демон постоянно вынуждены были находиться рядом друг с другом. Теперь же они стояли по разные стороны. Хотя, казалось бы, и так должны были.

Ангел был весьма изумлён, когда получил ответ на своё письмо этим же днём. «Бедный голубь, что с тобой сделал Кроули?» — сочувственно обратился к задыхающейся птице ангел.

«Дорогой ангел,

Если не хочешь переборщить с чудесами, советую просто счудесить себе плащ невидимку на ближайшее будущее. Это не поход. Это война. И мне кажется, что эта Маркоманская война затянется лет на двадцать. Войско у нас солянка, но солянка приличная. Племён десять входит. Скиры тоже тут. Честно говоря, они не хотят воевать. Только я подбиваю вождя на это. Не по своей воле, не переживай. Это приказы из Ада летят один за другим.

Знаешь, мне кажется, скоро Рим повторит судьбу Греции. Что ещё… О, я буду в Паннонии через пару дней вместе с отрядом. Спокойно, не кричи, мы не встретимся. Никаких сюрпризов. Я помню про… Ну, ты понял. Сколько, кстати, прошло с пожара? Лет сто. Рекорд… Хочу сказать, что идея с письмами хороша. Четырёх тысячелетий бок о бок было достаточно, чтобы спустя сто лет твой образ ни капельки не выветрился. Или это память у демонов такая хорошая? Но как бы там ни было… Я бы хотел искусить тебя на обед.

Первый встреченный тобой на Земле падший ангел, да и вообще ангел,

Кроули.»

— Азир, что с тобой?

Голос соседа по койке заставил ангела оторвать взгляд от письма.

— А?

— У тебя жар что ли? — обеспокоенно спросил приятель, высокий, крепко сложенный брюнет.

— Не, — отмахнулся ангел, пряча взгляд. — Просто эти новые кольчуги… Сам знаешь. Да и жара такая.

— И не говори, просто ужас, — сказал со вздохом мужчина и завалился на верхнюю койку.

Азирафель минут десять пытался совладать с горящими щеками. Кроули же сдержал слово. В сражении они ни разу не встретились. Зато Азирафель иногда видел других демонов. То есть чуял их. И, в отличие от Кроули, они не лишали себя удовольствия сносить головы людям.

После одного затяжного сражения ангел решил уйти в лес, чтобы хоть немного обдумать увиденное. Азирафель спрятался за кустами, снял шлем и выдохнул. Кажется, легионерство не совсем для него. Вернее даже так: совсем не для него.

Интересно, а как выглядит в доспехах Кроули? Ему-то они наверняка идут, не то что мне.

Если бы ангел увидел Кроули, он бы убедился в верности своей теории. Но это так. К слову. Ангел поднял взгляд на звёздное небо. Шумы с поля боя ещё доносились, но постепенно стихали. Азирафель глубоко вдохнул запах засыпающей природы и в блаженстве прикрыл глаза. Вдруг что-то лёгкое опустилось ему в руки. Это была записка, написанная знакомым почерком:

«Надеюсь, ты цел. Так что поскорей пиши, хотелось бы знать, что не развоплотился. И да, ты видел демонов? Не знал, что так много наших сюда сослали. Рубили они ухххх. Реки крови!..

Ты уже задержал дыхание от ужаса? Чёрт, я слишком хорошо тебя знаю. Хех. Никого я не убил, не переживай. Слово демона, если ты ему веришь. Интересно, как ты перенёс битву, никого не убив? Всё-таки стал невидимкой?

Тяжело без такого классного прикрытия как я, да? И скучно. Одиноко сто процентов. Грустно? Я уверен, что да. Наверное, снюсь часто?.. Всё, теперь я доволен. Спасибо, что дал мне поиздеваться, не смотри с укором. Пока :)

Ах, да, и привыкай, это " :) " я так пытаюсь передать улыбку через знаки более понятные, чем египетские. До сих пор не шарю в их рисунках. Такое ощущение, что демоны придумали иероглифы. Серьёзно, я не ожидал такую шутку от ангелов. Но кто же знал, что вы можете быть теми ещё подлецами, да, ангел? :) »

Азирафель не помнил, когда лицо расплылось в улыбке, но догадывался, что со строки «надеюсь, ты цел». Что это за странный значок? А ведь похож на улыбку… Да, Кроули фантазии не занимать. И всё-таки с письмами было гораздо легче переносить разлуку.

Кроули же никогда бы не признался в этом ангелу. Это был его маленький секрет, который он собирался хранить вечно. Даже конец света не заставил бы его раскрыться. Кроули следил за Азирафелем. Даже не так. Кроули выслеживал его. Никаких крупных сражений до второго века между римлянами и германцами не происходило. Но были мелкие стачки на границе у Дуная. Так как ангел всё время был именно там, в Паннонии, демон считал грехом этим не воспользоваться.

Кроули приходилось часто уходить из племени скиров. В оправдание, возвращаясь обратно, он собирал море сведений о соседях, слухи и факты, и приносил их главе племени. Работа разведчиком была лучшим вариантом в его случае. Он был в курсе всего. Правда, все преимущества такого положения меркли в сравнении с возможностью видеть ангела. Примерно раз в год, иногда в два, Кроули пробирался к посту, на котором ангел стоял. Из писем Азирафеля демон знал, когда и где тот бывает. Кроули считал смертным грехом как-либо не использовать эту информацию.

Граница была прямо по Дунаю, переплыть который будучи невидимкой не составляло никакого труда. Ангел обычно сидел на холме, не обращая какого-либо внимания на границу. Чаще всего он смотрел на небо. Азирафель предпочитал дежурить ночью, потому что мало кто горел желанием работать ночью, а ангелу спать было не надо. К тому же, даже те, кто стояли на посту, в конечном итоге засыпали, и ангел тоже мог расслабиться, снять шлем и просто… Любоваться звёздами. А Кроули мог любоваться ангелом.

Иногда демон хотел внезапно появиться перед ангелом, но тут же душил в себе порыв, понимая, что тогда даже письменному общению придёт конец. Благо для Кроули, в 167 году началась эта Маркоманская война. Он наблюдал за Азирафелем уже раз в неделю. Война длилась почти пятнадцать лет. Это были лучшие пятнадцать лет из тех двухсот шести, что прошли со времени пожара в Риме.

В 270 году готы стали сильно досаждать интересам императора Аврелиана. Развязалась римско-готская война. Легионам из Паннонии было приказано перейти Дунай. Азирафель в письмах к Кроули сообщал, что император настроен захватить правый берег Дуная, где проживают венделы, готы и скиры. Ангел настаивал, чтобы Кроули сообщил об этом вождю и племена ушли. Но демон впервые солгал вождю. Он не сообщил о том, что враг перешёл границу. Кроули повезло, от развоплощения мечом его спасла смерть вождей готов и скиров. Готские территории заполнили римские легионеры и вскоре жители Паннонии, в том числе и ангел. Кроули рисковал, но ему было плевать. Он видел Азирафеля минимум три раза в неделю.

And the distance could kill us, or make us strong.

Расстояние могло бы убить нас или сделать сильными.

It ain't right to be apart from you for so long…

Это неправильно — быть в разлуке с тобой так долго…

And this world is out to get us but

Этот мир вознамерился поставить нас в тупик, но,

Baby don't be jealous

Крошка, не ревнуй,

'Cause I'll come back for you

Ведь я вернусь за тобой,

Back some day for you

Однажды вернусь за тобой.

— I'll Come Back For You (Max Schneider)***

Вестготы разорили Рим в 410 году. Азирафель написал Кроули десятки писем, читая которые, демон почти что видел и слышал наяву, как ангел вздыхает и пускает слезу, скорбя о разрушенном культурном наследии. В основном о библиотеках. Азирафель был рад только тому, что при осаде Рима ему не пришлось страдать от голода. Всё-таки он ангел. Захватив город, вестготы зажили на широкую ногу.

Кроули же писал Азирафелю, чтобы тот готовился к новым захватчикам с востока — гуннам, которые захватили Балканы и следующей целью после всех германских племён ставили Рим. В принципе, Кроули теперь было скучно. Племя скиров и восточных венделов сидело без дела, только слыша новости о растущем могуществе гуннов под предводительством некоего Аттила. Константинополь был захвачен именно этими гуннами. Кроули пытался представить себе этого Аттила. По мнению демона, этот человек был похож на Александра Македонского. Уж амбициями точно должен был.

Скиры были под покровительством гуннского правителя уже в 440-м году. Кроули убедился в том, что Аттила действительно был похож на Македонского. Из всех скиров выделились некий Эдика и Флавий Орест. Кроули давно знал их лично и с интересом наблюдал за тем, как крепла дружба между Эдикой и молодым Орестом, хотя разница в возрасте у них была лет пятнадцать.

Эдика был сиротой почти с рождения. Отец погиб в Паннонии. И почему-то Кроули взял его воспитание на себя. Конечно, Ад об этом не знал. Да и не то чтобы это было воспитание. Так, скорее присмотр. Орест же стал сиротой в десятилетнем возрасте из-за пожара. Совсем мальчишка, его некому было взять под крыло. Эдика смог. Он воспитывал его как племянника, научил обращаться с оружием, как когда-то его самого научил Кроули.

Кроули писал Азирафелю, что он решил заняться воспитанием маленького Эдики просто от нечего делать. Ответные письма, казалось, сияли ангельской благодатью, давая понять, как сильно Азирафель растроган. Кроули снова убеждал себя в том, что всё это он делает не по желанию, а от нечего делать.

По мере того, как Эдика взрослел, демону было всё труднее скрывать тот факт, что он не стареет. Раньше демон пытался колдовать иллюзии старости, а потом «умирал» и снова приходил в племя с немного изменённой внешностью. Но, так близко общаясь с Эдикой, Кроули не мог когда-нибудь не раскрыть того, кем он является на самом деле. Да и в 20 лет у Эдики стали появляться вопросы, типа: «Дядя Кроули, почему ты не стареешь?» или «Чем ты красишь волосы?». И Кроули сдался.

— Понимаешь, я немного не такой как вы, — начал как-то вечером разговор Кроули.

— Да я давно заметил по твоей вечно рыжей шевелюре и отсутствию старческих морщин, — сыронизировал Эдика.

— Кто научил тебя иронии? — удивился Кроули.

— Ты, дядя, — улыбнулся Эдика. Демон хмыкнул. А ведь действительно он.

— Ну, так кто ты? — с детским азартом спросил юноша. — Не стареть могут разве что какие-нибудь чудовища, но ты…

— Ты не видел настоящих чудовищ, парень, — покачал головой Кроули. — Знаешь, мне проще показать.

— Что? — не понял Эдика.

Кроули на секунду задумался. Но решился. Иллюзия зелёных глаз мгновенно спала, открыв изумлённому взору Эдики яркие янтарные глаза с узкими зрачками. Эдика не был трусом, тем более он полностью доверял Кроули, да и любопытство пересиливало его, так что он, пару раз глубоко вздохнув, просто спросил:

— И кто же ты?

— Демон.

Эдика присел на пол, опёрся на спинку кровати. Кроули сидел неподвижно, выжидающе уставившись на парня. Ждём… Внезапно Эдика вскочил, и через полсекунды острый клинок был приставлен к горлу Кроули… Этого.

— Я здорово тебя обучил, — совсем не лукаво улыбнулся демон.

Эдика колебался, демон видел это. Парень не знал, что делать. Смысл убивать Кроули? Он же ничего плохого не сделал… Клинок выпал из трясущихся рук Эдики. Кроули понимающе кивнул.

— Прости, — выдавил Эдика и сел рядом с демоном на кровать. Он опустил лицо на ладони.

— Да ладно, — отмахнулся Кроули. — Не развоплотил же.

— Что? — повернул голову Эдика. В глазах уже стояли слёзы. Он только что чуть не убил самого родного человека… То есть демона.

— Ну, понимаешь, демона нельзя убить просто так. Разве что лишить плоти. А потом нам дают новое тело, — объяснил Кроули. — И вычитают из зарплаты.

Эдика издал нервный смешок. Но для Кроули это уже было лучше, чем видеть слёзы парня.

— С ума сойти, — ответил Эдика.

— Согласен, — поддержал демон.

— И сколько тебе лет? — полюбопытствовал Эдика.

— Эм-м, — Кроули задумался. — Четыре тысячи четыреста двадцать пять.

— Боже! — брови юноши взлетели.

— И где моя пенсия? — наигранно возмутился демон. Эдика прыснул смехом. Успокоившись, он взъерошил свои белокурые кудри и неловко поёрзал на кровати. Кроули достаточно знал парня, чтобы просто сказать:

— Говори.

— Если есть демоны, то и ангелы тоже? — выпалил Эдика.

— Есть, — ответил Кроули и даже не успел остановить расплывающуюся улыбку. Живот предательски скрутило, а щёки загорелись. Чёрт, теряю навыки артиста.

— И ты знаком с ними? — открыл рот парень в изумлении. — А вы враждуете? А они все ходят в белом? А глаза у них тоже такие яркие? А-

— Погоди, ради всего свя- Тьфу! — остановил парня Кроули. — По порядку. Да, знаком.

— Враждуете?

— Да, — ответил демон и, помедлив, прибавил, — формально.

— Они ходят в белом?

— Да, или в очень светлых оттенках, от которых слепит в глазах.

— А какие глаза у них?

— Как у людей. Всё?

Эдика задумался. Вроде всё. Фух.

— С кем же ты знаком и почему не враждуешь с ним? — выпалил парень. Кроули опять проклял свои щёки. Эдике было не занимать любопытства.

— Да так, со многими… — хотел было начать врать демон.

— Демон, а врать не умеешь, — перебил Эдика. Если демон различал каждую эмоцию на его лице, то парень в этом ему ни капельки не уступал. Кроули взглянул на Эдику. Тот самодовольно уставился на него лукавым взглядом своих светлых глаз.

И вдруг Кроули осенило. Будто разряд молнии ударил в него. Уж демон точно знал, каково это. Он понял, почему. Почему он взял мальчика к себе. Эдика был до безумия похож на Азирафеля… Светлые кудряшки. Небесного цвета глаза. Открытие повергло демона в такой шок, что он замер с приоткрытым ртом. Как я раньше не замечал?

— Всё в порядке? — побеспокоился Эдика.

Кроули заморгал, пытаясь прогнать непрошенный образ из головы. Ещё раз взглянул на юношу. Не может быть! Нет… Как две капли воды.

— Нет, не всё в порядке, — горько ответил Кроули. — Просто я понял, что ты похож на моего друга, который…

— Погиб?

— Что ты, нет, он же ангел, — пояснил демон.

— А-а…

Эдика переваривал услышанное.

— Просто уже триста пятьдесят шесть лет не виделись, — проговорил тихо демон, отвернувшись и судорожно сглотнув.

Эдика сто раз мысленно ударил себя по лбу за свой любопытный нос. Юноша осторожно положил руку на плечо демону.

— А ты не похож на демона, — сказал Эдика, пытаясь успокоить того.

— Ох, только не говори такое моему начальству, — горько усмехнулся Кроули.

— Значит, вы не зло?

— В большинстве своём зло ещё какое, но не все… И не всегда, — ответил Кроули.

— Значит, и ангелы не всегда добрые? — нахмурился Эдика. Извилины шевелились.

— Ты задаёшь слишком много вопросов, — улыбнулся Кроули. — Это сложно. В общем-то, мы все разные, но как бы стоим на противоположных сторонах и должны подчиняться определённым правилам.

— Как же тогда ангел стал твоим другом? — удивился Эдика. — Вы же, видимо, как вестготы и римляне. Враги.

Кроули пожал плечами. Он не хотел усложнять картину мира для парня, вдаваясь в подробное объяснение жизни на Небесах и Падения.

— Когда работаешь на Земле с самого её Сотворения, так или иначе сталкиваешься с… врагом, — сказал он. — Привыкаешь, что кто-то вечно находится рядом, творит добрые дела в противовес твоим плохим. Мешается вечно и везде. Бывает редкостной занозой в одном месте, — Кроули закусил губу, потом улыбнулся. — Вы соревнуетесь, соперничаете и случайно сталкиваясь в таверне, спорите о том, больше в людях добра или зла. Опять работаете, портя друг другу карьеру. А через десять лет уже знаете друг друга лучше, чем свои же стороны знают вас. И… Всё время вместе. Ну… Так выходит. И… Враг на протяжении тысячелетий — это уже вроде как друг, — наконец закончил демон, опустив взгляд в пол.

Эдика загадочно улыбнулся. Он впервые всматривался в настоящие глаза Кроули, которые тот инстинктивно пытался спрятать. И надо сказать, что душу демона в них было отлично видно.

— Поня-я-ятно, — протянул парень.

Кроули изогнул бровь и повернулся.

— Что понятно? Что у тебя на уме, вымогатель информации?

— Ничего, — невозмутимо ответил Эдика. — Тебе идут янтарные глаза.

— Иди ты, — не поверил Кроули ни единому слову. — Ты не умеешь врать.

— В таком случае ты понял, что у меня было на уме, — лукаво улыбнувшись, сказал юноша.

— Что бы это ни было, это НЕ так! — вскочил Кроули. Ему было жарко. Стыдно. Он ощущал себя голым.

— Как скажешь, — послушно кивнул Эдика. — Но спасибо, что рассказал мне правду.

Кроули взглянул в ясные как небо глаза своего воспитанника. Воспоминания пробирались на свет, ломая ту внутреннюю стену, которую демон вынужден был выстроить в своём сознании за более чем три столетия разлуки с ангелом. Кроули не знал, думать ли о Азирафеле, или нет. Думать было больно, а не думать казалось предательством всего того, через что они прошли.

В парке на Небесах Кроули пообещал ангелу, что после создания Земли и людей он будет работать на ней вместе с ним. И пускай Азирафель этого не помнит. И пускай сейчас он настаивает на том, чтобы их разделяли границы империи. Кроули отлично понимал, что выкинуть из головы всё, что у него было, невозможно. Ведь именно этим всем был для него Азирафель. Поэтому демону оставалось хранить в себе пробудившиеся воспоминания и терпеть нараставшую боль в груди.

Кроули вышел на улицу, непроизвольно громко хлопнув дверью. Он знал, что сейчас сядет на крыльцо, достанет письма ангела и будет их перечитывать, пока не заучит наизусть. Он знал, что будет вспоминать те ночи, когда ангел сидел на берегу Дуная и любовался звёздами.

How I miss you every single day

Как же я скучаю по тебе каждый день,

When I see you on those streets

Когда вижу тебя на этих улицах…

Oh, love

О, любимый,

Tell me there's a river I can swim

Скажи, по какой реке мне плыть,

That will bring you back to me

Чтобы приплыть к тебе?

'Cause I don't know how to love someone else

Ведь я не знаю, как полюбить другого,

I don't know how to forget your face

Если твоё лицо я не могу забыть.

Oh, love

О, любимый,

God, I miss you every single day

Боже, я скучаю по тебе каждый день,

And now you're so far away…

И теперь ты так далеко…

— So Far Away (Martin Garrix)***

В 430-м году Эдике было двадцать пять. Тогда-то он и взял на воспитание десятилетнего Ореста, рыжеволосого мальчишку с веснушками.

— Почему ты это сделал? — поинтересовался Кроули у своего воспитанника.

— Да больше некому, — пожал плечами Эдика. — Мальчику нужно воспитание воина. Ты же знаешь, гунны наращивают силы.

— Брось, гунны тут ни при чём, — усмехнулся Кроули. — У тебя доброе сердце. Не стыдись этого.

— Доброту путают с мягкостью, — покачал головой Эдика.

— Потому что они дополняют друг друга, — с улыбкой произнёс Кроули. — И настоящий человек не лишен ни того, ни другого.

— Демон советует мне не закупоривать добрые порывы души? — усмехнулся Эдика.

— Демон напоминает тебе, что ты человек и имеешь в себе задатки как зла, так и добра. А так же…

— Выбор, — закатил глаза Эдика. — Ты сто раз говорил.

— Могу прямо сейчас повторить ещё раз двести, — наставительно произнёс Кроули. — Ты воин. Взрослый человек. Со сложившимся образом мысли. Пытаешься вести себя в соответствии с ролью.

— Это плохо? — нахмурился Эдика.

— Нет, но ты не должен навязывать этот образ жизни ему, — Кроули указал в сторону поляны, где рыжеволосый парень гонялся за дворняжкой. — Предоставь ему выбор. Твоя задача в том, чтобы показать и объяснить. Но когда наступит время, просто дай ему выбор. Иначе тебе будет казаться, что ты говоришь с одним человеком, которого сам создал, но на самом деле второй, настоящий, будет прятаться за углом и когда-нибудь покажется. И я бы не сказал, что в лучшем свете.

— Ты с таким сталкивался? — заинтересованно спросил Эдика.

— Да, — кивнул демон. — Я видел, как одному парню прочили большое дело, все уверовали в то, что он сможет когда-нибудь взять и поджечь Рим. Мне приказали влиять на него соответствующе.

— И что случилось?

— Я пытался, но не выходило. И я бросил затею.

— Тебя не наказали? — удивился Эдика.

— Немного, — сморщился Кроули, пытаясь задвинуть в тёмный угол воспоминание об ангеле, стоящем на коленях посреди круга адского пламени. — Суть не в этом. Как бы ни пытались в парне развить определённые черты характера, этого не вышло. Было что было. Все тогда удивились, решили его уговорить. Но даже после уговоров он не поджёг Рим. Просто потому, что он бы никогда не сделал этого. Он никогда бы не оправдал их ожидания, потому что это были их ожидания. У него же был выбор. И он его сделал. Так или иначе истинная личность всегда на страже сознания.

Эдика запомнил эти слова и руководился ими в воспитании Ореста. Он не считал Ореста сыном. Скорее племянником. Орест рос не менее талантливым воином, чем Эдика. Хотя Кроули подмечал в парне желание постоянно быть первым среди своих ровесников. И тот был. Орест был очень амбициозен. И вроде это не плохо… Но демон понимал, что порой проявлявшаяся грубость в поведении мальчика была лишь защитной реакцией ребёнка, оказавшегося без родителей. Орест видел смерть родителей собственными глазами. Дело было в этом. И паренёк не был таким хладнокровным, каким хотел казаться. Он жаждал любви, внимания и признания, хотя и старался скрыть это за стеной равнодушия. В этом он походил на самого Кроули. У рыжего парнишки в голове таились тараканы. И, опять же, в этом он в какой-то степени походил на Кроули. Тараканы эти пока что спали, но демон знал, что когда-нибудь они проснутся.

Влиять на это было нереально. Эдика и так был идеальным воспитателем. Да и Орест всегда понимал, если вдруг совершал оплошность. Эдика его, конечно, предостерегал. Орест же делал по-своему. Ошибался. Эдика помогал ему разобраться в ошибках. Орест их не повторял. Идеальный баланс.

***

В 432 году Эдика поженился на девушке с простым и сильным характером. Звали её Асида. И в следующем году у них родился сын. Они дали ему имя Одоакр.

С праздника в честь новорождённого Кроули шёл домой, когда вдруг ни с того ни с сего споткнулся.

Странно, тут ничего вроде не стояло.

— Чёрт, КРОУЛИ!

Из-под земли вылез Хастур. Он сморщил лицо и потирал шишку на лбу. Янтарные глаза уставились на вылезшего из Преисподней герцога, и в следующую секунду Кроули разразился смехом, да так, что белка с соседнего ему дерева подпрыгнула со страху на самый верх.

— Очень смешно, — пробубнил Хастур.

— Смотри, где растёшь, — пожал плечами Кроули. — А то как поганка, лезешь где не надо. Людей травишь.

— По-твоему, демоны похожи на поганки? — недоумевал Хастур.

— А разве нет? — невинно хлопая ресницами, спросил Кроули.

— Твой язык вытворяет невероятные вещи, Кроули, — сказал Хастур, покачав головой.

Кроули скривил лицо.

— Знал бы ты, как пошло это звучало даже тысячу лет назад.

Хастур не понял, только пару раз часто моргнул.

— Что тебе надо? — довольно нетерпеливо спросил Кроули.

— Как назвали мальчика? — ответил вопросом Хастур.

— Одоакр.

Кроули это уже не нравилось. Неужели у Ада есть план и на этого парня? Сколько можно!

— Его ждёт Великое будущее, — с загадочной улыбкой проговорил герцог Ада. — Ты знаком с его семьёй?

— Немного, — соврал Кроули. — Обычая семья.

— Ну да, — хмыкнул Хастур. — Эдика воспитывал Ореста, теперь ещё и своего сына… Как думаешь, они будут ладить?

— Орест и Одоакр? — уточнил Кроули.

— Да.

— Не знаю, Одоакр ещё из пелёнок не вылез. Заходи лет через десять, — просто ответил Кроули.

А сам подумал: «Разница в возрасте у Ореста и Одоакра 13 лет, они почти как братья. Что может пойти не так?» И тут же Кроули осознал, что пойти не так может всё. Соперничество братьев — вещь страшная. На примере династий императоров Кроули это не раз отмечал. Из-за противостояния братьев разрушались государства. Дело лишь в масштабах соперничества. Также имело значение то, что Одоакр — родной сын Эдики. А Орест… Сирота. Орест мог начать ревновать Эдику к маленькому Одоакру.

Видимо, размышления отразились на лице Кроули. Хастур оскалился.

— Следи за ними, — сказал герцог Ада и скрылся под землёй.

Кроули бы и так за ними следил. Ему было любопытно. И, к собственному огорчению, он понял, что переживал за судьбу этой семьи. Кроули даже написал Азирафелю о своих мыслях по поводу… Всего. Ангел ответил, что только время покажет. И Кроули перестал гадать. Он наблюдал.

Одоакр безумно любил Ореста. Сын Эдики, кстати, пошёл в отца. С забавными светлыми кудряшками и глазами цвета ясного неба. Кроули смотрел на мальчика и поверить не мог, что, кажется, испытывает то самое чувство, которое демон испытывать не должен. Он полюбил мальчишку, как и любил Эдику. Они оба были слишком похожи на Азирафеля. Одоакр — прямо мини Азирафель. Ну как тут приказать сердцу не разрываться от счастья при взгляде на такое чудо? Никак. Кроули даже не пытался.

Кроули всё так же часто посещал дом Эдики. Всегда он был желанным гостем. Поэтому от демона не ускользали хмурые взгляды зеленоглазого Ореста в сторону Одоакра, лезущего к отцу и матери с объятьями. Оресту было восемнадцать. Одоакру всего пять. Казалось бы, разница в возрасте достаточно большая и Орест уже сложился как вполне независимая личность. Но Орест ревновал. Кроули это видел. Может быть, дело было в сильной привязанности парня к Эдике… Всё-таки тот его спас. Орест мог чувствовать себя обязанным ему и в то же время, очень вероятно, избранным им. Поэтому логично, что он, даже не осознавая того, нуждался во внимании своего спасителя. И это внимание к себе он мог сохранить, если ощущал себя нужным.

Кроули рассказал обо всех своих размышлениях об этой весьма щекотливой психологической проблеме Эдике, когда мальчишки легли спать.

— Я тоже замечал, Кроули, — тихо ответил Эдика. На лбу у него уже появились первые морщины, ему было тридцать три года, но тяжесть на душе отображалась на внешности. — Я говорил об этом с Асид-

— Она не поймёт, — перебил его Кроули. — Это не её ребёнок, она не знает Ореста так, как ты знаешь. Даже я его знаю лучше, чем она.

— В этом и есть проблема, — чуть ли не простонал Эдика. — Поэтому Орест чувствует себя лишним, — сказал он и поджал губы.

— Дело не только в этом, Эдика. Ты уже всему научил Ореста, он чувствует себя ненужным. А ты уделяешь внимание малому. Тебе нужно занять старшего, — посоветовал Кроули. — Бери его на охоту хотя бы.

— Наверное, ты прав, — подумав, согласился Эдика. Он посмотрел в янтарные глаза Кроули и улыбнулся.

— Что? — не понял демон.

— Если бы не глаза, я бы ни за что не поверил, что ты демон, — сказал тот.

— Ой, утешил, ой, спасибо, — скривился Кроули. Эдика по-доброму захохотал.

Кроули цокнул языком. Сложил руки на груди.

— Ты даже говоришь как он, —покачав головой, сказал демон.

Эдика посерьёзнел. За много лет он научился различать каждую эмоцию на лице своего наставника и друга. А демонские глаза выдавали Кроули с потрохами.

— Азирафель? — мягко спросил Эдика.

Кроули кивнул, отводя взгляд в сторону.

— Тоже вечно впаривал мне, что я милый, приятный, добрый и вообще вся из себя принцесса. Ненавижу, — буркнул демон.

— Ну, насчёт принцессы не знаю, — ответил Эдика, — хотя, если в женском обличии…

Кроули просверлил его устрашающим взглядом.

— Но в остальном-то он прав, — договорил Эдика, никак не реагируя на демонский взгляд. — Ты просто поступаешь так, как сам выбираешь.

— Ангелам и демонам не позволено выбирать, — рассуждал Кроули.

— Тогда бы тебя давно развоплотили, — развёл руками Эдика. — Но Ад за тобой не следит круглые сутки. Значит, ты можешь выбирать. Это просто пропаганда у вас сильная.

Кроули вздохнул. А Эдика ведь прав.

И всё-таки как же маленький Одоакр напоминал ангела… Глаза, эти небесные глаза. И чистота детского разума… Одоакр называл Кроули «дядюшкой Клоли», и Кроули, к своему стыду, осознавал, что внутри него от этого нежного голоса и сияющего личика всё взрывается. Снова боль пронзала внутренности. Кажется, нож так не режет, как эти глаза…

You got that power over me, my my

Ты властвуешь надо мной, мной, мной,

Everything I hold dear resides in those eyes

Всё, что мне дорого, я вижу в твоих глазах.

You got that power over me, my my

Ты властвуешь надо мной, мной, мной,

The only one I know, the only one on my mind

Единственный, кого я знаю, единственный, о ком я думаю.

— Power over Me (Dermot Kennedy)***

В 440-х гунны во главе с Аттилом пришли к племени скиров. Ни о каком вооруженном столкновении речи быть и не могло. Скиры вступили в войско гуннов. У Аттила были большие планы насчёт ослабевшего Рима.

Кроули мысленно улыбался. Он был рад своей догадке. Любой империи когда-нибудь приходит конец. Приказы Ада тоже подсказывали демону, куда идёт дело. Азирафель сообщал о том, что в армии Рима разруха, вестготы воюют за права с императором.

Кроули стал замечать, что мысли об ангеле, когда он не видит его, не приносят столько боли по сравнению с тем временем, когда он постоянно следил за Азирафелем. Только небесные глаза маленького Одоакра как назло напоминали о… Обо всём. Только они не давали демону отдохнуть от навязчивых картин прошлого. Когда Одоакр был совсем малюткой, Кроули часто брал его на руки. Если честно, малыш сам любил лезть к демону. «Даже странно, — думал Кроули. — Дети же чувствуют зло». Ехидный голосок внутри шептал: «Да какое ты зло? Посмотри, как это чудо ластится к тебе». И демон не знал, нравилось ли ему это или нет. Но, обнимая малыша, Кроули осознавал, что он хотел обнять ангела. На самом деле много ещё чего Кроули хотел, но успешно задвигал все желания на полку с надписью «Может быть, перед концом света».

Вскоре после присоединения скиров к гуннам Эдика стал правой рукой Аттилы. Аттила мог довериться Эдике. Для правителя это было чрезвычайно важно. Эдика стал послом. Но приближение к власть имущим нисколько не испортило его характера. Да и в союзе племён обстановка царила дружная. Союз под предводительством гунна был очень крепок.

В 448 году, после похода на Византию, Аттила решил заключить с Константинополем мир. В большей степени он был воином, а не дипломатом, поэтому ему была нужна помощь спокойного нравом Эдики. Вот только послов должно было быть двое.

Одним вечером Эдика, Орест, Одоакр и Кроули сидели на кухне. Обычный ужин за разговорами о политике, если не считать того, что Асида ушла навестить мать.

— Значит, нужен второй посол? — спросил Кроули.

— Да, формально, — ответил Эдика. — А так… Хотя бы просто тот, кому я могу доверять, — вздохнул скир и глотнул эля.

— Ну, доверять в наше время можно далеко не многим, — проговорил Кроули. Он сидел напротив Эдики и пытался донести свою мысль намёками.

Не выходило. Кроули наступил Эдике на ногу. Тот от неожиданности облил элем усы и вопросительно уставился на демона. Кроули взглядом указал на понурого Ореста, сидевшего справа от своего наставника. Эдика взглянул на Ореста. Потом на Кроули. Тот кивнул. Эдика кашлянул. Кивнул в ответ.

— Орест, поедешь со мной в Константинополь? — обратился Эдика к Оресту. — Там, говорят, красотища.

— Ты серьёзно? — выплыл из размышлений Орест. Ему уже было двадцать восемь лет. Он был секретарём Аттилы и известным народу смельчаком и удальцом в бою, а также невероятно талантливым охотником. Всё время люди могли видеть его бок о бок с Эдикой.

Кроули уже не подмечал в Оресте ревности. Пятнадцатилетний Одоакр всё так же любил своего названного брата всеми силами своего чистого сердца. Всё так же хлопал белыми ресницами и следил за всем, что делал Орест. И повторял. Забавное зрелище.

— Конечно, — сказал Эдика. Он пригладил кудряшки на затылке, исподлобья взглянув на Кроули, ища поддержки. Тот выразительно моргнул, мол, да, продолжай, Эдика договорил, — кроме тебя некого брать. Тут важно доверие.

— Ты мне доверяешь? — просиял Орест. И в зелёных глазах засияла надежда.

— А ты сомневался? — добродушно прищурился Эдика.

— Ну… Это дело огромной политической значимости, — пригладив рыжие волосы, прямо как его наставник, сказал Орест.

— И ты идеально подходишь для него, — подмигнув, ответил Эдика.

— Когда едем?

— Как только ты будешь готов, Орест.

— Я мигом!

Орест вскочил из-за стола и убежал наверх, в свою комнату.

— Я так рад за него, — чувственно сказал Одоакр. Кроули взглянул на него с лукавой улыбкой.

— И ни капельки не завидуешь? — спросил демон.

— Нет, — изумлённо ответил Одоакр. — А должен?

Эдика кашлянул. Кроули закатил глаза.

— Нет, не должен, — ответил демон. — Просто я обязан был спросить.

— Профессиональный долг демона, да? — подколол Одоакр.

А Кроули подумал, что Азирафель сказал бы то же самое. Кстати, в семье Эдики кроме Асиды все были в курсе о природе Кроули. Пугать женщину никто не хотел.

Когда Эдика с Орестом на следующий день отправились в Византию, Кроули остался один на один с Одоакром. Парня всё так же отличала особая чувствительность, доставшаяся от отца. И, конечно же, особая внешность. Одоакр уже неплохо владел мечом. Он знал, что война часто является частью жизни, но он не был в этом плане энтузиастом. Надо воевать — он пойдёт. Но всё-таки демон замечал, что Одоакр, как и Эдика, представляет такой тип человеческой натуры, которому война чужда по определению.

Кроули и Одоакр сидели на ступеньках крыльца, наблюдая, как люди на главной улице закрывают торговые лавки и расходятся по домам после рабочего дня.

— Ты сам решил стать демоном? — спросил вдруг парень.

— Нет. А что?

— Тогда понятно, почему ты не только плохие поступки совершаешь, — ответил Одоакр.

— Как ваше семейство любит мне об этом позорном факте напоминать! — Кроули проворчал прежде, чем успел понять, что он именно проворчал.

— Прости, — вдруг сказал Одоакр дрогнувшим голосом.

Кроули обеспокоенно взглянул на мальчишку. Тот чувствовал вину и выглядел как побитый щенок. Демон ненавидел, когда Одоакр чувствовал себя виноватым. Это несчастное выражение лица напоминало Азирафеля. Такое светлое существо, думал Кроули, не может быть ни в чём виновато. Поэтому демон теперь ощущал себя виноватым в том, что виноватым чувствовал себя Одоакр. Вот так.

— Воин не плачет, — ровным голосом (сохранить который требовало больших усилий) сказал демон.

— Я просто чувствительный, — произнёс Одоакр и смущённо улыбнулся.

Сердце Кроули пропустило неровный удар.

«Скоро сердечный приступ получу, — подумал демон. — Запись в паспорте: развоплотился из-за долбанного взрыва долбанных гормонов. К новому телу дать мозги.»

— Скучно, наверное, тебе тут, — сказал Одоакр, неловко потрепав край туники.

— В смысле? — спросил демон.

— Среди людей, — пояснил Одоакр.

— Нисколько, — улыбнулся Кроули. — Наверху и Внизу все заурядные и почти что одинаковые. А здесь все такие разные. За людьми интересно наблюдать.

— Но ведь ты не знал, что мы такие… интересные, — сказал парень. — Почему ты захотел на Землю?

— Потому что в Аду было скучно, — пожал плечами демон, а в уме возник образ неловко топтавшегося на месте ангела, который смущённо пытался попросить его, тогда Кроли, записаться на Землю вместе с ним.

— А на Небесах тоже было скучно?

— Да, сплошная работа с документами.

— А папа сказал, что ты там познакомился с тем самым ангелом, — вдруг сказал Одоакр. Кроули воззрился на него ошарашенными глазами, отчего Одоакр порозовел.

— У вас это, видимо, генетическое, — удивлённо проговорил Кроули и пояснил, — совать нос в чужие дела, — а про себя добавил: «и доводить демона до сердечного приступа».

— Прости, — простонал Одоакр. — Это плохо, я знаю.

— Ну, то, что плохо, — для меня вроде как хорошо, — хмыкнул Кроули. — Да, на Небесах и познакомился с ангелом.

— И он служит в легионе? — Одоакр был рад, что Кроули не злится за его любопытство.

— В том, что от него осталось, — ответил демон.

— Скучно тебе без друга, да? — мягко спросил паренёк.

— А сам как думаешь? — повернулся к нему Кроули. — Вот тебе сейчас скучно без отца и брата, поэтому ты до меня докапываешься, хотя лишь день прошёл. А мы с ним не виделись… Ох, с каждым годом труднее считать, — Кроули задумался и выдал, — триста восемьдесят четыре года.

Глаза Одоакра готовы были вылететь из орбит.

— Это неправильно, — горячо сказал он. — Вы должны встретиться.

— Пока не можем, — покачал головой демон, а сам подумал, что Одоакр чертовски прав.

Кроули взглянул на поджимающего губы Одоакра и тоже решил полюбопытствовать.

— Одоакр, скажи, ты воином хочешь быть?

— Я?.. Конечно! — выпалил парень, но под пристальным и лукавым взглядом проницательных жёлтых глаз стушевался. — Ну, то есть… Я… Нет, — наконец выдохнул Одоакр.

— Так я и думал, — цокнув, удовлетворённо ответил Кроули.

— Ты расскажешь отцу? — испугался Одоакр.

— Зачем? Он и так знает, — ответил демон. Одоакр приложил ладонь к губам, прошептав «боже».

— Эй, ты чего? — спросил демон.

— Я сплошное разочарование для него, — дрогнувшими губами промямлил Одоакр.

— Почему ты так считаешь? — нахмурился Кроули.

— Потому что он воин. Орест тоже воин. А я… Я хорошо владею мечом, но не вижу смысла им махать, — ответил Одоакр и добавил, — это неправильно. Я иду вразрез со всеми представлениями о настоящем мужчине и защитнике племени.

Уголки губ Кроули потянулись вверх, взгляд смягчился. О, он знает того, кто, повинуясь желаниям сердца, идёт вразрез со всеми правилами и потом из-за этого душевно страдает, заедая стресс лепёшками с сыром. Вот только у этого тоже кудрявого чуда не было выбора, как и вроде бы нет его у Кроули… Человек — дело другое.

— Бог предоставил человеку возможность выбора, ты же знаешь, отец тебе говорил, — успокоил парня Кроули.

— А ему это говорил ты, — кивнул Одоакр.

— Не так уж и плохо то, что ты не хочешь резать людей, — усмехнулся демон. — Что насчёт Ореста… Вы с ним совсем разные. Он с детства стремился быть воином.

— Кроули, мне кажется, он меня всегда немного сторонился, — смущённо сказал Одоакр. Он завернул непослушную кудряшку за ухо и добавил, — я никогда не понимал, почему. Я, может, надоедал ему? Я же за ним хвостом везде ходил.

«Ну вот, — подумал с отчаянием демон. — Малыш вырос и желает знать ответы на все вопросы.»

— Он просто… — Кроули запнулся. Как же сказать то, что он знает? И стоит ли?

— У него было трудное детство, он видел смерть родителей, — тяжело вздохнув, ответил Кроули. Нет, он никогда этого не скажет.

— Как они погибли? — боясь ответа, задал вопрос Одоакр.

— Сгорели, — ответил Кроули, перестав моргать.

— Почему? В смысле, пожар должны были заметить, его бы быстро потушили, — затараторил Одоакр. — Они бы могли выжить, выбежать… Почему…

— Не знаю, — поникнув, тихо ответил демон.

— А… Ты не мог спасти их? — осторожно спросил парень.

— Я был далеко от племени, на разведке. Знаешь, в Паннонии, — быстро проговорил Кроули, постучав пальцами по ступеньке. Хорошо, что Одоакр сидел с другой стороны и не видел этого.

Одоакр смотрел на Кроули, ища ответа на вопросы, которые имел право задавать. Кроули давно не чувствовал себя настолько паршиво. С тех самых пор, когда ему пришлось нашептать римскому Сенату идею о казни апостолов Павла и Петра. С тех пор, когда он соглал Азирафелю. Теперь же Кроули лгал Одоакру. На самом деле Кроули лгал и Эдике, и Оресту, и всему племени.

Семья Ореста сгорела в адском пламени. Именно поэтому пожар никто не мог потушить. От дома осталась только кучка пепла. Останков не нашли. Случай был до того страннен, что о нём предпочитали не вспоминать.

Нет, Кроули не устраивал пожар, но ему было приказано не тушить его. То есть не совсем так. Ему всё обрисовали как часть Плана. Лично устроить пожар ему, на его счастье, не приказали лишь потому, что он мог обнаружить себя как демон. Да и поджог домов не был его специализацией. Что насчёт Паннонии, то Кроули действительно отправился туда до пожара, не желая видеть, как невинные люди сгорают в пламени из Преисподней. Хватит с него и Рима.

— Я переживаю за него, — сказал Одоакр. — Орест мне как брат, хотя мы совсем разные. Я боюсь, что тот кошмар… Что это как-то повлияет на него.

— Хорошо, что ты переживаешь, — отозвался Кроули. — Брат так и должен.

— Знаешь, Кроули, я бы за него умер, — твёрдо сказал Одоакр. Кроули вскинул брови вверх.

— Надеюсь, тебе не придётся, — сказал демон.

— А он бы умер за меня? — не обращая внимания на слова Кроули, спросил Одоакр.

— Да, конечно да! — убедительно закивал демон.

Одоакр выдохнул. Он так сильно хотел быть уверен в том, что Орест любит его так, как сам Одоакр любит Ореста. Кроули же в который раз за сегодняшний вечер почувствовал себя настоящим ублюдком.

You can't take back the damage you've done,

Ты не можешь восстановить ущерб, который нанёс,

Oh, you can hide but you can't run.

Ты не можешь прятаться и не можешь убежать.

No, you can't take back the damage you've done,

Ты не можешь восстановить ущерб, который нанёс,

Afraid of what you might become,

Боишься того, кем ты можешь стать.

A man or a monster?

Человек или монстр?

— Man or a Monster (Sam Tinnesz feat. Zayde Wølf)***

В 450-м году Кроули узнал, что Аттила готовит войско для нападения на империю. Через год под началом Аттилы собрались гунны, аланы, гепиды, руги, скиры, герулы и тюринги.

Кроули решил написать Азирафелю о готовящемся нападении. Демон сидел у себя дома, в четвёртый раз переписывая письмо. Он не писал ангелу уже год. И начинать переписку после такого продолжительного промежутка времени было как-то неловко.

В каком тоне писать? «Эй, Азирафель, привет, тут, в общем, война начинается. Гунны настроены серьёзно. Советую беречь крылышки…»

Нет. Подумает, что шучу.«Дорогой Азирафель…»

Нет, чёрт, я никогда так не говорю. Может вообще без вступления? Сразу к делу, типа факты…«Гунны готовы для нападения на империю. Войско в пятьсот тысяч. Аттила собрал все северные и восточные племена. Выходим через неделю. Ударим в Галлию.».

НЕТ. Спустя год так не пишут!«Ангел, привет. Давно не писал тебе, знаю. Дел невпроворот было. Я не оправдываюсь, правда. Тут готовится большая заварушка. Помнишь Троянскую? Вот что-то типа. 500 тысяч воинов, здорово обученных за десять лет. Аттила намерен дать адского жару римскому легиону примерно через неделю, перейдёт Рейн и ударит в Галлию.

Нет, это не шутка на первое апреля. Говорю тебе, выдвигаемся уже седьмого. Хотел бы узнать, как у тебя дела. Хотя, возможно, тебе и некогда. Думаю, вы так или иначе уже в курсе планов гунна. Понятия не имею, когда и чем всё это закончится. Хотелось бы, чтобы не через десять лет. И чтобы ты из-за своей гуманности не развоплотился.

Жду ответа,

тот самый паршивый друг, который отвечает спустя год».

Кроули проверял письмо, уже устав после четвертой попытки. Голова заболела от постоянно мелькающих перед глазами строк. Поэтому Кроули медленно читал вслух самому себе. Дочитав последний вариант письма, демон облегчённо выдохнул, призвал голубя, всучил ему работу и толкнул бедную птицу из окна, проворчав: «Чтобы сегодня же доставил».

— Миленько, — раздался сзади голос. У Кроули сердце в пятки ушло. Демон обернулся. В углу на стуле сидел Орест. Он явно просидел тут достаточно долго, чтобы всё услышать.

— Мне нравится последний вариант, — лукаво улыбнулся скир, проницательно взглянув на демона зелёными глазами. Кроули показалось, что он видит самого себя со стороны. И это было… жутковато.

— Ты почему не стучишься? — выдохнул Кроули.

— Я никогда к тебе не стучался, — пожал плечами Орест. Ему было тридцать три года. Личный помощник Аттилы, он был известен каждому племени, которое находилось под покровительством гунна.

Кроули, несмотря на должность Ореста, не боялся, что тот его сдаст. Орест, как и Эдика с Одоакром, с детства знал, кем был Кроули. И Орест не собирался вмешиваться в дела демонов и ангелов. Тем более, помимо Кроули в племенах, как догадывался скир, засели и другие ангелы и демоны, да и обычные люди тоже хорошо умели сдавать информацию противоположной стороне. Орест понимал, что Кроули всего лишь выполняет свою работу.

— И всё-таки ты надеешься его встретить, — сказал Орест. — Ты давно ему не писал, не думаешь, что он тебя забыл?

— Я незабываем, — самодовольно ответил демон. Орест хмыкнул.

— Ты же будешь с ним по разные стороны, если встретишься в бою, — сказал он.

— Всего лишь в бою, — отмахнулся Кроули. — Мы с ним по разные стороны с самого Сотворения Земли. Так что…

— Это да, — кивнул Орест. — Но, Кроули, об этом знаем только мы, а остальные могут счесть тебя за предателя.

— Боишься, что меня развоплотят? — улыбнулся Кроули. — Эдика мне уже говорил об этом вчера. За кого вы меня принимаете? — наигранно возмутился демон. — Я демон в конце концов.

— Ну прости, — закатил глаза Орест. — Просто будь осторожнее.

— Лучше бы ты посоветовал это Одоакру, — вздохнул Кроули.

— А что он? — забеспокоился Орест.

— Ты себя в двадцать лет помнишь? — спросил демон. Орест недоумённо уставился на демона, но кивнул.

— Вот с ним то же самое, — развёл руками Кроули. — Хочет залезть в самое пекло. Его первый бой и всё такое.

— Он имеет на это право, — немного равнодушно ответил Орест. — Он же воин.

Кроули никогда этого не делал по отношению к этой семье. Но сейчас он решил просмотреть ауру Ореста. Чуть-чуть. Тот действительно ничего не чувствовал. Ни капельки беспокойства за Одоакра.

— А что будет с Эдикой и Асидой, если пацан вляпается в дерьмо, ты не думал? — серьёзно спросил Кроули, всё ещё продолжая просматривать ауру Ореста. Она вспыхнула красным вперемешку с чёрными всполохами. О, да. Если Кроули не различал положительные эмоции людей, как Азирафель, то отрицательные были для него абсолютно понятны. Одоакру всего восемнадцать лет, но он уже участвует в крупном походе. Было очевидно, что Орест злился. Но внешне вида не подавал.

Поразительная выдержка.

И в этом, Кроули снова подметил про себя, Орест походил на самого демона.

— Он уже взрослый, — ответил Орест. — Хорошо обучен. Если что-то пойдёт не так… Такова судьба, — выдохнул скир.

— Ну да, — «согласился» Кроули и улыбнулся.

За дверью послышались шаги. И в следующую секунду в комнату влетел Одоакр.

— Смотри, Кроули! — весело воскликнул он. — Настоящая кольчуга. Выдали сегодня.

— Да ты посмотри, — сделал изумлённый вид демон. — Ещё недавно в пелёнках ходил, теперь в кольчуге.

Одоакр закатил глаза. Демон ухмыльнулся. Юноша был слишком счастлив, что ему позволено участвовать в военном походе вместе с отцом и Орестом.

— Тебе идёт, — улыбнулся Орест. — Ладно, мне надо в конюшню. Сегодня я дежурный, — и воин покинул комнату.

Одоакр всё ещё смотрел на демона с воодушевлением, радуясь своему новому наряду. Кроули же улыбался парню в ответ, а в душе всерьёз беспокоился, потому что улыбка только что прощавшегося Ореста была фальшивой, как улыбка самого демона.

It's so hard to tell which side you're on,

Так трудно сказать, на чьей ты стороне,

One day is Hell, the next day is the dawn,

Один день — это Ад, другой — рассвет.

The lines are blurred, you keep rubbing your eyes

Линии размыты, ты всё трёшь глаза,

The tables turn, now it's time to survive

Всё перевёрнуто, теперь время выживать.

Are you a man or a monster?

Ты человек или монстр?

— Man or a Monster (Sam Tinnesz feat. Zayde Wølf)***

Азирафель чистил шлем, когда перед ним прямо на землю свалилась птица. К лапке измученного голубя было привязано письмо. У ангела по позвоночнику будто ток прошёл. Азирафель оглянулся, не видел ли кто, что ему пришла почта. За переписку с врагом наказывали смертью. Не хотелось бы потерять тело и иметь дело с небесной бюрократией.

Ангел посмотрел на лежащего без сил голубя. «Бедняжка, — сочувственно сказал Аз. — Что этот узурпатор с тобой сделал?» Ангел прикоснулся к голубю, и в ту же секунду тот расправил крылья и взмыл в воздух, полный сил и здоровья. Азирафель проводил его взглядом. «Так-то лучше», — с улыбкой произнёс ангел.

Ангел уставился на свёрток листа. Он боялся развернуть письмо. Конечно, он не сомневался в том, кто был отправителем. Только один знакомый из всех его знакомых мог так по-адски деспотично относиться к почтовым голубям.

И всё-таки ангел развернул лист. Глаза забегали по строкам, а в голове раздался знакомый голос. Будто и не было столетий разлуки. Будто Кроули сейчас говорил с ним с глазу на глаз.

Письмо было написано в привычном демону непринуждённом тоне, немного с издёвкой («и чтобы ты из-за своей гуманности не развоплотился») и с капелькой самоуничижения («тот самый паршивый друг, который отвечает спустя год») в качестве извинения за то, что не отвечал так долго.

Азирафель улыбнулся. На душе полегчало. По стилю письма Кроули ангел понял, что между ними всё осталось как прежде. Азирафель боялся, что когда-нибудь, встретившись с Кроули, он почувствует, что тот от него отдалился, стал равнодушнее. Ангел понимал, что виноват был бы в этом только он сам. Но Азирафель свято верил в то, что их разлука гарантирует безопасность Кроули. К тому же, когда им вообще видеться, если приказано скрываться среди фигур разного цвета?..

Ангел хотел написать ответ тут же, но вдруг передумал. «Мне надо готовиться к походу, — думал он. — Нет времени на сочинительство». Если бы Азирафель задумался над мотивом своего решения, то, к собственному изумлению, обнаружил бы, что мотивом является месть обиженных чувств. Кроули не отвечал ему год. А он сразу бросится писать ответ демону, когда на носу война? Ага, конечно!

С чего я вообще ему должен отвечать?

Азирафель засунул письмо в сумку и принялся чистить доспехи, чрезвычайно довольный и недовольный собой одновременно. Но несмотря на все старания, ангел не мог думать о чём-то кроме демона.

Неужели он всерьёз думал, будто я его не замечал?

Ангел прекрасно знал, что Кроули следил за ним столетие как минимум. После Маркоманской войны Азирафель часто отправлял демону письма, в которых сообщал, в какое время и где будет находиться. Вот чего ангел не ожидал, так это того, что Кроули будет держать слово и ни разу не покажет своё присутствие.

А ангел надеялся, каждый раз, сидя на берегу Дуная и смотря на небеса, он надеялся, что демон не сдержит слово.

I'm not yours, and you're not mine,

Я не твой, и ты не мой,

But we can sit and pass the time.

Мы можем сидеть и убивать время.

No fighting wars, no ringing chimes,

Никаких войн, ни звона колоколов,

We're just feeling fine

Мы чувствуем себя прекрасно.

This is where we're supposed to be,

Тут мы и должны быть,

Sitting by a broken tree.

Сидеть у сломанного дерева,

No tragedy, no poetry,

Ни трагедий, ни поэзии,

Just staring at the sky.

Просто смотрим в Небеса.

— Quiet (Lights)***

Кроули места себе не находил. Ангел ему не отвечал. Демон сначала держался спокойно, но через две недели сорвался и стал посылать короткие записки каждый день, зверски мучая голубей.

Ответа не было.

Войско под предводительством Аттила разрушило Диводурум**. На стоянках Кроули жил в одной палатке с Одоакром, таким образом заодно присматривая за юношей, так как Эдика и Орест постоянно пропадали в шатре Аттила, соображая стратегию движения войска.

Демон не спал, хотя это давно вошло у него в привычку. Одоакр с беспокойством наблюдал за наставником и другом. Как-то проснувшись посреди ночи и увидев, что Кроули лежал на спине, уставившись взглядом, казалось, светившихся в темноте глаз, наверх и при этом сложив руки на груди, Одоакр не выдержал.

— Что с тобой такое? — тихо спросил Одоакр. — Пускай не ешь, ты почти никогда не ешь… Но ты больше двух недель не спишь, — в голосе парня чувствовалось неподдельное беспокойство.

— Он мне не отвечает, — не шевельнув ни одним мускулом, ответил демон, всё так же уставившись наверх.

— Имеет право, — хмыкнул Одоакр. Кроули нахмурился и повернулся к нему.

— Чего ты уставился? — спросил тот. — Ты ему год не отвечал, так что неудивительно.

— Без тебя знаю, — проворчал демон. — Но это не похоже на него. Он же… Ну, ангел.

— Личностный рост? — размышлял вслух Одоакр.

Кроули не ответил.

— Тебе нужно его найти, — посоветовал парень.

— Что может быть легче, чем найти кого-то среди восьмисот тысяч воинов, рубящих друг друга, — с горьким смешком ответил демон.

Одоакр пригорюнился. Кроули был ему как родной. Видеть демона грустным было непривычно и больно.

— Я бы предложил тебе понадеяться на Бога, — вдруг прервал тишину Одоакр и, неловко улыбнувшись, добавил, — но, думаю, для тебя это глупо.

Кроули вздохнул и отвернулся к противоположной стене.

Может, Одоакр прав?

Смел ли Кроули надеяться на Бога? Он сильно в этом сомневался вот уже 4456 лет.

***

Войска императора Валентиниана спешно продвигались к Каталаунским полям***. Легион Азирафеля пока что не попадал в бой, но был готов к приказу. Римское войско состояло далеко не только из итальянцев. Император назначил полководцем римлянина Аэция. Тот же сумел договориться с вечными врагами Рима — вестготами короля Теодориха. Вестготы, разрушившие Рим в 410 году, сейчас заключили с римлянами мир и союз против опасного врага в лице коалиции германских племён и гуннов. Также к армии императора присоединились аланы под предводительством Сангибана. Когда-то римляне спасли их город от нашествия гуннов Аттилы, теперь аланы возвращали долг спасителям.

Наконец-то, 15 июня, легиону Азирафеля было приказано встать на позицию перед Каталаунскими полями. Так как легион входил в состав войска Аэция, он стоял с левого фланга, на правом же располагались вестготы Теодориха. В центре — аланы Сангибана.

Вечером 19 июня ангел мог почти физически ощущать напряжение обстановки. Горизонт был близок из-за холмистой местности. Азирафель видел струйки дыма, поднимавшиеся из-за возвышенности с вражеской стороны.

Ангел видел, как люди нервничали. Многие не могли усидеть на месте. Кто-то всё время шутил, чтобы избавиться от давящего на сердце ожидания. Кто-то надраивал шлем в десятый раз. Кто-то молился. Кто-то же просиживал часы в полном молчании, почти не шелохнувшись.

Приятель Азирафеля, коренастый мужчина лет сорока, шатен, сидел снаружи палатки, смотря вдаль, на медленно опускающееся солнце. Ангел подошёл к нему и присел рядом.

— Битва будет страшной, — не отрывая взгляд от горизонта, сказал мужчина.

— Почему ты так считаешь, Верус? — с интересом спросил ангел. Он всегда поражался феномену человеческой интуиции, пытаясь понять суть этого божественного дара.

— Ты слышишь, как все смеются, — кивнул Верус в сторону палаты, — так смеются перед смертью. Я чувствую это.

— Ты не веришь в то, что переживёшь битву? — спросил ангел.

— Не верю, что переживу войну, — ответил Верус. Он повернулся к ангелу и договорил, — войне нет конца. Она всегда будет на земле.

Азирафель не мог не согласиться с таким утверждением. Исходя из личного жизненного опыта, он знал, что войне действительно не было конца раньше. Более того, он знал, что той самой Войне ещё долго не будет конца в будущем.

Ангел хотел было сказать Верусу о вере и надежде, но протрубил горн. Из шатров повыскакивали воины, на бегу надевая доспехи. Через десять минут все воины были готовы. Центурион сообщил, что десятки тысяч римских франков столкнулись в первом бою с гепидами Аттилы.

Сражение продолжалось ночью. Все остальные войска вынуждены были либо наблюдать за «первой пробой» и распространять слухи, либо узнавать о происходящем от соседних легионов.

Большинство воинов не понимали, почему им не дают вмешаться в бой, в котором люди отправляют друг друга в мир иной. А бой был кровавым. До ангельского слуха Азирафеля доносились крики людей. Крики были настолько ужасны, а мольбы о помощи настолько отчаянны, что Азирафель всем сердцем желал бедным людям спасительной смерти. Ангелу было трудно сдерживать порыв убежать с поля. Он ничем не мог помочь истекающим кровью, он ничем не мог помочь умирающим в судорогах посреди красного месива… Он слышал молитвы и не мог ответить ни на одну из них.

Адская резня продолжалась ещё четыре часа. На рассвете ангел узнал, что с обеих сторон всего пало 15 тысяч воинов. Ангел представил: пятнадцать тысяч тел лежат на поле, и только окровавленные колосья качаются от ветра, разносящего запах гниющей плоти за километры.

Азирафель опустил лицо в ладони.

Зачем всё это?

Вдруг ангел вскочил как ошпаренный. Мог ли среди 15-ти тысяч быть Кроули?

«Боже мой! Почему я ему не отвечал?!» — корил сам себя ангел. Азирафель представил корчащегося на земле в судорогах Кроули. По щеке ангела прочертила дорожку слеза. И ещё одна. И ещё.

Ангел утирал слёзы трясущейся ладонью. Картина развоплощённого рыжего демона с потухшими жёлтыми глазами, подкинутая воображением, заставляла захлёбываться в слезах.

На голову ангела мягко опустилось что-то. Ангел пощупал. Голубь сел прямо ему на голову. Ангел, охнув, открепил лист, прикреплённый к лапке птицы и развернул его.

«Ангел, ты в порядке? Надеюсь, что да. Начинаю переживать. Знаю, ты опять не ответишь. Уверен, что ты все письма читаешь… Я беспокоюсь, Азирафель. Сегодня в три часа дня мы вступим в главное сражение. Ответь мне, если сможешь. Пожалуйста. »

Азирафель быстро утёр слёзы, поклялся сам себе, что никогда не будет игнорировать демона, и принялся строчить ответ на дополнительном листе, который предусмотрительно прислал демон.

***

В три часа дня 20 июня 451 года войско Аттилы хотело выступить на холм, стоящий между ним и римским войском. Но римляне опередили гунна, заняв выгодное положение раньше него. Аттиле оставалось только догадываться, как римляне оказались там раньше него. Эдика, найдя свободную минутку, подошёл к Кроули и посоветовал отойти на задний план.

— Мало ли, он догадается, — обеспокоенно сказал скир.

— Ты прав, я уйду подальше, — согласился Кроули. — Но постараюсь приглядывать за Одоакром.

— Спасибо тебе, — Эдика улыбнулся и похлопал демона по плечу. — Будь осторожен.

— Лучше ты будь, — закатил глаза Кроули.

***

Восемьсот тысяч воинов смешались на Каталаунских полях, обагрив девственные цветы свежей кровью. Кроули не видел такого кровопролития со времён Троянской войны. Тогда он и ангел были вместе, прикрывали друг друга; и сейчас демон, вырубая одного человека за другим, отчаянно искал среди сражающихся и среди уже павших знакомую фигуру ангела.

Битва лютая, переменная, зверская, настолько много падало замертво воинов, что ручей, протекающий в поле, расширился до потока из крови****. Об этом в будущем сложат легенду. А пока что взмахивали копьями. Рубили мечами. Падали на бордовую землю.

Воины падали.

Кроули не зарубил ни одного человека, стараясь обороняться. Краем глаза он приглядывал за Одоакром, рубящим противника, казалось, с такой же лёгкостью, как он резал хлеб.

Пару раз демон оказывался позади Одоакра и лишал сознания врага, притаившегося за спиной у парня. Одоакр успевал только взглядом небесных глаз благодарить демона.

Через четыре часа сражения Кроули уже не мог не наступать на трупы. Он наступал на некоторые нечаянно. Парочка несчастных, на которых он наступил, оказалась ещё живыми. Полуживыми. Они стонали. У одного из груди торчала стрела, правая рука была отрублена, у другого три стрелы протыкали разные точки тела. Невольно Кроули вспомнил распятого Иисуса и на несколько секунд зажмурился.

Тем не менее бой продолжался. Демон всё ещё отбивался от легионеров. Кроули потерял из виду Одоакра уже час назад, и он не мог представить, как его потом найдёт, и что скажет Эдике, если что-то случится с парнем.

За горой лишённых сознания тел Кроули немного передохнул. И это был один из самых ужасных моментов в его жизни. Он, по сути, прикинулся невидимкой, но слышал и видел, как умирали люди вокруг него.

Демон не выдержал хрипов и кровавого кашля своего соседа, встал и отправился искать Одоакра среди редеющих рядов войск. Последний раз он видел парня ближе к краю правого фланга. Кроули добирался туда полчаса. Он безнадёжно пытался увидеть кусочек земли, пока бежал к правому флангу. Но всё пространство было усеяно человеческим мясом.

Уже стемнело, когда Кроули перебежал весь центр поля боя по его заднему краю, тут ещё резня была адская, и демон направился дальше. Добравшись на самый край правого фланга, Кроули среди трупов заметил две живые фигуры.

Один белокурый, лежал животе и, кажется, кашлял кровью.

Нет.

Это был Одоакр. Другой, в форме легионера, склонился над ним. Сердце демона упало.

Он его убьёт!

— Стой, сволочь! — кинулся вперёд Кроули. Человек в римской форме вскочил, видимо, планируя убежать, но демон остановил его одним щелчком пальцев. Когда Кроули подбежал поближе, то фигура незнакомца двинулась. Вопреки заклинанию демона.

— Что за…

Человек в римской форме поднял взгляд на Кроули.

— Ты спятил?! — заорал знакомый голос. Голубые глаза изумлённо и с укором уставились на ошарашенного демона. — Он же умирает!

Кроули застыл.

Ангел.

Азирафель присел рядом с белокурым юношей, ещё дёргающимся в предсмертной судороге. Демон подбежал к нему.

— Одоакр, — шептал он. — Нет… Нет-нет.

— Помоги, — приказал ангел. — Вместе у нас может получиться его вылечить.

— Рана почти насквозь! — воскликнул демон.

— Давай сюда руку! — ещё громче воскликнул встревоженный ангел и прикоснулся к ладони оцепеневшего Кроули.

Демон глубоко вздохнул. Кивнул. Он приложил дрожащую ладонь к окровавленной груди Одоакра. Азирафель положил свою ладонь сверху. Демон и ангел закрыли глаза, пытаясь сосредоточиться на исцелении юноши. Прошла минута.

— Кроули, — тихо произнёс оживший Одоакр. Демон распахнул глаза одновременно с ангелом. Оба уставились на почти что воскресшего парня.

— Получилось! — просиял ангел, сам не веря чуду, которое совершили они вместе.

— О! — уже задорно прищурившись, всё ещё лёжа, воскликнул Одоакр. — Азирафель, да?

— Э-э, да, — недоумённо похлопав светлыми ресницами, ответил ангел.

Одоакр приподнялся и сел. Повернулся к Кроули и лукаво улыбнулся.

— Говорил же, найдётся твой ангел.

Кроули как язык проглотил. Азирафель немного покраснел и потрясённо переводил взгляд с человека на демона.

— Кроули… Что это он…

Кроули впервые осознанно взглянул на ангела. Совсем не изменился.

— Трис-с-ста вос-с-семьдесят с-с-семь лет, — прошипел Кроули, прищурившись. Жёлтые глаза заблестели от непрошенной влаги.

Одоакр поспешил отодвинуться куда-нибудь подальше. Находиться между двумя друзьями, не видевшимися столь много времени, к тому же когда они были ангелом и демоном, было неразумно.

Азирафель понял, что беззвучно плачет, только когда почувствовал, как солёная капля скатилась к раненой губе. На сердце стало нестерпимо больно. Будто его сейчас пронзили настоящим копьём.

У Кроули по спине пробежали мурашки. Его ангел плачет. Да, у Кроули у самого будто дыра насквозь в груди, но всё это не важно… Ведь Азирафель уже скрыл порозовевшее лицо в ладонях.

Кроули придвинулся ближе к ангелу и нежно прикоснулся к мягким кудряшкам. Как долго он мечтал об этом?

Как много раз он видел во сне эти растрёпанные от ветра кудряшки? Как много раз он успеет ещё прикоснуться к ним?

Азирафель издал полувздох-полустон-полувсхлип, если такое вообще возможно.

Тысячи разрядов мгновенно пробили сердце демона. Кроули прижал к себе хлюпающее крылатое чудо и закрыл глаза.

Столько лет!

— Ты меня простишь? — донёсся шёпот Азирафеля откуда-то из-под шеи демона.

— Даже не обижался, — нагнувшись к порозовевшему ушку ангела, прошептал Кроули и, не сдержавшись, прикоснулся холодными губами к виску.

— Что ты… — отпрянул ангел, но остановился, когда увидел такой любящий взгляд, который и у людей редко встречал.

Ангелу положено чувствовать любовь, верно? Азирафель чувствовал. Она обволакивала всё его существо. Любовь была цветом янтарных глаз и расширенных тёмных зрачков.

Брови Кроули вопросительно поползли вверх в ожидании реакции Азирафеля. Демон улыбался. Он держал руку смущённого ангела прямо так же, как четыре тысячи пятьдесят шесть лет назад в том парке, на Небесах.

«Что-то знакомое», — подумал ангел, утопая в тёплом взгляде. Он где-то когда-то это уже испытывал. Кроули будто читал его мысли.

— Этого не может быть… Я чувствую. Вроде дежавю, — пытался разъяснить ангел, не замечая, как сильно Кроули прикусил губу.

Чтобы не отвечать на вопрос, демон переплёл пальцы их рук и другой снова обнял ангела.

— Надеюсь, такое дежавю тебе приятно? — шепнул он, снова возвращая своему голосу лукавый тон. Кроули чуть-чуть отодвинулся, чтобы видеть глаза Азирафеля. У демона внутри всё перевернулось, когда он увидел, что зрачки ангела расширены настолько, что почти не видна голубизна радужки.

— Очевидно, что да, — сам ответил на вопрос демон.

Он улыбнулся. Потом нахмурился.

— Где ты умудрился ранить губу?

Азирафель не сразу сообразил, что вопрос был предназначен ему. Честно говоря, он не сразу сообразил, что вообще был задан вопрос. Его весьма отвлекал нежный тон голоса, жёлтые глаза, переплетённые пальцы и… В общем, сам Кроули.

— А, это, — как проснувшись ото сна, ответил ангел. — Ты знал, что тут демоны сражаются? Вот, это кто-то из них, даже не человек.

— Ты запомнил его? Я убью его с-самой с-с-святой водой, — Кроули снова нагнулся к шее ангела, приятно отметив про себя, что по ней прошли мурашки.

— Ты что… Тебя развоплотят, — пытался разумно отвечать Азирафель, хотя это давалось чересчур трудно, учитывая тёплое дыхание на шее.

— Ты не позволишь мне его убить? — спросил Кроули, снова оказавшись перед лицом ангела.

— Мм, нет, — улыбнулся ангел.

Всеми клеточками своего тела и пока что работающего мозга Азирафель осознавал, что он очень пьян. Но он мог бы поклясться, что не пил с того самого дня, когда последний раз напился с Кроули в римской таверне незадолго до Великого пожара.

— Тогда, раз ты не позволяешь мне его убить, — рассуждал Кроули, загадочно ухмыляясь.

— Что тогда? — на выдохе произнёс Азирафель, не отводя взгляд от столь прекрасного и родного лица.

Кроули хмыкнул. Он взглянул в голубые глаза. Ангел смотрел на него как ни на кого и никогда. Как, наверное, не смотрел бы даже на саму Богиню. Кроули был уверен в этом на 99,9 %.

Надежда. Ожидание. Забота. Обещание. Просьба. Всё это демон видел в переливающихся небесными оттенками глазах.

Кроули наклонился чуть ближе. Во взгляде голубых глаз появился испуг. Ненадолго. Он сменился решимостью.

Демон улыбнулся и, заправив белокурую прядь за ухо Азирафеля, медленно и нежно, боясь отпугнуть, поцеловал ангела.

Никакой демонской пошлости. Только исключительно высокое чувство, обволакивающее обоих. Кроули даже не думал, что способен на такое. И был рад открыть, что способен.

Когда демон отстранился, порозовевший от смущения ангел удивлённо коснулся пальцами губы. Пореза больше не было.

Кроули подмигнул.

— Немного чуда не помешает.

Азирафель немного отвёл взгляд и столкнулся с сияющим радостным взглядом юного Одоакра.

«Ой», — только сказать ангел, поджав губы. Кроули обернулся.

— Кто научил тебя так здорово притворяться невидимкой? — спросил демон.

— Ты, — расплылся в лукавой улыбке Одоакр.

— Кроули, — обратился ангел к демону, — по-моему, он всё-таки больше похож на тебя.

Демон промычал что-то, обдумывая услышанное. А потом кивнул, согласившись с утверждением.

The sun goes down

Заходит солнце,

The stars come out

Появляются звёзды,

And all that counts

И всё, что имеет значение —

Is here and now

Это здесь и сейчас.

My universe will never be the same

Моя вселенная никогда не будет прежней,

I'm glad you came

Я рад, что ты пришёл,

I'm glad you came

Я рад, что ты пришёл…

— Glad You Came (Wanted)