Азирафель засуетился вокруг Одоакра. У того было физическое истощение от недоедания и долгого путешествия. Пару месяцев назад он был крепким тридцатишестилетним воином. А потом… Одоакр рассказал ангелу и демону, что племя скиров было буквально выжжено. Мать Одоакра и, соответственно, жена Эдики погибла, не успев выбежать из разваливающегося дома. Шестидесятичетырёхлетний Эдика выжил из ума. Не желая прислушиваться к словам сына, он приказал остаткам племени присоединиться к союзу Хунимунда.

— Я нашёл его уже после сражения у Болии, когда все убежали, — тихо сказал Одоакр, откладывая ложку для супа. — Он умер у меня на руках. Но прямо перед смертью приказал бежать в Равенну и найти помощь у Ореста.

Кроули сидел не шелохнувшись. Он пытался представить сошедшего с ума от душевной боли вождя племени. Каждое произнесённое Одоакром слово о спятившем отце давалось воину с трудом, так же трудно было демону эти слова слышать.

— Я успел сжечь тело, помолился за него, — по щеке Одоакра покатились слёзы.

Дальше было бы кощунством расспрашивать сына о погибшем отце. Кроули чувствовал, что этого рассказа вполне хватило, чтобы размотать клубок из саднящих душу и терзающих сердце чувств самого демона.

— Вот только знаете, что я увидел на поле боя после? — вдруг сказал Одоакр.

— Что?

— Пока сражался, не замечал… — нахмурился Одоакр. — А потом увидел одного павшего… — Одоакр поднял взгляд заплаканных голубых глаз на Кроули и добавил, — это был легионер. Римский легионер.

— Ты уверен? — спросил ангел.

— Да, доспехи прямо как у тебя тогда были, — ответил ангелу Одоакр. — Точь-в-точь.

Для Кроули эта новость была как удар молнией. Он с тревогой взглянул на ангела. Они оба знали, что в Равенне об участии легиона в сражении на Болии народ не знал. И ангел и демон были осведомлены о том, что решение о помощи остготам могло быть принято только на совете всех старших офицеров в Сенате. Одним из таких офицеров был Орест.

— Одоакр, тебе бы лучше поспать, — оторвав беспокойный взгляд от Кроули, сказал ангел.

— Не думаю, что я смо-

Одоакр не успел договорить, потому что демон щёлкнул пальцами и воин, только что сидевший на кровати демона, плюхнулся на кровать в состоянии крепкого сна.

— Это было грубовато, — укоризненно сказал ангел.

— Это ещё не грубовато, — опасно проговорил Кроули. Ангел заметил, как зрачки сузились. — Грубовато, ангел, будет, когда я доберусь до Ореста.

Демон развернулся и выбежал из квартиры. Крайне взволнованный Азирафель еле успел за ним следом, вылетев на лестничную площадку и закрыв дверь в квартиру.

— Кроули, не надо! — ангел обхватил вырывающегося на лестницу демона со спины. — Ты ещё ничего не знаешь!

— Прекрас-с-сно вс-с-сё знаю, — прошипел Кроули, пытаясь вырваться из хватки ангела.

— Нет! — Аз всё ещё держал сопротивляющегося Кроули. — Подробности, нам нужны подробности дела, а ты как всегда торопишься!

К удивлению Кроули, хватка ангела была крепкая. Азирафель пытался поймать взгляд демона, чтобы образумить его, хотя сзади это было трудновато. Кроули пытался вывернуться из окольцевавших его рук, чтобы пройти на лестницу. И если бы не контекст происходящего, выглядела бы их сцепка весьма определённо. Демон ещё пыхтел и пытался добраться по лестницы, таща за собой прилипшего Азирафеля. Но ангел упирался ногами в пол с таким усердием, что сдвинуться с места было нереально.

— Ладно! — Кроули поднял руки. — Сдаюсь.

— Так я тебе и поверил, — ангел не выпускал демона из хватки. Кроули повернулся, чтобы увидеть раскрасневшегося от усилий Азирафеля.

— Правда, всё-всё, я не иду никого убивать, — прищурился демон, вглядываясь в голубые глаза.

— Мы завтра идём вместе, — ловя взгляд жёлтых глаз, твёрдо произнёс Аз. И на изумлённый взгляд демона пояснил, — и не убивать, мы идём разбираться! Но завтра, сейчас ночь на дворе.

Кроули прошипел что-то определённо неприличное, но согласился.

***

Утром Орест вышел из дома, направляясь в сторону Сената. Проходя мимо переулка, он услышал шипение. Орест повернулся. Прислушался. Шипение продолжалось. Кто-то в переулке закричал. Орест кинулся на крики, свернул за угол дома и через пять метров замер. Перед ним ползала огромная чёрная змея. Орест сразу приметил у неё жёлтые глаза и понял, что это не просто змея. Он знал о способности Кроули к перевоплощению. А рядом со Змием стоял Азирафель и смотрел прямо на Ореста. Смотрел строго.

Нутром учуяв подвох, Орест мгновенно развернулся, чтобы убежать. Но Змий проскользнул у него под ногами и вырос перед ним в виде крайне разгневанного на вид Кроули. Орест даже охнуть не успел, как был прижат к стене дома.

— Кроули! Мы же договаривались! — запричитал ангел. — Держи себя в руках.

Орест переводил ошарашенный взгляд зелёных глаз с демона на ангела.

— Что вам нужно? — спрашивал тон. — Азирафель, какого чёрта?

— Это ты нам с-скажи, — сказал Кроули, с помощью магии держа скира прикреплённым к стене для безопасности.

— Орест, расскажи нам правду о том, — начал ангел, стараясь не выдавать волнения, — почему римское войско помогло остготам разбить союз варваров?

— Потому что варвары убили брата короля Теодемира, — просто ответил Орест, немного подозрительно покосясь на зашипевшего Кроули.

— Хорошо, зайдём с другой стороны, — сказал ангел. — Сенат проводил голосование с твоим участием, верно?

Орест сглотнул.

— Да-а… В любом случае, откуда вы знаете…

— Ты хотел с-сказать: «О с-с-сражении на Болии»? — договорил демон. — О, не знаю, может быть нам рассказал тот, кто сумел выжить и прибыть в Равенну?

— Кто? — сердце Ореста упало.

— Сначала ответь на вопрос-с, — приказал Кроули. — За что проголосовал ты?

— Я… я…

Орест часто задышал. Десятки вопросов крутились в голове. Откуда демон и ангел в курсе? Зачем им знать о его голосе? Что сподвигло их на этот допрос?

Кроули всматривался в глаза испуганного скира и боялся, что его догадка окажется верной.

— Ты проголосовал за помощь остготам? Я прав? — Кроули встряхнул Ореста. — Я прав?!

— Д-да… Но я не мог иначе! — выпалил Орест. — Это было разумным решением с точки зрения империи.

— О-о, глядите-ка, с точки зрения империи, — передразнил демон. — То есть согласие на отправку войска для разгрома своего племени тоже разумное решение? — янтарные глаза прищурены и вцепились холодным и проницательным взглядом в скира.

— Ч-что? — не понял Орест.

— Ты был в курсе, что племя скиров было сожжено и даже после этого… — голос Кроули дрогнул. Демон проклял свои нервы и отвернулся.

— Орест, — подошёл к легату ангел. — В сражении на Болии войско Хунимунда проиграло, племя скиров было полностью, — ангел выделил, — ПОЛНОСТЬЮ разрушено, а твой… То есть, я имел в виду, что… Эдика погиб в бою.

— Что… — выдохнул Орест. — Нет… — он замотал головой. — Нет.

— Да, — сказал Азирафель. — Это чистая правда, поверь слову ангела.

— Даже если бы это было правдой, — воскликнул Орест. — Откуда бы вам было знать об этом?!

Орест взаправду очень сильно надеялся, что произошла ошибка. Эдика не мог умереть… Он же… В памяти Ореста он был живым и, как всегда, улыбающимся одним взглядом небесных глаз.

Кроули до сих пор не мог произнести ни слова. Он просто стоял и глубоко дышал. Демон смотрел на Ореста, и не мог поверить в реальность происходящего. В голове крутилось воспоминание о рыжем мальчике и белокуром воине, игравших в догонялки. Они смеялись. Они любили. Они жили.

— Нам рассказал Одоакр, — ответил за демона ангел. — Он явился к нам ночью и обо всём рассказал.

— Одоакр… — тревожно прошептал Орест.

Сейчас рыжеволосый скир думал об одном: он был причастен к гибели отца Одоакра. И хоть Орест никогда не чувствовал привязанности к своему названному брату, но сейчас он переживал. Одоакр потерял отца. Эдика был для них обоих родным человеком. И как бы Орест не пытался заглушить нарастающие чувства вины и страха - ничего не выходило.

Кроули щёлкнул пальцами. Орест рухнул на землю. Он опустил голову и взъерошил кудри.

— Он не ранен? — спросил Орест.

— Был ранен на Болии в плечо, — ответил ангел. — Но сейчас всё хорошо. Ранена лишь его душа.

— Как и моя, — не поднимая головы, ответил Орест.

Он думал, что воспоминания о Эдике почти стёрлись. Но сейчас они бились о черепную коробку изнутри.

— Погодите! — воскликнул легат. — А как же Асида? Я слышал, чт-

— Похоронена под обломками сгоревшего дома, ещё до Болии, — перебил Кроули.

Челюсть Ореста задрожала. Я убил её.

— Боже… Что же мне делать? Где Одоакр? — вскочил Орест.

— У нас дома, — холодно ответил Кроули и повернувшись к Оресту, добавил, — ты же понимаешь, что мы можем и должны всё рассказать ему, да?

Орест отвёл взгляд и кивнул.

— Но мы не станем говорить ему правду, — сказал Кроули и на изумленный взгляд ангела и Ореста грубо пояснил. — Вы хотите, чтобы он спятил так же, как Эдика? По-моему, с него хватит боли!

— Соглашусь, пожалуй, — согласился Азирафель и поджал губы.

— Только слушай сюда, — Кроули опять повернулся к бывшему воспитаннику, — ты обеспечишь Одоакру комфортное проживание и работу.

— Да-да, конечно, — закивал Орест.

— И ни с-слова, ни с-с-слова об этом чёртовом голос-совании в С-сенате, — пригрозил демон, приблизившись к понурому Оресту.

Орест закусил губу и кивнул. Это был лучший вариант для него.

— Мы придём к тебе домой сегодня вместе с Одоакром, — сказал ангел напоследок. — Кроули, идём?

— Ты иди, я догоню, — не спуская взгляда с притихшего Ореста, ответил демон.

— Кроули… — хотел было сказать Аз.

— Минуту! Дай мне минуту, — обрубил демон. — Не убью я его, не переживай.

Ангел потоптался на месте, явно не желая оставлять Ореста и Кроули наедине. Наконец, топнув ногой и послав всё к… ну, просто послав, Азирафель удалился из переулка.

Орест заговорил первым:

— Кроули, я же не знал, что так будет, — и увидев, что Кроули хочет что-то сказать, опередил его, — и у меня не было выбора, я на римской стороне, пойми. Тебе должно быть знакомо это положение. Ты же демон!

— Ты прав, знакомо, — хмыкнул демон. — Выбор есть всегда. Просто кто-то боится последствий. Как ты.

— И ты винишь меня в этом? — воскликнул Орест. — У меня семья, у меня сын. Я не мог…

— У Эдики тоже была семья, — перебил Кроули. — У него был сын. Даже два! Правда, второй ушёл… А у оставшегося сына был отец. И мать. И теперь их нет. Ты! Ты, — демон почувствовал желание зарычать вопреки своей природе, — ты сделал Одоакра сиротой.

— Это не было моей целью…

— Ты оставил их без помощи. Ты предал их.

— А где был ты?! — выпалил Орест и пожалел об этом, так как затылок довольно больно столкнулся со стеной.

— Не с-смей с-сравнивать нас-с. Они были твоей семьёй.

— Хочешь убить меня? — горько усмехнувшись, спросил Орест.

— Хочу, — отпустив легата, признался демон. — Но не стану. Я тебе никто, и у меня нет этого права. Но если бы я был тебе родным, я бы без с-сомнения, с-слышишь, без с-сомнения убил бы тебя, с-с-стёр бы, как позорное пятно! И, знаешь, Орес-ст, я надеюс-сь, что твой с-сын не будет на тебя похож.

Сказав это, Кроули исчез, оставив Ореста переваривать услышанное.

I hate what I’ve become.

Я ненавижу то, чем я стал.

The nightmare’s just begun.

Кошмар только начался.

I must confess that I feel like a monster.

Я должен признаться, что ощущаю себя монстром.

I, I feel like a monster.

Я, я ощущаю себя монстром!

— Monster (Skillet)***

Как и было условлено, Орест обеспечил Одоакра всем: жильём и высокооплачиваемой работой в своём легионе. Одоакр сто тысяч раз успел поблагодарить брата, да, теперь он всегда называл его братом. Орест же решил отпустить мучавшие его воспоминания о разговоре с ангелом и демоном. Он пытался уверить себя в том, что ни в чём не виноват. И ему это удавалось, а растущая известность среди народа и растущая зарплата ему в этом помогали.

Кроули же относился к Оресту с равнодушием. Зато к подрастающему Ромулу испытывал явную симпатию, что, к неудовольствию демона, любил отмечать ангел. Одоакр считал Ромула своим племянником, часто рассказывал мальчику, по его же просьбе, о своих военных подвигах. Но всё-таки, как Одоакр однажды сообщил Кроули и Азирафелю, Ромул рос тихим и спокойным. Война была ему чужда, как когда-то и маленькому Одоакру. На вопросы Ромула о том, как же тогда Одоакр стал воином, скир отвечал, мол, жизнь заставила. И это было чистой правдой.

Император Юлий Непот назначил Ореста магистром всех войск империи. Кроули только мог поражаться тому, как быстро умел бывший скир втираться в доверие и продвигаться по карьерной лестнице.

— Знаешь, — как-то сказал Кроули ангелу, когда они гуляли вечером по городу, — Орест бы стал отличным демоном.

— Знаешь, я, пожалуй, не стану с этим спорить, — ответил ангел.

Вскоре после получения должности магистра Орест назначил командующим своим легионом Одоакра. Кроули задавался вопросом, делал ли это Орест из-за чувства вины или на всякий случай, мало ли, Одоакр откуда-то узнает правду о сражении на Болии.

Орест вечно пропадал на работе, объезжал войска, проверял дисциплину в армии. Ромул редко видел отца, и Кроули считал, что так даже лучше для мальчика.

И вот случилось то, чего никто не ожидал. В 475 году Орест надолго уехал в Паннонию, где проживали выходцы из германских племён, те, что состояли когда-то в союзе Аттилы. Он сказал, что это обычная рутина, но ангел, демон да и Одоакр подозревали, что это не так.

Через месяц Орест вернулся из Паннонии с войском из наёмников-варваров и сверг императора Юлия Непота. Новое войско из варварских германских племён поддерживало Ореста, тем более тот был скиром, вроде одним из них. Орест же боялся, что остальной народ не примет в качестве императора скира, поэтому он формально провозгласил своего сына Ромула, римлянина по матери, новым императором.

Всё это произошло так быстро, что никто и осознать случившееся не успел. Семья Ореста переехала во дворец. Одоакр был назначен командующим войском тех самых наёмников из Паннонии, с некоторыми из которых даже был знаком.

Как-то Одоакр, Азирафель и Кроули решили собраться с таверне, чтобы обсудить ситуацию.

— Как он уговорил выходцев из племён стать на его сторону? — недоумевал Кроули.

— Он сказал мне, что пообещал им земли, — ответил Одоакр. — Вообще не понимаю, зачем ему это нужно. Мне кажется, — продолжил Одоакр, — что Орест изменился.

Демон переглянулся с ангелом. Азирафель предпочёл промолчать, чтобы не взболтнуть лишнего.

— Изменился? — «удивился» Кроули. — Как?

— Он стал алчным, — нахмурившись, проговорил Одоакр. Он вздохнул и пригладил белые кудри. — Он чересчур амбициозен. То есть, — добавил скир, — он и раньше такой был, я с детства в нём подмечал целеустремлённость, отсутствие отвращения к жестокости и… склонность к…

— Манипулированию? — помог демон.

— Ну, — Одоакр замялся, — к решению проблем дипломатическим путём, к созданию лабиринта мудрёных действий…

— То есть к манипулированию, — хмыкнул демон.

— Просто он далеко зашёл, — пытался донести свою мысль Одоакр. — Вот Азирафель, скажи, — обратился воин к встрепенувшемуся ангелу, — Ромул же совершенно не создан ни для войны, ни для должности императора.

— Это точно, — закивал ангел. — Ему не нужно это.

— Вот, что и требовалось доказать, — развёл руками Одоакр. — А он усадил парня на трон. И я переживаю, в общем.

Когда Одоакр пошёл домой, Кроули и Азирафель принялись обсуждать услышанное. Вроде бы ничего совершенно ужасного не происходило. Орест не был первым военноначальником, свергнувшим императора. Он и не был последним. Но однажды увидев Ореста, Кроули подметил, что аура его изменилась. Демон будто видел абсолютно другого человека.

***

В начале 476-го года, к изумлению Кроули, утром к нему пришло письмо с приказом спуститься в Ад для получения особых инструкций. Кроули простонал, поворочался в кровати. «За что?» — думал он. Он уже так привык отдыхать. И работать сейчас совсем не хотелось. Да ещё рань такая. В комнате демона окна были зашторены и было темно.

Вдруг дверь квартиры открылась и в комнату быстро зашёл ангел. Он держал в руке письмо.

— Мне приказали подняться к своим, — сказал Азирафель, после бессонной ночи совсем бодренький. Как и всегда, отметил Кроули.

— Мне тоже, — помахав письмом из Ада, ответил демон, по уши укутанный одеялом.

— И ты ещё лежишь? — подперев бока, пожурил демона ангел.

— Мне лень, — высунув голову из-под одеяла, ответил Кроули. Рыжие кудри торчали в стороны после крепкого сна.

Ангел возвёл очи горе.

— Дорогой мой, либо ты сейчас поднимешься сам, — улыбаясь, сказал Аз. — Либо мне придётся сдёрнуть с тебя одеяло. И это будет очень, — ангел сморщился, — о-очень холодно.

— Хах, — расплылся в нахальной улыбке демон, а в жёлтых глазах засверкали чёртики, — а ты уверен, что не пожалеешь, когда сдёрнешь одеяло? Вдруг я сплю неодетым. А?

Азирафель никак не ожидал такого ответа. Чувствуя, как краснеют щёки, он потопал ногой, думая, что бы предпринять по отношению к наглому демону.

— Ладно, — вдруг примирительно ответил Аз. — Я пойду к своим. А ты лежи.

И прежде, чем Кроули успел осознать смену намерений ангела, одеяло слетело с демона прямо в тот момент, когда Аз отвернулся к выходу. Кроули зашипел.

— Говорил же, холодно, — стоя спиной к дрожащему от холода демону, сказал ангел будничным тоном. — Доброе утро, кстати, — и ангел вышел из квартиры Кроули, оставив того возмущаться хитрожопости ангелов в одиночестве.

***

— Кроули, давно не виделись, — весело поприветствовал вошедшего в кабинет демона Хастур. — Чего такой мрачный? — спросил герцог Ада, увидев недовольное лицо демона.

— Мне положено, — буркнул Кроули. — Чего вызвал-то?

— Ла-адно, — протянул Хастур, всматриваясь чёрными глазами в жёлтые и добавил, — поговорить о падении империи позвал.

Кроули замер. Точно. Падение. Об этом говорили все демоны вокруг. Как Кроули мог забыть об этом? А как же… Одоакр, Ромул… Орест.

— Ты должен поговорить с одним человеком, — прервал поток мыслей Кроули герцог Ада. — Ты его знаешь. Ну, слышал точно, ещё когда был скиром.

— С кем поговорить? — нахмурился Кроули. Интуитивно Кроули уже почувствовал, что дело мерзкое.

— Этот человек сейчас командует легионом, который ему вручил Орест, когда сам стал императором.

— Вернее провозгласил своего сына императором, — поправил Кроули.

— Формально, — улыбнулся Хастур. — Мы же с тобой знаем, кто на самом деле правит империей.

— Отец Ромула, кто же ещё.

— Вот именно, — кивнул Хастур. — А легионом Ореста сейчас управляет…

— Одоакр, — медленно проговорил изумлённый Кроули.

— Ты его помнишь, да, — оскалился герцог. — Мы тогда с тобой встретились, когда он родился.

— Да, помню, так что ты хочешь?

— Кроули, ты знал, что существенную часть убийств в списках заслуг Ада составляют убийства братьев?

— Нет, — пожал плечами демон, стараясь не выдавать беспокойства.

— Теперь знаешь, — ответил Хастур. — Я просил тебя присматривать за семьёй уже покойного Эдики, помнишь. Ты исполнил приказ?

— Да.

— Значит, ты в курсе, какую тайну за семью печатями скрывает Орест от названного брата Одоакра? — прищурился Хастур.

— Ты имеешь в виду то голосование…

— Именно, — улыбнулся герцог. — Знал, что ты справишься с работой. Мы и направили тебя в Равенну, чтобы ты присматривал за Орестом. Думаю, ты заметил, как он изменился.

— Ты о том, что он поднялся по карьерной лестнице?

— Я о том, что он предал семью, в том числе Одоакра, — пояснил Хастур. — Ещё это голосование, в котором он прекрасно себя проявил. И то, как он сумел переманить на свою сторону варваров для свержения Непота. Это же в том числе и твоя заслуга.

— Моя? — удивился Кроули.

— Конечно, — кивнул Хастур. — К сожжению семьи Ореста ты не имеешь прямого отношения, но. Но. Ты преподал мне отличный урок, сказав, что человека нельзя изменить.

— Ты о Нероне говоришь? — изогнув бровь, спросил рыжий демон.

— Да, дело давнее, согласен, но тот урок я запомнил, — оскалился Хастур. — Ты прав, люди такие существа, упёртые, я бы сказал. Бесполезно уговаривать. Изменить их выбор нельзя, но я понял, — Хастур, казалось, сейчас лопнет от гордости, с которой это произносил. — Я понял, что можно подстроить обстоятельства так, что они изменят человека.

У Кроули в голове крутилась одна мысль: «Только не это, не говори мне, что я должен это сделать.» Демон по этим намёкам и подсказке в виде разглагольствований о Нероне понял, к чему клонил Хастур. Кроули осознал, что готов молиться о том, чтобы его догадка не оказалась верной.

— Я понял, — сказал Кроули, — ты с помощью пожара изменил Ореста так, что он даже сам того не понял.

— Мы перевернули его внутренний мир с ног на голову, — улыбнулся Хастур. — Знал бы ты, каким он мог вырасти, если бы не тот пожар. Он бы монастырей понастроил и занялся благотворительностью, — плюнул герцог.

И Кроули подумал, что это было бы неплохо.

— Он всегда недолюбливал брата, ты сам знаешь, — продолжал Хастур, и Кроули не мог не согласиться с этим утверждением.

Вдруг из соседней комнаты в кабинет вошёл Лигур и, видимо, он услышал разговор, потому что сказал:

— Я на братском соперничестве пост герцога нажил, — усмехнулся Лигур.

— Это точно, — подтвердил Хастур. — Знаешь, Кроули, что дела Лигура тоже остались на страницах Писания?

— Серьёзно? — Кроули уставился на второго герцога Ада.

— Каин, — Лигур произнёс одно имя, и Кроули, к своему неудовольствию, понял, что от шока раскрыл рот.

— Да-да, — забавляясь реакцией демона, ответил Хастур.

— Ты, ты начал эту череду братских убийств? — не мог поверить Кроули. — Воу, это… Поразительно.

— И похвально, — добавил Хастур, похлопав Лигура по плечу.

— Вообще-то изначально я хотел назначить тебя на это дело, — вдруг обратился Хастур к Кроули. — Но всё-таки ты уже провернул крупное дело и доказал людское несовершенство, сделав первых людей, — Хастур передёрнул плечами, — этих любимцев Господних, грешниками.

— Так вот, — продолжил герцог, — Ореста мы подготовили, но Одоакр стал…

— Занозой в заднице, — договорил Лигур. — Безумно любит Ореста.

— Мда, — покачал головой Хастур. — Поэтому сражение в Болии нам помогло. Если, — Хастур подошёл к Кроули, приобняв того за плечо, — если Одоакр узнает правду о том, что сделал Орест…

— Одного косвенного участия Ореста в смерти Эдики и в развале племени скиров не хватит, — перебил Кроули, — для того, что вы планируете.

— Ну, не беспокойся, — улыбнулся Хастур. — Сейчас Одоакр руководит войском, в составе которого находятся те, кто помог Оресту забраться на трон.

— И что?

— А то, что они же, выходцы из Паннонии, служили Аттиле, они считают Ореста одним из них.

— И не подозревают, что Орест их использовал, — сказал Лигур. — Орест не даст им обещанных земель.

— Почему? — недоумевал Кроули. — Он гад, конечно, но не из тех, кто не держит слово.

— Я это уже устроил, — ответил Лигур.

— Кроули, когда ты поднимешься на землю, — сказал Хастур, — то узнаешь, что Орест приказал наказать всех тех выходцев из германских племён, которые состоят в войске Одоакра. Это будет якобы для дисциплины. После этого войско взбунтуется ещё больше, требуя земель снова и снова. Одоакру прикажут бунт усмирить. Тебе же нужно сделать так, чтобы Одоакр не усмирял его, а направил его на свержение Ореста. Думаю, Одоакр, узнав о тайне Ореста и увидев, насколько тот жесток по отношению к своим братьям по племенному союзу, не выдержит.

— Я должен успеть до того, — уточнил Кроули, — как Одоакр отправится собирать бунт против…

— Брата, — улыбнулся Хастур. — И, думаю, для тебя это будет честь… Раз уж убийство Каином Авеля прошло мимо тебя, то мы решили, что ты можешь подстроить убийство Ореста Одоакром.

Тысячи мурашек пробежались по вспотевшей спине демона. Маску равнодушия на лице он ещё старался сохранять, но сердце отбивало чечётку и, если бы оно было живо, Кроули был уверен, оно бы стонало.

— А Ромул?

— Было бы неплохо и от него избавиться, — поморщился Хастур. — Твоё дело убедить Одоакра свергнуть Ореста. Не переживай, если что-то пойдёт не так, то Лигур тебе поможет. У него даже святоша бы убил брата. Как, Лигур? Ты согласен?

— Шутишь? Конечно да, — отозвался тот. — Падение империи бывает не каждый день. Насчёт Ромула ты не переживай, думаю, Одоакр и его заколет.

Сердце Кроули ёкнуло. Он знал, что демоны способны на внушение. Сам Кроули редко этим пользовался. Он предпочитал искушать. Разница была огромная. Устоять перед внушением демона человек практически не мог. Это своеобразная путаница мозгов магией. Прелесть искушения же состояла в том, что тут человек сам совершал выбор не той стороны, демон же только объективно обрисовывал ему выгоды. Правда, большинство демонов всё-таки пользовались внушением, искушать было трудно, надо было хорошо знать природу человека. Легче воспользоваться магией.

Кроули был уверен, что заставить Одоакра убить Ореста почти невозможно, а заставить убить Ромула можно лишь под внушением. И тем не менее, Кроули должен был. Кровь брата, капающая с меча другого брата, — любимая мелодия демонов. Такой чести удостаивались немногие. Кроули просто не мог сказать, что не хочет, боится.

Кроули представил, что он признался, что любит эту семью и не собирается её разрушать. А потом представил, как святая вода разрушает каждую клетку его тела и каждую клетку его души. Это и было самым страшным. Душа человека, Кроули знал, после смерти тела попадает в другой мир. Но душа демона после святой воды испаряется. Полная диссоциация на всех уровнях.

Кроули принял приказ и вышел из кабинета Хастура. Он бы был рад избавиться от чувств, но, к сожалению, они были встроены в его программу Всевышней. Кроули снова проклял Её, уже сбившись со счёта в адресованных Ей нелестных обращениях.

You'll never know the psychopath sitting next to you,

Ты никогда не узнаешь, сидит ли это рядом с тобой психопат

You'll never know the murderer sitting next to you,

Или же это убийца.

You'll think, how'd I get here sitting next to you?

А ты думаешь, почему я сижу рядом с тобой?

But after all I've said, please don't forget

Но после всего, что я сказал, не забывай:

All my friends are heathens, take it slow.

Все мои друзья — безбожники, не торопись.

Wait for them to ask you who you know.

Подожди, пока они спросят, с кем ты знаком.

Please don't make any sudden moves.

Не делай никаких резких движений, пожалуйста.

You don't know the half of the abused

Ты не знаешь и половины того, на что они способны.

— Heathens (Twenty One Pilots) ***

— ЧТО тебе приказали?! — воскликнул Азирафель. — БОЖЕ.

— Угу, — промычал Кроули, пустым взглядом смотря под ноги.

Демон и ангел шли по тропинке парка, опустевшего к вечеру.

— Я не знаю, что делать, — сказал демон и поправил сам себя, — то есть знаю, но…

— Я понимаю… — ответил Аз.

— А тебе что сказали?

— Тебе помешать, — вздохнул ангел.

— Погоди, — демон остановился, — помешать мне?

— Да, сказали защитить Ромула от Одоакра, — кивнул ангел.

— Это же отлично! — просиял Кроули. — Ази, тогда, если я завалю одно убийство, мне не достанется, ведь тут не обойдётся без ангельского вмешательства.

— Наверное, да, — задумался Аз. — Но тебе нужно рассказать правду Одоакру и заставить его свергнуть Ореста.

— И убить, желательно, — скривил лицо демон. — Хотя Лигур сказал, что поможет.

— Это неважно, Кроули, — горько сказал ангел. — С помощью тебя или Лигура, Одоакр должен убить Ореста. Убить своего названного брата. Это ужасно…

Кроули был абсолютно согласен с ангелом.

Демон встретился с Одоакром на неделе, дабы разведать почву. Одоакр сам пришёл к Кроули, чтобы посоветоваться с ним, как всегда делал, когда был ребёнком и юношей. Одоакр рассказал демону о том, какой приказ получил от Ореста. Всё, как говорил Хастур. Орест приказал учинить расправу над легионом наёмников из Паннонии, которым после самого Ореста командовал Одоакр.

— А ведь, Кроули, многие помнят Ореста ещё с битвы на Каталаунских, — обеспокоенно говорил Одоакр. — Они потребовали обещанных им же земель, а он приказал их наказать. Ничего не понимаю.

Кроули понимал всё. О расправе над легионом Оресту нашептал Лигур или его служащие. Можно считать Ореста находящимся под властью демонов Ада и собственных демонов. Кроули смотрел в ясные голубые глаза, в омуте которых бурлили противоречивые чувства, и мысленно молил прощения у того, от кого такие глаза достались Одоакру.

— Одоакр, я давно тебе хотел сказать, что Орест изменился, — начал Кроули, — даже до того, как захватил престол, я заметил это ещё, когда он легионером стал.

— Правда? — горько хмыкнул Одоакр. — Что же ты мне сразу не сказал?

— Не думал, что так далеко зайдёт. Власть испортила Ореста. И я боюсь, — Кроули осторожно подбирал слова, — чтобы с тобой не случилось того же, что случилось с Аэцием.

— Римский полководец? — спросил Одоакр. — Он же одержал победу над нами и Аттилой.

— Да, и был убит лучшим другом, императором Валентинианом.

— Почему?

— Император испугался, что Аэций, под чьей властью находились все войска, поднимет бунт, — Кроули изо всех сил старался не проболтаться о вмешательстве демонов. И в то же время он так сильно хотел проболтаться.

— Ты думаешь, — встревоженный Одоакр перешёл на шёпот, — что Орест может приказать меня… убить?

— Может, — Кроули почти не соврал. Может, под влиянием демонов.

Одоакр откинулся на спинку стула. Он взъерошил свои белые кудри, как всегда делал, когда находился в состоянии крайнего волнения. Так делал и Эдика. Так делал и Орест…

— И что мне делать? — спрашивал совершенно запутавшийся скир.

— Свергнуть его, — рискнул сказать Кроули.

Поражённый услышанным Одоакр уставился в янтарные глаза. Он очень хорошо знал Кроули, особенно это выражение лица, как другие бы сказали, каменное. Что-то было нечисто.

— Свергнуть? Ты серьёзно? — нахмурился Одоакр.

— Это не значит убить, — заметил Кроули. — Хотя я как демон мог бы давно внушить тебе эту идею.

— Не мог бы, — хмыкнул Одоакр. — Даже если бы тебе приказали.

Кроули задержал дыхание под проницательным взглядом небесных глаз. Одоакр прищурился, будто пытался раскопать все тайны души демона.

— Я прав, Кроули? — Одоакр, казалось, искал ответ в глазах своего друга и наставника. — Даже если бы тебе приказали…

— Я… — Кроули понял, по-настоящему понял, что значит то состояние, когда говорят, будто тебя изнутри «разрывает на куски».

— Ты что-то скрываешь, Кроули? — с подозрением и обидой, чувствовавшейся в голове, спросил Одоакр.

— Нет! Нет, я просто… Просто удивительно, что тебе пришло в голову, будто бы я мог внушить тебе убить Ореста, — выкрутился демон из ловушки и осознал, что медленно тонет в другой ловушке под названием «работа».

— Хорошо, — выдохнул Одоакр.

— Просто трон портит Ореста, пойми, — пытался объяснить Кроули и с горечью осознал, что эта мольба не похожа на искушение.

— Ты прав, я соберу войска, — сказал Одоакр. — И заставлю его слезть с трона.

Одоакр немного помолчал, а потом сказал:

— Отец бы не хотел для него такого будущего, но он дал ему выбор. Был ли он прав?

Кроули не знал точного ответа:

— Разве только с точки зрения того, что Бог наделил людей правом выбора. Одоакр?

— Мм?

— Будь осторожен, ты не веришь мне, наверное, и правильно делаешь, — по-доброму улыбнулся демон, как бы говоря «ты же знаешь, кто я, уж прости».

— Я верю тебе! — запротестовал Одоакр.

«И зря», — простонал внутренний голос демона.

— Да, да… Просто будь осторожен, пожалуйста, — умолял Кроули. — Орест может приказать тебя убить.

— Не могу такого представить, — сложил руки на груди Одоакр.

— Чёрт, я тебе привёл пример Аэция, так? — возмутился демон. — Он может быть не в себе, Одоакр. Как Эдика после уничтожения скиров.

— Но я не уничтожал ничего, что принадлежит Оресту, — сказал Одоакр.

— Да, но он может испугаться, что ты способен на это, — ответил демон.

Кроули не мог заставить себя внушить Одоакру идею об убийстве Ореста, хотя другой демон на его месте так бы и поступил. Кроули же подумал зайти издалека, приврав, что Орест сам вполне мог захотеть избавиться от Одоакра. Демон не знал, что лучше. Он всё ещё не рассказал Одоакру правду о том чёртовом голосовании. Кроули боялся представить, что будет, если Хастур или Лигур обнаружат, что Одоакр понятия не имеет о правде насчёт сражения на Болии. А будет всё даже хуже, чем во время Великого римского пожара, подозревал демон, когда он как раз скрыл от Хастура огромную часть информации о Нероне.

«Интересно, — думал Кроули. — Хотел бы Эдика, чтобы я рассказал Одоакру правду? Что бы он мне посоветовал?» Кроули попытался представить Эдику сидящим рядом с ним. Эдика всегда говорил правду и поступал правильно, даже если было больно.

Но демон понимал, что сейчас дело обстояло иначе: скажи он правду — брат убьёт брата, и империя рухнет. Когда Эдика отпускал Ореста от себя, он не подозревал ни о каком Великом плане, о том, что многое было предначертано. Демон же знал об этом. Как должен был поступить он? И можно ли было избежать смерти одного из братьев?

Мозг демона кипел похлеще, чем суп в кастрюле. Падение не могло случиться без свержения Ореста. Но живой и свергнутый Орест бы не остановился, он бы в конечном итоге убил Одоакра. Орест должен был погибнуть. Иначе бы погиб Одоакр. Из двух зол выбирают меньшее, так? Кроули было противно от смысла этого выражения. От себя самого. От всего.

— Кроули, я всё ещё не верю, что Орест на это пойдёт, — прервал мысли демона Одоакр.

— Ладно, — сдался демон, — но ведь он уже почти на это пошёл, — выпалил Кроули.

— На что? — посерьёзнел Одоакр.

Бросаться в омут, так с головой, да, Кроули?

— Нет, ничего, — замотал головой демон. Плохая идея.

— Что ты скрываешь? — допытывался Одоакр. — Я с начала разговора понял, что ты что-то скрываешь. Кроули, я слишком хорошо тебя знаю… Ты не можешь сказать это, да? Потому что нельзя?

— Нет, — хмыкнул демон, — как раз-таки можно.

«Нужно», — добавил ехидный голос внутри. Почему-то голос был похож на Хастура.

И Кроули рассказал о том голосовании, на котором Орест, зная о том, что скиры почти что уничтожены, проголосовал за поддержку остготов. К концу рассказа Одоакр выглядел испуганным и бледным.

— Но… Он же не знал, — почему-то стал оправдывать Ореста скир.

— Ты думаешь? — печально спросил демон. — Я и Азирафель с ним об этом говорили. Не веришь мне, спроси у ангела.

Одоакр сидел как молнией поражённый.

— Я еду в Паннонию, — через минуту сказал он. — Но я не убью брата, — твёрдо добавил скир и встал из-за стола.

— Смотри, как бы он тебя не убил, — тихо сказал демон.

Что ж, он закинул в сердце Одоакра сомнение. С одной стороны, он поступил хорошо, ведь он сказал правду, а с другой… Он сделал это по приказу из Ада.

Let go, we know this kind of life

Смирись, мы знакомы с такой жизнью,

We live, we breathe, we die

Мы живём, мы дышим, мы умираем.

They call me to the light

Меня зовут к свету,

Forever lost inside

Но я навечно потерянный внутри.

With every dream we find

С каждым сном мы находим, что

We feed, we burn, we lie

Мы питаемся, мы сгораем, мы лжём,

The fall of humankind

Падение человечества —

The everlasting light

Это неиссякаемое сияние.

— The Dark of You (Breaking Benjamin)***

Ромулу стукнуло пятнадцать лет, а время неумолимо приближало империю к закату. Продолжался всё тот же 476-й год от Рождества Христова. На дворе стояло лето, но оно было непривычно холодным.

Одоакр отправился в Паннонию собирать войско. Кроули и Азирафель решили остаться в Равенне. Ангел очень сильно переживал за судьбу Ромула. Кроули переживал из-за того, что от Лигура не было вестей. Хастур всего лишь отправил Кроули записку, в которой хвалил за то, что получилось увести Одоакра в Паннонию для организации бунта. Кроули, кстати, сообщил в Ад, что уговорить Одоакра убить брата не вышло. Впрочем, это и не было его главной задачей. Хастур никакого неудовольствия не выразил, сказав, что всё под контролем. Это и беспокоило Кроули.

А ещё Кроули и Азирафеля беспокоило то, что Орест покинул Равенну вместе с одним легионом, оставив сына и жену во дворце. Обеспокоенный внезапным отъездом отца Ромул сказал демону и ангелу: «Отец уехал по работе. Сказал, что скоро вернётся…»

— Одоакр не убьёт Ромула, да и Ореста вряд ли, — успокаивал ангела демон. Они сидели в квартире Кроули. Было 28 августа 476-го года.

— Да? Будто ты один демон, который умеет сбивать людей с пути, — с тревогой ответил Аз.

Кроули как молнией прошибло.

— Что ты сказал?

— Мм? — ангел нахмурился. — А, ну, будто ты один демон…

— Который умеет сбивать людей с пути! — воскликнул Кроули. — Чёрт, я, кажется, знаю, где Лигур.

— Где? — забеспокоился ангел.

— В Паннонии, — Кроули стукнул себя по лбу.

— Ты хочешь сказать… — прошептал ангел.

— Что он внушит Одоакру идею убийства, — договорил демон, — да. Чёрт.

— Внушит? — повторил ангел, пытаясь осознать смысл.

— Да.

— Боже, а как же Ромул?!

— Понятия не имею, — побарабанив по столу пальцами, ответил Кроули.

Вдруг перед ангелом упала записка с Небес.

— Что там? — нетерпеливо спросил демон.

Ангел прочёл:

«Ангелу Азирафелю.

Азирафель, по сведениям от наших разведчиков, мы знаем, что сегодня в городе Павия часть войска Одоакра столкнулась с легионерами императора. Отец Ромула, Орест, был убит Одоакром. Мы не можем поверить в случившееся. Кажется, не обошлось без демонов. Узнай подробности и позаботься о Ромуле.

Архангел Михаил.»

Ангел оторвал взгляд от письма и почувствовал ком в горле. Ошарашенный Кроули вырвал у него лист из рук и прочитал ещё раз про себя. Пока демон пробегал строчки встревоженным взглядом, Азирафель заметил, как бумага взбухает, а чернила растекаются. Ангел положил руку на плечо демона.

— Лигур?

Кроули был не в состоянии ответить. Он сжёг письмо. А когда демон поднял взгляд, ангел увидел, что яркие глаза блестели.

— Нам нужно защитить Ромула, — дрогнувшим голосом произнёс Кроули.

— Как? — запаниковал ангел. — Если это внушение, то маловероятно, что Одоакр остановится, пока его миссия не будет исполнена.

Кроули думал о том же самом. Зная Лигура, Кроули догадывался, что пятнадцатилетнего Ромула ждёт та же участь и что Одоакр не остановится. Никто бы не остановился. Чёртово внушение.

Кроули представил мёртвого Ромула и невольно вздрогнул. Представлять уже мёртвого Ореста демон совершенно не хотел. Ангел же так полюбил Ромула, так сильно привязался к нему за пятнадцать лет. Демон боялся представить, что будет с Азирафелем, если Ромул погибнет. Кроули не переживал по поводу реакции ангела на выговор Небес, Кроули переживал за душевное состояние ангела.

Было несправедливо заставлять страдать Азирафеля и Ромула. Это совершенно чистые создания, рассуждал Кроули. И что с того, что Ромул — сын Ореста? Он совершенно другой человек, он не должен умереть вот так вот. Эдика бы не допустил этого…

«Итак, что мы имеем?» — думал Кроули.

Одоакра, вероятно, не остановить, пока Ромул не будет мёртв. Защитить Ромула был обязан ангел. Азирафель мог очистить разум Одоакра, Кроули отлично понимал это. Но. НО как бы Кроули объяснил вмешательство сил Небесных в тот момент, когда сам должен был находиться рядом с Одоакром и поддерживать внушение?

Итого, Кроули не мог избавить Одоакра от внушения, и не мог допустить ангела к Ромулу, чтобы тот его защитил. Если бы Лигур или Хастур узнали о том, что Ромул находился под защитой Азирафеля, то кто-то из них появился бы тут лично и тогда парнишке бы была крышка.

Вдруг в голове Кроули созрел безумный план. План сложился мгновенно. И, не будь Кроули демоном, то поверил бы, что это было Божественное Откровение.

— Знаешь, оставь это на меня, ангел, — произнёс демон.

— Что? — не понял Азирафель. — Ты о чём?

— Ромул будет жить, говорю тебе, — легко улыбнулся Кроули.

— Ты знаешь, как остановить Одоакра? — удивился ангел.

— Я демон, внушение — по моей части, я могу его снять, — просто соврал Кроули.

— Погоди-ка, но тебе же достанется, нет? — с подозрением спросил Аз.

— Слушай, помнишь, Нерон сбежал из Рима?

— Помню, — кивнул ангел.

— Почему бы Ромулу не сбежать тоже? С тобой? — намекал демон.

Глаза Азирафеля засияли.

— Любой ребёнок может сбежать от страха без всякого ангельского влияния, — догадался он.

— Точно, — улыбнулся демон. — Чистая человеческая интуиция. Ромул убегает с матерью. Я не виноват и снимаю внушение с Одоакра, — договорил он.

— А зачем тогда им убегать? — спросил ангел.

— Ты чего, Ази? — изобразил негодование Кроули. — Для подстраховки, конечно же.

— Оу, ладно, понял, — поёрзав на стуле, неловко кивнул Аз.

Кроули был рад увидеть проблески надежды на хэппи-энд в ясных глазах небесного цвета.

Если развоплощения не избежать, то Кроули был рад тому, что последним, что он увидит перед тем, как Одоакр снесёт ему голову, будут сияющие радостью глаза любимого ангела.

Да. План был такой. Кроули накинет иллюзию Ромула. Одоакр под внушением убьёт его. Кроули знал, что этого не изменить и сознательно соврал ангелу, чтобы тот не переживал. Чары не снять, пока миссия не выполнена.

Ромул, таким образом, останется жив. Кроули потеряет тело и отправится в Ад. Там он скажет, что по какой-то непонятной причине не найдя Ромула в Равенне, Одоакр в приступе безумия убил первого попавшегося под руку прохожего, то есть его. Лигура отчитают за плохое внушение, Кроули выдадут новое тело.

Беспокоил Кроули только тот факт, что тело будет новым. Ему очень нравилось своё нынешнее тело: стройное, крепкое, с красивыми глазами даже после Падения. Рыжие волосы тоже его очень устраивали. После Падения единственным, что осталось у Кроули почти неизменённым, было это тело, выданное ему ещё на Небесах Всевышней. Единственная частичка Бога, как бы иронично это не звучало.

К тому же Кроули понимал, что при выдаче ему нового тела, Хастур, очень вероятно, может не удержаться и повлиять на разум демона, прямо скажем, не особо склонного к повиновению. Разум Кроули без тела будет уязвим. А разум его хранил много мыслей, которых не должно было быть у демона. И Кроули знал, что Хастур тоже догадывался об этом.

Таким образом, Кроули осознавал, что, возможно, в последний раз видит Азирафеля и узнаёт его. Всё их совместное прошлое на Небесах, которое стёрто из памяти ангела, будет стёрто и из разума Кроули. Всё их совместное прошлое после Падения канет в Небытие. Ангел никогда не отыщет его после выдачи нового тела. Кроули никогда не подумает о том, чтобы найти своего ангела. Он просто не вспомнит.

— Ты в порядке? — встревоженно спросил Азирафель. Кроули уже минуту пялился на него не моргая.

Нет. Совсем нет.

Кроули подсел поближе к ангелу и всмотрелся в любимое лицо. Надо же, когда-то он мечтал рассказать Азирафелю об их прошлом на Небесах. Но теперь это не имеет значения. Ни к чему его мучить.

— Я тебя люблю, — с совсем глупой, по мнению самого демона, улыбкой тихо сказал Кроули. Ангел похлопал ресницами.

— Ммм, я знаю, — протянул удивлённый Азирафель и аккуратно добавил, — тебе не кажется, что сейчас как-то не совсем вовремя?

— Самое вовремя, — Кроули приблизился ещё ближе.

Ангел совсем был сбит с толку. Он увидел в янтарных глазах мольбу и сожаление.

— Кроули, — хотел было начать спрашивать ангел, — что с то-

Но демон тут же нежно накрыл его губы своими.

«Если это последнее воспоминание Ангела обо мне, то пусть оно будет таким», — подумал демон.

Damn, who knew

Чёрт, кто же знал, что,

All the planes we flew

Облетав с тобой полмира

Good things we been through

И испытав столько хорошего,

That I'd be standing right here talking to you

Я буду стоять перед тобой, говоря

About another path.

О совсем другом пути.

I know we loved to hit the road and laugh,

Знаю, нам нравилось путешествовать и смеяться,

But something told me that it wouldn't last.

Но что-то мне подсказало, что так не будет вечно.

— See You Again (Wiz Khalifa feat. Charlie Puth)***

Какой-то частью своего разума Одоакр понимал, в чьей крови был испачкан его меч. Но туман господствовал в сознании, не давая осознанию совершившегося преступления достигнуть сердца.

Это тело моего брата?

Нет, он хотел тебя убить, он перестал быть твоим братом.Это неправильно.

Это справедливо.Отец бы этого не хотел! Боже!

Он убил твоего отца.Отпусти меня!

Громкий смех, совершенно чужой смех бил о череп изнутри. Внутри Одоакра будто сидели две личности, но одна доминировала в сознании. А вот подсознание вопило и царапалось о стенки раненого сердца. Если бы Одоакр мог убить себя, лишь бы не допустить того, что свершилось, он бы убил себя. Но руки не слушались его.

Что, готов пойти за Ромулом?Нет, пожалуйста!

My mind's like a deadly disease

Мой разум будто бы смертельно болен.

I'm bigger than my body

Я не умещаюсь в собственном теле,

I'm colder than this home

Я холоднее, чем этот дом,

I'm meaner than my demons

Я опаснее, чем мои демоны,

I'm bigger than these bones

Я больше, чем эти кости.

— Control (Halsey)***

Азирафель уже отыскал во дворце Ромула и его маму. Они тут же стали задавать вопросы об Оресте. Азирафель чувствовал, что поступает плохо. Но они смотрели на него с таким отчаянием…

— Он уже мчится сюда, — успокоил их ангел. — Вот только сюда также мчатся наёмники из Паннонии. Так что вам срочно нужно бежать. Я спрячу вас.

Азирафель планировал укрыть Ромула и его мать в подземном ходе прямо под городом, в строительстве которого сам двести лет назад участвовал. Ангел был уверен, что Одоакр не знал о существовании хода.

Когда они через опустевшие переулки пришли к нужному дому, от подвала которого начинался ход, Ромул подошёл к ангелу.

— Азирафель, мне кажется, ты лжёшь, — с тревогой сказал парень.

Азирафель с отчаянием вгляделся в зелёные глаза. Ангелу было трудно врать. Странно, что с трудом он врал именно тем, у кого были рыжие волосы. Какая-то шутка судьбы.

— Я не скажу маме, — шепнул Ромул. — Но скажи мне.

— Не могу, — почти простонал ангел.

— Почему? Это насчёт отца?

Ангел не знал, что ответить.

— Я прав, — догадался Ромул. — Что с ним? Он погиб?

Ангел сглотнул. Господи, почему я должен сказать ему об этом?

— Пожалуйста, ответь, — умолял Ромул. — Я думал, тебе можно доверять.

— Да… Он погиб, — на выдохе произнёс ангел.

Ромул замер.

— Солнышко, что с тобой? — спросила мама Ромула, шедшая в нескольких шагах сзади.

Ромул глянул на ангела. Тот смотрел вдаль, не зная, что предпринять. Парень оглянулся, улыбнулся маме и подошёл к ней.

— Всё хорошо, мам, просто проголодался, а мы мимо таверны идём.

«Поразительно, как он здорово умеет врать, — подумал ангел. — Точно заслуга Кроули.»

При мысли о демоне сердце ангела забилось чаще. Для Азирафеля всё ещё оставалась неведомой причина, по которой Кроули кинулся его целовать.

Так отчаянно. Странно.

Загремел гром. Ангел поднял взгляд Наверх. Не к добру. Капля дождя упала ему на лоб.

***

Кроули тем временем зашёл в покои Ромула. В глаза сразу бросилось множество книг. Почти со всех шкафов на демона уставились старые переплёты, один шкаф был полностью забит книгами Священного Писания. Также Кроули отметил огромное количество философских трудов. Демон был бы очень удивлён увидеть такие книги на полке пятнадцатилетнего парня, если бы совсем не знал Ромула. Но Кроули знал его.

Ромул был полной противоположностью отца по характеру. Если бы не зелёные глаза и рыжие кудри, демон бы не поверил в то, что Орест был его отцом. Настолько они были разными. Характером Ромул пошёл в мать. И Кроули был этому рад.

Демон присел на заправленную мягкую постель и впервые вполне отчётливо осознал, что Орест мёртв. Это было так странно — думать о том, кого последний раз видел живым, как о мёртвом. Кроули уже давно перестал корить Ореста в поступках, совершённых тем. В конце концов, разве не из-за демонского вмешательства Орест потерял родителей? Разве не из-за советов Кроули Эдика его отпустил?..

Но ещё страннее демону было думать о том, что убил Ореста Одоакр. Демон прекрасно представлял себе состояние Одоакра. Находящийся под внушением человек видел всё, что творил. В груди демона нещадно засаднило.

Что же он почувствовал, когда увидел убитого им Ореста?

Кроули сидел и думал о том, что душа Эдики уже встретилась с душой Ореста. Только это ни капельки не успокаивало. Что Орест скажет Эдике? Что брат убил брата?

Сердце сбивалось с ритма при мысли о том, что человеческая семья, первая человеческая семья, которую Кроули настолько сильно полюбил, сейчас распадается так же, как вся империя.

Демон поражался тому, как клубок событий, в центре которых находились все известные лица, завязывался на протяжении более полувека и теперь, развязываясь, запутывал всех участников в своих страшных последствиях. Только нити вдруг превратились в оковы, избавиться от которых казалось невозможным.

Где же воля, которую Ты подарил людям, а? Бог, я спрашиваю Тебя! Что же Ты молчишь?!

O, Lord, where are you?

О, Господи, где Ты?

Do not forget me here.

Не забывай меня здесь.

I cry in silence…

Я плачу в тишине…

Can you not see my tears?

Разве Ты не видишь мои слёзы?

When all have left me

Когда все покинут меня,

And hope has disappeared,

И надежда исчезнет,

You'll find me here…

Ты найдёшь меня здесь…

— Crawl (Superchick)Кроули встал и подошёл к зеркалу, чтобы хоть как-то отвлечься перед тем, как ворвётся Одоакр и развоплотит его. Забавно, Ромул был очень похож на Ореста и в то же время на Кроули.

Почему всех похожих на меня настигает такая гадкая судьба?

Кроули всматривался в зелёные глаза Ромула и вспоминал, что когда-то давно у него самого были такие же глаза.

Сколько прошло лет? Кроули принялся быстро считать. Почему-то он ощутил острую необходимость в том, чтобы посчитать возраст, в котором он умрёт. Будущее развоплощение равнялось для него смерти. Кроули посчитал. Четыре тысячи четыреста восемьдесят один год. Как много…

За такое время он пережил столь многое… Тепло разливалось в груди демона при мысли о том, что большую часть этого времени он провёл с Ангелом. Люди мечтают, чтобы прожить друг с другом как можно дольше, а Кроули жил с ангелом столько в действительности. И безумно жалко было сейчас уходить из этой жизни.

Кем я стану потом? Каким демоном? Может случиться так, что в Великой битве Небес и Ада я встречусь с Азирафелем?

Кроули надеялся, что не встретится, иначе бы ангелу не поздоровилось.

«Или не поздоровилось бы мне», — со смешком подумал демон, вспоминая ангела с пламенным мечом в руках.

Кроули закрыл глаза и представил, что он стоит на стене Эдема. За окном как раз загремел гром. Вспышка первой молнии разрубила небеса пополам. Демон ненавидел грозу и в то же время он обожал то воспоминание, которое было с ней связано. С той самой грозой.

Ангел укрыл его.

«Тебе нечего бояться», а потом эта солнечная улыбка.

Затем Кроули представил, как Одоакр врывается в комнату и закалывает его мечом.

Одоакр, такой похожий на ангела. Помнится, Кроули не мог устоять перед взглядом ясных глаз маленького белокурого мальчика. Теперь этот повзрослевший мальчик, такой невероятно похожий на Азирафеля, зарубит его мечом.

На секунду в сознании Кроули всплыла картинка. Ангел с пламенным мечом развоплощает его. Что это? Главная битва Небес и Ада? Или просто бред?

«Погодка сегодня не радует, да?» — внезапно раздался голос сзади. Такой знакомый и в то же время такой чужой.

And all the kids cried out, «Please stop, you're scaring me»

И все дети кричат: «Пожалуйста, хватит, вы меня пугаете!»

I can't help this awful energy

Я во власти этой ужасной энергии.

God damn right, you should be scared of me

Все правильно, чёрт возьми, ты должен бояться меня,

Who is in control?

Ведь у кого сейчас власть?

— Control (Halsey)***

Азирафель вместе с Ромулом и его матерью сидел под зданием таверны, в подземном ходу, и думал о Кроули. Вернее, о его странном поведении. На улице гром был такой силы, что слышно было даже под землёй.

Сознание подкинуло ангелу воспоминание о первой грозе, которую Азирафель и тогда Кроли встретили вместе. Ангел тогда почувствовал необходимость накрыть демона крылом. Будто бы Кроли был в опасности.

Он действительно боялся Грозы.

Сверху опять громыхнуло.

Сердце ангела сжалось. Азирафель не мог избавиться от мысли о том, что что-то было не так. Ему снова казалось, что Кроули находится в опасности, как тогда, в Эдеме.

Плохо, что я его одного оставил во дворце.

От внимания Ромула не ускользнуло волнение ангела.

— Ты можешь пойти к нему, — предложил он.

— Не могу, если об этом узнают… — начал было ангел.

— Не узнают, — успокаивал парень Аза. — И твоя интуиция никогда тебя не подводила, разве не так?

— Так, — согласился ангел, — боже, так.

Что-то точно было не так.

Азирафель поднялся.

— Вы без меня справитесь? — спросил он у Ромула и его матери.

Те кивнули.

Ангел стрелой помчался обратно. К Кроули.

I don't wanna live

Я не хочу жить,

I don't wanna breathe

Я не хочу дышать,

'Less I feel you next to me

Если не чувствую тебя рядом со мной.

You take the pain I feel

Ты забираешь мою боль,

Waking up to you never felt so real

Осознание твоей сущности никогда не было реальнее.

I don't wanna sleep

Я не хочу спать,

I don't wanna dream

Я не хочу видеть сны,

'Cause my dreams don't comfort me

Потому что они не утешают меня.

— Comatose (Skillet)***

Кроули под маской Ромула с ужасом наблюдал за тем, во что превратился Одоакр. Вернее, во что его превратили. Аура скира, если можно было так выразиться, вся прогнила.

Кроули впервые задумался о том, как Одоакр его развоплотит. Сразу в сердце? Или отрубит голову? Лучше бы первое, думал демон, так как знал, что после того, как голова отрублена, мозг работает ещё секунд десять-пятнадцать. Осознавать собственную смерть совсем не хотелось.

— Дядя? — обратился к Одоакру звонким голосом Ромула демон.

Внезапно Кроули заметил светлые вспышки в тёмной ауре Одоакра. Он понял. Возможно, был шанс уйти отсюда живым и избавить Одоакра от внушения. Кроули пока что не позволял себе поверить в это окончательно.

Может быть стоит как-то напомнить ему о семье? Что сможет пробить завесу внушения?

— Ромул, — удивлённым тоном произнёс Одоакр, и Кроули понял, что это был именно Одоакр. Но тут же тон скира изменился, — знаешь, где твой папочка?

— Не знаю, но по твоему виду догадываюсь, что там же, где и твой отец, — рискнул сказать Кроули.

Снова вспышки во тьме. Кроули про себя ухмыльнулся. Ещё повоюем.

Теперь Кроули понял, что имел в виду Азирафель, когда говорил о том, что любовь — дар Бога. Дар Бога против чар демона. Кто победит?

Самоубийственный азарт обволок всю демонскую сущность Кроули. Если уходить, то уходить красиво.

— Твой отец был самовлюблённой выскочкой! — выплюнул Одоакр.

— Но я не он, — ответил Ромул.

— Кто знает, может ты таким станешь.

— Сомневаюсь. Ты знал Ореста с детства, скажи, разве я такой?

Взгляд Одоакра прояснился.

— Совсем не такой! — воскликнул скир и согнулся от резкой головной боли, выронив из рук меч.

— Ты помнишь его, ты не винишь его, не так ли? — продолжал наступать Ромул. — Эдика бы этого не хотел.

— НЕТ, — продолжал бороться с чарами Одоакр.

— Посмотри на меня, Одоакр, — приказал Ромул.

Одоакр посмотрел на племянника снизу вверх и глаза его расширились от удивления и страха.

— Отец, — прошептал он.

Сработало!

Туман внушения немного «подтаял» от сильного шока при виде образа Эдики. Кроули осознавал, что это нечестный ход. Но оно того стоило. Да и вообще, демоны и честность — вещи несовместимые.

Пока разум Одоакра купился на эту уловку, не заметив отсутствия Ромула, Кроули мог немного притвориться призраком.

— Ты убил Ореста, — с горечью произнёс Эдика.

— Нет, нет, это не я! — замотал головой Одоакр.

— Своего брата…

— НЕТ, я не хотел!

— Помнишь, как мы все вместе ходили на охоту? Помнишь, как ты свалился с дерева и мы несли тебя домой на руках?

Одоакр застонал и повалился на пол. Он корчился в муках воспоминаний. Подсознание рвалось наружу. Но пелена демонского внушения не хотела сдавать позиции.

Если он ослабеет от боли, то чары захватят его.

— Я не мог его не отпустить, — продолжал говорить Эдика.

— Но ты сделал это! — закричал Одоакр. — Смотри, к чему это привело!

Слёзы покатились по щекам воина.

— У всех нас есть выбор, Одоакр, у тебя тоже. Ты можешь убить Ромула, убить его мать и остаться убийцей навсегда.

— Я хочу этого! — вдруг вскочил Одоакр и схватился за меч.

Кроули отшатнулся. Рано сдаваться. Ещё попытка.

— Посмотри на меч, чей это меч? — спросил Эдика.

Одоакр взглянул на меч в руке.

— Кто тебе его подарил?

— Орест, — снова очнувшись, ответил Одоакр.

— Ты убил того, кого я воспитал как сына, — сказал Эдика.

Одоакр поднял взгляд мокрых глаз. Перед ним стоял маленький рыжий мальчик, как две капли воды похожий на Ромула. Мальчик смотрел на горящий дом.

«Демоны убили родителей Ореста, — раздался откуда-то голос Эдики. — Он остался сиротой. Я воспитал его. Я полюбил его.»

— Что?

Этот возглас удивления принадлежал Одоакру. Картинка сменилась. Белокурый воин взял рыжего мальчика на руки. Мальчик плакал воину в плечо.

— Орест?

Одоакр потянулся к иллюзии дрожащей рукой. Снова вспышка. Тёмные всполохи постепенно угасали в ауре скира, утопая в светлом сиянии настоящей ауры Одоакра.

«Он остался сиротой так рано… Он виноват в этом?»

— Нет… Нет, — замотал головой Одоакр. Иллюзия снова сменилась. На этот раз Одоакр увидел Кроули, играющего в шахматы с маленьким Орестом.

— Ты читаешь мысли, это нечестно! — воскликнул рыжий мальчик.

Кроули засмеялся. Орест тоже заулыбался. Кому он говорил о честности?

«Кроули тоже любил Ореста, хотя он демон и много чего порой не понимал.»

Иллюзия снова сменилась на образ Эдики. Только Эдика был молод и на руках держал маленького Одоакра.

«Я любил вас обоих. Зачем же ты сделал мне так больно?»

Картина сменилась. Орест держал на руках своего сына. Нежная улыбка появилась на лице рыжего воина при взгляде в зелёные глаза малыша Ромула. А потом появился взрослый Одоакр с мечом и всё заволокло красной пеленой. Зазвенел детский плач.

Наконец-то перед Одоакром снова появился пятнадцатилетний Ромул. Скир часто заморгал.

— Ты тоже это видел? — спросил Ромул. — Я не знал, что родителей Ореста убили.

— И я тоже, — Одоакр приподнялся.

Кроули всё ещё различал в ауре скира одно тёмное пятно. Какое липкое. Никак не отлепится!

— Родителей отца убили, — продолжал Ромул. — Его самого тоже убили. Теперь убьют и меня.

— Кто убил его? — в шоке спросил Одоакр. В сознании всё перепуталось.

— Ты, — во взгляде Ромула воин разглядел скорбь.

Вдруг, к полной неожиданности Кроули, тёмное пятно в ауре Одоакра разбушевалось. Вот и всё.

— Ты прав, я убил его, и убью тебя! — Одоакр схватил меч и направил его к шее Ромула.

Ну, я хотя бы попытался. Хотя... Может, не всё потеряно...

— Подожди, — Ромул выставил руку вперёд. — Дай мне.

— Что?

— Дай мне кинжал, ты всегда носишь с собой кинжал своего отца.

Одоакр взглянул на кинжал за поясом.

— Зачем тебе?

— Я убью себя сам, — ответил Ромул. — Моя кровь обагрит кинжал твоего отца.

Одоакр замешкался. Кроули улучил момент и наколдовал иллюзию.

Одоакр увидел, как Эдика закалывает Ромула и Ореста своим кинжалом.

— Отец бы никогда так не поступил! — закричал Одоакр и кинулся на иллюзию с мечом.

В тот самый момент, когда иллюзия испарилась, тело Одоакра свело судорогой. Он упал. Тёмное пятно в его ауре рассасывалось.

Может быть, внушение уже можно уничтожить чудом?

Кроули попробовал. Под взмахом руки демона маленькое пятно поднялось в воздух и тут же исчезло. Теперь аура Одоакра была чиста.

Скир лежал на полу, ещё отходя от судороги, и глубоко вдыхал и выдыхал воздух.

Кроули, облегчённо вздохнув, опустился рядом с ним. Он не верил происшедшему. Он, демон, только что смог снять внушение при помощи дарованной Богом любви. Согласитесь, было чему удивиться.

Your future isn't lost in the fight,

Твоё будущее не потеряно в битве,

Soaked in the blood,

Не пропитано кровью,

Frozen in time.

Не застыло во времени.

No, I won't let that happen to you.

Нет, я не позволю этому случиться с тобой.

Just lay your head into my hands

Просто положись на меня

And let me carry you through

И позволь провести тебя через всё.

I can't stop the world, no, no

Я не могу остановить мир, нет, нет,

I can't stop the world, no, no, no,

Я не могу остановить мир, нет, нет, нет,

But I promise that I'll be here for you.

Но я обещаю, что буду рядом с тобой.

— Be Here For You (Sam Tinnesz).Одоакр перевернулся на спину, зажмурился, а когда открыл глаза, то охнул от изумления.

— Кроули?

— Он самый, — улыбнулся демон. — Ты как себя чувствуешь?

— Паршиво, — скривил лицо Одоакр.

Он сел, огляделся вокруг и на его лице отразился неописуемый ужас.

— Где Ромул?

— Жив он, жив, не переживай, — успокоил скира Кроули.

Память после внушения постепенно возвращалась к Одоакру. Скир вцепился пальцами в собственные кудри, чуть ли не вырывая их. Он простонал.

— Орест… Господи, нет… Я убил его.

— Слушай меня, — демон дотронулся до Одоакра. — Посмотри на меня!

Одоакр послушался и взглянул заблестевшими от слёз голубыми глазами на обеспокоенного демона.

— Ореста убил не ты, а демонская сила, — объяснил Кроули. — Не вини себя. Под внушением демона его мог убить любой, даже Ромул.

— Но почему я? — со всхлипом спросил Одоакр.

Кроули не знал, что ответить. Что у сил адовых бзик на кровавой истории о Каине и Авеле?

— Погоди, — глотая слёзы, произнёс Одоакр. — А с кем же я говорил? Что видел? Я видел Ромула… И слышал отца…и-

— Ваш покорный слуга превзошёл самого себя, — гордо указав на себя, ответил Кроули. — Аплодисментов не надо. Можно сказать спасибо.

— Это всё не был бред? — ошалел Одоакр.

— Нет, — заулыбался Кроули. — Это всё мой талант иллюзиониста.

Одоакр хлопал светлыми ресницами. Он почесал светлый затылок и поморщил нос. Кроули не переставал улыбаться. Он вспомнил, что точно так же делал Эдика. И, эта мысль отдавалась болью в сердце, точно так же делал Орест.

— Спасибо, — сказал Одоакр, взглянув на Кроули. — Ты рисковал. Ты мог потерять тело.

— Это стоило того, — отмахнулся Кроули. — Подумаешь, тело. Зато твоя душа на месте.

Одоакр неловко поёрзал на месте. Кроули знал его привычки достаточно, чтобы ожидать…

— Ой, ну ещё задуши своего спасителя, — наигранно возмущался демон, пытаясь вырваться из крепких объятий человека.

— Азирафель тебе говорил, что ты милый? — спрашивал улыбающийся Одоакр, не выпуская демона из крепкой хватки.

— Представь себе, почти каждый день, — возвёл очи к небу демон.

Одоакр захохотал.

— Кроули!

В комнату вбежал совершенно запыхавшийся Азирафель. Представленная ему картина в виде счастливого Одоакра, обнимавшего ворчливого демона, заставила его остановиться.

— О, — он пытался отдышаться. — Господи, сто лет так не бегал, — выдохнул ангел и добавил, — очевидно, я что-то пропустил.

— Да, Одоакр стал самим собой, — ответил демон.

— Господи, я так переживал, — всё ещё пытался отдышаться ангел.

— Как ты вообще отпустил его? — вдруг спросил у ангела Одоакр. И прежде, чем Кроули успел остановить его, сказал, — это же был билет в один конец.

— Что? — нахмурился ангел.

Кроули возвёл руки к небу. Кажется, сейчас я получу люлей.

— Погоди, — Одоакр тоже встал, — ой.

— Ой-й, — спародировал Кроули. — Кто тебя тянул за язык?!

— Прости, — надулся Одоакр.

— МИНУТОЧКУ, — прервал их Азирафель.

— Ангел, спокойно, — выставив руки вперёд, сказал Кроули.

— ТЫ, ЧТО, СОВРАЛ МНЕ?

— Нет! — Кроули попятился назад. — Ну, то есть немного.

— ТЫ МОГ РАЗВОПЛОТИТЬСЯ! — разгневанный ангел сейчас казался демону угрозой похлеще зачарованного Одоакра.

— Врать — моя работа! — пытался оправдаться Кроули.

— Я ТЕБЕ ПОКАЖУ РАБОТУ.

Кроули плюхнулся на кровать. Перекатился и оказался стоящим с другого конца кровати напротив ангела. Азирафель схватил подушку и запульнул ею в демона.

— ТЫ ЧУТЬ НЕ ЛИШИЛСЯ ТЕЛА. А МНЕ НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛ!

— Погоди ты! — пытался остановить ангела Кроули. Подушки кончились, и ангел пытался оббежать кровать вокруг, чтобы надавать тумаков демону. Кроули простачком не был и тоже бегал по кругу, снова пытаясь спасти своё тело.

— Я же тебе намекнул!

— ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ЛЮБИШЬ МЕНЯ, А НЕ ЧТО СОБИРАЕШЬСЯ СОВЕРШИТЬ САМОУБИЙСТВО.

Одоакр тихонько стоял в уголке, с любопытством наблюдая эту сцену. Он вспомнил, как ангел и демон в 451 году впервые встретились после долгой разлуки. Они тогда буквально вернули его с того света. Одоакр тогда так же наблюдал за ними. И на лице его тоже сияла улыбка.

Чтобы ускорить действие этого чрезвычайно интересного спектакля, Одоакр дождался момента, когда сердитый ангел запрыгнул на кровать, чтобы наконец-то достать хитрого демона. Тогда Одоакр столкнул ничего не подозревающего Кроули с его траектории побега, отчего демон тоже завалился на кровать.

— Предатель! — изумлённо воскликнул Кроули. Одоакр закусил губу, чтобы не расхохотаться. Азирафель избивал демона подушками.

— ЭТО ТЕБЕ ЗА ТО, ЧТО ЗАСТАВИЛ ВОЛНОВАТЬСЯ. Я ЖЕ КАК ЧУВСТВОВАЛ!

— Боже! Боже, за что мне это наказание! — взмолился Кроули.

— Ты признаёшь свою вину? — перестав мучить демона подушками правосудия, спросил ангел.

— Признаю! Ради всего свя-… Тьфу. Признаю я, доволен?!

Ангел выдохнул, хлопнул по подушке. Его взяла!

— Доволен. Я же говорил, — он улыбнулся в привычной манере, — добро всегда побеждает зло.

— Ой, заткнись, — проворчал демон, не сдерживая ухмылки.

— Если вы наигрались, — сказал ухмыляющийся Одоакр, — то, может, уже отведёте меня к Ромулу?

How could we not talk about family when family's all that we got?

Как же мы можем не говорить о семье, если семья — наше всё?

Everything I went through you were standing by my side

Что бы я ни испытал, моя семья была рядом,

And now you gon' be with me for the last ride

А сейчас мы отправляемся с тобой вместе в последний путь.

— See You Again (Wiz Khalifa feat. Charlie Puth)***

Партия под названием «Падение Западной Римской империи» была сыграна. А вопрос, кто остался проигравшим и кто вырвался в победители, остался открытым. Впрочем, как и всегда.

Одоакр рассказал правду Ромулу и его матери о гибели Ореста. Конечно, не обошлось без слёз. Но Одоакр понимал, что они должны знать правду обо всём. Только воин решил не рассказывать то, что сам только что узнал от Кроули. О голосовании. О сражении на Болии… Он не хотел, чтобы Ромул всю дальнейшую жизнь порицал отца. Сам же Одоакр сожалел о гибели Ореста и чувствовал себя виноватым.

Пятнадцатилетний Ромул поспешил избавиться от титула императора, передав его Одоакру. Ошибался тот, кто считал, что белокурый скир силой заставил сына убитого им Ореста отдать право на трон. Войска из Паннонии признали своим правителем Одоакра, а вслед за ними остальные легионы сделали то же самое. Сенат Рима послал письмо Одоакру, где признавал переворот легитимным. Даже византийский император Зенон признал Одоакра законным правителем и позволил ему управлять Италией и западной частью империи в статусе патриция.

Одоакр же не считал нужным провозглашать себя императором, да и не видел в этом никакого смысла. Он отослал в Константинополь знаки императорского достоинства (диадему и пурпурную мантию) и сменил курс политики на сохранение целостности Италии. К заслугам Одоакра стоит отнести и то, что он исполнил обещание, данное Орестом наёмникам из Паннонии. Одоакр расселил воинов по территории Италии по всем правилам военного постоя на манер галльских федератов. Теперь же участки, полученные выходцами из германских племён, становились частной собственностью федератов. Так Одоакр заложил основы феодализма в Италии.

Что же случилось с Ромулом, красоту которого, кстати говоря, отмечали все современники? Одоакр заботился о нём. Он поселил Ромула и его мать во дворце Лукулла, расположенном на берегу Тирренского моря, отправив вместе с ними многочисленную свиту. Также Одоакр назначил юному Ромулу солидную пенсию в шесть тысяч солидов в год. Указ Одоакра исполнялся беспрекословно, и деньги выплачивались Ромулу даже спустя десятилетия после смерти скира.

Ромул же основал около дворца монастырь. Кроули, когда увидел это грандиозное сооружение, не мог не вспомнить слова Хастура о том, каким бы вырос Орест, если бы не было никакого пожара. Именно таким, теперь думал Кроули, каким вырос Ромул. Спокойным. Мудрым. Жизнерадостным. Не погрязшим в омуте прошлого.

Кроули же около 493-его года получил из Ада письмо, в котором ему приказывали собирать вещички и переезжать на север, где англосаксы образовали семь королевств, которые, как ожидали Наверху и Внизу, скоро должны были объединиться в единое государство. О, вы, наверное, интересуетесь, как Кроули выкрутился на докладе о Падении Западной Римской империи? Точно неизвестно, но известно точно, что в Аду после этого пошли слухи о том, будто Лигур теряет навыки демона.

Азирафель, к огромному счастью Кроули, которое тот не показывал (ну, старался), получил такой же приказ отправляться к англосаксам.

И вот Кроули и Азирафель как всегда просиживали вечер в таверне. Это был их последний вечер в Равенне перед отъездом. Они сидели тут с самого утра, вспоминая всё, что произошло после 64-го года н.э., когда они вынуждены были расстаться на триста восемьдесят семь лет. А вспомнить было что.

— А я знал, что ты следил за мной, когда я служил в легионе, — самодовольно произнёс ни с того ни с сего ангел, заставив демона поперхнуться вином.

— ЗНАЛ?

— Угу, — кивнул Азирафель. Светлые глаза хитро блестели.

Кроули шумно вздыхал:

— Ещё какие-нибудь открытия до того, как я получу сердечный приступ? — спросил он.

— Пожалуй, нет, — ответил ангел, вытирая губы салфеткой и припоминая прошлое.

— Слава бо-… Чёрт. Хорошо, в общем, — сказал немного сконфуженный демон.

— Удивительно, правда? — через время спросил Аз, закончив доедать блинчики.

— Что именно, ангел? — подперев подбородок, Кроули не спускал любящего взгляда янтарных глаз с родного лица.

— Жизнь, — пояснил ангел, — она удивительна.

Кроули закатил глаза.

— Ты всегда так говоришь.

— А я не прав?

Демон подумал и сказал:

— Если бы ты и был прав, я бы в этом не признался, — ответил он нейтральным тоном.

Азирафель улыбнулся. Он думал о том, что за последние четыреста лет многое открыл для себя. Он лучше познал природу человеческой души. И, как с радостью отмечал ангел, природа чувств одного конкретного демона тоже стала более понятной для него.

Кроули не пытался напоминать ангелу о возможном соглашении, которое они могли бы заключить. Демон знал, что и без всякого соглашения ангел всегда придёт ему на помощь. Просто потому что их Соглашением была любовь. И пока что Кроули не мог себе представить положение дел иным.

Оба, и ангел и демон, после пережитого не могли не думать о хитросплетениях Судьбы. Была ли Судьба неизменяемой? Они бы оба ответили, что нет. На их глазах судьбы людей менялись с каждым их поступком и выбором. Но, быть может, эти изменения и были предначертаны? Возможно ли было кому-либо просчитать малейшие и самые тайные стремления миллионов и миллионов человеческих душ, чтобы подчинить судьбы всех их определённой стратегии под названием Великий План и поместить в одну Игру?.. И чем же Игра эта должна была завершиться?

— Кроули, — обратился к демону ангел, когда они уже вышли из таверны и направились домой.

— Да, ангел?

— Как думаешь, что нас ждёт на Севере?

Кроули задумался. Он поглядел вперёд. Сотни людей сновали тут и там, каждый по своим делам. Что-то ждало каждого из них. Что-то неизведанное и, пока это что-то не свершилось, невыразимое словами.

Что же нас ждёт?

Конечно же, Кроули не мог знать, что именно может их ждать в будущем на севере. Гадать было бы глупо. В сознании сверкнула мысль, принеся с собой ответ. Демон загадочно улыбнулся, взял недоумевающего над сменой выражения его лица ангела под руку и произнёс:

— Что нас ждёт? Новая игра, ангел. Новая игра.

Моя игра, Моя игра, она мне принадлежит и таким же, как и я.

Моя игра, Моя игра, здесь правила одни, и цель одна.

Если хочешь играть — играй, если хочешь летать — лети.

Жизнь — это тоже игра, если ты упал — встань и иди!

Моя игра, Моя игра, она мне принадлежит и таким же, как и я.

Моя игра, Моя игра, здесь правила одни, и цель одна.

— Моя игра (Баста).