Темные коридоры сменяли друг друга. В холодном полумраке он едва ли мог что-либо рассмотреть. Кажется, всякий раз, когда его вели в самый низ этого бесконечного лабиринта, перед ним открывалась не меньше дюжины решеток, как будто он был самым опасным животным, с которым нельзя поступать иначе. Пребывая в необъяснимом дурмане, Барнс видел, как перед ним проплывали чьи-то лица. Ему светили фонариком в лицо, изучали с ног до головы, а потом… ставили эксперименты, как на подопытной крысе. Боль из раза в раз пронзала всё тело, и воспоминания, отголоски предыдущей жизни стирались, уходили навсегда, не оставляя ничего: ни чувств, ни мыслей, ни сознания реальности.

      Он кричал, сжимал руки в кулаки, пытался смириться с болью, но электрические разряды, проходившие по всему телу невозможно стерпеть, будь ты хоть самым сильным человеком на всей планете. Нет ничего более ужасного, думал он прежде, чем вновь провалиться в черную пустоту. Его сознание утопало в бездне, и на сцену выходил Зимний Солдат с пустым взглядом, готовым выполнять любые приказы.

      И очередное задание было связано с агентами Щ.И.Т.а, нужно найти их, прервать спасательную операцию и убить всех до единого. Он быстро добирался до нужного места. Мгновенно оценивал обстановку, выбирал один из самых лучших путей проникновения в здание и начинал творить хаос. Никто не мог с ним справиться. На выстрелы он никак не реагировал. Ловко уходил от любых ударов, и люди, окружавшие его, заходились в истошных криках, молили о пощаде.

— Пожалуйста, не надо, — пробормотала женщина со слезами на глазах, смотря, как он поднял пистолет. — Пожалуйста…

      Но Барнс ничего не слышал. Для Зимнего Солдата не существовало ничего, кроме приказа. Поэтому оглушительный выстрел эхом пронесся по пустому фойе просторного дома. Женщина без сил упала на пол, истекая кровью, а ее взгляд черных глаз навсегда стал стеклянным. Солдат недолго всматривался в безжизненное лицо, затем развернулся на подошве черных ботинок и резко замер. На пороге одной из комнат стоял маленький ребенок лет шести. Увидев за его спиной мертвую женщину, он громко завизжал от страха.

      Его крик гулким эхом застыл в голове Зимнего Солдата, который, не колеблясь ни минуты, спустил курок пистолета еще один раз.

***

      Барнс резко очнулся от сна, слыша такой же пронзительный крик. Он подскочил на постели, испуганным взглядом уставившись на Квинн, которая отпрыгнула в угол комнаты, сжимая предплечье. В темноте комнаты Баки не сразу заметил, что по щекам девушки лились горячие слезы.

— Будь ты проклят, Барнс! — сквозь всхлипы пробормотала Харли, и мужчина осторожно встал с кровати, не решаясь сократить расстояние до нее. — Ты и твои кошмары.

— Прости, я… я кричал во сне? — обескураженно спросил он.

— Ты мне чуть руку не сломал! — вскрикнула девушка, и Баки ошарашенно отпрянул назад. — Я пыталась тебя разбудить, пыталась вырваться, но ты только сильнее сжимал руку. Когда я закричала от боли, ты проснулся.

      Так, значит, крик во сне мальчика и крик Харли смешались воедино, и он мгновенно очнулся. Господи, он никогда прежде не чувствовал себя таким идиотом. Джеймс устало взъерошил взмокшие от пота волосы, мысленно проклиная свою бионическую руку. Нужно извиниться перед Харли, пускай, если она даже не сразу простит, он готов вымаливать прощение на коленях. Сейчас он только лишний раз убедился, что идея психотерапевта насчет доверия людям оказалась провальной и безрезультатной. Он по-прежнему причинял боль другим, даже когда находился во сне.

— Харли, прости меня. Прости, пожалуйста, — Джеймс осторожно подошел к ней, включив рядом стоявший торшер. Девушка, болезненно прикусив губу, крепче прижала руку к себе, не позволяя ему коснуться себя. — Дай посмотреть, — мягко произнес он. Квинн после пары минут колебаний все-таки протянула левую руку, которая постепенно начала приобретать фиолетовый оттенок. — Нужно приложить лед. Идем.

      Выудив из морозилки единственный кусок мяса (льда не было), Баки усадил Харли на кресло перед телевизором и аккуратно положил импровизированный компресс на рану. Он виновато посмотрел на девушку, которая всячески старалась отводить взгляд. Видимо, сейчас она принимала решение сбежать от него или нет. Или думала, что затея с помощью ни к чему не приведет. Впрочем, Баки будет не удивлен, если после этой ночи она утром соберет чемоданы и уедет обратно в Готэм.

      Тяжкий вздох в очередной раз сорвался с губ Барнса, и он краем глаза посмотрел на часы, которые показывали полвторого.

— Что тебе снилось, Джим? — после длительного молчания осторожно спросила Харли полушепотом. Она наконец взглянула на мужчину, который сидел рядом на полу. Джеймс очнулся от мрачных размышлений. — Расскажи мне.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — неуверенно пробормотал он. — Харли, я причинил тебе боль и не хочу, чтобы ты знала, что я видел во сне.

      Квинн раздраженно закатила глаза.

— Тогда зачем я здесь? Я приехала, чтобы помочь тебе, чтобы хоть как-то помочь, но ты закрываешься от меня. С момента, как мы встретились, ты ни разу не посмотрел мне в глаза, ни разу не коснулся меня. Ни поцеловал. Ничего. Я как будто очутилась в гостях у священника, — затараторила она, сжимая правой рукой мясо и периодически прикладывая к синяку на левой. — Мне нужен Баки, которого я когда-то знала, которого я когда-то любила.

      Джеймс виновато поджал губы, взглянув на нее.

— А если этого Баки, которого ты помнишь, больше никогда не будет?

— Тогда я хочу познакомиться с человеком, который прилетел после недели переписки с другого конца страны, чтобы спасти мне жизнь, — решительно заявила Харли, и он грустно улыбнулся. — Поэтому доверься мне, как доверился восемь лет назад, Джеймс. Пожалуйста.

— Хорошо, — кивнул мужчина, хотя это далось ему нелегко. Он долго колебался, думал, что пожалеет об этом, но всё-таки собрался с силами и рассказал Харли всё, что не мог рассказать психотерапевту. Рассказал обо всех кошмарах, преследующих его каждую ночь. Рассказал о страхах и обо всём, что так жутко тревожило. Показал список людей, с которыми хотел непременно поквитаться.

      И разговор затянулся на несколько часов. Джеймс с каждым словом ощущал, что становилось немного, но легче. Всё, что он не мог просто высказать психотерапевту, он сказал Харли, ни разу не солгав. Девушка молча выслушала, порой добавляя какие-то свои замечания или отпуская шутку, чтобы немного снять напряжение, и Баки понял, что так проще. Намного проще говорить с тем, кто тебя когда-то знал, кто с тобой когда-то был близок, чем с незнакомым человеком, который с чересчур серьезной миной выслушивает все твои злоключения и предлагает самые дурацкие советы, что никак фактически не помогают.

      Вскоре за окном начало светать. Лучи солнца осторожно прокрались в крохотную квартиру, освещая скудную обстановку гостиной, где на полу в шелковой пижаме сидела Харли напротив Баки, который продолжал рассказывать о всей своей жизни. Пару раз он касался ее бледных рук, проверял синяк, что оставил, и вновь с щенячьими глазами вымаливал прощение. Его легкие прикосновения отзывались теплом в груди Квинн, которая на самом деле уже простила его, особенно после всех его откровений.

      Солнце начало неприятно слепить глаза, и Джим пересел к креслу, устало потирая переносицу бионической рукой.

— Я приготовлю завтрак, — вдруг сказала Харли, поднимаясь с пола и направляясь к холодильнику. — Или ты предпочитаешь есть после душа? — она отвлеклась от пустого содержимого холодильника, смерив Барнса игривым взглядом.

— Обычно я отправляюсь на пробежку, потом иду в душ и уже после готовлю. Но сегодня пробежку можно пропустить, — сказал мужчина, откидываясь спиной на кресло. — Может, у тебя есть какие идеи, чем заняться, пока мне не позвонил Сэм?

      Квинн захлопнула дверцу холодильника, грациозно прошла по гостиной, виляя бедрами.

— У меня всегда есть идеи, но я не уверена, что мой новый знакомый одобрит это, — похлопав длинными ресницами, улыбнулась Харли и села снова напротив него. Баки улыбнулся в ответ. Конечно, он прекрасно понял, на что она намекала. — Или вы предпочитаете не заводить никаких отношений со своим лечащим врачом?

— Может быть, в этот раз я сделаю исключение, — Джим наклонился вперед, и Харли тоже, ожидая поцелуя. Их губы оказались в паре сантиметров. — Так, что вы предлагаете, доктор Квиннзель?

— Освежающий утренний душ, мистер Барнс.

      Мужчина лукаво улыбнулся и специально отстранился, оставив Харли без поцелуя, отчего она возмущенно простонала. Он протянул ей руку, помогая подняться с пола. Затем внимательно всмотрелся в голубые глаза, наполненные такой нежностью, с которой ни одна девушка на него никогда не смотрела.

— Спасибо тебе, Харли, — серьезно сказал Джим.

— Я еще ничего не сделала, — покачала головой девушка, распустив свои длинные косички и мягко улыбнувшись.

— Ты рядом со мной. Это уже многое значит для меня.

      Джеймс взял ее ладонь в свою, а затем наконец подарил поцелуй в уголок губ, но Харли не желала это так оставлять. Она повернула голову и поймала его губы своими, возвращая себе нежный поцелуй, который заставил солнечному теплому свету разлиться не только по комнате, но и в душе. Как же ей не хватало Джима. Руки сами скользнули по его плечам, обвиваясь вокруг шеи, и она почувствовала, как мужчина в ответ обнял ее за талию, сминая ткань ночной рубашки.

***

— Как прошли твои выходные? — как бы невзначай поинтересовался Сэм, когда они снова встретились с Барнсом, решая наконец серьезно разобраться с Разрушителями Флагов, которые с такой легкостью отмутузили их обоих на этих чертовых фургонах. Джон Уолкер со своим «напарником» очень сильно мешали, по-настоящему навязывали свою помощью, тем самым вызывая только отвращение, и приходилось буквально идти против правительства. Впрочем, ни Сэму, ни Баки к этому не привыкать. Сейчас они сидели в конференц-зале одной из старых баз несуществующего теперь Щ.И.Т.а.

      Джеймс пожал плечами, мол, ничего особенного, но хитрая ухмылка на лице Уилсона чертовски раздражала и давала понять, что он так просто не отвяжется. Сэм вдобавок еще и повилял бровями.

— Ничего особенного, Сэм.

— Да как же! Мне интересно, как поживает твоя подружка с татуировками, — улыбался Сокол. — Наверняка твой доктор просто ликует, особенно после нашего «дружелюбного» совместного сеанса. Это ж надо подумать, Баки Барнс нашел себе девушку!

      Барнс не выдержал и кинул в него ручку, которую до этого вертел в руках. Сэм, рассмеявшись, в последний момент увернулся от безжалостного оружия. Видимо, подколам никогда не будет конца. Нужно придумать, чем его доставать, между делом мысленно заключил Джим, разглядывая потолок конференц-зала, отделанного в строгих серых тонах. Он начал вертеться на стуле из стороны в сторону, пытался занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы не разговаривать с Уилсоном и не отвечать на его идиотские вопросы.

— Чем она займется, когда ты улетишь в Восточную Европу?

— Я ей не говорил, что мы куда-то летим. Да и, кроме того, это еще не точно? Мы не знаем точного местоположения, да и Земо не особо горел желанием с нами делиться хоть какой-то информацией, — сухо ответил Барнс, встретившись с ним взглядом. — Или твоя починенная птичка что-то выяснила?

— Немного, честно говоря. Редвинг сумел отследить лишь примерное местоположение Разрушителей. Думаю, Шэрон нам скажет больше информации.

— Шэрон здесь?

— Ага, — как ни в чем не бывало заявил Сэм. — Вызвалась помочь по старой дружбе.

      Баки удивленно вскинул брови.

— Я думал, она после той заварушки не будет еще долго показываться.

— Я тоже так думал. Пришлось ее уговорить, — кивнул Уилсон. — Между прочим, ты в курсе, что она племянница Пегги Картер?

— М-м, ну и мерзость, — с отвращением выдавил Джеймс. — Я, конечно, всегда знал, что у Стива довольно странные предпочтения в выборе девушек, но не настолько же… — ему как-то стало неловко. — Мне казалось, он безответно влюблен в Наташу Романофф.

— О, это уже совсем другая история, — сказал Сэм с ухмылкой, вспоминая времена, когда был с этими двумя в бегах, но рассказать толком ничего не успел, потому что на пороге конференц-зала появилась Шэрон Картер в компании неизвестного им солдафона в военной форме. Баки присмотрелся, по погонам определив, что это генерал. На Шэрон Барнс не обратил должного внимание, хотя девушка то и дело бросала взгляды в его сторону. Может быть, она хотела что-то сказать насчет Стива? Впрочем, Джима это нисколько не интересовало.

      Генерал представился. Сэм пожал ему руку, как и Барнс. И им начали быстро объяснять ситуацию, происходящую в Восточной Европе, которую внезапно охватила волна восстаний. Нужно было выяснить, кто за этим стоит, и разобраться с их главарем. Устранить суперсолдат раз и навсегда. Правда, сражаться с такими же сильными противниками, как и ты, не очень-то просто. Барнс рассчитывал, что поездка не затянется надолго.

— Когда мы должны вылетать? — сухо спросил Джим.

— Завтра ночью, — ответила Шэрон. — Но чем скорее, тем лучше. Насколько мне известно, они хотят распространить свою «вакцину». Мы с вами должны уничтожить ее.

— Ты летишь с нами? — полюбопытствовал Сэм.

      Шэрон коротко кивнула в ответ. Барнс переглянулся с Сэмом.

— Э-э, думаю, нам нужно немного времени, чтобы кое-что обсудить.

      Они вышли в коридор, оставив Шэрон и генерала, который, судя по всему, шел против официального протокола от правительства, в конференц-зале. Баки, переведя дыхание, взъерошил волосы на голове и начал нервно думать, как о поездке сказать Харли, как упомянуть, что придется разбираться с не менее сильными противниками, чем он сам. Вероятно, кто-то из них может погибнуть. Но, с другой стороны, если не думать в столь депрессивном ключе, он мог взять ее с собой. Девушка всегда постоит за себя, и ей никто не будет мешать сидеть в отеле, пока он разбирается с плохими ребятами. Зато по вечерам она его будет встречать, и Джим устроит ей самый романтичный отпуск. Если, конечно, он не будет всякий раз при смерти в огромном количестве кровоподтеков, синяков, ссадин и глубоких ран.

— Что думаешь насчет всего этого? — спросил Уилсон, отвлекая его от мечтаний.

— Мы, конечно, можем справиться быстро, если ты не будешь выпендриваться, — с сарказмом ответил Джеймс. — Если будешь слушаться меня.

— Конечно. Просто признай, Барнс, что я круче тебя и лучше командую.

— Если у меня нет механических крыльев и электронной птицы на побегушках, это не значит, что я ни на что не способен. У меня вообще-то рука из вибраниума.

— Да-да. Мы все знаем, что ты своей крутой рукой пробиваешь стены, — усмехнулся Сэм, и Джим недовольно покачал головой. — Ну, а сейчас серьезно, что ты скажешь своей ненаглядной? Мы можем сегодня вылетать? А, как же еще твои походы к психологу?

      Баки пожал плечами.

— С доктором я могу договориться, а вот с Харли… Надеюсь, она меня не придушит, как только я заикнусь о Европе.

      Сэм по-дружески похлопал ему по плечу, мол, крепись, дружище, и Барнс с мрачным видом направился на выход из здания. Лучше разговор с Харли не откладывать на потом. Он не представлял, какой будет ее реакция, потому что ситуация повторялась, но на этот раз ему не нужно скрываться с таким усердием, как раньше (все-таки их с Сэмом действия поддерживали больше, чем поступки нового «Капитана Америка»), и он вполне осознавал, что делал.

***

      Когда Джеймс зашел в квартиру, он ожидал увидеть Харли за просмотром телевизора или за еще каким-нибудь занятием, но пустующая гостиная с одним креслом и телевизором не оправдала его ожиданий. На кухонном столе лежал пакет с продуктами, которые они принесли вместе. В квартире стояла абсолютная тишина, и Баки вдруг поймал себя на мысли, что Квинн все-таки ушла. Может, она не выдержала всех тех сумасшедших рассказов, которыми он делился всю ночь сегодня? Или может по какой-то другой причине она хотела уехать? Вдруг ей позвонил психопат с зелеными волосами и приказал ей возвращаться. Почему-то Джим думал, что она все еще зависима от него, как и много лет назад.

      Он скинул куртку с плеч, бросив прямо на кресло, как и перчатки. Открыл дверь в спальню и с облегчением выдохнул. Харли крепко спала на постели, спихнув одеяло себе в ноги. Солнце ласкало ее лицо, но девушку нисколько не волновал яркий свет. Белые волосы с разноцветными концами разметались по подушкам, а ночная рубашка задралась, как и шорты. Джим не смог сдержать улыбку, глядя на ее изящную фигуру, то тут, то там покрытую разными татуировками.

      Не теряя ни минуты, он снял ботинки и бросил футболку куда-то в угол. Затем забрался на постель, нависая над девушкой.

— Я слышала, как ты вошел, Кексик, — немного хрипловатым голосом пробормотала Харли, почувствовав, как Баки начал оставлять поцелуи на шее, спускаясь ниже. Квинн разлепила глаза и легла на спину, теперь всматриваясь в глаза Барнса. — Ну-с, с какими ты новостями пришел?

      Мужчина тотчас сел рядом, чем заставил Харли нахмуриться и мгновенно очнуться от остатков сна. Она протерла глаза, пристальным взглядом наблюдая за мрачным Баки.

— Мне придется на некоторое время уехать…

— Только не говори мне, что ты опять подаешься в бега в Европу, — недовольно сказала она, сев на постели.

— Нет, но я действительно должен лететь туда, — с усмешкой ответил Джим, но, поймав обиженный взгляд Харли, перестал ухмыляться. Она вовсе не разделяла его веселья, как делала обычно. — Я ненадолго уеду. Мне и Сэму нужно разобраться с плохими ребятами.

— Тогда я еду с тобой, — выпалила она.

      Джеймс тепло улыбнулся и притянул Квинн к себе, начиная покрывать поцелуями ее шею и руками забираясь под рубашку. Девушка едва заметно вздрогнула, ощутив холод вибраниума на коже. Мурашки пробежали волной по всему телу. Когда Джим был так настойчив, она просто не могла устоять. Харли уткнулась носом в его шею, вдыхая аромат, исходивший от его тела, похожий на запах леса после дождя. Это было что-то невероятное, что дурманило разум всякий раз, стоило ему оказаться так близко. Ее пальцы скользнули в волосы Барнса, несильно сжимая.

— Я и не думал, что ты скажешь что-то другое, — шепнул ей на ухо Барнс, и Харли рассмеялась от легкой щекотки. — Правда, тебе придется вылететь другим самолетом. Я скажу отель, в котором мы остановимся, и буду тебя ждать там. Устроим тайную встречу? Так, как будто за нами кто-то шпионит?

— О, это будет весьма романтично. Жаль только походу ничего нельзя разрушить или взорвать. Нельзя же?

— Думаю, не стоит, милая. Мы итак привлечем много внимания одним своим внешним видом.

— Я могу вырядиться неприметно.

— Знаю я твое «неприметно».

      Харли тихонько рассмеялась, снова всматриваясь в голубые глаза.

— И, что, я даже не буду обузой для тебя? — фыркнула Квинн, руками скользнув по его спине. Джим повалил ее обратно на матрас, вновь нависая над ней. — То есть я не буду мешать тебе на сражениях с плохими ребятами?

— Я помню тебя в деле.

— И что?

— Ты очень хороша, — признал Баки, целуя ее в губы. — Да и, кроме того, мне понравилось тебя спасать.

      Харли рассмеялась, и они больше не отвлекались на разговоры. Одежда быстро полетела в сторону, а поцелуи становились все горячее и горячее. Джеймс позволил себе наконец отпустить все мрачные мысли и забыться в опьяняющем блаженстве, которое дарила ему Харли Квинн.