— Опять, — вздохнула Сайрен, и направилась за кунаем, который в очередной раз метнула мимо дерева. — Попробую ещё раз!

Мадара, стоящий поблизости в тени другого дерева, едва заметно улыбнулся: она всегда так говорила. Всегда, когда у неё что-то не получалось с первого раза. И пробовала снова. И, в конце концов, у неё все получалось: пару дней назад он сумел научить Сайрен нескольким довольно сильным огненным техникам. Другое дело, что у неё было куда меньше чакры, чем у Мадары и потому она могла применить их в бою от силы три раза… Но главное — она сумела ими овладеть. Получилось у Сайрен не сразу, но она не сдалась. Решительность, уверенность в своих силах и упорство — эти качества Мадару привлекали.

Кое-что, правда, Учихе казалось странным: Сайрен как будто почти ни разу не тренировалась! Когда он ей что-то показывал, она была практически нулевая. Но при этом это не мешало ей быстро осваивать новые приёмы и техники, что означало, что она явно не была «отстающей». Хотя, возможно, просто из Мадары вышел хороший учитель, а Сайрен оказалась старательной ученицей.

— Твоя проблема не в меткости. Ты неправильно кидаешь кунай, — сообщил Учиха Сайрен, когда та вернулась с оружием назад. — Когда ты кидаешь его, у тебя работает только плечо. А должны ещё работать локтевой сустав и кисть, которой ты должна корректировать направление. При этом, если ты прилагаешь много усилий для броска — ты всё делаешь неправильно.

Сайрен поняла, что надо делать. Но совершенно не поняла, как это надо делать, чтобы было правильно:

— То есть рука должна идти… вот так? — она честно попыталась метнуть кунай правильно, однако в результате броска оружие описало дугу и вместо того, чтобы вонзиться в дерево, упало в районе его корней. — Ну, хотя бы не мимо… Просто недолёт, — вздохнула созидательница и пошла подбирать кунай.

Мадара терпеливо дождался, когда она вернётся и снова приготовится метнуть кунай, а затем приблизился к ней и взял Сайрен одной рукой за кисть, а второй — за локоть.

— Я направлю твои движения. Кидай.

Сайрен пришлось приложить усилие, чтобы не застыть, наслаждаясь прикосновением Мадары. Собрав всю свою волю в кулак, созидательница метнула кунай. Как только Учиха почувствовал, что её мышцы напряглись для броска, он направил её руку. Вот теперь бросок получился достаточно мощным и оружие вонзилось точно в центр ствола. Как только оно достигло цели, Мадара отпустил Сайрен.

— Ура! Получилось! — подпрыгнула созидательница, а затем благодарно улыбнулась Мадаре. — Спасибо! Без тебя я бы не поняла, как правильно метать кунаи…

— Теперь попробуй так же, но сама, — произнес Учиха, слегка улыбнувшись искренней радости и благодарности созидательницы, которая в очередной раз побежала за оружием.

Прошло чуть больше недели после их ухода из деревни и всё это время эти двое путешествовали вместе. Мадара всё лучше узнавал эту девушку. Сайрен не была выносливой: Учиха видел, что она не может так долго идти, как он. Он замечал изменения в её походке, когда она уставала… при этом, Сайрен никогда не жаловалась.

Разговаривали они мало: Мадара не был разговорчивым, и Сайрен это, похоже, понимала, и потому не раздражала Учиху частой болтовней: говорили они только во время тренировок, которые, кстати, начались по просьбе самой созидательницы. Да, Сайрен попросила Мадару научить её хорошо сражаться, чтобы она была достойна находиться рядом с ним. Он согласился.

Учиха до сих пор не привык к взгляду этой девушки. К её сияющему взгляду, переполненному светлой бесконечностью. Мадара уже успел заметить, что так она смотрит только на него и ни на что больше. Да, после того как Сайрен призналась ему в своих чувствах, этот взгляд стал единственным, что выдавало её любовь: она не навязывалась. Не требовала ничего взамен. И в её глазах Мадара видел: для неё не существует большего счастья, чем просто находиться рядом с ним. Порой, правда, в её взгляде можно было уловить и грусть: Сайрен не нравилось, что клан Учиха так поступил со своим главой. Ей не нравилось, что Мадара потерял всех, кем дорожил.

Впрочем, на Мадару тоже периодически «накатывало». Учиха вспоминал своё прошлое, вспоминал, как обещал своему брату защитить клан, как у него это не получилось… Сайрен тут же замечала его грусть, и Мадара даже догадывался, каким образом: когда его атаковал поток неприятных мыслей, его взгляд невольно опускался к земле. И в этот момент Сайрен его поддерживала. Нет, не словами. Она не произносила ничего наподобие «всё будет хорошо», или «всё наладится». Да кто вообще поверит таким словам? Нет… Сайрен просто вставала рядом с ним и клала руку ему на плечо. И это мягкое ненавязчивое прикосновение давало Мадаре понять: он не один. Рядом с ним есть человек, который всегда поймет его, поможет ему и поддержит.

Сайрен… Светлая, чистая и живая. Она была немного неуклюжей в темноте и в сумерках иногда спотыкалась и падала на землю, но никогда не раздражалась из-за этого, а лишь смеялась над своей неуклюжестью и делала вывод, что «надо учиться гулять по ночам». Эта девушка умела находить прекрасное в мелочах: каждый привал Мадара видел восхищённый взгляд Сайрен, направленный или на какой-нибудь цветок, или в сторону заката, или на красиво искрящуюся поверхность воды.

Учиха Сайрен… Частичка клана Мадары, оставшаяся вместе с ним. Девушка, подарившая ему надежду. Девушка, рядом с которой он чувствовал себя сильнее и верил, что всё ещё может спасти свой клан. Верил, что всё еще может наладиться. Осталось только придумать, каким образом… Мадара много думал. Пока ничего надёжного ему в голову не приходило. Но он верил, что всё сможет, пока она вместе с ним. Пока он не один.

— Ура! Я смогла! Мадара, я столько мучилась с метанием кунаев на тренировках раньше… Но стоило тебе один раз показать мне, как правильно это делается, и всё получилось! Ты удивительный… — вытащил Учиху из раздумий голос Сайрен, и он снова столкнулся с её сияющим взглядом, а чуть позже заметил, что кунай снова торчит в стволе дерева, только чуть пониже.

— Давай ещё несколько раз для закрепления. Потом другой рукой, — приказал Мадара Сайрен, на что та кивнула и снова побежала к дереву, чтобы вынуть оружие.

Да, Мадара ушёл из Конохи налегке, прихватив с собой всего два куная для охоты и гунбай. Откуда он знал, что ему придётся кого-то учить метать оружие? Откуда он вообще знал, что ему придётся кого-то чему-то учить? Сайрен «свалилась» на него очень неожиданно. Но, пожалуй, это была приятная неожиданность!

Что Мадара испытывал к этой девушке? Да он понятия не имел. Благодарность? Похоже на то. Учиха действительно был благодарен ей за то, что она скрасила его одиночество. Был благодарен ей за поддержку. Был благодарен её ненавязчивости. Был благодарен, что она отвлекает его от мрачных мыслей и заставляет его улыбаться своим искренним и немного детским поведением. Был благодарен за то что она верит в него… Да, она последняя, кто в него верит. Последняя, кто ему верит. И поэтому он её обязательно от всего защитит. Интересно, а что он ещё к ней испытывает помимо благодарности? Ведь есть же что-то ещё. Что-то теплое, что недавно зародилось в нём и теперь растет…

Мадара не особо разбирался в чувствах. И ничего не говорил Сайрен. Зачем? Смысл? Никакого. Она рядом, она учится, чтобы помогать ему и чтобы быть способной защитить себя в случае опасности, она его понимает и поддерживает. Разве нужно что-нибудь ещё? Нет. Незачем. Да… Мадара прекрасно понимал, что без неё ему было бы больнее.

— Ой, — Сайрен виновато скосила глаза на Мадару, когда кунай всё же пролетел мимо дерева: она не хотела, чтобы он видел её промахи после того, как всё доходчиво показал ей. И Сайрен повезло: кажется, Учиха о чём-то задумался и не заметил её промаха.

Созидательница облегчённо вздохнула и побежала за кунаем: судя по тому, что взгляд Мадары устремлён не в землю, сейчас он думает не о плохом. Да, только по направлению взгляда Учихи Сайрен могла определить, о хорошем он думает или о плохом: его лицо почти всегда оставалось непроницаемым. Порой, правда, она видела на лице Мадары улыбку. Порой ей даже казалось, что он улыбается благодаря ей, и в такие моменты Сайрен почти физически ощущала, как светится изнутри от счастья: что может быть прекраснее улыбки любимого человека? У неё и так каждый раз захватывало дух, когда она на него смотрела, а уж когда Мадара улыбался… С другой стороны, когда Сайрен смотрела на Учиху и видела, что он думает о чём-то неприятном, у неё начинало болеть сердце.

Так же Сайрен стоило больших усилий смотреть на что-то кроме Мадары. Она не хотела раздражать его постоянными взглядами… и это было чертовски сложно! Чертовски сложно не смотреть на человека, которого любишь каждой клеточкой своего тела, каждой частицей своего сознания, всем сердцем! Всей душой.

Сайрен любила каждую клеточку тела Мадары, каждый его волосок, любила каждую ноту его голоса, каждое его слово, каждый взгляд, каждый жест, его энергетику, душу… но, безусловно, сильнее всего она любила его улыбку. Особенно, если он улыбался ещё и глазами. Увы, такую улыбку она видела в последний раз очень давно, и Мадара тогда был ещё ребенком, а она — «призраком».

Вернувшись назад вместе с кунаем, Сайрен снова метнула его, и улыбнулась: на этот раз она снова попала. Созидательница сорвалась с места за оружием, чтобы потом снова метнуть его. По-правде говоря, у неё уже болела рука от постоянных взмахов-замахов, но она не собиралась прекращать тренировку: Мадара заслуживает, чтобы рядом с ним были только лучшие. А ей до лучших ох как далеко… Значит, она должна упорно тренироваться! Постоянно! Не жалея ни себя, ни своих сил.

Пусть Мадара сам сказал, что «ей не идёт убивать», она должна уметь хотя бы защищаться! Каждое сражение она получала ранение. Каждое! Это означает, что она вообще не может постоять за себя. Хотя, с другой стороны, если бы она вообще не могла постоять за себя, она бы уже погибла. Значит, всё же она не так уж и безнадежна. Но, в любом случае, надо учиться.

Сайрен знала точно: кто не развивается, тот деградирует. Именно поэтому она должна всё время развиваться, чтобы помогать любимому. И Сайрен верила, что рано или поздно у неё всё получится!

Решив всё же пока не мучить усталую руку, созидательница начала тренировать вторую. Получалось туго: она снова промахивалась. Вроде как она повторяла те же движения, но рука будто не слушалась! Да… всё же странные они, эти люди… Кто-то правша. Кто-то левша… Сайрен к такому не привыкла: у бессмертных одинаково красивый почерк обеими руками и обе их руки одинаково хорошо слушаются своих хозяев.

— Ну вот! Опять начинается безобразие! — воскликнула Сайрен, когда промахнулась в очередной раз.

Однако, едва Сайрен вернулась назад с кунаем и снова приготовилась его кинуть, она почувствовала знакомое уверенное прикосновение к кисти её руки и локтевому суставу… Да, Мадара не собирался смотреть на неудачные попытки Сайрен: он собирался ей помочь. Он собирался показать ей, как должна двигаться вторая рука.

***

Мокрый с ног до головы, но довольный Мадара вошёл в пещеру, неся с собой тушку довольно-таки крупного зайца-беляка. Завтрак им был обеспечен. Сегодня они были вынуждены ночевать в пещере, а не под открытым небом: шёл сильный ливень. Ливень мог продолжаться всю ночь, поэтому перед тем как уйти на охоту, Учиха приказал Сайрен нарвать хвороста и набрать дров, чтобы они хоть немного высохли к утру и им было на чём приготовить еду. Судя по куче хвороста и дров, лежащих вдоль стены пещеры, Сайрен задачу выполнила и теперь пыталась заснуть.

В пещере без костра было холодно, а костёр они разжечь не смогли, потому что благополучно проворонили начало ливня и не приготовили сухие дрова. Конечно, Мадаре холод не особо мешал: он привык и сражаться, и спать в самых разных условиях. А вот Сайрен, судя по тому, что она сейчас дрожала, как осиновый лист — нет.

Вздохнув, Мадара положил тушку зайца на дрова, поставил гунбай к стене, а затем снял с себя доспехи, оставаясь в одном кимоно: спать в доспехах ох как неудобно. Мадара лег где-то на расстоянии метра от Сайрен. Учиха видел, что ей очень холодно и почему-то ему от этого становилось неприятно.

Созидательница изо всех сил старалась не дрожать, но всё что она смогла сделать, это прекратить барабанную дробь своих зубов. В эту ночь Сайрен впервые поняла, что значит полное отсутствие костра или жара от тлеющих углей в холодную погоду! Повезло, что они хотя бы нашли укрытие от дождя. Впрочем, теперь от укрытия уже было меньше проку: Сайрен промокла до нитки, пока собирала дрова и хворост. Да, видно сегодня она вообще не выспится…

Внезапно созидательница ощутила тёплое дыхание на своей шее и почувствовала, как её обнимают сзади и крепко прижимают к себе. Глаза Сайрен удивленно расширились.

— Мадара?

— Спи, — последовал короткий ответ.

И пусть Учиха был ещё более мокрым, чем она и согревал её в основном только сзади, Сайрен стало настолько тепло и хорошо, что она моментально провалилась в сон, едва успев прошептать «спокойной ночи».

Мадара ещё некоторое время полежал без сна, вдыхая аромат слегка влажных волос Сайрен. Учиха хотел просто согреть её, а не обнять. Но вторым вариантом «согревания» Мадары было использовать на ней огненную технику… В итоге Учиха и выбрал первый вариант, сообразив, что с огнем он может перестараться. Однако Мадара никак не ожидал, что ему будет действительно приятно обнимать эту девушку…