Чёртов коридор никак не заканчивался, а рыжий физически ощущал, как его раздевают взглядом - спину и задницу просто жгло. Так хотелось повернуться и врезать идущему позади мажору. Он ведь снова прикоснулся к нему. Мазнул как бы невзначай ладонью по пояснице, когда пропускал перед собой, выходя из зала. 

Шань с облегчением вздохнул, увидев перед собой долгожданную дверь и рядом с ней пожарный люк. Всё, привёл. Сделав вид, что споткнулся, приложился к нему локтём, гулко стукая. 

- Не ушибся? – поинтересовался Хэ Тянь сочувственно.

- Нормально.

Хер там, нормально… Надо было ещё поторчать перед закрытой дверью. Он с озабоченным видом принялся лазить по карманам, что-то ища. Ну не за руки же на самом деле хватать этого золотого мальчика.

Время тянулось хуже резины. Хэ Тянь смотрел на него с большим любопытством. Шань, ощупал на себе все возможные места, а грёбаный Ше Ли так и не появлялся. И что ему теперь делать?

- Кажется, я ключи проебал… 

На хуй этикет, когда в голове от нервов кони пляшут! И со всей дури кулаком лупанул ещё раз по крышке люка.

- Не расстраивайся. Ничего страшного.

Мажор как ждал этого. Вытащил из своего кармана на лацкане сюртука маленький ключик и, быстро щёлкнув в замке, распахнул перед ним дверь каюты.

- Как ты?...

- Он у меня от всех дверей, – подмигнул Хэ Тянь, жестом приглашая его войти.

- Заебись.

Вот это был поворот. Ему-то ключ не дали, раз договаривались состряпать дело в коридоре. А сука-Змей по ходу действительно притащится только к двенадцати часам. Скрежетнув от досады зубами, Шань проскочил в комнату. Придётся ему увязнуть в этом дерьме глубже, чем хотелось. Надо постараться запереть мажора, как было изначально задумано, и свалить по-быстрому.

Хэ Тянь щелкнул снова, запирая дверь изнутри.

- Твою ж мать….

- Что?

- Ничего. Вид, говорю, охуительный.

- Да, точно. 

В каюте тоже была прозрачная стена. Не вся, только один сегмент. Сквозь неё было отлично видно, как последние лучи солнца медленно тонут в чёрной воде. Наступала непроглядная ночь. 

- Мне рассвет больше нравится. Вообще глаз не оторвать. Можем вместе посмотреть.

Рыжий вцепился в бутылку, торчащую из ведра со льдом. Плесканул бордовое содержимое в два стоящих рядом бокала и тут же опрокинул в себя один. Вкуса не почувствовал. Наверняка это вино было безумно дорогое, как и всё на этом выпендрёжном уровне, но это его уже не волновало. Единственное, что теперь занимало его мысли – маленький ключик, снова лежащий в кармашке.

Хэ Тянь скинул с себя сюртук, аккуратно повесил его на высокую спинку кресла и, подхватив двумя пальцами бокал, поднял вверх.

- За знакомство!

Шань, отсалютовал уже налитым вторым, залпом осушил и этот. Отошёл от провала прозрачной стены. Успеет ещё налюбоваться – если он сейчас ничего не придумает, такими темпами его этой же ночью просто скинут с паролёта. Ни одни, так другие, даже разбираться не будут, что к чему.

Три шага до кресла, вытащить ключ, два до двери, в замочную скважину с первого раза не попасть, трясущимися-то руками. Поворот или несколько, вытащить обратно; открыть дверь, выскочить, закрыть, снова ключ….. 

Бред! Да он же по закону подлости ёбнется еще на подходе к креслу, зацепившись за что-нибудь. И утырок этот, вечно лыбящийся, был выше его, с длинными руками и ногами. Не факт что сильнее, но много ли надо в такой ситуации. 

Шань застонал, приложив руку к виску. Мозги собирались взорваться.

- Голова болит? – Хэ Тянь звякнул своим бокалом о столик и в один шаг оказался рядом с ним. – Сейчас пройдёт.

Холодные пальцы легли поверх его, и ко лбу прижались чужие губы.

Рыжего как молнией шарахнуло. Он бы, наверное, и заорал, если бы от шока снова не окоченел. А Хэ Тянь, несмотря на отсутствие реакции с его стороны, а может и наоборот, пользуясь ей, как в тиски зажал его голову, чуть наклонился и впился в его рот, жадно облизывая изнутри. 

Тут Шаня тряхануло так, что волосы на затылке дыбом поднялись. 

- Совсем охуел?! – он с силой оттолкнул наглеца, размашисто вытерся рукавом сюртука.

На губах всё равно остался лёгкий привкус табака и каких-то ягод. Этот мудак ещё и курит!

- Ты мне давно нравишься. – Хэ Тянь облизнулся с видом кота, нажравшегося сметаны. – В смысле, сразу понравился, как я тебя увидел.

Рыжий шумно вздохнул, поднял взгляд на потолок, досчитал до одного.

- Ты тоже ничего так…. – посмотрел в упор.

Импровизация не его конёк, а надо было, во-первых, тянуть время, во-вторых, выбираться из этой золотой клетки. Он погладил бок бутылки и оставил её в покое. Перепить мажора не получится, ещё бокал и окосеет сам.

- Тебе было неприятно? – спросил Хэ Тянь.

- Неожиданно просто... – Шань дёрнул плечом.

И ведь не соврал. Он, конечно, прихуел, почувствовав, как чужой язык горячо толкнулся между зубов, но противно ему точно не было. Блевать, как ни странно, не потянуло. 

- Первый раз, что ли? – Хмыкнул мажор, заглядывая в глаза.

«Ну да, так-то я каждый день с мужиками сосусь. Прямо в кочегарке, в перерывах. В подсобке, мать её!» - Шань затолкал дебильные мысли на грани истерики подальше и расплылся в оскале, типа улыбнулся.

- С тобой первый.

Где ж ты был, мастер соблазнения, когда надо было в зале полном народа пару часов потолкаться и языком потрепать? Там тебя точно не стали бы лапать на виду у всех и лезть лизаться. Поздно теперь об этом. 

Хэ Тянь, похоже, оценил, потому что улыбнулся нормально, без этого жуткого перекоса на одну сторону. Но взгляд странный стал у него, снисходительный, каким смотрят на детей глупых, решивших похвастаться сомнительными достижениями. И рыжий бы точно заколотил ему обратно в глотку этот тихий смешок, если бы успел.

Расстояние между ними снова сократилось до нуля, губы встретились с тихим вздохом. Шань вцепился ему в плечи, чтобы отодрать от себя, но по факту повис, держась за них. Потому что ноги внезапно подкосились.

Ёбаный в рот, как Хэ Тянь целовался!

От движений его языка, таких нежных и бережных, без толики намёка на превосходство или агрессию, но при этом уверенных, рыжего унесло. Никто в жизни его так не целовал. Вообще ни в какое сравнение с его прошлыми попытками.

Какими попытками? Да не было у него нормального опыта, кого он обманывает. Зажались однажды с какой-то девахой в пыльной пристройке, потискались, губами друг в друга потыкались. Толком ничего не понял, как она уже на него влезла. В общем-то и всё. Никаких феерических ощущений, ради которых можно с ума сходить, он не почувствовал. Честное слово, подрочить приятнее было.

А сейчас крыша рыжего, скрипнув на прощание, отчалила в дальние дали. И он самозабвенно отвечал, ни разу больше не беспокоясь что целуется с представителем своего пола. Потому что непередаваемо сильные, неебически странные ощущения набирали обороты и концентрированно росли в паху.