— Вы все еще встречаетесь с той девушкой? — это был предпоследний сеанс перед вылетом в Европу, который психотерапевт решила провести всё в той же старой базе Щ.И.Т.а. Их разделял металлический стол, и сеанс больше был похож на допрос преступника из-за окружающей не радужной обстановки.

— Да, но… — Барнс сразу задумался. Стоит ли говорить? В любом случае, доктор не оставит это «но» без внимания. Она уже удивленно приподняла брови, ожидая, когда Баки снова заговорит. Черт, она слишком хорошо его изучила. — Все эти нежности: поцелуи, объятья и занятие любовью, — безусловно, отвлекают меня от мыслей в голове и всего, что произошло в моем прошлом, но это всего лишь временный эффект. Стоит мне переступить порог квартиры, или ей уйти куда-нибудь, я снова оказываюсь в капкане собственных мыслей. Я все время думаю, что она уйдет и не вернется больше из-за моих… кошмаров.

— Так, значит, кошмары все-таки есть? — она словно торжествовала, правда, голос остался таким же ровным и безразличным.

— Да, — твердо ответил Джим, тяжело вздыхая.

— Она знает об этом?

— Да. Я ей всё рассказал. Я ей доверяю, потому что восемь лет назад мы были достаточно близки, и мы встретились в тот период моей жизни, когда мне было необходимо кому-то довериться вновь. Она очень серьезно восприняла мою просьбу о помощи, — рассказал он и сложил руки в замок на столе, опустив взгляд на черные перчатки. — Тогда всё было по-другому. Отношения с ней мне по-настоящему помогли отвлечься, но только не теперь. Как я уже и сказал, это всего лишь временное утешение.

      Доктор молча его выслушала, скрестив руки на груди. Баки устало перевел дыхание. Он действительно устал бороться с мыслями в голове. Новые сражения, полеты и прочее отвлекали, позволяли забыться, и безудержное веселье Харли, которая раньше постоянно как-то по-дурацки мило шутила, куда-то исчезло, стоило узнать обо всех трудностях, с которыми он столкнулся. Может быть, он слишком многого от нее требовал и хотел видеть всю ту же безбашенную возлюбленную, какой она была тогда давно? Господи, Барнс уже запутался в том, чего он на самом деле хотел.

— Может, вам устроить подобный сеанс, что был с Сэмом? — вежливо предложила она.

— Вы думаете, это мне поможет?

— С Сэмом, как я вижу, помогло, — женщина пожала плечами, и Баки молча согласился. Ему было даже страшно представить, как Харли отреагирует на такое предложение. Но, во всяком случае, стоило попробовать. — Позовите ее сейчас, мистер Барнс.

      Джим кивнул. Выудил из кармана телефон, нашел знакомый номер и быстро отправил смс-ку с просьбой прийти по конкретному адресу. Следом объяснил, что к чему. Мало ли, увидев первое сообщение, она подумает, что он сбрендил? Баки надеялся, что она не воспримет эту дурацкую затею слишком всерьез. Харли могла отреагировать как угодно.

***

      Сидеть долго на одном месте и ничего не делать Харли не могла, поэтому, как только выдавалась возможность куда-то сходить или съездить, она сразу же выходила из четырех стен, всем своим внешним видом привлекая взгляды окружающих. Конечно, поначалу было жутко некомфортно, но потом, когда крыша окончательно съехала, на мнение окружающих стало совершенно плевать, как и на какие-либо границы морали. Квинн могла стать пай-девочкой, если ее об этом попросит Баки, могла ничего не делать из ряда вон выходящего дабы его не злить, но, когда Баки ничего не увидит и ничего не узнает, то… почему бы не вытворить что-нибудь эдакое?

      С такими мыслями она отправилась на шоппинг в один из торговых центров в Бруклине. Спокойно ходила между вешалок с брендовой одеждой и аксессуарами, присматривая себе яркие вещи в красно-черной цветовой гамме, в которой в последнее время находила отдушину. Квинн набрала себе приличное количество платьев, коротких юбок, кожаных штанов и разных топов с футболками, и уверенно направилась в сторону примерочной. Продавцы-консультанты не сводили глаз с подозрительной яркой особы, чисто из любопытства, даже не подозревая, что она может что-то украсть.

      Примеряя кожаные штаны с облегающим белым топом, Квинн обернулась вокруг и посмотрела на ягодицы, которые теперь выгодно подчеркнуты красной тканью. Она, довольно улыбнувшись, решила штаны взять. Но выходить из примерочной еще рано, впереди еще около двадцати вещей (или больше), что нужно увидеть воочию.

      Вдруг телефон, лежавший в углу на одежде, в которой она пришла, засветился. На экране появилось уведомление о новом сообщении.

      «Харли, приезжай».

      В следующем сообщении указан адрес.

— И с какой стати я должна прервать шоппинг, мой дорогой сержант? — пробурчала Квинн, набирая те же самые слова, но отправить не успела, потому что пришло еще одно сообщение.

      «Я на сеансе у психотерапевта. Она хочет поговорить с тобой. С нами обоими. Приезжай, пожалуйста».

      Харли усмехнулась, удивленно вскидывая брови. Не думала она, что Барнс однажды поведет ее на прием к психологу, когда она сама, на минуточку, имеет красный диплом психотерапевта. Видимо, ее терапия не настолько хороша, как у той женщины, на приемы к которой Барнс ходит уже несколько месяцев по приказу властей. Что же, это будет весьма интересно, между делом подумала Квинн. Наверное, психолог будет в шоке, когда узнает, что подружка Баки Барнса вовсе не в адеквате.

      «Приеду, пупсик. Жди меня через пятнадцать минут».

      Девушка отбросила телефон обратно на одежду, почесала в задумчивости затылок и решила, что платить сегодня не будет. Она осторожно выглянула из-за шторы примерочной, приметила дверь, ведущую в служебные помещение, и коварно улыбнулась. Бирки и магнит сняла быстро, да так, как будто промышляла этим чуть ли не каждый день. Прихватила самые понравившиеся вещи и, не забыв то, в чем сюда пришла, бесшумно выскользнула через служебный выход. По пустым коридорам Квинн бродила недолго, нашла лестницу и так же быстро улизнула из торгового центра, который, к счастью, располагался не так уж и далеко от квартиры, где жил Барнс.

      Как и обещала, Квинн оказалась на пороге здания, которое очень сильно напоминало военную базу, через пятнадцать минут. Девушка не стала придавать этому значения, спокойно зашла в просторный холл, где повсюду сновали люди и слышался гул разговоров. Она оповестила Джима о прибытии, и он с улыбкой встретил девушку в новых кожаных штанах и белом топе.

— Как я выгляжу? — широко улыбнулась Харли, поправив свои длинные черно-красные хвосты, аккуратно лежавшие на плечах.

— Как и всегда прекрасно, — Джим улыбнулся в ответ, и они обменялись короткими поцелуями в губы.

— Зачем ты позвал меня сюда? — полюбопытствовала она, когда Баки, взяв ее за руку, повел по коридору прямиком к психотерапевту. — Мы будем проходить тупые тесты в стиле «Что вы видите в этой кляксе?» или еще что-нибудь похуже?

— Нет, не совсем.

      Они остановились рядом с дверью, ведущей в кабинет. Баки встал напротив Харли, тяжело перевел дыхание и взглянул на девушку, улыбка с лица которой тотчас исчезла. В голубых глазах появилась странная серьезность, что он видел прежде всего несколько раз. Удивительно, как быстро она переключается между абсолютным безумием и нормальностью.

— Ты думаешь, она решит, что мне надо в психушку?

— Она думает, что и мне нужно в психушку, раз я убивал людей, — невесело пошутил Баки. — Я просто хочу сказать, не реагируй на ее вопросы слишком остро и открыто. Мне совершенно плевать, что она подумает о тебе, потому что ее умозаключения по поводу тебя не заставят меня с тобой расстаться.

— О-у, — протянула Квинн, умиляясь. — Джеймс Барнс, вы такой романтик.

      Джим ничего не ответил, лишь снова взял ее за руку и наконец зашел в кабинет. Харли сразу не понравился этот кабинет: помещение темное и мрачное, похожее на допросную комнату в полицейских участках с металлическим столом и крюком, к которому цепляют наручники заключенного. У стола стояли стулья (для Харли и Джима), а напротив сидел психотерапевт, сразу оценивающим взглядом смерив Квинн с ног до головы, отчего у той неприятный холодок пробежал по всему телу. Но, игнорируя это чувство, Харли спокойно устроилась на жестком сиденье, сложив руки в замок и опираясь на подлокотники.

— Доктор Рейнор, это Харлин Квиннзель. Харлин, это доктор Рейнор, — представил их друг другу Барнс.

— Приятно познакомиться. Можно просто Харли, — улыбнулась уголками губ Харли, не протянув руки для рукопожатия. Джеймс буквально кожей чувствовал, как она съежилась и вот-вот готова была пустить убийственные иголки в ход, но знал, что ради него, она будет вежливой и молчаливой. Доктор кивнула в ответ. — Джим уже успел рассказать вам всё обо мне? — первым делом спросила Квинн, переведя взгляд с Баки на доктора Рейнор.

— Он вскользь упоминал о вас исключительно в хорошем ключе, но сегодня мы выяснили, что у мистера Барнса имеются кое-какие проблемы.

      Харли, удивленно вскинув брови, вновь уставилась на мужчину, будто рядом с ней сидел вовсе не Джеймс, а совсем незнакомый человек. Он бегло улыбнулся в ответ, а в глазах мелькнул самый настоящий стыд.

— Почему ты мне сразу не сказал, что тебя что-то не устраивает? — возмутилась она. Баки развел руками, мол, я не знаю, как так вышло. Это только сильнее разозлило девушку, которая и так была не в духе, находясь здесь. Отлично, ей как будто только этого и не хватало в жизни — вечных проблем со своими пассиями, даже с Памелой Айсли короткая интрижка закончилась шумным расставанием. Да что она делает не так? Разве это так сложно любить ее такой, какая она есть? Впрочем, сейчас они выяснят, в чем главная проблема.

— Хорошо. Сыграем в игру «Чудо», — заговорила психолог своим сухим голосом. — Пока вы спали, на Земле произошло какое-то чудо. Что бы это было для вас в ваших отношениях?

— Бесконечная и безмерная любовь.

— Спокойствие.

      Они ответили в унисон. Харли — воодушевленно с сиянием в глазах, Баки — спокойно и несколько мрачно. Квинн вновь переглянулась с ним, чувствуя, как обида с каждым его словом растет в груди острой болью. Но она старалась не показывать этого.

— Так. Ладно, — сказала доктор Рейнор. — Теперь повернитесь друг к другу.

— Как в прошлый раз? — недовольно спросил Барнс. Она кивнула. — Хорошо.

      Со скрипом стульев они повернулись друг к другу. Баки придвинулся ближе так, что ноги Харли, сложенные одна на другую, оказались между его ног. Весьма близко, но никакого дискомфорта от этого Баки не испытывал, как то было с Сэмом.

— Не слишком близко, милый? — язвительным тоном спросила Харли.

— О нет, в самый раз, — усмехнулся Баки, проигнорировав уже ее недовольство.

— Ну, а теперь выскажитесь друг другу. По-настоящему. Всё, что скопилось за прошедшее время, мисс Квиннзель, — вежливо попросила доктор, откинувшись на спинку стула и заняв позицию невидимого наблюдателя. Харли бросила короткий взгляд в ее сторону, переведя дыхание. Начинать первой она и не собиралась, потому что находилась здесь против собственной воли.

— Ты первая или я?

— Вперед, Барнс. Я слушаю, — фыркнула Квинн, поджав губы.

— С последней нашей встречи ты сильно изменилась. Я помню, как мы вместе дурачились и ходили на свидания. Может, тогда и я был другим, но в этом, согласись, было что-то, чего нет между нами сейчас, — он осторожно подбирал каждое слово, дабы не обидеть Харли, но по ее глазам и так уже понятно, что она надулась как маленький ребенок. — Харли, я хочу сказать, что я не против, когда ты такая, как и восемь лет назад, но сейчас мне этого недостаточно. Всё наше время, которое мы проводим друг с другом, мне действительно хорошо, но потом, когда мы уходим в разные стороны, я снова оказываюсь с теми проблемами, которые есть у меня.

— Кто же виноват в том, что ты это ты? — проворчала Харли.

— Никто, кроме меня, — кивнул Барнс.

— Так, чего ты хочешь, раз я тебе никак не помогаю? Уговор был: я еду с тобой, помогаю справиться со всем, а потом, если всё хорошо, мы пробуем заново построить отношения. Что я делаю не так, Баки? — серьезно спросила девушка, нахмурившись и скрестив руки на груди.

— Я ни слова не сказал о том, что ты делаешь что-то не так.

— Но подтекст явно очевиден! — вспылила Квинн. — Если хочешь, я уеду обратно в Готэм! Мне было хорошо, когда я заправляла клубом вместе с Айви и выполняла дурацкие поручения от людей, которые сами палец об палец ударить не могут, — начала тараторить она, и в голубых глазах заблестели слезы. Баки поджал губы точно так же, как и она пару минут назад. — Да кому я вру? — тяжело вздохнула она, опустив голову. — Мне не было хорошо. Моя паршивая жизнь ничем не отличается от твоей. В моей голове столько мыслей, что порой проще взяться за пистолет и выбить их все оттуда, но я этого не делаю, Барнс, — Квинн посмотрела прямо ему в лицо. — Не делаю, потому что знаю, что если сегодня не всё хорошо, то с приходом завтрашнего дня всё будет по-другому, определенно лучше. Ты зацикливаешься на своем прошлом, ищешь веские поводы, за которые ты бы мог сам себя терзать без конца и края вместо того, чтобы взять себя в руки и снова бороться! Найти цель, ради которой ты бы вставал по утрам.

      Джеймс как воды в рот набрал, внимательно выслушивая тираду Квинн. Доктор Рейнор говорила ему всё то же самое, только более деликатно, и, кроме того, он никогда ей не позволял договаривать до конца. С Харли всё совершенно по-другому. Если она начинала говорить, то никакими словами так просто ее не остановишь.

— Неважно в чем будет заключаться это цель. Это необязательно должна быть я (потому что я сомневаюсь, что ты когда-нибудь придешь к такому, что начнешь жить ради кого-то другого), это может быть твоя борьба за справедливость в мире или восстановление порядка. Я не знаю. Выбери то, что тебе больше по душе, — продолжала Харли твердым голосом. — Жажда мести людям из твоего списка отравляет тебе разум и не дает спокойно спать по ночам. Даже если ты будешь вершить правосудие с помощью наших любезных правоохранительных органов, это совсем не значит, что тебе станет от этого легче. Ты упечешь одного за другим за решетку, а дальше-то что? Что ты будешь делать дальше? Неужели тебе действительно станет легче, если эти негодяи окажутся в местах не столь отдаленных? Я сомневаюсь. После этого ты найдешь еще людей, которые так или иначе связаны с твоим тяжелым прошлым, потом еще и еще. И так до бесконечности. Будешь бегать как пес, который гоняется за собственным хвостом и не может его поймать. — Девушка откинулась на спинку стула, переведя дыхание и устало сжимая переносицу пальцами. Продолжила говорить только спустя пару минут полной тишины, уже негромко сказав: — Я не знаю, Баки, как тебе еще помочь.

      Он виновато опустил взгляд.

— Если ни она, — Квинн кивнула в сторону психолога, — ни я не можем тебе помочь, тогда никто не может. Ты должен справиться с этим сам.

      Харли посмотрела на доктора Рейнор и натянуто улыбнулась.

— Всего хорошего, доктор.

      Она с громким скрипом отодвинула стул, направилась на выход из кабинета, при этом не менее шумно стукнув дверью. В точности как Сэм несколько дней назад. Может, они еще что-то общее имеют, подумал Барнс, почувствовав на себе осуждающий взгляд психотерапевта. Он лениво повернул голову с всё тем же тяжким вздохом.

— Не надо на меня так смотреть.

— Она сказала всё, что хотела сказать я, мистер Барнс. Вы можете идти.

— До свидания, док, — буркнул Баки, поднимаясь со стула. Теперь нужно нагнать Квинн, поговорить с ней обо всём, что тут только что произошло. Да, всё-таки взять ее сюда было не самой лучшей идеей. Но, с другой стороны, она высказалась, и сейчас Джеймс прекрасно знал, что Харли Квинн способна на всё.

      В коридоре на этаже ни единой души, кроме Харли, которая отчаянно тыкала на кнопку вызова лифта, надеясь, что он таким образом приедет быстрее. Она нервничала и явно не хотела оставаться прямо сейчас с глазу на глаз с Джимом, но он уже подошел достаточно близко. Их разделял один небольшой шаг.

      Квинн даже не взглянула на него.

— Харли, прости, я…

— Тебе не за что извиняться, Баки, — сухо ответила она. — Я сейчас вернусь в твою квартиру, соберу вещи и вылечу первым же рейсом в Готэм.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала, — сказал Барнс, и Харли наконец взглянула на него, грустно улыбаясь.

— Разве? Я думаю, это не так.

— Нет. Всё не так, как ты думаешь. Я и половины не имел в виду, что ты там услышала. Ты неправильно поняла меня.

— Сомневаюсь, — огрызнулась Квинн, тыкая на кнопку активнее. — Да где этот идиотский лифт?

— Харли, пожалуйста. Дай мне еще один шанс, — мужчина аккуратно перехватил ее руку, и девушка снова внимательно посмотрела на него. Квинн глазами, полными печали, смотрела на Джима. — Ты знаешь, как сильно я люблю тебя. Мне бы не хотелось потерять тебя вот так.

— Повторял бы ты это чаще, — горько усмехнулась Харли.

— Я буду, если хочешь. Поехали со мной. Я все еще должен тебе отпуск, помнишь?

      Она наконец смягчилась, и Баки решил воспользоваться моментом. Притянул ее к себе, чтобы подарить страстный поцелуй. Горячее дыхание Квинн приятно обожгло губы, а ее руки обвились вокруг его торса. Больше нельзя медлить ни секунды. Джим поцеловал Харли, и она с готовностью пылко ответила на поцелуй.

      Раздался противный писк. Лифт приехал. Джеймс с неохотой оторвался от губ девушки, затянув ее за собой в кабину. Металлические двери плавно закрылись. Квинн ткнула на первую попавшуюся кнопку, и лифт плавно поехал вверх, на самые последние этажи здания. Им было абсолютно все равно. Сейчас не до того, где они окажутся в итоге, потому что есть дело поважнее.

      Баки поцелуями осыпал лицо Харли, спускаясь по шее и оставляя на нежной белой коже красные метки. Квинн тихо хихикала от щекотки, сжимая волосы мужчины на затылке. Затем негромкие стоны начали срываться с ее губ, стоило рукам Барнса скользнуть вверх по талии, касаясь ткани топа и задирая его. С противным писком лифт прибыл на последний этаж, заставляя их обоих отвлечься друг от друга. Джим снова нажал на кнопку, двери закрылись, а затем остановил лифт, чтобы больше ничто не отвлекало их.

      Харли, томно улыбнувшись, сбросила с его плеч кожаную куртку, стянула футболку. Пальчиками скользнула по разгоряченной коже, сладко облизнула свои губы и осторожно коснулась плеча в том месте, где вибраниум соединялся с его плечом. Она не могла передать словами, как сильно любила его тело, каждый шрам, каждую царапину, сильные и напряженные плечи, поджарый торс — всё это опьяняло разум и заставляло усомниться в том, что он, Джеймс Барнс, действительно принадлежал только ей. Очередной медленный поцелуй вернул чувство реальности, позволяя утонуть в блаженстве и забыть обо всём на ближайшие полчаса.

      Постепенно воздуха в кабине стало не хватать. Он накалился до предела. Обжигал кожу и легкие. Всё погрузилось в дымку сладкой истомы, и для них весь мир сузился до этой крохотной кабины лифта, в которой не было никого, кроме них двоих.

— Я поеду за тобой, куда захочешь, хоть на край света, — шепнула Харли прямо в губы Баки, наслаждаясь каждым его движением. — Я умру за тебя, если ты будешь любить меня всегда так, как сейчас.

      Джеймс подарил ей нежный поцелуй, который послужил для нее самым лучшим ответом.