На следующий день Сокджин понял, что за странности с ним творились вчера — с утра началась течка. Чонгук проснулся от того, насколько Сокджин разогрелся — раскалился, словно печка.

— Никуда не ходи сегодня, — альфа поцеловал его в макушку, принеся немного еды и тёплого молока. — Можешь позвать друзей, если хочешь, и весь день валяться в постели. Мне нужно идти, но я вернусь рано вечером, не волнуйся.

Сокджин съёжился на постели, стараясь принять хоть какую-то позу, в которой спазмы будут не так сильно ощущаться. Он уже сходил в душ снова и принял таблетку, но после вчерашней ночи его сознание в течке воспринимало уход альфы как побег, как предательство. Он пытался пересилить себя, но ничего не мог поделать с желанием схватить Чонгука за руку. Сокджин ограничился лёгким укусом за запястье.

— Я могу позвать Юнги?.. — тихо проговорил он. — Я хочу с ним поговорить о сексе. О тебе.

— Конечно, можешь позвать Юнги. Если хочешь, я тебе что-нибудь привезу сегодня. Хочешь?

Сокджин помотал головой и зарылся в одеяло, зажмурившись. Хорошо, что он может остаться в комнате Чонгука. Скорее всего теперь, когда они окончательно завершили свою связь, Сокджин начнёт активно гнездиться…

— Чем быстрее ты приедешь, тем будет лучше, — ломким от сухости голосом проговорил он. — И если твой отец подойдёт ко мне ближе чем на километр, я опять в руки топор возьму, я не шучу.

— Не волнуйся, он сейчас не в Сеуле, я отправил его оздоровляться на Чеджу, так что в ближайшие несколько дней он тебя точно не побеспокоит, — заверил его Чонгук. — Отдыхай, куколка.

— Подожди, — Джин едва мог бороться со своей плаксивостью. — У тебя… ничего не болит?

— Я в полном порядке, малыш. Увидимся вечером, — Чонгук вложил ему в руки стакан с молоком, и Сокджин немного промочил горло. Боже, какое счастье, что он может хотя бы остаться дома и никуда не идти. Отсутствие Чонгука он как-нибудь переживёт.

— Пока…

Чонгук ушёл, а Сокджин зарылся носом в его подушку, жадно вдыхая аромат альфы, оставшийся ещё со вчера. Вся комната была пропитана их общим запахом, но сейчас казалось, что этого недостаточно, и никогда не будет, потому что не было самого Чонгука, не было его тёплой, грубоватой кожи под пальцами, не было его ласкового голоса, с тихой хрипотцой звучавшего над ухом, не было его сладкого сопения, не было крепких объятий. Сокджин погрузился в воспоминания о том, как они валялись вчера после душа и болтали о каких-то глупостях вроде Дневников Принцессы, а Джин водил по его татуировкам пальцами, пока не заснул.

Звякнул телефон, оповещая о сообщении.

«Пакушай обизатильно , куколка .»

Сокджин не выдержал и разревелся от переполнявших его чувств. Боже, ну что за..!

Его невероятно бесило, если человек писал неграмотно, но сейчас он был готов каждую буковку на экране расцеловать, распечатать и повесить на стену, вытатуировать у себя на лбу. Это действительно делало его слишком эмоциональным.

Когда рыдания сошли на нет, он всё-таки написал Юнги. Обычно после большого шоу они все отсыпались, и когда друг проснётся, увидит сообщение и приедет, если будет свободен.

Следующие пару часов Джин просто проспал, переодически плача во сне.

Юнги приехал довольно быстро и очень охотно, ему явно не терпелось узнать подробности. Сокджин подумал, Чонгук, даже узнав о том, что его муж будет обсуждать секс с кем-то другим, ни разу не напрягся. Наверное, он не против?

— О боже мой, всё настолько плохо? — воскликнул омега, увидев друга, открывшего ему дверь, плачущим и с опухшим носом.

— Нет, на самом деле, всё настолько хорошо, — провыл Джин, шлёпая себя по щекам. — Я не знаю, почему так плачу, не могу прекратить, я так его люблю…

— У-у-у, ну что ж ты, курочка моя дорогая, я сейчас тебе чаю заварю, — Юнги скоординировался быстро, метнувшись на кухню. — Я привёз тебе успокаивающего, как знал.

Сокджин забрался в постель обратно. Было немного странно тащить сюда Юнги в таком состоянии, но Юнги был самым близким человеком, поэтому Сокджин не чувствовал никакого внутреннего отторжения. Это же Юнги.

— Значит, у вас вчера случился наконец секс? — спросил омега, занося пару кружек чая вместе с чайником и парой упаковок печенья.

— Случился, — утомлённо отозвался Сокджин и тут же присосался к чашке. Если он сейчас не успокоится, то… неизвестно, что будет, но это просто невозможно.

— Я просто не могу, почему я постоянно плачу? Раньше месячные были сложными, но вот это? — гневно вскричал он. — Я и пяти минут не могу продержаться без нытья, плача и остальных эмоциональных качелей!

— Ну, вчера ты девственность потерял, поволновался, — спокойно объяснил Юнги. — Столько гормонов. А тут течка. И альфа не рядом. Не волнуйся, так будет не всегда, когда секс станет более обыденным действием, всё вернётся на круги своя.

— Ты посмотри!

Сокджин показал свою переписку с Чонгуком.

«Пакушай обизатильно , куколка .»

«Я покушал и поспал. Жду Юнги и тебя вечером. [фото]»

«Кросивый такой . Очинь тибя люблю куколка .»

«И я тебя люблю, удачи на работе.»

— Он даже ставит пробелы перед точками, — ужаснулся Юнги.

— Вся жуть в том, что я нахожу это ужасно милым, — Сокджин схватился за голову. — Эти гормоны..!

Он снова схватился за чашку, заполошно хлебая чай.

— А ещё он называет тебя куколкой, и тебя это не бесит, — заметил Юнги. — Как всё прошло? Было больно?

— Нет, не было, и… он ничего не рвал. То есть, — Джин потёр ладонями лицо. — Его член во мне ещё не побывал. Он сделал всякие штуки своим ртом… минет? Это же минет?.. В общем, да, а потом, когда я кончил в первый раз, ужасно, меня аж затрясло, — потом он уселся на меня и я был сверху, в общем… как-то так. Второй раз было здорово.

— Не ожидал, что кто-то вроде твоего мужа способен на такое, — Юнги поднял брови. — Он позволил тебе? Я думал, он довольно консервативный.

— Не знаю. Он не то что позволил, сам сказал, сказал, что… — Джин покраснел, цитируя: — Что у меня красивый член. Идеальный. И у него на него планы. А потом оседлал меня.

— Ну хоть в чём-то он соображает, — проворчал Юнги. — Уже не так страшно тебя оставлять в его руках. Значит, у него много разнообразного опыта.

— Презервативами и смазкой он тоже озаботился, — омега поспешил похвалить супруга дополнительно. — Вообще это было довольно неплохо. Много приятных ощущений. Но эта вещь… первый оргазм был таким, у меня прям всё зудело. Казалось, как будто меня в ультразвуковую чистку забросили. У меня всё тело трясло, и это было как бы… как бы приятно, и как бы и не очень. Это что такое? Этого можно как-то избежать? Второй оргазм был слабее, но понравился мне гораздо больше.

— Ну, возможно, твой муж немного переборщил со стимуляцией для твоего славного неопытного тельца, — предположил Юнги. — Если первый раз был таким, я считаю, это успех. Дальше будете только притираться, ты больше узнаешь о своём теле.

— Я всё ещё хочу, чтобы он порвал эту чёртову штуку, — проворчал Джин.

— Не нужно тебе её рвать, — покачал головой Юнги. — Она растянется, когда ты будешь достаточно подготовлен. Не делай себе проблему из ничего, особенно если твой Чонгук такой замечательный и идёт тебе навстречу.

— Есть ещё кое-что, — пробормотал Джин. — Он начал мастурбировать, пока я был внутри него… это же не что-то плохое? Я же не… недостаточно…

— Нет-нет, всё хорошо, — поспешил успокоить его Юнги. — Это нормально. Нет ничего странного или страшного в том, что ты сам себя дополнительно стимулируешь во время секса. Просто дело в темпе. Как бы вы близки не были, вы не можете залезть друг другу в голову, а темп, приближающий к разрядке, может меняться, и что, как дирижёр, командовать, когда и с какой скоростью? Да и вообще как бы мне например нравится смотреть, когда мой партнёр дрочит, — Юнги криво усмехнулся. — Или когда смотрят на меня. Это просто практика, и я советую тебе взять её на вооружение.

— Но у меня ведь есть Чонгук, — возразил Джин.

— Ты ж моя курочка невинная. Дрочить — это как поесть приготовить. Вот ты, например, теперь замужем, как образцовый омега из хороший семьи, кашеваришь мужу домашние обеды. Но он же может сам поесть. Может сам готовить время от времени. Потому что захотелось или потому что как-то ситуация подвернулась. А тебе так вообще сам бог велел мастурбировать. А то так и не узнаешь, что тебе нравится, и Чонгук сам за тебя это не сделает. Ну, может и сделает, но времени это займёт немеряно, — заключил Юнги. — Ты вот даже и не думал раньше, что можешь быть сверху. Понравилось?

— Вообще! — закивал Джин. — Боже, он такой милый! И я держал его в руках! Я хочу заниматься любовью с объятиями, это мне больше всего понравилось!

— Не увлекайся, альфы всё-таки не обладают нужными отверстиями, так что если слишком часто будешь его трахать в его миллионерскую попу, то к старости твой муж обзаведётся подгузниками, — предупредил Юнги. Сокджин скис.

— Значит, мне всё-таки придётся быть снизу… — проворчал он.

— Это ещё ничего не значит, — возразил Юнги. — Существует ещё столько различных поз и видов секса. К тому же, ты ещё не пробовал своё «снизу», может, оно тебе понравится.

— Тебе нравится быть снизу?

— Однозначно, — Юнги показал палец вверх. — Но у меня немного иначе. Мой член куда меньше твоего, как ты помнишь, и даже вонзи я его между булок Намджуна, я не достану до простаты. Ну и зачем оно тогда?

— Но у женщин же простаты тоже нет… — вспомнил Сокджин.

— Честно говоря, я считаю женский анальный секс каким-то издевательством, но говорят, некоторые девушки его действительно любят, и кто я такой, чтобы решать за них, — пожал плечами Юнги. — Но у нас с Намджуном в этом плане как-то не сложилось. Чимин тоже такое не особенно любит. Был у нас один альфа, который любил, когда его анально удовлетворяли… но его темп был слишком напористый для Намджуна.

— Ого, это наверное настоящий маньяк был, раз уж Намджуна ему не хватило, — захихикал Джин.

— Хотя мы сексуально активны и открыты, мы не только трахаемся, — усмехнулся Юнги. — Иногда надо просто валяться и целоваться весь день и больше ничего.

— Вот чем бы мне хотелось заняться сегодня с Чонгуком, — Сокджин закопался в одеяло и заметил: — Я успокоился… наверное, это твой чай и твои разговоры.

— Рассказать тебе ещё что-нибудь?

— Расскажи мне про Чимина. Как у вас с одним альфой и двумя омегами? — Сокджин подполз к Юнги и устроил голову у него на коленях. Тот тут же принялся поглаживать его по волосам.

— Ну, мы не всегда занимаемся сексом втроём. На самом деле, по пальцам пересчитать можно, сколько раз, — промурлыкал Юнги. — Обычно мы планируем такие вещи, чтобы все были подготовлены и бодры. Усталым трахаться никакого удовольствия. В молодости я однажды заснул, пока меня имели. И остался без оргазма. Кому ж такое надо?

— Звучит как-то сомнительно, — проворчал Сокджин. — Как можно заснуть во время секса?

— Когда твоё тело привыкает к стимуляции, а мозг устаёт и хочет спать, ещё как можно, — возразил Юнги. Сокджин помолчал немного, а затем спросил:

— А как вы предохраняетесь?

— У Намджуна вазэктомия, — ответил Юнги. — Мы вряд ли когда-то захотим детей, но на всякий пожарный он сохранил свою сперму.

— То есть можно не заморачиваться с презервативами? Вот это класс, — вздохнул Сокджин и погладил себя по животу. — Я хочу ребёнка от Чонгука.

— Джин…

— Не сейчас, конечно, — Джин повернулся лицом вверх. — Когда я буду счастлив без оглядки на всё остальное. Когда я буду уверен, что мой ребёнок будет в безопасности. А сейчас я просто хочу этого, потому что я люблю своего мужа так сильно… мне уже скоро тридцать, кроме всего прочего. Нет-нет, да подумаешь об этом. Но у моего мужа чокнутый папаша. И я ни за что не хочу подпускать его к своим детям в будущем, и не знаю, как это осуществить. И я недавно пытался повеситься. Я не готов к детям… но так хочу этого! И знаешь, я тебе завидую в этом плане. Если ты их не хочешь, ты их не хочешь. Но дети это так сложно… Беременность это так тяжело. И потом девятнадцать лет тебе нужно быть с этим человеком. И возможно, что ты даже не будешь настолько хорош, чтобы тебе сказали спасибо. Это работа без оплаты, без выходных, без отпуска, без карьерного роста, и с неё нельзя уволиться. Разве это не ужасно?.. И я всё равно этого хочу, — Джин облизнул губы. — Я правда завидую. По сравнению с моими базовыми мечтами ты выглядишь круто. Независимо. Я чувствую себя таким, как все… из-за своих желаний. Ребёнок, муж, семья, готовка. Даже моя мечта связана с этой чёртовой готовкой. Ну вот я такой, как все, что я могу с собой поделать?..

— Ты не такой, как все, малыш, — ответил Юнги, гладя его по волосам. — Мы часто мечтаем о том, чего у нас не было. Я мечтал о деньгах и славе, поэтому мы связались с шоу-бизнесом. Поэтому я сел за фортепиано, поэтому записываю треки, поэтому прослушиваю наших артисток. А ты хочешь любви, большую семью, настоящую, и доказать, что ты что-то большее, чем домашняя обслуга. Что твой отец ошибается, не отдав тебе ни капли наследства, ни единого шанса проявить себя кроме как приманкой для богатого зятя. И знаешь что? Ни одно желание, даже самое тривиальное, не является каким-то недостойным. Ты же не хочешь ничего плохого. Нет ничего постыдного в обычных желаниях. Мы же тут не письками меряемся, у кого мечта круче. Мы жизнь живём.

— Когда мы стояли на кухне после могильной ямы, я ему сказал, — Джин зажмурился. — Чтобы он рассказал мне, если меня разлюбит. Если охладеет… Но я хочу, чтобы он любил меня, чтобы он был со мной навсегда… в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности… хочу, чтобы он был со мной вечно.

На сей раз он плакал не столько от своих чувств к Чонгуку, сколько от осознания несправедливой реальности, что вечной и безупречной любви не бывает, рано или поздно всё кончается, и одному из них будет больно.

Юнги замер на пару секунд.

— Ты ж моя курочка влюблённая, — его ладонь снова опустилась на волосы Джина. — Он будет с тобой всегда. Он будет.

***

Второй раз Сокджин проснулся, когда рядом к нему прижалось что-то горячее и приятно пахнущее. Запах Чонгука не был сильным даже сейчас, но Джин удовлетворённо замурчал, мысленно успокаиваясь.

— Как чувствуешь себя? — проурчал ему на ухо Чонгук, забираясь под покрывали и прижимаясь к его спине. Боже, Джин его обожал. Все было переполнено любовью. Он был в объятиях любви.

— Теперь хорошо, — хрипло пробормотал он, жмурясь. — Я весь вспотел… Я опять заснул? Сколько времени? Где Юнги?

— Он на кухне, что-то готовит поесть, — Чонгук ласково поцеловал его за ухом. — Не хотел уходить до моего возвращения, чтобы не оставлять тебя одного. У тебя такой милый друг, я завидую…

— Завидуешь?..

— У меня нет друзей, куколка, — напомнил ему Чонгук.

— Хосок твой друг, — сонно пробормотал Сокджин.

— Хосок мой подчинённый.

— Он может держать тебя в узде, так что, даже если он твой подчинённый, он всё ещё ближе всего к чему-то, похожему на друга, — Джин схватил ладонь Чонгука и прижал к своей груди. — У тебя руки холодные… я согрею.

— Не простудись. Ничего не болит больше?

— Нет. Я плаксивее обычного, — пояснил Джин. — Ты знаешь, что я сегодня плакал от того, что я люблю тебя?

— И почему же ты плакал, крошка? — шепнул Чонгук, гладя его спутавшиеся волосы. — Я ведь тоже тебя люблю. Это хорошо, разве нет?

— Ты не понимаешь, как сильно я тебя люблю. И я не могу выразить, как сильно я тебя люблю, — на глаза Джина снова навернулись слёзы. — И я не понимаю, почему я так сильно тебя люблю. От этого мне страшно и грустно. Твои сообщения сводили меня с ума. Я подумал, нужно немного поработать над твоей грамотностью. Ты сделаешь это ради меня?

— Конечно, крошка, — пообещал Чонгук. — Я правда так ужасно пишу?

— Ты ставишь пробелы перед знаками препинания, это ужасно, — омега всхлипнул. — Извини… я не хотел тебя обидеть… на самом деле, я думал, что это мило, и так много о тебе говорит… как плохо ты учился в школе. И как рано начал помогать своему отцу… оставшись без друзей, без детства.

— Чш-ш, это же не конец света, — альфа прижал его к себе. — Я что-нибудь придумаю. Я переучусь. Начну со знаков препинания, чтобы не позорить своего умника-мужа.

— Не делай, если не хочешь, — промычал Джин, жмурясь. Чонгук покачал его в своих руках.

— А я хочу. Это ведь будет непросто, но я постараюсь. Найду себе учителя. Я же обещал делать тебе всё, что ты попросишь, моя крошка.

— Да? — Сокджин вяло обернулся, чтобы посмотреть на своего мужа. — Ты обещал?

— Я обещал, что буду слушаться тебя, — подтвердил Чонгук. — Тогда. Я не поменял мнения, я буду тебя слушаться.

Омега перевернулся, касаясь пальцами его лица. Он казался каким-то нереальным, смотрел так любяще. Сокджин почти верил ему.

— Чонгук, так нельзя, — почти болезненно выдавил он. — Я же могу что-то ужасное попросить.

— Я что-нибудь придумаю, — Чонгук уткнулся носом в его волосы. — Я же твой хороший мальчик. Правда ведь?

— Конечно, — Джин вздохнул, закрывая глаза. — Ты мой хороший мальчик. Ты такой молодец. Мой милый Чонгуки…

— Зови меня так почаще, — промычал Чонгук. — Давай я отнесу тебя в ванную, чтобы ты сполоснулся? А потом покушаешь. Твой друг явно что-то готовит на кухне.

— Как вчера? — хихикнул Джин. — Чонгук, прежде… скажи мне, я вчера… как это было? С твоей стороны. Я так и не спросил.

— Мне не на что жаловаться, если ты об этом, — пробормотал Чонгук. — Как я и предполагал, твой член идеального размера для меня. Тебе даже не нужно слишком стараться, крошка, я весь твой.

— Но я хочу, — скуксился Джин. — Ты опытный и всё такое.

— Ты же помнишь, я тебе говорил, когда хотел, чтобы ты делал что-то или не делал, — напомнил ему Чонгук. — Вчера я был больше сосредоточен на том, чтобы удовлетворить тебя. Но во второй раз, когда мы с тобой соединились, хотя ты был сверху, я говорил тебе, что делать. Постепенно ты запомнишь, как и что нравится мне, и я запомню, что нравится тебе. Если бы ты был плох, я бы не кончил, знаешь ли.

— Ты мастурбировал, — пробормотал Джин.

— И? — Чонгук пощекотал его. — Обычно нам, мужчинам, требуется пара минут, чтобы завестись, и ещё несколько, чтобы кончить. Я только пару раз себя коснулся — основную работу сделал ты. Возможно, я бы кончил и без этого, но я подумал, что мой неопытный супруг, скорее всего, и во второй раз долго не продержится, м? Я забываю, что ты до этого даже не ласкал себя. Нужно и этому тебя научить, — с этими словами альфа чмокнул его в висок и с кряхтением принялся поднимать с постели: — А теперь давай-ка отнесём тебя сполоснуться.

Чонгук донёс его в ванную, и Сокджина удивило, каким голодным взглядом альфа на него смотрит. Плодородный цикл ещё ведь даже не начался, да и запах такой, что волосы дыбом…

— Так и хочется тебя укусить, куколка, — Чонгук жадно вдохнул эта мешанину вони, исходящей от вспотевшего тела.

— Боже, ты такой противный, этот запах просто кошмарен, — Джин зажмурился, поспешно закрываясь в кабинке душевой, пока Чонгук готовил ему тёплые полотенца.

— Для меня он привлекательный, — ответил альфа. — Напоминает мне о дне, когда мы выбирали тебе свадебный костюм.

Сокджин задумался об этом. У него тогда действительно была течка, и Чонгук почувствовал её. А затем накормил Джина и отослал прочь, кое-как проявив заботу.

— И тебе тогда понравилось, как я пахну?

— Тогда запах был очень слабый и перекрытый этим ромашковым парфюмом, — промычал Чонгук. — Но безумно привлекательный. Я тебя тогда не только из соображений твоего самочувствия отослал. Сам ужасно отвлекался, это желание уткнуться тебе носом между булок и выхлюпывать…

— Прекрати-и-и…

Сокджин уставился на кровь, бегущую по ногам. Что он там собрался выхлюпывать, вампир недоделаный? Это реально жесть как мерзко.

— Почему ты не пришёл посмотреть на меня? Правда не хотел видеть?

— О чём ты?.. — спросил Чонгук.

— Когда я спросил, не хочешь ли ты посмотреть на мой свадебный костюм, — напомнил Сокджин.

— Ну, это же плохая примета? Видеть тебя до свадьбы при всём параде. Разве нет?

Ответ был таким простым?

Сокджин всхлипнул и разревелся снова.