— Спасибо вам за сотрудничество.

— Спасибо, спасибо, что пригласили, — Джин пожал руку женщине, что пригласила его для съёмок в её ресторане. — У вас очень милое место, был рад поработать здесь.

— Заходите в любое время, и блюда будут за счёт заведения, — она очаровательно улыбнулась, демонстрируя ямочки на щеках. Джин отзеркалил эту улыбку. Он научился понимать, когда люди флиртуют, а когда просто милы.

— Благодарю, я обязательно ещё навещу вас, — пообещал он. — Оставите свой личный номер? Ужинать ведь лучше в приятной компании.

— Конечно.

Она занесла свой номер в его телефон и нажала на звонок, чтобы получить его номер взамен.

— У вас какое-то мероприятие сегодня? — поинтересовалась она. — Вы выглядите сногсшибательно.

— Хотите узнать, не собираюсь ли я на свидание? — пошутил Джин.

— Вы меня раскусили.

— У меня сегодня выступление.

— Ах! В том самом баре?

— Именно в нём, — Джин сверкнул улыбкой. — Если у вас будет время, можете тоже заглянуть к нам.

— Обязательно. Я наслышана, но всё никак не могу выбраться туда. Но ваши видео оттуда это нечто волшебное! Я должна была догадаться.

— Спасибо. Что ж, не стесняйтесь звонить мне по любому вопросу, видео будет готово примерно через два дня.

— Отлично! Что ж, всего доброго.

Этот морской ресторанчик был и вправду неплох. Джину очень нравилось работать с уникальными заведениями, в каждом из которых было что-то своё, особенное — даже вовсе не обязательно шикарное или неимоверно дорогое. И проникая на кухни этих ресторанов, в их залы, их меню, он мог научиться чему-то ещё. Омега вышел на улицу, накидывая на плечи короткую пуховую куртку — его любимая обновка для поездок на мотоцикле.

— Сокджин…

Одного только звука этого голоса было достаточно, чтобы его ноги примёрзли к земле. Сокджин не забыл ни мельчайшей хрипотцы, ни одного тона, ни мягкости придыхания, с которыми произносилось его имя.

Но в следующую секунду он взял себя в руки.

— Чонгук, — Джин обернулся, приветливо улыбаясь. Чонгук выглядел иначе. Его теперь сложно было назвать «мальчишкой» — он немного повзрослел. Ему было двадцать восемь — столько же, сколько было Джину, когда он вышел замуж. Волосы отросли немного, и теперь вились вокруг его лица, на плечах пальто, а на ногах — туфли, слава богу, не хватало, чтобы он зимой ходил в кедах. У альфы глаза искрились от печали и удовольствия, его золотистая, смуглая кожа раскраснелась от холода и, вероятно, чего-то ещё…

— Хорошо выглядишь, — хрипло проговорил Чонгук, тиская в пальцах свой шарф.

— Спасибо, — Джин посмотрел на экран своего телефона. В принципе, у него ещё есть время. — Это случайная встреча? Или?

— Я искал тебя, — подтвердил Чонгук.

— Ты хочешь поговорить или что? Пойдём в бар, я знаю один неплохой неподалёку, — Джин протянул ему руку. Альфа неуверенно взялся за неё, словно не мог поверить, что Джин не прогнал его с воплями.

— Как у тебя дела? — спросил Джин, неспешно ведя его по улицам, припорошенным первым снегом. Он всё ещё продолжал падать.

— У меня всё хорошо, — живее отозвался Чонгук. — А у тебя? Хотя я знаю… что у тебя очень хорошо дела. Я рад, что ты в порядке.

— Ты что, сталкерил меня? — рассмеялся Сокджин. Он был действительно рад его видеть. И они скучали друг по другу, а теперь, когда он, словно восьмое чудо, мог снова смотреть на это лицо и слышать его голос, это было действительно таким облегчением.

— Сталкерил, просто спрашивал у Хосока, что мог, — фыркнул Чонгук. — Он не слишком распространялся, но спасибо, хоть не набросился на меня в тот день.

— Оу. Ну, это же я был тем, кто попросил развод, — пожал плечами Джин. — Как же ты меня искал? Ты знаешь мой номер, я не блокировал тебя. Ты знаешь, что я выступаю в бурлеске. Найти меня не так уж сложно, даже мой тупой брат с этим справился. У тебя это заняло куда больше времени.

— Ну, — Чонгук вздохнул. — Наверное, я хотел, чтобы это было хотя бы похоже на случайную встречу. К тому же, вряд ли в бурлеске будут мне рады, не обессудь, я искренне полагаю, что мне там сломают лицо. Но у меня бы не вышло… снова тебе солгать.

Джин замолчал. Верно. Они слишком много друг другу не доверяли.

— Чего ты хочешь от меня? — спросил он. — Хочешь переспать со мной? Можем переспать, если ты хочешь. Я смертельно болен, мне осталось не так уж долго, так что я развлекаюсь последние дни.

— Что? — Чонгук остановился, хватая его за плечи. — Чем? У тебя рак? Ты лечишься?!

— …Пф.

Джин отцепил от себя его руки, недовольно хмурясь.

— Я тебе соврал, — он пожал плечами, двигаясь дальше по улице. — Я не болен. По крайней мере, по последним данным. Просто хотелось немного побесить тебя, раз уж ты меня нашёл.

— Нельзя с этим шутить, — угрюмо пробурчал Чонгук, бредя следом с едва слышным шарканьем. Джин открыл ему дверь бара:

— Ну, так чего ты от меня хочешь?

— Не знаю, — признался Чонгук, почёсывая кончик носа. — Сказать «начать всё сначала» было бы глупо, да?

— Пожалуй, — согласился омега, проводя его к своему любимому месту.

— Это же мой бар, — осознал Чонгук, осматриваясь. — Я давно тут не был.

— Тот самый, в который ты меня впервые отвёз, — улыбнулся Джин. — Сидел, надувшись, как мышь на крупу, и каждое слово, как топором, рубил.

— Мне до сих пор стыдно за это.

— Да забей. Хозяйка, безалкогольного две, и карааге с цукэмоно. Я за рулём, — пояснил он Чонгуку.

— Я тоже, — улыбнулся альфа. — Ты стал ещё краше. Я правда рад, что у тебя всё хорошо, и ты живёшь хорошей жизнью. Я очень скучал по тебе.

— Я тоже по тебе скучал, — не стал кривить душой Джин, с нежностью, с удовольствием смотря на альфу. — Честно говоря, я надеялся, что ты меня найдёшь… надеялся. Год назад. Сейчас уже нет.

— Ты ещё чувствуешь ко мне что-нибудь? — с ломкой надеждой спросил Чонгук. — Ты… встречаешься с кем-то?

— Нет, но у меня были романы, — Джин провёл пальцем по деревянной поверхности стола. — Оказывается, ты не лучший любовник. Но ты хорош. И только ты заставлял меня чувствовать себя любимым.

— Потому что я любил тебя, — пылко, тихо проговорил Чонгук. — И до сих пор люблю.

— Ты думаешь? — усмехнулся Джин.

— Первые дни после нашей последней ссоры я был безумно зол. Я просто ослеп от злости. Но после того, как мы развелись, я только и думал, что это необратимая ошибка. Это было ужасно. Я столько раз хотел найти тебя и извиниться, ещё раз поговорить… а затем снова злился. А затем плакал. И думал, что ты меня ненавидишь и никогда не простишь. А потом снова думал, что ты сам недостоин прощения, — Чонгук сложил руки на груди, смотря в окно. — Чем больше времени проходило, тем больше я думал — зачем это вообще всё было… Что я наделал? Я не могу тебя забыть. И не хочу забывать.

— Я думал о том же самом, — эхом отозвался Джин. Говорить было легко. — Но я рад тебя видеть. Я правда очень скучал. По тебе, и по нашему времени вместе. Сейчас, видя тебя перед собой, я даже не задумываясь могу сказать, что я люблю тебя. Я люблю тебя, Чонгук. Я помню все хорошее, что ты сделал. Помню всё плохое, что ранило меня так сильно, потому что я тебя люблю. Помню, как я ранил тебя, от чего мне тоже плохо. Я люблю тебя безумно, — Джин потянулся к его ладони, взяв его, переплетаясь тёплыми, но чуть покрасневшими пальцами, чувствуя, как взволнованно бьётся чужой пульс.

— Я люблю тебя, Чонгук, боже, так тебя люблю, — Джин улыбнулся искрящейся от сдержанной боли улыбкой. — … Но себя я люблю больше.

В глазах Чонгука были одновременно страх и надежда. Это значит «нет»? Это значит «да»? Или «может быть»? Альфа мимолётно сглотнул, нервно облизывая губы. Они хотели вернуться друг к другу, снова шептать милые глупости на ухо, снова целоваться и засыпать вместе, утыкаться носом в шею, и может, наконец встретить вместе Рождество, отпраздновать день рождения, снова думать о свадьбе, снова думать о том, будут ли у них дети.

Джин продолжил:

— Мой мир не разрушился без тебя, и больше уже никогда не пошатнётся. Я люблю тебя, но я не буду умирать от этой любви. Наверное, так и надо, наверное, так правильно. У меня больше нет бабочек в животе, потому что я больше не боюсь, что ты уйдёшь. Ты можешь остаться рядом, можешь пригласить меня на свидание. Возможно, я соглашусь. Как это у других людей заведено? Ну, наверное, тебе придётся за мной поухаживать, милый. А не то, что ты заявляешься на порог моего дома и покупаешь меня за сделку.

— Это была действительно дерьмовая свадьба, — вздохнул Чонгук, легонько улыбаясь. — Может, ещё поговорим? Узнаем друг друга получше. У меня теперь полно времени на своего бывшего мужа.

— Не называй меня так, — поморщился омега. — У меня имя есть. И знают меня именно по нему, а не как твоего бывшего мужа. Постой, у тебя полно времени?

— Ага, — Чонгук развёл руками. — Я продал всё. Я оставил бизнес, и больше не управляю компанией. Продал всю эту рыбацкую корпорацию, продал изакая.

— Я впечатлён, — искренне отозвался Джин. Принесли еду с безалкогольным пивом.

— Просто ты был прав, — Чонгук виновато склонил голову. — Да и Дахён была права. И я был прав. Я не должен был этого делать. Не должен был быть бизнесменом, мне не место в офисе. На скейтборд я, правда, так и не встал, — он выпустил короткий смешок, который нежностью отозвался в сердце Сокджина. — Но я занялся живописью и яхтенным спортом. Просто для себя. А ещё собаку завёл и смотрю аниме целыми сезонами. Теперь целыми днями бездельничаю. Это удивительно, не знать, какой сейчас день недели. Думаю поступить в университет в будущем. Мне кажется, это интересно. В будущем я мог бы стать домохозяином, наверное.

— Правда, хочешь снова начать отношения со мной? — спросил Джин. — Ты прямо преисполнился. Ты изменился, по крайней мере внешне точно. Аниме и собака, кто бы мог подумать.

Интересно, как часто Чонгук думал о нём. И плакал, впиваясь зубами в пальцы, чтобы не завыть. Джин мог догадаться, что для него это тоже было нелегко, и что те нелепые глупости, которые они натворили, не забыты, остались сеткой ран на душе, которая зажила, но в неподходящий момент может напомнить глухой, тупой болью о себе.

— Я думал, чтобы забыть тебя и двигаться дальше. Я был уверен, что ты забыл меня. И ты сам говорил, что встречался с другими людьми, — Чонгук помолчал и продолжил: — Но я решил спросить лично. Забыл ли ты меня. Хочешь ли ты ещё… меня?

— Чонгук, наша любовь покрыта слоем из ожогов и шрамов, — покачал головой Сокджин. — Оглядываясь в прошлое, я думаю, что мы ссорились из-за полной чепухи. Но на тот момент это была не чепуха. Начать с чистого листа не проблема, проблема изменить почерк. Я сомневаюсь, что ты сможешь меня переубедить.

Он отпил пива и закинул в рот закуску, беспечно жуя.

— Сокджин, я попробую. Можешь сделать эти отношения комфортными для себя, — Чонгук подвинулся к нему навстречу. — Хочешь — пусть они будут открытыми. Я не то что иду на уступки, просто… мне это уже действительно неважно. Я просто не хочу очнуться в старости с осознанием, что просрал всё важное. Я хочу, чтобы ты был рядом в моей жизни, чтобы я мог тебя любить, даже если ты не будешь моим — но чтобы нам, тебе и мне, было хорошо. Хочу думать, что это была хорошая, интересная жизнь. С людьми рядом, которые мне дороги… так или иначе. Поэтому я продал компанию. Я уже достаточно поработал.

— Теперь я буду тем работающим и вечно занятым партнёром, который еле находит время на свою вторую половинку? — фыркнул Сокджин.

— Ты не такой, как я, — улыбнулся Чонгук. — Ким Сокджин, пойдёшь со мной на свидание?

— Посмотрим, — усмехнулся Джин, опуская ресницы.

Посмотрим, подумал он. Посмотрим, подумал Чонгук.