День встречает их дождиком. Хотя, это дождиком назвать сложно — самый настоящий ливень. И кто-то решает остаться дома, налить чай, включить грустную музыку. Арсений так тоже сделал бы, но вместо этого они с Антоном, промокшие до ниток, идут по пустым школьным коридорам. Романтика.

— Антон, я романтичная личность. Мне присуще подобное настроение, — Попов тяжко вздыхает, как бы намекая разделить его печаль вместе под какую-нибудь мелодраму. В такой дождливый день — грех отказывать.

— Ты намекаешь мне приготовить какао, принести тебе шоколадок и включить что-то по типу «Лжесвидетельница"¹? — Шаст улыбается, когда видит, что брюнет энергично закивал. И не скажешь, что мужику перевалило за тридцатник с такими желаниями.

Мало того, что детей мало пришло, у биолога уроков почти нет. Его вызвали сидеть и заполнять отчёты, которые сдать надо к завтрашнему дню.

У Антона в принципе уроков нет, но не сидеть же Попову одному. Да и к тому же, когда брюнет чем-то занят, он выглядит довольно-таки горячо: сведённые к переносице брови, если что-то непонятно; поджатые губы, которые хочется поцеловать, чтобы тот расслабился. И тихое бормотание под нос.

Шаст признаёт, что его просто бы убили, если бы он не пошёл следом. Помогать своей любви тоже надо. Вот и он поможет расслабиться. Массажик сделает, чай, обнимет, поцелует и вообще будет комфортить по-страшному.

— Антон, не смотри на меня так.

— Как "так", Арсений Сергеевич? — шатен смеётся тихо, но взгляда не отводит. А вот Попов, наоборот, даже не удосуживается поднять свои голубые глазки. Видно лишь то, как тот сидит и смущается.

— Как будто уже знаешь, с каким гарниром будешь подавать меня на ужин.

А вот тут Антон конкретно задумывается. Гарнир — слишком. Арсений не достоин каких-то там макарон. А на крупы у него аллергия, так что этот вариант сразу отбрасывается.

— Как ты будешь нафарширован.

— Что, прости?

— Я думаю над тем, чем ты вечером будешь нафарширован.

— И что же придумал твой гениальный и похабный мозг? — Арсений отодвигает от себя бутылку воды, из которой минутой ранее хотел выпить. Боится, что подавится, а он не хочет такой клишированный поворот событий. Он Актёр! Именно с большой буквы.

— А что у нас в арсенале есть? — Шастун притворно задумывается, как бы вспоминая, — Анальная пробка. Могу подать тебя с ней, — и улыбается так хитро и лукаво, будто правда собирается осуществить это совсем скоро.

Румянец биолога сразу становится заметен на бледной коже. Ему ещё надо лицо ручками прикрыть и тогда будет совсем на девственника похож.

— Арс, ты как девственница, когда разговор заходит о сексе. Тебе ли не знать, учителю биологии, как устроен человек?

— Антон, как будет на английском «иди в жопу»?

— Get the fuck away, sweetie, — Антон тихо хихикает и закидывает чипсину в рот.

Они всего лишь поспорили на то, какие размеры может вместить в себя человеческий организм.

Шастун улыбается и встаёт со своего места, как его хватает Попов.

— Ты чего?

— Мне с тобой работается лучше, посиди пока рядом, — сообщает с таким важным видом, что у парня не остаётся шанса на отказ.

— Я хотел сходить за кофе из столовой, но раз ты просишь…

— Он все равно ужасный. Может лучше закажем чего-нибудь?

— Прямо в школу?

— Да. А что такого?

— Ты уверен, что охранница не выпнет под зад курьера?

— Я пойду ждать его на крыльце школы! А ты пока поработаешь и отчёты за меня попишешь.

Шастун считает это верхом наглости, но видно, что и так чувствительные глаза Арсения устали. Потому тот сжаливается над этим охуевшим. Он же его, поэтому, почему бы нет. Да и Антону не сложно.

А тот, до нельзя довольный лис, уже открывает приложение, чтобы заказать им обоим пиццу. Они уже давно не спрашивают, какую брать. Знают, что один не любит рыбу, да и в принципе морепродукты терпеть не может. А второй съест всё, что не входит в список «Антон распухнет, если будет жрать это».

Пицца с ананасами тоже в пролёте. Только одна Оксанка по ней сходит с ума, а Матвиенко терпит и покорно ест. Арсений считает это подвигом: съесть то, от чего тебя воротит, ради любимого человека.

Кстати говоря о любимом человеке. То, что Сергей Борисович влюбился, не заметил только ленивый. Даже дети, уже в курсе. Только, к сожалению, сама Фролова ходит в неведении.

— Серёжа, может всё же скажешь ей? — напиваться по причине и без в четверг стало уже традицией всех учителей в школе. А раздавать советы, уж тем более.

— Ты ёбу дал? Да никогда в жизни! — Матвиенко агрессивно ставит свою кружку с апельсиновым соком на маленький стол и смотрит на друга. Вроде бы лучшего, но после советов, которые тот ему даёт, он уже сомневается. — Арс, нет!

Оксана ведь тоже любит его. И это видно. Та постоянно пытается как-то оказаться ближе к нему, доверяет больше, чем всем другим. Когда тот делает что-то не так, то смотрит на него как на дурака, но с такой нежностью. Так обычно сам Попов смотрит на Антона.

— Заказывай давай, лис, — Шастун вытаскивает его из своих мыслей милым прозвищем.

— Фыр-фыр? — брюнет тихо смеётся и добавляет в корзину пиццу с пепперони и грибами.

Арсению, честно, нечего стесняться: ближайший урок только через несколько часов, да и кабинет закрыт. Поэтому, он нагло отвлекает парня от работы, которую сам ему вручил. Садится на колени и, запрокинув руки за чужую шею, утыкается в неё носом. Ведёт одним лишь кончиком от кадыка до подбородка и целует.

— Арс, доставка и тётя Зина… — Антона ведёт от этих незамысловатых действий. Да и биолог трется своей пятой точкой об его член, — Ars, you are so… Fucked up…² — Шаст не выдерживает, кладёт свои ладони на чужие ягодицы и мнёт их сквозь ткань узких джинсов.

— Подождут, не переживай.