Айви честно хотела пойти спать, но, едва дойдя до спальни, передумала.

Вместо этого она потребовала у Кричера бодрящего зелья и принялась наводить марафет. Кремово-жёлтое платье с вышивкой по подолу, туфли с заострёнными носами, причёска, макияж.

В этот раз она не стала предупреждать Геллерта о том, что придёт — она и так догадывалась, что он ещё не спит, и поэтому просто попросила Кричера перенести её.

В ночном Нурменгарде было темно и пустынно, но Айви уверенно прошла в кабинет Геллерта.

Он действительно был там, устало склонился над бумагами. Его юношеские кудри почти-почти касались кофе в чашке, и весь он выглядел просто олицетворением тяжёлой работы теневого правителя государства и лидера мировой революции.

— Не ожидал, — прокомментировал он, отодвинув бумаги в сторону, когда она вошла.

— Кричер, принеси бодрящего зелья, — сказала она вместо приветствия.

— Оно мне понадобится? — поморщился Геллерт, глядя на появившуюся перед ним чашку с зельем. — То есть, конечно, понадобится, но я думал выпить его чуть позже.

— Тебе в любом случае надо уже, — заметила Айви, глядя на его усталый вид. — Но, если хочешь, я могу завтра прийти, у меня всё же нет ничего срочного.

— Нет, — решил он. — Ты, я думаю, будешь поприятнее, чем вся эта бюрократия.

— Ну спасибо, — фыркнула девушка.

— Всегда пожалуйста. Кричер, мне ещё кофе. Айви?

— И чаю, пожалуйста, — кивнула она, садясь на стул, заботливо трансфигурированный Геллертом.

— И что у тебя за ничего срочного, что ты решила встать посреди ночи и навестить скромного меня?

— На самом деле, меня просто полночи мучил Дамблдор, а уже почти два, и я решила, что всё равно не высплюсь, да и ты, скорее всего, всё равно не выспишься, и мы можем не выспаться вместе.

— Хороший план, — согласился Геллерт. — И чего там Альбус? Как именно он тебя мучил?

— Для начала у меня вопрос, — решительно сказала Айви. — Снейп ничего не говорил Дамблдору о крестражах Волдеморта? О тех, которые мы нашли, и о тех, которые ты видел?

— Он вообще ничего о них не знал, — удивился Геллерт.

— А другой утечки информации не было?

— О них знали только я, ты, Винда и Кричер. Винда не болтлива, Кричеру запрещено, ты говорила кому-нибудь?

— Я говорила министру, — медленно сказала Айви. — Но если бы Дамблдор узнал это от министра или связанного с ним источника, я была бы уже мертва. Или что-то вроде того. Во всяком случае, узнала бы о том, что я раскрыта, и вынуждена была бы скрываться от Дамблдора.

— А что он сказал? — поинтересовался Геллерт.

— Он сегодня долго рассуждал о крестражах. Сказал, что раз юный Том Реддл после создания первых крестражей спрашивал у любимого учителя, что будет, если разделить душу на семь частей, то крестражей у него должно быть шесть.

— Звучит логично, — заметил Геллерт. — И моё видение это подтверждает.

— Нет, ты слушай дальше, — прервала его Айви. — он знает, что я уничтожила дневник, и он сказал, что сам уничтожил кольцо, разбив его древним мечом из гоблинской стали, пропитанным ядом и кровью василиска.

— Способ действенный, — подтвердил Геллерт.

Айви от него просто отмахнулась.

— На основании того, что он нашёл это кольцо, а также на основании того, что Волдеморт украл медальон Слизерина — который мы уничтожили — и чашу Хаффлпафф — которую ты видел и которую мы ещё не нашли — он предположил, что Волдеморт хотел делать крестражами ценности, причём ценности с магической историей, и что медальон и чаша — тоже крестражи.

— И ты думаешь, что такой вывод нельзя сделать самостоятельно, и что он откуда-то это узнал, а тебе выдал, как собственную догадку?

— Слушай дальше, — снова отмахнулась Айви. — Он сказал мне, что много раз пересматривал свои воспоминания о том, как пришёл в дом моих родителей после их смерти и смерти Волдеморта, и смотрел там магические следы. И по ним вычислил, что в тот момент, когда Волдеморт пришёл нас всех убивать, при нём был один из крестражей.

— Это вполне возможно, — прокомментировал Геллерт. — Если бы у меня были эти его воспоминания, я тоже смог бы посмотреть и посчитать. Но зачем ему тащить крестраж на убийство ребёнка?

— Также Дамблдор считает, что змея Волдеморта ведёт себя странно, и сам Волдеморт ведёт себя странно со змеёй. На основании этого он сделал вывод, что змея тоже является крестражем.

— И ты считаешь, что всё это притянуто за уши, и на самом деле он просто узнал про моё видение, — сказал Геллерт. — Но при этом, если бы он узнал, что на самом деле ты меня спасла и всё такое, ты бы здесь сейчас не сидела. И ты это очень правильно считаешь. Но мы не можем это проверить.

— А, да, совсем забыла, — добавила Айви. — Он считает, что Волдеморт хотел сделать крестражами четыре реликвии четырёх Основателей Хогвартса, но единственную известную реликвию Гриффиндора он не нашёл точно, а вот что-то, принадлежавшее Ровене Рейвенкло, мог и найти, и это ещё один крестраж. А диадему Ровены Рейвенкло я тебе как раз отправляла с Кричером.

— Ваша богатая магическая история, — поморщился Геллерт. — Но, если он знал, что это диадема, то почему он не сказал прямо, что это диадема?

— Это вопрос, — признала Айви. — Хотел, чтобы я во всём сама призналась?

— Хотел посмотреть на твою реакцию?

Внезапно её осенило.

— Помнишь, мы с тобой говорили о том, что он может быть повёрнут на всеобщем благе из-за неправильной ментальной коррекции от брата? — быстро сказала она.

Геллерт понял её с полуслова, хотя она совсем этого не ожидала.

— И он может совешенно искренне предлагать тебе во всём сознаться, и может давать тебе второй шанс? — тоже воскликнул он.

— Только я совсем забыла про этого Аберфорта, — виновато поморщилась Айви.

— И хорошо, я сам схожу на него посмотреть, ты по неопытности можешь многого не понять, — успокоил её Геллерт. — Важно другое: как тебе теперь себя вести?

— Как обычно, но всегда иметь при себе экстренный портключ в Нурменгард? — предложила девушка. — Хотя нет, ступефай со спины…

— Я бы предложил убить его и не страдать, но, боюсь, пока рановато, — нахмурился Геллерт. — Атака со спины, конечно, работает в обе стороны, но у него хорошая реакция, и, хоть этого и не видно, он тот ещё параноик.

— Да уж догадываюсь.

— Но то, о чём мы сейчас говорим, построено на голых предупреждениях, — напомнил ей Гриндевальд. — Вполне может оказаться и так, что он додумался до этого всего исключительно сам. Он всегда был гением, он очень умён и у него очень хорошо развита интуиция. Мы можем проверить это лишь косвенно, порывшись в памяти Аберфорта Дамлдора. Старина Эб — тот ещё говнюк, на самом деле, но, опять же, мы только придумали про него теорию, мы ничего не знаем. Пока что не беспокойся. Не оставайся одна с Альбусом, и вообще старайся не оставаться одна. Ну и да, я думаю, Альбус в любом случае не убьёт тебя сразу, а захочет сначала допросить, так что пусть Кричер каждые два часа проверяет, всё ли с тобой в порядке и где ты.

— Кричер сделает, если хозяйка согласна, — тут же сообщил Кричер, появившись рядом.

— Ты замучаешь Кричера, — недовольно заметила Айви.

— Кричер не замучается, добрая хозяйка, Кричер будет только рад следить, чтобы с доброй хозяйкой было всё в порядке. Добрая хозяйка очень заботится о Кричере, но ей не надо беспокоиться! Кричер сделает всё, чтобы поганый грязокровка не сделал ничего плохого доброй хозяйке!

— Ну вот, видишь, всё в порядке, — заметил Геллерт. — Кричер, принеси ещё кофе, пожалуйста.

— И мне ещё чаю, — кивнула Айви. — Спасибо.

— Не беспокойся, ты знаешь достаточно и достаточно полезна, чтобы нам пришлось тебя спасти.

— Не сомневаюсь, — хмыкнула Айви.

— Что, кстати, насчёт младшего Нотта? — внезапно перевёл тему Геллерт.

Айви так удивилась, что аж закашлялась.

— Совсем о нём забыла, — призналась она.

Гриндевальд хмыкнул.

— Не думаю, что, будь я девушкой, я смог бы так спокойно выбирать себе брак по расчёту, — сказал он. — А как же всякая там любовь, романтика?

— Любви не существует, — поморщилась Айви. — По крайней мере, я не видела ни одного её проявления. Такого, чтобы поверить. А романтика — это просто один из способов сделать друг другу приятно.

— Цинично, — заметил Геллерт.

— Я жить хочу, а не романтики, — всё так же цинично сообщила Айви. — И жить по возможности хорошо. Нотты выплывут при любом раскладе, если не старший, так младший точно. А с ним и я, если вовремя зацеплюсь. А я договорилась, так что зацепиться смогу.

— Если я проиграю, — правильно понял Геллерт.

— Не пойми меня неправильно. Я готова сделать всё, чтобы ты не проиграл. Ты — моя основная ставка. Ты мне нравишься, ты мне симпатичен, намного более симпатичен, чем кто-либо другой. Но не всё в этом мире зависит от меня.

Геллерт некоторое время сосредоточенно смотрел на неё, а потом улыбнулся.

— Я постоянно забываю, что мы не ровесники, — хмыкнул он.

— Ну нет, — возразила Айви. — Я ещё более чем подросток. Но я изо всех сил стараюсь, чтобы это не мешало мне жить, и жить хорошо. Устраивать свою жизнь. Если ты понимаешь, о чём я.

— Разумно, — согласился он. — А за меня замуж выйдешь?

Айви замерла, и всё, что в ней было, тут же напомнило ей, какой же она ещё подросток. Романтика, любовь, всё вот это вот, о чём мечтают по ночам маленькие девочки — всё это вдруг пронеслось в её сознании ураганом, в голове встали все мечты её четырнадцатилетней о красивом и сильном мальчике (Седрике Диггори, Викторе Краме, кто там ещё был), только с Геллертом в роли красивого и сильного мальчика, и да, он был в разы более сильным, в разы более красивым, в разы более…

Захватывало дух.

Но она с тех пор повзрослела.

— Зачем? — спокойно спросила она, отогнав глупости и выровняв дыхание.

Любви и романтики не существует.

Существует выгода, и надо понять, в чём здесь эта выгода. 

— Со мной ты тоже сможешь жить хорошо, — просто ответил Геллерт. — В случае моей победы, конечно же, в другом не предлагаю. — Он усмехнулся. — Станешь императрицей, первой леди, или… в общем, я ещё не придумал.

Это всё она и так знала.

— Я имела в виду, зачем это тебе.

— Наши дети будут змееустами.

Вот и всё. Всё просто. Всё хорошо и правильно.

Нет, хотелось бы любви и романтики — она отдавала себе отчёт в том, почему с этим ответом у неё возникло такое неприятное ноющее чувство в груди. Но этого не существует. Она бы не поверила, если бы Геллерт заговорил об этом.

А так — всё хорошо и правильно.

Хорошо и правильно.

Хорошо. И правильно.

— Договорились, выйду, — кивнула Айви, заставив себя не думать о глупостях. — Если, конечно, не передумаешь.

— Уж постараюсь, — фыркнул он.

— Уж спасибо.

Они попросили Кричера принести им ещё напитков. Геллерт предложил было чего покрепче, чем чай и кофе, чтобы отметить их предварительное соглашение о помолвке, но Айви отказалась. Она и так после этого спать не планировала.

— Что-то ещё? — буднично поинтересовался Геллерт.

Айви ещё раз напомнила себе, что любви не существует.

— Как Снейп? — поинтересовалась она.

— С утра отправится к Альбусу, я с ним разобрался. Теперь не помрёт, но и проблем не доставит. Только всё время умоляет меня ещё раз показать ему Лили. По-моему, он немного сошёл с ума.

— Не надо ему меня показывать, — фыркнула Айви. — А то я не удержусь и скажу ему, что я её дочь, и он у тебя совсем рехнётся.

— Я почему-то именно так и подумал, — улыбнулся Геллерт.

— Мы понимаем друг друга с полуслова.

— Ещё один повод пожениться, почему нет.

— Ну вот.

— Какие мы молодцы.

За окном было серое небо, а край его на востоке уже чуть-чуть розовел.

— А что ты думаешь насчёт министра Скримджера? — спросила Айви.

Она долго сомневалась, стоит ли напоминать Геллерту об идее познакомить его с министром, и сначала вообще надеялась, что Геллерт об этом забыл, потому что министр был ещё одной её ставкой, и она сомневалась, стоит ли сливать его с силами Нурменгарда. Но в конце концов она решила, что, если Дамблдор уже знает о её деятельности, то министр в качестве подстраховки ей уже ничем не поможет, и лучше уж усилить с его помощью Геллерта.

— Ты хочешь напомнить, что мне нужно с ним пообщаться?

— Ну да.

— Я думаю об этом.

— Думай активнее. Пообещай ему завалить Волдеморта и Дамблдора, представь вашу австрийскую программу. Максимально подробно, можешь пару своих ребят взять с собой для презентации. Мне показалось, что он действительно умён. Он может и согласиться тебя поддерживать, поначалу хотя бы тайно, но можно и явно. Если ты убедишь его в том, что за тобой будущее. Да, он бывший аврор, причём он сражался с Волдемортом и Пожирателями. Но именно поэтому он вообще не ждёт от тебя адеватности, он будет очень удивлён ею и всем тобой. Постарайся вообще посильнее его удивить. Мне кажется… так. Впрочем, если не получится, можешь устроить бойню в министерстве, только не с кучей трупов, а с кучей живых побеждённых, но с большими разрушениями. А когда на готовое заявится Волдеморт добивать и захватывать, приди бить морду Волдеморту. В результате британцы составят о тебе хорошее мнение. Ну, или, если видишь, что этот мой набросок плана так себе, то просто вежливо свали, ничего не порушив. Можешь ещё надавать советов по укреплению защиты министерства и улучшению работы аврората, ему понравится.

— Спасибо за совет, — кивнул Геллерт. — Я ещё подумаю, но звучит разумно, и это хорошее начало для того, чтобы захватить Британию. 

— Всегда пожалуйста, — согласилась Айви.

— Что именно пожалуйста?

— Всегда рада дать мудрый совет, лишь бы мне не пришлось самой ему следовать.

— А, это… Вот за это я тебя и обожаю.

— А я тебя обожаю за то, что ты следуешь моим мудрым советам.

— Мы идеально подходим друг другу! Может, всё же выпьем за это?

— С кем это вы тут пьёте?!

На пороге стояла Винда в халате поверх ночной рубашки, с наскоро завязанными в пучок волосами, но на неизменных каблуках.

— С Айви. — Геллерт шутливо выставил руки в защитном жесте.

— И мы не пьём, — заметила Айви. — Добрый вечер.

— Утро.

— Ну, утро. Какая разница?

— Действительно, никакой, — согласилась Винда.

— И мы собираемся захватывать магическую Британию.

Винда сразу же изменила своё отношение к происходящему.

— Айви, я тебя обожаю! Вот как тебя нет, так он тут сидит, в книжках копается, эксперименты какие-то ставит, в общем, не пойми чем занимается. А как ты придёшь, так сразу что-то делать начинает!

— За каждым великим мужчиной стоит великая женщина, которая даёт мудрые советы, — фыркнул Геллерт.

— Это-то так, — согласилась Винда. — Но вы, шеф, эту бедную великую женщину скоро совсем замучаете. Ей тоже спать иногда надо.

— Она сама сама пришла, я её не звал, — открестился Геллерт.

Айви только поразилась, как при таком строгом соблюдении субординации у Винды получалось изображать сердитую мамочку.

— Ну, вы же уже собрались захватывать Британию? Значит, всё, отпустите ребёнка, Британию можно и без ребёнка захватить.

— Она не ребёнок, — поморщился Геллерт. — И вообще, мы договорились пожениться после победы.

Винда аж поперхнулась тем, что хотела сказать.

— Я не поняла, а где радостные вопли? — только и спросила она.

Айви и Геллерт оба посмотрели на неё с большим интересом.

— Чьи? — почти хором поинтересовались они.

— Где вино, где свечи, где романтическая обстановка? — продолжала Винда, становясь всё более сердитой. — И где кольца, в конце концов?

— Да это не помолвка, это так, предварительная договорённость, — тут же открестился Геллерт.

— Да мы просто подумали и решили договориться, — пожала плечами Айви. — Что такого?

— Я с вами с ума сойду, — всплеснула руками Винда, почему-то напоминая в этот момент миссис Уизли. — В монастырь уйду грехи замаливать, за которые вы мне такие достались.

— Долго замаливать придётся, — заметил Геллерт. — Жизни не хватит.

— Я постараюсь, — мрачно сообщила Винда. — Очень постараюсь. Мы, шеф, потом ещё поговорим. Серьёзно так поговорим о вашем умении обращаться с девушками.

— Да что такого? — снова возмутился Геллерт.

— Поговорим, я сказала, — грозно сообщила Винда. — А теперь, всё же, идите оба спать. И я считаю, что вам лучше действительно пойти это делать, пока я не стала очень злая. Я предупредила.

Геллерт вздохнул.

— Пошли, невеста, — сказал он. — Когда она злая, она очень громкая и боевыми заклинаниями швыряется.

— Ещё не невеста, — фыркнула Айви.

— Хорошо, не невеста, — согласился он.