Романтический ужин стоит на столе. Джим, конечно, не готовит его сам, но старается сделать все красиво. И без алкоголя. Сегодня ничего, что дурманит сознание.

Джим гладко выбрит. Везде, куда смог добраться своими силами. На нем свежая одежда, никакого лоска, но и не спортивные штаны. Просто темные брюки, красиво облегающие его ягодицы и бедра. Серая футболка придает его внешности расслабленный, томный вид. Сегодня он предпочитает ее рубашке, которая делает его хоть и сексуальнее, но неприступнее. Он собирается брать Спока своим шармом, опытом, нежностью и мужской красотой. Никакой агрессивной сексуальности, рекламного блеска и холеных манер. Он свеж, но выглядит так, будто его только что достали из постели и его срочно нужно вернуть обратно.

Опыт подсказывает, что, возможно, стоит подготовить себя заранее и подбросить Споку в тумбочку смазку, но Джим отбрасывает эту идею. Слишком вульгарно это будет выглядеть. Он хочет, чтобы все прошло естественно.

Как со случайным поцелуем, как с тем, когда Спок, уже более осознанно, в минуты душевных терзаний, касался его ладони. Джим сравнивает это с нежными объятиями и поцелуем в лоб. А потом эти "объятия" ладоней начинают длиться дольше. И для них больше не нужно испытывать негативные эмоции.

Кирк хочет, чтобы сейчас все пошло так же легко, как и тогда. Он уложит Спока на постель, раскроет, будто фантик на конфете, его хламиду, коснется губами тонкого жилистого тела, зароется пальцами в волосы на груди, прижмется щекой сквозь белье к твердому органу, слушая едва сдерживаемый всхлип...

* * *

Джим, мягко говоря, изумляется, когда это его укладывают на кровать (нежно, но очень напористо), когда с него снимают носки и бесцеременно стаскивают футболку. Это из его рта вырывается всхлип, когда Спок накрывает его своим телом сверху и сжимает его ягодицу своей рукой.

Одной рукой он находит ладонь Джима, гладит средним пальцем его от подушечек до запястья, вызывая такие вспышки ощущений, о которых капитан даже и не подозревал. Это его член готов выпрыгнуть из белья, когда Спок одновременно целует его губами рядом с ухом и большим пальцем поглаживает сосок.

— У тебя широкие плечи. Это очень красиво, — шепчет он. И Джим совсем сходит с ума: это он должен заставлять Спока зеленеть от смущения, это он должен отсыпать ему щедро откровенные комплименты! — Я могу прикоснуться к твоему пенису?

— О, да!..

Происходящее дальше и вовсе не лезет ни в какие рамки. Спок позволяет Джиму сесть, расстегнуть свою хламиду и снять, при этом не прекращая ласки. Член вулканца под бельем гордо стоит, и Джим, погладив его поверх ткани, засовывает руку в белье. Спок прикрывает глаза, делает вдох и двигает бедрами навстречу.

— Второй узел снизу. Там приятнее всего на этом этапе эрекции. Только... Возьми в тумбочке любрикант.

— Откуда в твоей тумбочке смазка?

Он резко открывает глаза и осуждающе смотрит на Джима.

— Ты считаешь, что во время мастурбации я использую только естественный секрет?

— Во время мастурбации?.. — Джиму кажется, что его голова сейчас взорвется от внезапно накрывшего понимания. — Я думал, ты не заинтересован в этом... У тебя есть какие-то... эм... мысли о сексе? Фантазии?

— У меня, кроме этого, ещё есть предпочтения. Я думал, это очевидно, что у любой половозрелой особи есть размышления и предпочтения в сексе.

Джим начинает шевелиться, и Спок чуть привстает, давая ему пространство. Штаны и белье Джима буквально испаряются. Опустившись на пятки, Спок гладит его член одной ладонью, а второй ласкает пальцы Джима.

— Ауч! Кто ты такой и куда ты дел моего Спока? Мой вулканец — девственник.

Коммандер несколько раз моргает.

— Я и есть... — он вдыхает, и его глаза темнеют, — твой Спок. И у меня действительно не было партнёров до тебя. Полагаю, у нас снова вышло культурное недопонимание. Джим, открой нижний ящик моей тумбочки и достань коричневую бумажную коробку.

Пока Джим исполняет его просьбу, Спок стягивает с себя последний элемент одежды, складывает их разбросанные вещи на стул и снимает покрывало с постели.

Содержимое коробки не может оставить Джима равнодушным. Вполне человеческий на вид фаллоимитатор, короткие анальные бусы, силиконовое и металлическое эректильные кольца, и довольно аскетичный на вид мастурбатор.

— Почему я не знал? — вспыхивает Джим и поднимает голову. Прямо перед его носом качается толстый зелёный член с четырьмя выпуклыми узлами вдоль ствола.

— Ты не спрашивал. Я посчитал, что ещё не пришло время для обсуждения таких вопросов, но твое невежество по отношению ко мне показалось мне... неприятным.

— Извини, — Джим закрывает коробку и убирает ее с постели. — Просто это было неожиданно. Ты очень закрытый в этих вопросах, и я никогда не заставал тебя ни за чем, похожим на мастурбацию, в отличие от себя... Вот я и решил, что тебе это просто не нужно.

Он делает небольшой шаг, приближаясь к Споку и обнимая его за плечи ладонями. Их члены от этого движения соприкасаются, и оба смотрят вниз.

— По-моему, твой член больше моего.

— Он составляет 7,283 дюйма в длину, в среднем 2,204 дюйма в диаметре, но в крайней точке на пике возбуждения может достигать 2,795 дюйма.

— О, довольно... Точные данные. У меня где-то 8 дюймов в длину. Но твой точно толще. Ты измерял собственный член? Зачем?

— Я подготовился к этой человеческой традиции.

— К какой? — удивляется Джим, поднимая глаза.

— Мужчины сравнивают длину своих половых органов. Ранее мне доводилось наблюдать подобные картины в общих душевых, но, право, участвую я в ней впервые.

Джим, не выдержав, заливается хохотом и отступает, чтобы тут же свалиться на кровать.

— О Господи! Спок! Это просто глупая прихоть самодовольных мужчин, это не традиция, — он глядит снизу вверх на хмурого вулканца и протягивает к нему руку. — Иди ко мне. И возьми любрикант. Он нам понадобится, чтобы растянуть меня. Я не сделал этого сам. Знаешь ли, почему-то был уверен, что знаний и опыта у тебя хватит, чтобы справиться с этим.

Вулканец вздыхает, поддается руке, устраиваясь на боку с Джимом.

— Ты очарователен, t'hy'la, даже с твоими нелогичными предположениями, — он ласково касается пальцами щеки Джима, ведет их ниже, по шее, плечу, рёбрам и останавливается на ягодице. — Nash-veh ashaya du aishan wuh yut du nam-tor. Nash-veh ashaya kanok-vei pa' du, — его взгляд открыт и ласков более, чем когда-либо.

— И я тебя тоже. Всё в тебе.