— Ммм… Шерлок… Нам нужно… Всё же… Кое-что решить… — между поцелуями стонал Джон, не стесняясь прогибать спину, подставляя грудь под ласки. — Я не уверен, что готов к созданию семьи. А ещё я не выпил противозачаточные… — и вскрикнул, когда губы Холмса коснулись головки его члена. Не время дразниться — это успеется.

— Не стоит беспокоиться, — причмокнул Шерлок, даже не глядя, перед тем как вновь взять в рот. — Я выпил. Для альф тоже бывают…

Джон рад, что у них это не первый раз. Шерлок тоже. Ведь они оба уже знают, кому и как нравится. Уотсону, например, нравится, когда Холмс берет в рот и ласкает под яичками. Сейчас там невыносимо скользко от смазки. Горло детектива расширяется, когда его тянут за волосы и он буквально насаживается сам.

Шерлоку нравится кусать Джона за ухом — небольшая капитуляция перед инстинктами. Он чувствует себя сверху. А ещё нравится при этом брать партнёра пальцами. Сейчас растяжка не нужна и альфа делал это сразу двумя, не ощущая сопротивления.

Первая сцепка произошла прямо на полу спальни (по мнению Шерлока, Джон слишком долго раздевался и он попросту накинулся на него, не выдержав смотреть такой горячий стриптиз). Он вовремя сообразил, что ковер у кровати жестковат и, вбиваясь так грубо, он натрет своего любовника как на тёрке, поэтому приподнял его, усаживая на свои колени и, придерживая за ягодицы, натягивал его на себя. Джон явно не был против, держа любимого за шею и горячо постанывая.

Омега наконец-то получил желанный узел. Ни одна игрушка не может сравниться с живым. С его пульсацией. Обжигающей теплотой. Джон чувствовал себя замочной скважиной, к которой наконец подобрали ключ. Альфа был доволен не меньше. Руки любимого прекрасны, но сейчас всё правильнее. Там, внутри, мышцы, сжимающие его именно так, как нужно и там, где нужно.

Так жарко, что не ощущался холод пола. Конечно, через час, когда перерывы между оргазмами стали длиннее, он почувствовался, так что Шерлок, придерживая Джона под колени, постарался натянуть брюки на ягодицы, которые знатно замёрзли. На кровать лечь они и не подумали. Слишком сложно.

— Так ты что, давно уже знал? — Уотсон покрутил головой, поудобнее устраивая её на плече. Уже не страшно. Уже хорошо.

— Да, конечно. Или ты думал, что когда я тебя брал пальцами, не нащупал это необычное для бет… Углубление? — хмыкнул детектив, опуская ноги Джона по обе стороны от себя, пальцами забираясь в место их соединения и поглаживая края натянутой дырочки.

— Думал. У тебя же первый раз был, практически. Да и сомневался, что это тебя интересовало ранее. А ещё это не так просто сделать. И ты не был удивлен, — вывернул доктор свои аргументы. — То есть, получается, ты знал ещё раньше? Боже, ты просто невыносим. Больше, чем я думал, — он хотел бы обидеться, но ведь и сам виноват. — Зачем ты мучил меня, если знал?

— Ну, это же твоя тайна была. Ждал, пока ты признаешься. А ты упёртый. Пока я сам не признался, ты терпел. Даже без подавителей терпел.

— Что ты имеешь в виду? Я же выпил утром… Шерлок! Так нельзя!

— Нельзя наблюдать за моими мучениями во время гона и делать вид, что ничем помочь не можешь.

— У меня тоже была течка! Ты хоть знаешь, как пахнешь!

— Вероятно, всё было не так плохо, раз ты так долго терпел…

— Я терпел?! Да ты хоть знаешь, что я потом делал, чтобы успокоить… — гневно начал омега.

— Знаю, — перебил его, ухмыляясь, альфа. Вспыхнувший гневом Джон дернулся вверх, будто хотел соскочить с чужих колен, но от этого только болезненно дёрнул их обоих, пуская лёгкие волны удовольствия. Шерлок вцепился ему в бедра и тихо застонал, жмурясь.

— Агхр… Но… Черт с тобой. Я всё равно тебя люблю.

В ответ был только смех и нежный поцелуй за ухом.

Это было долго, но приятно. Особенно для Холмса. В отличие от других альф, он мог после сцепки отойти от своего омеги, принять душ, даже поесть и нацарапать гадость в ответ брату на его «поздравления». Запах не заставлял его безвылазно прижиматься к любимому, истрачивая все силы на секс и попытки утонуть друг в друге. Он даже накормил Уотсона, хотя, возможно, и не стоило. Перед течкой омеги едят немного больше, чем обычно, а организм их «блокируется». Желудочно-кишечный тракт временно не исполняет свои функции, раскрывается шейка матки, чтобы наполниться семенем и ничего не мешало. В общем-то, это почти не заметно, многие альфы и не знают, и не замечают это, но он же знает всё. По крайней мере, нужное.

За четыре дня они совокупились так же в спальне, в ванной, на диване и даже на столе в гостиной. Просто Шерлок пил там чай.

<i>Четыре месяца спустя</i>

Дело не поддавалось. Он что-то упускал. Пять никотиновых пластырей и почти весь день в раздумьях. Сейчас вот, на диване, наверное, Шерлок слишком сильно углубился в Чертоги, потому что не заметил ни пришедшего с работы любимого, ни течения времени, ни забурлившую в жилах кровь, ни как расстегивают собственные брюки. Глаза гения распахнулись и он удивлённо поглядел на Джона, который заглотил его вставший член, будучи в одном распахнутом халате. Что происходит вообще? Он же знает, что у Шерлока дело и не стоит отвлекать, если у него только не…

О, течка. Ну конечно. Свериться с внутренним календарем было делом пары миллисекунд.

Доктор расслабленно опустился на грудь детектива лицом. Он хмурился и чуть стонал, ощущая чужие микрооргазмы (удивительно, но до финала он доходил быстрее в первый раз, а после его накрывало в три раза реже, поэтому в основном кончал Шерлок). А что, ему нравится ощущать пульсацию узла и новые струи семени внутри. Много ленивых мыслей, полудрёма. Бывший военный почувствовал, как его партнёр зашевелился, взял телефон, бесстыдно положил руки ему на спину и принялся печатать. Ну да, у него же дело… Но омегу это не обижало. Да ладно, он знает, кто его истинный и любит его таким. Нежностью его не обделяют. Кто вообще придумал, что течка — обязательно полное внимание? А что если в другие периоды он и так получает то внимание, которое даже не в каждом любовном романе найдешь!

— Лестрейд хочет, чтобы я приехал к нему и помог доказать, кто убийца.

— М… поехали, — фыркнул Джон. Конечно, вот так с узлом сейчас оденутся и, синхронно шагая, потопают по нужному адресу.

— Я написал ему, что у моего омеги течка и я занят.

— Решил всем официально объявить? Абсолютно всему миру одновременно?

— Не вижу проблемы. Я не стыжусь тебя. Ты идеальный. Они и так думают, что мы парочка. Просто не знают, кто ты. Да и Грэм не такой уж болтливый.

— Грег. Но все же, он не сможет не поделиться, что асексуал внезапно стал очень даже… Кхм.

— Посмотрим, — и завис. — Эм… Джон… Есть проблема, — и опять завис.

— Что такое? — омега даже голову поднял, заглядывая в глаза.

— Я не выпил противозачаточные. Я забыл… — и испугано так смотрел в глаза напротив. Джон смотрел как-то заторможено, будто не понимал.

— Вероятность беременности после течки составляет 98 процентов, если процесс не был защищённым, — по-медицински точно проговорил он. — Твою мать. Я стану папой? Может, как-то вытащим? — и с сомнением поглядел за спину, туда, где они сцепились.

— Я тебе вытащу, — и опять испуганный взгляд. — Говорят, это не так плохо… Ну, вообще говорят, это самое чудесное, но я не знаю. Люди часто бывают неправы, хотя иногда и правы… Никогда не узнаешь, пока не попробуешь.

— То есть ты… Согласен?

— Ну, официально мы уже объявили, что у меня есть омега. Можно добавить к этому, что беременный.

<i>Месяц спустя</i>

— Куда это ты так бежишь, Холмс?! Неужто природа одолела твой идиотизм и просто в одном месте чешется?

Конечно, более хороших слов Донован подобрать не смогла, чтобы сообщить Шерлоку свою осведомленность о его любовных делах. Гений развернулся на пятках на сто восемьдесят градусов. Сейчас станет на один труп больше. Джону пришлось уводить своего пылающего огнем альфу за руку, пропуская мимо ушей слова об их «шведской семье»: Шерлок, Джон и омега Шерлока. Не мог же он не поддаться инстинктам! Но ему было как-то всё равно. Отец их ребенка не может сидеть за убийство.

<i>Два месяца спустя</i>

— Наверное, тяжело живётся, когда тот, кого ты любишь, спит с другим из-за своей природы? — с притворным сожалением поинтересовалась Салли.

Джон хмуро посмотрел в ответ, выбирая, сломать ей нос, плюнуть в лицо или проигнорировать. А потом ухмыльнулся. Ну что ж, пора официально объявить об их отношениях и раскрыть тайну «омеги Шерлока Холмса».

В начале осени Уотсон купил себе коричневое пальто. И по сезону, и учел, что оно должно прятать живот. Так что никто не догадывался. До этого момента. Джон смотрел, ухмылялся, огладил собственную увеличившуюся плоть и сомкнул руки под животом, натягивая пальто. Ни с чем не перепутаешь.

Даже если бы он сломал ей нос, хруст был бы не такой сильный, как от отвалившейся челюсти. Это она ещё не знала, что на прошлой неделе гений сделал ему предложение.