Нужно успеть. Он сможет. Арсений верит в него. Антон силён и духом, и телом. Не каждый человек за свои восемнадцать лет сможет пережить то, что пережил Антон, и остаться счастливым. Продолжать верить в людей и сострадать.

И к чему твоя сострадательность привела, чёрт? Если бы он не преградил путь… Позвал бы Арсения раньше… Не дурил и не защищал его.

Антон. Защитил. Его.

Спас.

Арсений уверен — Антон справится и без специальной подготовки.

— Только дыши, — Арсений вмиг переносит Антона в замок и кладёт его на стол, потому что так будет удобнее провести обряд. — Ты не должен умереть, слышишь?

Арсений понимает, что каждая секунда на счету. Нельзя медлить. Ин-наче умрёт единственный человек на всём белом свете, за которого он был готов умереть.

Арсений проводит острым клыком по своей ладони, рассекая кожу. Ему нужна собственная кровь. Одна её капелька может стать спасительной для Антона. Должно же всё сработать, пожалуйста?

Он раскрывает рот Антона и капает ему на язык капельку крови.

Дыхание Антона всё ещё слышно — он живой.

А значит… Он должен обратиться в вампира.

Кровь Антона испачкала всю его рубашку, и Арсению страшно воочию видеть её. Арсению страшно смотреть на своего мальчика и понимать, что это он виноват. Не защитил, не предвидел, не уберёг.

Антон хрипит от боли и большой потери крови, и Арсений понимает. Он не выживет самостоятельно... Он должен умереть, чтобы обрести бессмертие.

— Прости, — Арсений целует Антона в губы, извиняясь. Он клялся, что никогда и ни за что не сделает Антону больно. Но сейчас… Сейчас надо. — Это ради тебя.

Арсений перекрывает Антону доступ к кислороду, прижав ладонь ко рту и пережав нос, чтобы парень больше не смог дышать. Никогда. Всё же получится, да? Всё должно получиться… Обязано.

Арсений понимает.

Антон мёртв.

Остаётся только ждать, надеяться, верить! Он не сможет без Антона, не теперь. Они должны быть вместе. Он же ещё не рассказал Антону все секреты, не показал удивительные чудеса света, не ознакомил с магией.

Не проявил достаточное количество любви! Не высказал своих чувств, хотя всю жизнь думал, что он не умеет. Что он даже не чувствует. Но Антон выбил из-под его ног почву своей улыбкой, словами, проникновенностью. Дал Арсению частичку свежего воздуха. Научил любить.

И Арсений целиком и полностью уверен в своём решении обратить Антона в вампира и навечно связать их союз. Если всё произойдет правильно, то, умирая с частичкой крови, человек превращается в вампира.

Арсению остаётся только ждать и молиться.

П-пожалуйста?

Он запрыгивает на стол и ложится рядом с телом Антона. Он берет за руку своего человека и закрывает глаза. Они вместе. Они справятся. Смогут. И не через такое проходили, ведь так?

***

— Арс…

Арсений не может в это поверить.

Арсений резко садится, распахивая глаза. Он успел вообразить и Антона в образе полумертвеца, и его похороны. И их совместную жизнь, и его одиночество. Мысли Арсения бросали его из стороны в сторону, доводили до грани. Он уже начал размышлять о самоубийстве…

Но голос Антона, его прелестный голос, словно спасательный круг.

— Антон! — вскрикивает Арсений, обнимая своего мальчика. Своего… Не человека. Вампира.

У него получилось.

— Арс, — Антон не понимает, что происходит. Он же уже падал в необъятную черную дыру. Понимал, что это смерть. Осознавал, что больше никогда не увидит Арсения, не прикоснётся к нему. Не поцелует, не обнимет, не ощутит его внутри себя.

А сейчас Арсений сильно-сильно прижимает его к себе, нашептывая то, насколько сильно он успел испугаться и какой Антон дурак.

— Вампиры же бессмертны, — Антон и без него знает. Но тогда… Он испугался! Он сделал первое, что пришло в голову! Решил действовать и защитить самое ценное в своей жизни ценой своей. — И ты теперь тоже.

— Ты сделал меня бессмертным? — Антон не знает, как на такое реагировать. Он и подумать не мог, что всё может обернуться именно так.

— Я сделал тебя вампиром, — Арсений целует Антона. За пару часов обращения он уже успел соскучиться по нему. — Рано или поздно я бы предложил тебе обратиться добровольно, но в связи с чрезвычайными обстоятельствами пришлось действовать решительно.

— Я-я… — Антон не верит своим ушам. Он не может воспринять эту информацию. — Ты спас меня?

— Это ты спас меня.

Антон смотрит на свою окровавленную одежду и понимает — рана затянулась. Он ж-жив. Кровь больше не плещется из него фонтаном, но его органы не функционируют, а он не дышит.

Больше никогда не сможет.

— Ты ещё не до конца обращён, — поясняет Арсений, — чтобы завершить процесс, ты должен будешь убить человека и выпить всю его кровь.

— Н-но, — Антон осознаёт, что он больше не сможет питаться человеческой едой… Отныне ему нужна будет только чужая кровь.

— Твои клыки, — Арсений оттягивает нижнюю губу Антона, проводя пальцем по ещё не острым зубам. — Они увеличатся, как только первая капелька крови попадет на них.

Антон не знает, что чувствует.

Как только между ним и Арсением проскочила полноценная искра, перетекшая в тёплые взаимодействия, Антон не раз задумывался о том, что Арсений — бессмертен, а он — нет. Что рано или поздно он начнёт стареть. Появятся морщинки, седые волосы, больное тело.

Он будет угасать в глазах Арсения.

И он не сможет терпеть такого его и выгонит.

Вычеркнет из своей жизни.

— Ты же будешь со мной, да? — жалобно спрашивает Антон. Ему страшно. Жизнь вампира держится на убийстве людей — иначе умрёшь сам. Но он еще не вампир, но уже и не человек. И лишить жизни кого-то просто так, потому что нет другого выхода — большой шаг для Антона. Огромный грех.

— Теперь всегда.

***

Антон навсегда останется с телом подростка. Но с сегодняшнего дня он начинает новую жизнь. С новым летоисчислением. Другим видением мира. Новыми потребностями.

— Сейчас ты почти не чувствуешь изменения в организме, — Арсений держит Антона за руку, ступая по тёмному, неосвещенному фонарями переулку. Шумиха, связанная с выстрелами и убийством мужиков ещё не утихла…

Антона Андреевича Шастуна обвиняют в убийстве трёх человек. Тех двоих. И Агеева.

— А когда это произойдет?..

— Как только ты ощутишь вкус крови — сразу станешь другим.

— Что со мной будет? — Антону кажется, будто от волнения ему не хватает свежего воздуха, но… Он вообще больше никогда не сделает глотка воздуха. Хоть и привычка хватать кислород ртом всё ещё остаётся.

— Глаза станут чёрными… — шепчет Арсений на ухо Антона. — Ты не сможешь остановиться и выпьешь всю кровь человека. До последней капли. Потому что твоё тело будет сильнее разума.

— Я п-перестану быть самим собой? — Антона лихорадит.

— Ты всегда останешься собой, сладкий, — Арсений мягко целует Антона в лобик. Прикосновение губами именно в лоб стало их особенным ритуалом передачи уверенности друг другу. — В моих глазах ты всегда будешь дурашкой, которого я смог полюбить.

— Арс, — Антон чувствует чувства. Он — существо, которое практически обратилось в вампира, чувствует. Антон готов поклясться, что никогда не заглушит в себе эту способность. Ни-ког-да… Только если эти чувства перестанут гореть в нём благодаря Арсению. Если жизнь сложится так, что им придется разойтись…

Тогда будет легче не чувствовать вообще, чем жить с разбитым сердцем.

— Тихо, — произносит Арсений, затыкая Антона поцелуем, — твоя первая кровь приближается.

— Я не готов…

— Ты сможешь, сладкий, я верю в тебя.

Антон пока не может убивать, как Арсений. Не может разорвать чужую шею зубами. Ему нужно холодное оружие. То, с которым он уже знаком. То, при помощи которого уже убивал.

Арсений вкладывает ему в руку знакомый кинжал и зажимает его пальцы.

Если он не убьёт в первые двадцать четыре часа после перевоплощения, то Антон умрет окончательно.

А он хочет жить.

Ради Окси. Ради самого себя. Ради Арсения.

Всего одна смерть. Одна глубокая рана в живот. Одна капелька крови… И ему станет легче.

— Давай, — шепчет Арсений, поглаживая Антона по спине. Он верит в него. Антон справится.

Одно дело — убивать виновного человека, которому хочешь отомстить за смерть родной крови, за бессонные ночи, за тысячу панических атак.

Другое — совсем невинного.

Антон перерезает горло своей первой жертве, осторожно подкравшись со стороны.

Его трясёт, когда он видит, как быстро жизнь покидает человека.

— А теперь, милый, — Арсений, наблюдавший за Антоном, подходит к нему, чтобы помочь парню решиться, — открой ротик, — Арсений садится на корточки перед трупом, чтобы провести по его шее кончиками пальцев и обмазать их кровью. — Я рядом, — Арсений прикасается пальцами к губам Антона…

Арсений пропихивает пальцы в рот парня, давая облизать их.

Завораживает.

Антон открывает глаза.

— А-Арс, — Антон чувствует изменения в своём теле. И это чувство ни с чем не сравнимо. — Я-я…

— Выпей его кровь, малыш, — шепчет Арсений, проводя по щеке Антона языком, хитро щурясь. — Тебе понравится.

Антон будто опьянён. Голова разрывается, в носу свербит, веки тяжелеют. Реальность словно в тумане. Мысли разбегаются в стороны. Он ощущает лишь мокрую дорожку, оставленную на его щеке языком Арсения, и желание убивать.

Антон пронзает шею человека зубами и жадно присасывается губами. Кровь отдаёт железом, медленно течёт по стенкам горла, оживляет разум. Его сознание прочищается с каждой новой капелькой крови.

— Моё золотце, — усмехается Арсений, любуясь Антоном, испачканным уже не собственной кровью. Чужой. Арсений чувствует — кровь хороша, но эта награда только Антона, и он не притронется к ней.

Он гордится Антоном.

Он помнит, насколько тяжело ему было принять себя не как человека, а как вампира.

Учитывая, что он был кинут на произвол судьбы. У него не была скелета, опоры, поддержки со стороны другого вампира.

Но он не оставит Антона одного.

— Антон, — улыбается Арсений, — отныне мы будем убивать вдвоём, слышишь? Делить кровь на двоих. И тебе не придется ревновать…

— Арсений, — Антон весь в крови — лицо, руки, шея. Он ещё не знает, что кусать нужно именно в яремную вену, чтобы кровь не била фонтаном. — Я-я… В-вампир?

— Самый лучший вампир, — Арсений, словно вновь по щелчку, переносит их в замок, понимая, что от трупа ничего не осталось. Надо умыть Антона… Или?.. — Снимай рубашку.

— Что? — переспрашивает ещё не пришедший в себя Антон.

— Я хочу тебя, — Арсений разрывает пуговички и они со звоном падают на пол. Он запрыгивает на стол и тянет Антона на себя за волосы.

Арсений длинным язычком слизывает с его лица кровь, обнимая Антона ногами, обвернув их вокруг его талии.

Антон решает действовать сам.

Он проталкивает испачканные кровью пальцы Арсению в рот, давая попробовать кровь из них.

Арсений не прочь употреблять кровь только таким способом.

Он жадно облизывает пальцы Антона, смотря ему в глаза, и протяжно стонет от наслаждения. Не только потому, что в его организм попадет кровь.

А потому что это — пальцы Антона.

И он хочет почувствовать их везде.

Полностью передать управление его новорожденному вампиру. Отдать своё тело ему, позволяя выебать.

— Ты пока всё ещё можешь заниматься любовью, — Арсений целует Антона, проталкивая язык в его рот. Он хочет почувствовать молодые клыки Антона. Наконец осознать, что Антон отныне бессмертен. Такой же, как и он. — Ты можешь сделать всё сам.

Арсений разрывает рубаху и на себе, глядя Антону в глаза. Они чёрные, словно вечность, в которой горят миллионы звёзд-огоньков. Арсений ухмыляется, когда видит — это предложение приходится Антону по вкусу.

Антон избавляет его штанов и слегка подталкивает, чтобы Арсений улёгся спиной на стол. Он раздвигает его ножки, завороженно глядя на такой вид.

Нет никакого волнения, никакой неуверенности. Всё в прошлом. Он хочет.

Он знает, что не причинит Арсению боль.

— Нам нужен вазелин, — произносит Антон, осторожно дуя на головку члена Арсения, на которой уже началась образовываться естественная смазка.

— Меня не нужно растягивать, — подсказывает Арсений, и по щелчку пальцев в его руке появляется бутылочка с вазелином, которую он кидает Антону в руки. — Просто смажь член.

— Но тебе будет больно.

— Я не чувствую боль, сладкий, — подмигивает Арсений. — И ты тоже… Только чистое удовольствие…

Антон трахает жёстко, забывая обо всех проблемах. После выпитой крови в нём кипит жизнь. Энергия. Желание. Арсений стонет громко, и его голос разносится эхом по всему замку, лаская слух Антона. Он корябает острыми ногтями старую древесину стола, сжимая член ещё сильнее.

Ему хорошо.

— Антон! — выкрикивает Арсений, понимая, что сейчас кончит, хотя Антон даже не прикасался к его члену. Это нереально. Невозможно. Прекрасно.

Ему очень хорошо.

Антон попадает прямо по простате, держа ноги Арсения разведёнными. Он чувствует, что сейчас обоим нужно именно это. Жесткость. Скорость. Резкость.

Милота была в первый раз. Когда не знаешь, что нравится партнеру. Как нужно действовать. Что вообще будешь ощущать.

Сейчас же — чистой воды страсть.

Хаотичные укусы, быстрые толчки, высокие стоны.

Антон кончает в Арсения, помогая ему почувствовать оргазм рукой. Тёплая жидкость — сперма — наполняет задницу Арсения, и он охает.

Такого он точно никогда не испытывал.

Антон ложится на стол, к Арсению, и мягко целует его в губы, убеждаясь, что всё хорошо.

Антон видит в глазах Арсения слёзы и обеспокоено кладёт ладонь к нему на щёку, чтобы смахнуть влагу большим пальцем.

— Ты же говорил, что вампиры не плачут, — Антону страшно. Вдруг всё же было б-больно?

— Ох, сладкий, — усмехается Арсений, — оказывается, ещё как плачут, — он обронил не одну слезинку, когда Антон умирал. Он плачет сейчас от счастья.

— Всё хорошо, Арс?

— Да, Антон, — улыбается Арсений. — Всё хорошо… Отныне всё будет хорошо.

Он обещает.