POV. Маргарита.

Я проснулась где-то в три часа ночи от того, что кто-то теребил меня за плечо. С трудом мне удалось открыть свои глаза, которые слипались сами собой.

— Вова? — удивилась я. — А ещё раньше меня нельзя было разбудить? — спросила я недовольным шёпотом.

— Рита, поговорить надо. Пошли. — Вовка вышел из спальни.

Я встала с кровати и тихонько выскользнула из спальни, отправившись с Вовкой на кухню, где сидела за столом Анна и грела свои руки о чашку горячего молока с мёдом.

— Маргарита, я и Анна должны с тобой поговорить, — сказал Вовка серьёзно.

Сколько я с ним учусь, ни разу не припомню, чтобы Вова был серьёзен.

— Маргарита, лучше присядь, — посоветовала Анна.

Я присела на стул.

— Марго, я, собственно, хочу тебе предложить вернуться обратно в будущее… — начал Вова. — Ты извини за эту шутку…

— Скажи, Маргарита, ты хотела бы сейчас обратно поменяться телами и вернуться к себе домой? — спросила меня миледи.

— Нет, — проговорила я, бледнея. — Я не хочу… Не хочу…

— Рита, ты понимаешь, что не сможешь жить в этом времени? — Вовка буквально сверлил меня пристальным взглядом. — Ты слишком независимая, чтобы жить так, как жили в 17 веке, где подчинение жены мужу обязательно. Это тебе не 21 век, где эмансипация процветает.

— Мне всё равно. Ты же сам отправил меня сюда, а теперь зовёшь обратно? Так вот, знай: я никуда не собираюсь отсюда возвращаться! — надеялась я упрямством подогреть в себе решимость.

— А легко ли тебе будет жить здесь с лилией на плече? — Анна полагала, что используя этот приём, сможет воздействовать на меня.

— Я не боюсь. Оливье всё знает, — я сделала ударение на слове «всё», — я рассказала ему о клейме. Так что опасаться гнева мужа мне нечего.

— А что именно ты ему сказала? — допытывался Вова.

— Когда я ещё жила в Лилле со своим братом и воспитывалась в монастыре, за мной ухаживал молодой барон. Он не давал мне проходу и даже предлагал стать его содержанкой, но я отказала. В отместку он подкараулил меня с друзьями в тёмном переулке, оглушил ударом дубины по голове, принёс в дом палача, связал и заклеймил. Потом он бросил меня там одну.

— Не хило! — присвистнув, воскликнула миледи. — Неплохо у тебя соображалка работает. Молодец. А я всё ждала, когда благоприятный момент наступит!

— Маргарита, но это же не правда, — поделился Вовка своим мнением на этот счёт.

— Кто может сказать, что правда, а что лишь вымысел? Ты думаешь, я всего не предусмотрела? Я специально не называла имя того дворянина, чтобы мой муж не вздумал его разыскивать и мстить… Он не считает меня ни в чём виноватой… — я оторвала от виноградной кисти, лежащей в вазе, одну ягодку и съела. — Я не хочу возвращаться… Я люблю Оливье…

— ЧТО??? — Вовка едва не упал со стула, а миледи поперхнулась молоком, которое пила.

— Я люблю его, поэтому не хочу возвращаться… Я понимаю, что это не правильно, но ничего не могу с собой поделать… Анна, прости меня, но я не могу…

— Да было бы за что прощать… — усмехнулась миледи.

— То есть как? — удивилась я.

— Очень просто. Я никогда не любила своего мужа. Я просто находила его хорошим и приятным в общении, красивым молодым человеком, но не больше… — миледи улыбнулась. — Я всего лишь очень его уважала и испытывала к нему благодарность, но не любила.

— Не любила? Как? — не верила я.

«Как можно не любить такого мужчину? Анна, как у тебя язык повернулся сказать такое?» — думала я с некоторой долей гнева.

— Марго, не обязательно же между супругами должна быть взаимная любовь, как у твоих родителей. Чаще всего бывает так, что один любит, а другой позволяет себя любить. А в 17 веке было возможно даже такое, что оба супруга питали друг к другу взаимную ненависть, а вместе жили лишь потому, что так им велели родители… — Миледи с аппетитом умяла одну вафлю. — Но мне повезло больше. Вышла замуж за молодого и доброго, богатого и щедрого красавца-графа. Не по любви, конечно, но этот брак открыл передо мной заманчивые перспективы. А муж со мной хорошо обращался. У меня не было никаких причин ненавидеть его. Была к нему симпатия, привязанность, но не любовь…

— Вот! Я же говорил тебе, Ритка, что миледи в каноне не любила мужа! — ликовал Вовка.

— Не любила, но очень уважала и ценила! — защищала свою точку зрения я.

— Вы вообще оба о чём? — прервала нас миледи. — Мы сейчас не о том говорим. Так, Маргарита, сама решай: остаться здесь или вернуться назад.

— Учти, Рита, при принятии решения, что обратно ты сможешь вернуться нескоро, — предупредил Вовка. — Кристалл может действовать только три раза. Чтобы вернуться, придётся ждать десять лет…

«Боже, десять лет… — думала я. — Это очень много. Я надеялась, что смогу периодически навещать в будущем родителей, но этот кристалл восстанавливает свою магическую способность десять лет!»

— Наверно, вы оба правы. Некрасиво получается — жить с мужчиной, когда он не знает, что в теле его жены заключена душа совершенно чужой женщины…

— Ты уверена? — спросил Вовка, с подозрительностью глядя на меня.

Я только кивнула головой, пытаясь держать себя в руках и не плакать.

— Это окончательное решение? — миледи вопросительно поглядела мне в глаза.

— Да. Я возвращаюсь, — проговорила я, стараясь не потерять контроль над эмоциями.

— Что ж, миледи Марго, — Вовка потрепал меня по щеке, — надеюсь, ты не будешь убиваться из-за своего несостоявшегося счастья с графом де Ла Фер… — обронил он с какой-то горечью в голосе. — Рита, нам пора.

Вовка взялся левой рукой за кристалл, а правой рукой взял за руку меня, пробормотав что-то на непонятном языке.

Комнату озарила яркая вспышка.

А графиня де Ла Фер сидела на стуле, крепко зажмурив глаза и прикрыв их рукой, чтобы эта вспышка не ослепила её.

Спустя пять минут меня и Вовы в Берри уже не было.

Мы вернулись обратно, Анна осталась…

Я свой сознательный выбор сделала и не жалею об этом!

  Вернувшись домой, я постелила Вовке спать на диване в гостиной и вошла в спальню, потом тихонько юркнула под одеяло и крепко обняла подушку, пытаясь заснуть самой, но бесконечно теснившиеся в моей голове мысли не давали это сделать.

«Надеюсь, Анна со временем полюбит мужа по-настоящему. Ей больше не нужно бояться разоблачения, поскольку муж не допустит, чтобы Анну попрекали её тайной. Повешения не будет».

Ко всему можно привыкнуть: к отсутствию электричества, отопления, газа, телевизора, интернета, компа, мобильной связи и телефона… К тому, что у тебя на плече клеймо, от которого приходится избавляться с помощью различных притираний… Да и вообще к своему новому внешнему облику и к тому, что муж называет тебя чужим именем не только по ночам…

 Но мне пережить подобное не светит, ибо я вернулась к себе домой. С Вовой. Нет у меня права лезть в чужую семью, даже если в теле жены графа…