Когда Арсений говорил своим друзьям, что он пойдёт учится в универ на педагога, то говорил это в шутку. Но… Сидя сейчас за учительским столом и проверяя домашнее задание параллели восьмых классов, Попов понимает, что это вовсе не шутки.

Арсений Сергеевич Попов — высокий голубоглазый брюнет, который, в принципе, и личиком своим на экранах светить мог. В каком-нибудь кино или, может быть, в юмористическом шоу, к примеру. Но единственное место, где он шутит свои шутки, это его кабинет биологии. И шутит он не миллионам зрителям, а нескольким классам человек по тридцать. Да в сценках участвует на каких-то осенних дебютах и так далее.

И Арсений не особо на это жалуется, ведь…

— Не, Арс. Если так посчитать, то в целом ты шутишь для шестисот человек. Да и эти шестьсот тоже могут выдать тебе такое, что ты охуеешь.

— Антон! Ты почему сквернословишь в стенах школы? А если дети услышат? — Попов злится каждый раз из-за этого, но Шастуна это так веселит, что он не может сдержать свой громкий заливистый смех, сопровождающийся небольшим похрюкиванием.

И Арсений честно не верит, что этой высокой шпале, с зелёными вечно добрыми и смеющимися глазами, с причёской, как баранья жопа, тридцать лет. Не верит, что он не Тоха из одиннадцатого класса, у которого можно и сиги стрельнуть, а уважаемый всеми Антон Андреевич — учитель английского языка. И учит он не просто по книжечке, а с помощью зарубежных песен с матами. Но Арсению это знать необязательно.

Очень удивительно, как эти двое вообще познакомились, ведь они — полная противоположность друг друга. Тоха, который матерится чуть ли не через каждое слово, и Арс, который ни в жопу раз, ни вилкой в глаз.

— Знаменитый питерский…

— Интеллигент?

— Гей.

Матвиенко обладает удивительными даром: всегда описывает ситуацию как нельзя точно.

Гопник Тоха и модель Арсений. Звучит

как начало какого-то анекдота.

— Арс, мы с тобой учителя. Это уже анекдот. Причём очень не смешной, — Антон доедает свой обед и внимательно смотрит, как Арсений наматывает на вилку макаронину. Выглядит не очень аппетитно. — Какой у тебя класс сейчас?

Попов задумывается на секунду, вспоминая своё расписание, и заметно вздрагивает. Его ночной кошмар сейчас идёт к нему. И, если честно, Арс уже чувствует себя изнасилованным морально.

— Шестой «Б», — Антон сочувствующе глядит, и от этого прям совсем тошно становится. — А у тебя?

— У меня окно, — Шаст улыбается и незаметно забирает у Попова тарелку. Арсений всё равно сейчас не будет, а он голодный и лишние деньги за эту парашу явно не собирается отдавать. Слишком дорого здесь всё. Проще из дома приносить, либо в магазин бегать и покупать.

Арсений не кот из Шрека, но своими голубыми глазами вполне может растрогать Шаста.

— Я посижу с тобой вместе, только не смотри на меня так. У меня кусок в горло не лезет из-за твоего вот этого вот взгляда, — Тоха вздыхает тяжело. Понимает ведь прекрасно, что его в очередной раз победили, даже без права взять реванш, но поделать ничего не может. Готов хоть десять уроков провести у шестого «Б», только б биолог был счастлив. — А я, между прочим, кушать хочу.

Арсений лишь радостно кивает и берёт вторую вилку, зацепляя ей макаронину вновь. Но получается не одна, а целая кучка.

Оксанка Фролова — учитель музыки. И она относится к своему предмету с такой нежной любовью, что будь вы на месте её мужа, то приревновали бы. Она сама не то чтобы большой любитель современного искусства, но то, что написали её ученики — будь то рэп или просто какая-то мелодия, — она слушает с большой радостью и восторгом. А ещё это человек-солнышко. И большой любитель рассказывать интересные факты из мира музыки.

— Окс, расскажи нам, непросвящённым, что-нибудь из мира прекрасного, — Шаст пьяный в хламину, но в таком состоянии он способен не то что на русском, на английском балаболить так, словно и не выпивал бутылку водки в одну харю.

Арсений рядом сидит, но предпочитает пить пиво. Завтра же на работу. Хоть кто-то из этих двоих должен на утро выглядеть бодрым и не особо помятым. Оксана его в этом поддерживает, поэтому пьёт лишь вино.

— Значит, слушайте. В конце 1850-х и в начале 1860-х годов в Санкт-Петербурге сложилась группа. Туда входили гениальнейшие музыканты: Балакирев, Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков и Кюи. Значит, думали, думали все эти люди над названием группы. И решили особо не запариваться, назвали себя «Могучая кучка"¹, — брюнетка отпивает из своего бокала своё игристое и смотрит на этих двоих — Прям как мы с вами. Только мы могучая кучка пьянчуг!

Попов любит Оксану как младшую сестру. И если кто-то из учеников её как-то обидел, то он будет валить их на своём предмете. Злопамятность досталась ему от мамы.

— Арс, пошли. Через пять минут урок начнётся, — Антон хватает его под руку и как маленького ребёнка ведёт в кабинет. Арсений не хочет туда. Арсений хочет домой.

— Антош, а давай прогуляем? Спрячемся в твоём кабинете и не будем выходить до конца урока, а? — в голосе слышится надежда. Будь Шастун школьником, он бы согласился. Он бы и сейчас согласился, но прекрасно ведь понимает, что никто за это не прибавит им к зарплате. А наоборот, её, и так мизерную, могут урезать. Поэтому Антон лишь с сожалением тащит за собой Попова на третий этаж.

— Арс, мы не можем прогулять урок, который сами и ведём. — И обнимает прямо на лестнице, заставляя Попова уткнуться к нему в ключицу. А тот вдыхает одеколон и сжимает рубашку парня на спине. Помогает успокоиться, — Всего лишь сорок минут потерпи. И всё. И с чистой совестью можешь идти домой. Либо можешь остаться вместе со мной.

Антон подмигивает брюнету и зарывается в его волосы, взъерошивая их.

— Тогда я лучше вместе с тобой посижу.

Арсений выглядит, как ребенок, которому что-то не купили, но предложили куда лучшую замену тому, что не получилось выклянчить. И это зрелище, заставляет Антона умилённо улыбнуться.

— Пойдём в кабинет, — Шастун, как тот самый сом², утаскивает его в кабинет и Попов с ним буквально попадает то ли в цирк, то ли в дурдом.

Отовсюду ор, крик, маты. Он даже улавливает краем уха оскорбления в свою сторону. Хочется взвыть. Но крепкая и тёплая рука, что держит его за локоть, не даёт впасть в апатию.

Арсений садится за свой стул, дожидается Антона и берёт в руки листочек с планом на сегодняшний урок. Разновидность грибов. Он с ума сойдёт с этим классом. Две девочки на передних партах красятся и обсуждают парней, хотя казалось бы, куда там в таком возрасте. Три парня на задних партах, не скрываясь, посылают не только друг друга, но и учителей всех вместе взятых. У брюнета просто не выдерживают нервы.

— Антон, можешь написать на доске задание? — Шастун кивает и встаёт возле доски, беря в руки мел, — Опорный конспект по тридцатому параграфу. И домашнее задание прочитать этот самый параграф, ответить на вопросы в конце.

Когда Антон дописывает, он даже не успевает мел положить, его уже затаскивают в лаборантскую. Тут будет потише, тут будет поспокойней, тут оры звучат более приглушённо.

— Арсений Сергеевич, а вы получается, свой урок собираетесь просиживать здесь? — Шастун хитро улыбается и прищуривается. Попов лишь достаёт печеньки и ставит чайник нагреваться. Он не будет поддаваться на провокации парня. Он же не ребёнок, — Как нехорошо, Арсений Сергеевич!

— А что ты от меня хотел? Вслушайся сейчас и всё услышишь, — брюнет замолкает. Он учитель и естественно подвергается агрессии в свою сторону от учеников, но и сделать им ничего не может. Не положено. Молчи и терпи, иначе зарплаты с премией лишат. Выживать на зарплату учителя, да ещё плюс премия, и так тяжело, а если её еще урежут за язык, который никогда не завязывается, так вообще худо станет.

Антон прислушивается. Он слышит маты, обсуждение какой-то новой компьютерной игрушки и вообще все, как у всех классов. Только этот даже успокоить невозможно.

Арсений ставит чайник кипятиться и хочет подойти к Шасту, поцеловать впервые за день и подуспокоиться, но слышит громкий крик Павла Алексеевича — классного руководителя ребят.

— Успокойтесь все! — Воля выдыхает и, осматриваясь, продолжает, — Где Арсений Сергеевич?

— Он ушёл в лаборантскую с Антоном Андреевичем! — раздаётся тонкий девичий голос с первых рядов. Вот теперь точно не подойдёшь и не поцелуешь.

— Запугали бедных учителей, — мужчина заходит в комнату и видит двух парней, распивающих чай, — Здравствуй, Арс! Привет, Антося! — за последнее Шаст мог бы и в еблет прописать, но это же Пашка. Его весь учительский состав любит за лёгкий и необидный юмор и простоту в общении. Да и жена у него золотце. Шаст лично знаком! Она у них директор, так что тут попробуй быть не знаком.

— Здарова, Пашундель! — парень тихо хихикает от этого и, услышав как чайник закипел, идёт наливать чай себе и Попову. Даже лимончик из холодильника достаёт, всё как любит биолог.

— Привет, Паш. По какому вопросу? — Арсений тихо выдыхает и мысленно молится, дабы Воля забрал своих детей и они с Антоном побыли в тишине. Он так устал, если честно и ему так хочется в объятия. Просто потому что те защищают, дарят чувство уюта и это всё, что надо брюнету на данный момент.

— Арс, слушай... Мне тут надо убежать, с директором парочкой фраз перекинуться. А у моего класса как раз следующий урок русский и в общем, — мужчина тихо и немного нервно смеётся. Страшно, что сейчас ударят в жбан за его просьбу, но всё же продолжает, — не мог бы ты взять мой класс?

— Паш, с Лясей ты и дома видишься, — Арс принимает стакан с чаем, приготовленный Антоном, — К тому же у меня это последний урок.

— Арс, пожалуйста! — Шастун прокашливается, перебивая разговор и помешивая ложкой сахар, спрашивает:

— В чём проблема оставить их одних? Дать задание и просто уйти, как поступили мы.

— В прошлый раз, когда я так сделал, они разбили окно в моём кабинете.

— Паш, я их один не вывезу, пойми. У Антона ведь урок, — Арсению правда жаль Волю: класс достался отвратительный. Шестой класс в принципе такой возраст, когда хочется идти наперекор всем. Однако своими нервами Попов дорожит, — О чём таком срочном ты должен поговорить с Ляйсан?

— Лучше молчи! Мы не хотим этого знать, — спохватывается Шаст, — Меня Оксанка прибьёт, но может её попросишь посидеть? Мы просто действительно устали и вряд ли вывезем урок с ними всеми, — шатен обводит рукой пространство, как бы намекая, что пора уходить. Они дают явный отказ, о чем сожалеют, но не сильно.

И Паша правда понимает. Лишь вздыхает тяжко и уходит, неплотно закрыв дверь за собой. Арсу хочется возмутиться: если хочешь уйти драматично, то хлопай ей. Так хоть не придётся вставать и идти закрывать.

Попов уже возвращается к своему месту, продолжать пить чай, но его хватают за подол мантии и тянут на себя. Антон, явно изголодавший по прикосновениям, обнимает крепко, носом утыкаясь куда-то в шею. Вообще, сидящий Арс на коленях Шаста выглядит довольно комично. Это не похоже на отца с ребёнком(брюнет бы поспорил, кто из них кто). Он становится примерно чуть выше парня. Его глаза на уровне чужого лба, именно поэтому он утыкается в чужую макушку. И это настолько домашняя картина, что и смеяться совсем нет желания.

— Эти пидоры когда-нибудь отлипают друг от друга? — Вопрошает Серёжа, смотря на обнимающихся Антона и Арсения. Он вообще с ними за компанию сидит, сок апельсиновый попивает. Ему одиноко, от того и тошно смотреть на эти голубков

— Расслабься, Серёжа, — Дима отпивает пиво из банки и тихо посмеивается, давно прознав, что историк Сергей Борисович Матвиенко влюблен в учительницу музыки Оксану Александровну Фролову. Позов почти уверен, что стоит лишь немного подождать и всё будет. Неважно, что именно - просто будет. Главное верить в это, а он верит.