Домой Чонгук вернулся так же не слишком довольным. Он застал Сокджина, собиравшегося на выход, и твёрдо сказал:

— Надо поговорить.

— Я внимательно слушаю, — омега, который с утра так и не нанёс косметику, сейчас сидел в своей комнате перед зеркалом, нанося румяна на щёки.

— Так… делать нельзя, — Чонгук помассировал виски пальцами. — Ты не можешь появляться у меня на работе, чтобы заняться сексом.

— Ты за весь рабочий день пришёл к этой блестящей мысли? — недовольно проговорил Сокджин, но вздохнул и смягчил тон: — Чонгук, я не приходил заняться с тобой сексом. Я пришёл, потому что утром ты сделал мне больно.

— Это была твоя инициатива.

Омега помолчал, откладывая пышную кисточку с лёгким стуком, и посмотрел на силуэт мужа в отражении своего зеркала.

— Чонгук, ты умолял меня.

— Я не могу тебе сопротивляться! — жалобно воскликнул альфа. — Я просто…

— Ты недоволен тем, что мы занялись сексом на твоём рабочем месте, или кто-то тебе что-то сказал? — спросил Сокджин. Чонгук вздохнул:

— Там остался запах. Остались воспоминания. Работать после было очень трудно. И я не уверен, что хочу, чтобы Хосок, как бы лояльно он к этому не относился, был в курсе наших постельных дел. Пожалуйста, больше не иди у меня на поводу… не говори таких вещей.

Сокджин поджал губы, явно недовольный.

— Что ж, я тебя услышал, — ровно проговорил он. — Мне не очень нравится, что ты решил переложить на меня ответственность, Чонгук. Но я запомню. Отныне секс только дома. Договорились.

— Крошка, не куксись, пожалуйста, — Чонгук заломил брови, — но ты не можешь отрицать, что доля твоей ответственности в этом есть. Ты мой муж, ты невероятно красивый омега, и когда ты заявляешься в таком эффектном виде и говоришь, что выебешь меня, мне чрезвычайно трудно тебе сопротивляться.

— Я тебя не принуждал, — немного нервно проговорил Сокджин, пальцы вцепились в столик, и голос омеги задрожал. — Чонгук, так нельзя, сначала давать разрешение, а спустя несколько часов после секса передумать. Ты умолял меня. Ты жаждал загладить свою вину. Это я тебе сопротивлялся, а не ты мне.

— Ты первый сказал, что трахнешь меня в моём кабинете, — резонно заметил альфа.

— И это задумывалось, как угроза, — Джин резко развернулся в своём кресле. — Чонгук… ты звучишь нелепо. Ты обвиняешь меня в том, что я родился с таким лицом, с таким телом? В любой момент можешь сказать: «Да, я хочу заняться с тобой сексом», а часов через пять подумать и сказать: «Я был не в себе, потому что ты слишком соблазнительный», ей-богу, я же даже не накрасился, когда пришёл!

В воздухе словно что-то треснуло. Лицо альфы помрачнело, Сокджин был точно таким же мрачным.

— Давай не будем ссориться, — вздохнул Чонгук. — Главное, что мы договорились, правда? Никакого больше секса в публичных местах.

— Никакого секса нигде, кроме дома, — с нажимом проговорил омега.

— Детка.

— Господин, зачем вам может понадобиться тело этого омеги ещё где-то, кроме нашей спальни? — Джин повернулся обратно к зеркалу, чтобы нанести на губы помаду.

— Ну же, — Чонгуку очень не хотелось, чтобы это переросло в серьёзную ссору. — Крошка…

— Только дома, — твёрдо проговорил Сокджин, задирая нос. Всерьёз обиделся.

— Ладно, — Чонгук сдался. — Как скажешь. Куда ты собираешься? Тебя подвезти?

— На приём ко врачу, — Джин пальцами растушевал помаду и решил, что этого достаточно. Он же, в самом деле, не в бар собрался.

— У тебя что-то болит?

Омега замешкался. Он уже долгое время про это думал, взвесил множество «за» и «против», но учитывая пылкую натуру альфы и их обоюдную любовь разводить грязь во время секса…

— Хочу подобрать противозачаточные, — медленно проговорил он. — Или что-то ещё. Не думаю, что ты сделаешь вазектомию, как Намджун, а мы скоро начнём полноценно спать друг с другом.

— Мы и сейчас спим друг с другом полноценно, — Чонгук коснулся его плеча. Сокджин поднял голову:

— Ты сегодня очень придирчив к словам, Чонгуки. Я же уже говорил с тобой по поводу своей девственности и почему я хочу её лишиться.

— А ты сегодня очень хочешь поругаться, — нахмурился альфа. — Ну что такое? Крошка, не говори со мной таким голосом.

Сокджин вздохнул снова.

— Просто я расстроен. Я расстроен с самого утра.

— Разве я не попросил прощения?

— Попросил… а сейчас пришёл и начал говорить, что я тебя принудил.

— Я такого не говорил, я просто сказал, что мы не должны так делать, — напряжённо ответил Чонгук, стараясь не распаляться. — Мы ведь договорились об этом?

— Договорились, — Джин поджал губы. — Не надо. Я сам доеду. Хочу побыть один.

Он коротко поцеловал Чонгука в щёку и покинул дом. Альфа не стал его провожать до выхода, только хмуро посмотрел вслед, а затем сел на постель. Это всё-таки не выглядело, как ссора, но и ничем приятным это тоже нельзя было назвать. Может, ему стоило всё сказать иначе? Определённо, стоило, но он не был самым умелым оратором. И всё же, поразмыслив ещё раз на трезвую голову, Чонгук твёрдо убедился, что секс в офисе был не лучшим решением. Да, это было прикольно и хорошо, пока они это делали, но у всего есть последствия. Но он разозлил Джина… Вопреки здравому смыслу, кто бы ни был прав и виноват и в какой пропорции, Чонгук всё равно не хотел больше злить Джина никогда.

Надо заказать клининг.

Джин хлопнул дверью такси, садясь внутрь, слишком раздражённо, спровоцировав недовольный взгляд водителя, и глухо извинился.

Он правда был очень расстроен. Тот факт, что Чонгук извинился, не убрал его утреннюю тревогу. Всё начинало происходить, как он и боялся: сначала слова о любви до гроба и конфетно-букетный период, но затем работа и быт проглотят их чувства с потрохами, и они остынут друг к другу. Любил его Чонгук или нет, Дахён была права: он повенчан на своей работе, и любимым уделяет время в перерыве от неё, а не наоборот, Джину вообще повезло, что Чонгук несколько раз жертвовал ради него своим временем. И это утро было только первым звоночком. Хотя Джин взял с него обещание не обманывать, думать о том, что однажды он наскучит мужу и у него появится любовница, женщина, было невыносимо. Джин куснул губу. А затем Чонгук вернулся домой и первым делом начал ссору. Может, просто не следовало с утра так заводиться? Может, просто нужно было подождать, пока он вечером не придёт домой, и только сказать, как Джин себя чувствовал, проснувшись в одиночестве в пустой постели?.. Он слишком поспешил, слишком опрометчиво бросился искрить своей обидой?..

Получится ли у них? Когда у них будет полгода, когда у них будет год, и много лет спустя, когда Джин всё-таки забеременеет и родит ребёнка, что, если Чонгук решит, что им пора разойтись, в тот момент, когда Джин всё ещё будет уязвим?.. Это казалось куда страшнее, чем раньше. Теперь ему было, что терять. Несмотря на то, что Сокджин ещё не доверял Чонгуку на все сто процентов, ему всё равно было страшно потерять то, что он имел сейчас, и даже малейшая размолвка воспринималась, как серьёзный удар.

Омега потёр виски. Чонгук, пусть уже и совершенно взрослый мужчина, который создал свою компанию почти с нуля, ещё совершенно не готов к детям, как не готов и Джин. Может ли быть такое, что они никогда не будут готовы?.. Что их желанные малыши так и не появятся на свет никогда?

Не тогда, когда у них полный змеиный выводок родственников, только и ждущих, чтобы нанести удар. Не тогда, когда Чонгук до сих пор просыпался по ночам от кошмаров. Не тогда, когда Сокджин думал о том дне, когда решил накинуть на шею петлю.

Доктор, с которым он уже был знаком и у которого были все его анализы, смог порекомендовать ему несколько противозачаточных, расписав всё подробно и оставив более детальный выбор на самого Сокджина. Невольно вспомнился тот день, когда он впервые пришёл сюда на осмотр, как его напугало зеркало и как ему сообщили о его плеве. В этот раз на осмотре он даже не дёрнулся. Наверное, он скоро сможет заняться сексом с Чонгуком, как это обычно происходит. Понравится ли ему?.. Сокджин всё четче понимал, что ему больше по душе держать контроль над происходящим, чем оставаться ведомым, а Чонгук не возражал. Что, если ему так и не понравится…

У него заболела голова, и он решил пройтись до дома пешком. Уже было темно, и пусть идти было не так уж далеко, всего полчаса, Сокджин выбрал более длинный путь, чтобы избежать тёмных переулков, а дома наверняка ждал Чонгук, который скорее всего, снова заведёт неприятный разговор, а этого Джину не хотелось, даже если умом он понимал, что они должны закончить с этим.

Джин достал ключи, подходя к дому. Он уже взрослый, он ведь должен разобраться с этим. Завтра новый день, и Чонгук снова уедет на работу. Вряд ли сегодня они будут ночевать друг с другом, и значит, завтра Джин проснётся один. Если сегодня они не поговорят, завтрашнее утро будет ещё более холодным.

Он сжал ключи в ладони и вздохнул. Он готов. Он заговорит.

Дверь клацнула, открываясь.

— Я дома, — негромко проговорил омега, снимая туфли.

— Проходи, мой руки, — донеслось с кухни. Джин поднял голову, с любопытством улавливая приятный аромат. Чонгук высунул голову в дверной проём; на нём был милый фартук и заколка с бабочкой, принадлежавшая Джину, на макушке.

— Я приготовил ужин, — сказал он. — Ты голодный?

Омега почувствовал, как в животе всё перехватило, и не только от голода, и чуть не заскулил.

— Что такое? — Чонгук нахмурился, замечая перемену в выражении его лица. — Ты всё ещё злишься, куколка?

— Нет, — тихо проговорил Джин, медленно подходя. — Нет, не злюсь… я думаю, я думаю, мы не с тех слов начали разговор, Чонгуки.

Он прильнул к груди альфы, пряча лицо в сгибе его шеи и вдыхая запах, смешанный с ароматом готовящейся пищи.

— Прости, — Чонгук положил ладони на его лопатки. — Я правда… такой нечуткий, верно?

— Я просто… Чонгук, — Джин отстранился. — Я ведь…

Он растерянно вздохнул, пытаясь подобрать слова:

— Я люблю тебя… поэтому когда ты меня игнорируешь, мне больно, а когда ты меня соблазняешь, я тебя желаю. Я ведь доверяю тебе, когда ты говоришь, что всё в порядке…

— Я знаю. Я безответственно себя повел и не те слова подобрал. Знаешь, забудь, — альфа деликатно заправил прядь волос за ухо Сокджина. — Мой офис, мои правила. Если мне потом было трудно работать, это мой проёб.

— Нет, нет, я… — Сокджин зажмурился. — Я чувствовал себя глупо… когда сидел на твоём кресле со спущенными штанами. И когда зашёл Хосок…

— Эй, эй. Нам же было хорошо. Я подумал, это ведь неплохо, это опыт, он принёс нам новые ощущения, пусть и противоречивые, — Чонгук подтолкнул его в гостиную, положив руку на поясницу. — А с утра я и правда не подумал. Давай поступим так: если вдруг что-то такое происходит, говорим друг другу, но с максимально остывшей головой, да?

— Какой ты у меня взрослый, — Сокджин ущипнул его за подбородок. — Слушай… ты же помнишь, о чём я говорил в ту ночь? Мои условия.

— Я помню, — ответил альфа, на его лице была лёгкая улыбка, но в глазах застыла серьёзность.

— Ты помнишь, что эти условия обоюдные?.. Я тебя никогда не обману, Чонгук. Я не знаю, какие у нас чувства друг к другу, сколько они продлятся, но мы не должны друг друга обманывать, — напомнил Джин. — Пожалуйста, никогда не забывай этого. Пока мы с тобой супруги, эта договорённость — самая важная, если мы оба не решим иначе. Что бы ни случилось, я не хочу тебя потерять.

— Я помню, — Чонгук честно на него посмотрел и коснулся его ладони губами. — Я пообещал. Я сдержу обещание. Как прошёл визит?..

Джин двинулся к ванной комнате, чтобы вымыть руки. С сердца словно камень свалился.

— Всё нормально. Завтра поеду и куплю контрацептивы.

— Ты уверен? Мы могли бы продолжить пользоваться презервативами, — Чонгук обнял его со спины, кладя руку на живот омеги.

— Я думаю, что противозачаточные всё-таки обойдутся дешевле… да, прости, я всё ещё думаю о таких вещах!.. и… самое главное, презервативы защищают от болезней, но если мы оба здоровы, мы могли бы отказаться от них, если хотим, а это иногда меня… отвлекает, когда мы должны открыть эту упаковку и надеть его… не то чтоб я был против, но я хотел попробовать…

— Я слышал, у противозачаточных много побочек, — серьёзно проговорил Чонгук, начиная поглаживать живот омеги.

— Я знаю. Я же специально ездил к доктору, чтобы подобрать лучший вариант, — возразил Сокджин. — К тому же, это мои побочки, а не твои.

— Не говори так. Я слышал, что у тебя может прекратиться течка.

— Я по ней скучать не буду, — фыркнул Сокджин. Чонгук уткнулся ему в затылок, ероша волосы носом.

— Значит, ты решил. Полагаю, что скоро наш совместный сексуальный опыт расширится… — альфа коснулся уха омеги и обхватил мочку губами, после чего шепнул: — Я могу в тебя кончить?..

Джин усмехнулся, приятно краснея.

— Подожди ещё немного. Я ещё их не купил, — он развернулся и коснулся пальцем его губ. — Не торопи события.

— Ох, — Чонгук подскочил. — Духовка! Крошка, я сейчас!

Джин не мог не облизнуть губы, глядя, как его муж держит в своих рельефных руках горячую кассероль. Это же настоящий фансервис.

— Соблазнительный запах, — вздохнул омега.

— Только запах? — Чонгук солнечно улыбнулся. Мой мальчик, подумал Джин.

— Ты маленький вредина. Сам всё это приготовил? Для меня?

— С тобой мне не сравниться, но я ничего не порчу, если готовлю по рецепту, а тебе не помешает отдохнуть от домашних хлопот, — Чонгук снял прихватки и обхватил Сокджина за плечи, подводя ко столу. — Я хотел с тобой кое о чём поговорить. Садись, поужинаем вместе за приятной беседой.

— Приятной? — Джин послушно занял место во главе стола, и альфа принялся деликатно обслуживать его, наполняя тарелку.

— Неприятные у нас сегодня уже были, мы перевыполнили норму за этот год ещё несколько недель назад, — ответил Чонгук. — Нужен баланс.

Джин хихикнул и подпер щеку ладонью, влюблённо глядя на мужа:

— А ты смешной.

— Правда?

— Иногда бывает. Ты мне нравишься.

— Это так смущает, хоть мы и замужем, — Чонгук изящно вскрыл бутылку вина и немного наполнил бокалы. — Совсем чуть-чуть, крошка.

— Что ж, приятного аппетита, — Джин коснулся свободной рукой его ладони, затем поднял бокал, чуть качая жидкость внутри, и приблизил к лицу, чтобы уловить аромат. Как-то он обмолвился, что сухие вина ему не нравятся… запомнил.

— Ты действительно такой аристократ, — промурлыкал Чонгук, любуясь мужем. — Локти на стол не ставишь, не то что я, деревенщина.

— Ты мой любимый деревенщина, значит, у меня такой деревенский тип, — Джин приступил к еде. — Очень вкусно, любимый. Ты отлично постарался. Что же ты мне хотел сказать, что так задабриваешь вкусностями?

— Вовсе не задабриваю. Хотел спросить, не свободен ли ты на выходных?

— Ты знаешь, что я пою в субботнюю ночь в бурлеске, — заметил Сокджин, продолжая поглощать пищу — она и вправду была неплоха.

— Что ж… — альфа замялся, — может, в субботу утром? Чтобы в воскресенье ты мог выспаться.

— Чего ты хочешь? — омега снова сжал тонкую ножку бокала.

— Я хотел отвезти тебя кое-куда. Это вроде как сюрприз, но… на самом деле, наверное, эм… свидание? Я знаю, мы супруги, и начало у нас было не сахар, звучит глупо, — Чонгук затараторил, то и дело почёсывая кончик носа, но Сокджин снова положил руку на его ладонь, успокаивая:

— Ничего не глупо. Разве мы уже не были на свиданиях? Да и почему бы супругам не ходить на свидания?

Альфа вздохнул.

— Это скорее личное. Ты очень сильно раскрылся передо мной, Сокджин. Ты чувствуешь себя таким уязвимым, разве нет? И сегодня, — он мотнул головой. — Прости. Я не знаю. Мне показалось?.. Я просто хочу, чтобы мы были равнозначны. Чтобы ты так же мог залезть мне под кожу, чтобы я пустил тебя в свою жизнь. Чтобы ты знал обо мне. Я хочу, чтобы ты знал.

— Что это за место? — полюбопытствовал Сокджин. — У тебя есть свой особенный уголок? Это так мило, Чонгуки. Погоди, я не должен спрашивать? Это же сюрприз?

— Сначала я хотел завязать тебе глаза и похитить, но потом решил, что ты не оценишь таких порывов, — Чонгук сунул вилку в рот и умильно посмотрел на него: — Я ведь прав?

— Да, слава богу, ты этого не сделал, — Джин прикрыл глаза и потёр виски. — Мне нравятся сюрпризы и секреты, но когда это выходит из-под моего контроля, я бешусь.

— Поэтому тебе больше нравится быть сверху в сексе? — спросил Чонгук. — Ты меня контролируешь.

Джин положил вилку, опуская глаза.

— Я не раз думал об этом. Не один раз задавался вопросом. Я всё ещё боюсь близости. Хочу и боюсь. Мне страшно целиком довериться тебе, Чонгук. Мне жаль, что это так. Я не знаю, смогу ли вообще когда-нибудь доверять, даже тебе, настолько, чтобы мою любовь не портил кислый привкус тревоги.

— Но почему, куколка? — альфа взял его за руку и поцеловал пальцы. — В конце концов, мы супруги. Даже со стороны твоей консервативной семьи то, что между нами должно происходить в постели, совершенно нормально.

— Всё равно существует риск развода, — вздохнул Джин. — Не говори ничего… это так. И после развода, что бы ни произошло, это я останусь опозоренным, обесчещенным, негодным, брошенным. Потому что я омега. И я всю жизнь жил в окружении, которое талдычило, что сам факт моего существования — позор, клеймо на семью. Ты знаешь? Омег трахают. Ебут. Имеют. Всё унизительное для таких, как я. Мы воплощение порока. Нас можно и нужно унижать. Я хочу заниматься с тобой любовью так же беззаботно, как ты… умолять тебя, отдаваться, закрывать глаза и раскрываться полностью, но не могу. Это в моей голове, — он постучал по виску, — кричит «шлюха!», а я не знаю, как бороться с этим.

Чонгук выслушал его, не перебивая. Джин, помолчав немного, продолжил:

— Мне очень приятно, что ты пошёл на уступки ради меня. Я очень это ценю, Чонгук. Правда. Я не знаю, как ты это делаешь, переступаешь ли через себя, или это для тебя совершенно естественно, думаешь ли ты о том, что подумают другие, если узнают, что мы делаем в постели, я знаю, что альфа-мужчина тоже… загнан в подобные рамки, но… мне кажется, это не то же самое. Мне кажется, что нет. Альф мало гнобят по теме секса. А у омег буквально всё вокруг этого вертится. Я очень хочу близости, я хочу быть с тобой, мне нравится быть с тобой, я люблю заниматься с тобой сексом, но в определённые моменты я переступаю через себя, я заставляю себя… и понимая, в какие именно моменты я так делаю, я осознаю, что это потому что я омега. Общество запрещает мне наслаждаться сексом. А когда я сверху, это вроде как… всё наоборот. Разве нет? Принимающая позиция в сексе связана с унижением настолько плотно, что это буквально ломает жизни. Так что это не столько о моём контроле. Понимаешь?

— Спасибо, что поделился со мной, — Чонгук вздохнул. — Я понимаю, что это бесконтрольно… я не заставляю себя, если что. Спать с тобой, я имею в виду. Как ты и говоришь, я занимаюсь сексом… беззаботно. Не думаю о том, как я выгляжу, что я делаю, и всё такое. Я знаю, что ты всё ещё зажат, если… если хочешь, ты можешь поговорить об этом с психологом? Я мог бы найти для тебя кого-нибудь.

— Мне и с тобой трудно об этом говорить, — легко рассмеялся Сокджин. — Что касается других людей… даже не представляю. Я только с Юнги могу абсолютно свободно говорить на тему секса. Потому что он омега, как и я, и большей частью своих знаний я обязан именно ему.

— Что ж… у меня тоже есть один иррациональный страх, — признался Чонгук. Джин поднял брови:

— Неужели? Чего ты можешь бояться?..

— Измены, — коротко и виновато признался Чонгук. — Я в целом не хочу думать, что ты можешь захотеть уйти. И ты сам говорил, что, во-первых, развод для тебя непозволительная роскошь, а во-вторых, ты не простишь измену ни себе, ни мне. Я знаю, что ты так не поступишь. Я знаю, что ты не можешь так поступить… во всех отношениях не можешь. Но видя, как ты прекрасен и хорош, как много людей тебя жаждут, как много у тебя друзей… в том числе тех, которые ведут открытые отношения… нет, я знаю, ты и вне брака с ними не спал, сейчас тем более, это просто… — Чонгук пытался оправдаться, пока Сокджин с трудом старался это осознать. — Это просто так же, как и у тебя, не то, что поддаётся самоконтролю. Я не слишком ревнивый. Что-то средненькое, наверное. И я бы не заикнулся о том, чтобы обвинить тебя. Но это то, что я чувствую. Те вещи, которые сидят в нас, наши неуверенности и страхи. Но мы же что-нибудь придумаем?.. Верно?

— Конечно, — тихо пробормотал Сокджин, цепляясь за его руку. — Что-нибудь придумаем… значит, мой муж, красавец-миллионер, переживает, что я захочу ему изменить?..

— Не смейся надо мной, — проворчал Чонгук. — Я не переживаю об этом на постоянной основе. Но среди моих страхов этот — самый серьёзный! Ты хоть знаешь, какой ты сногсшибательный?

— Кое-кто по имени Урам весьма доходчиво мне объяснил, — ответил Сокджин. — Я тоже боюсь, что ты мне изменишь, но, как ты сказал, среди моих страхов это не самый главный. Я не смеюсь, любимый. Просто если бы ты смотрел на себя моими глазами, ты бы никогда об этом не вспомнил… Я люблю тебя безмерно, и ты весь мой мир. Мой и только мой.

И говоря это, он не врал. Он всё ещё не мог довериться Чонгуку полностью, но тем не менее — это словно стоять на одной ноге, не позволяя опустить вниз вторую: полностью опереться не можешь, но и другой опоры нет.

— А как же Юнги? — Чонгук всё равно прозвучал немного ревниво, даже не желая того.

— Чонгуки, Юнги мне словно брат, каким он должен быть, — ответил Джин, возвращаясь к еде. — Мы лучшие друзья. Он придёт мне на помощь в случае чего, а я всегда помогу ему всем, чем смогу. Мы всегда будем выбирать друг друга. Но случись тебе выбирать между твоими родителями и мной, ты бы этого правда не хотел бы, верно?

— Вы две совершенно разные категории людей, — рассудительно ответил Чонгук.

— Вот именно. Ты и Юнги — тоже две совершенно разные категории людей в моей жизни. С тобой я буду в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, а не с Юнги, пусть я его тоже люблю всем сердцем.

Некоторое время они молчали, посвятив себя поглощению пищи. Чонгук действительно постарался, и это уже больше походило на извинение. Сокджин решил, что кухню они уберут вместе — к счастью, в доме в обеих кухнях были посудомойки.

— У меня вопрос, милый, — проговорил омега, накалывая кусочек мяса на вилку. Он даже приготовил что-то из европейской кухни, ну что за очарование.

— М? Что за вопрос?

— Если бы меня изнасиловали, что бы ты сделал?..

Чонгук замер, не донеся вилку до рта. Его зрачки застыли, сузившись.

— … Я не знаю. Я могу сказать что угодно, но… если подобное произойдёт, моя реакция может отличаться. Это так тяжело, — он опустил голову. — Но одно я могу сказать точно. Того… кто теоретически мог бы это сделать, я бы уничтожил… стёр с лица земли. Как и всех, кто мог бы ему помочь или оправдать. Я бы выжег все упоминания об их существовании на этой планете. Это то, что я тебе могу пообещать наверняка.

— Ты не будешь считать это за измену?..

— Считать — не буду, — покачал головой Чонгук, сжимая кулаки до побеления. — Но не могу сказать, как изменится наша жизнь в таком случае.

— Ну, спокойно, альфа, — Джин успокаивающе погладил его по руке, заставляя пальцы разжаться. — Ничего не произошло. Поспим сегодня вместе? Просто так. Я в настроении пообниматься.

— Конечно, куколка, — выдохнул Чонгук с улыбкой.