— Вампиры не плачут.

— Вообще никогда?

— Неа, — они устроили совместный вечер вопросов. Точнее, вечер, когда Антон задаёт вопросы, а Арсений на них отвечает. Постелив свою накидку на пол, чтобы было помягче, Арсений пригласил Антона усесться напротив камина. Не потому что холодно, а потому что так уютно. Дровишки потрескивают, придавая обстановке душевность, а разговор льётся мягко, словно они знакомы сотню лет. И самое лучшее, что произошло за сегодняшний вечер, так это то, что Арсений позволил Антону лечь головой на свои коленки.

И Антон сейчас — самый счастливый человек на планете.

А Арсений — самый счастливый вампир.

— Но ты говорил, что и спать не можешь, — подмечает Антон, пытаясь разобраться до конца. — Но спал же.

— Одно дело — какой-либо физический процесс, — поясняет Арсений, играясь с мягкими кудряшками Антона. — другое — когда дело касается способностей организма.

— Оу, — кажись понимает Антон. — А можешь рассказать про глаза? Они у тебя очень красивые, ты знал?.. То бордовые, то жёлтые, то голубые. Это же зависит от твоих эмоций, да?

— Не совсем, — когда Арсений жил в замке один, он и не понимал, насколько на самом деле был одинок. Но сейчас… Когда Антон задаёт ему один вопрос за другим, когда расспрашивает обо всём на свете, желает находиться рядом с ним как можно дольше — Арсений осознаёт. Он. Был. Один.

И это не являлось проблемой.

Это просто констатация факта.

Но сейчас, понимая, что в доме помимо него может находиться кто-то другой... Кто будет заставлять его чувствовать чувства... Он не хочет вновь становиться одним.

Холодным.

И безэмоциональным.

— Красными глаза становятся, когда я пью чужую человеческую кровь… Жёлтыми, когда кровь животных… А голубые, когда я в состоянии покоя и давно не питался.

— Воу, — удивлённо выдыхает Антон. — А что будет, если ты будешь долго голодать?

— Тогда начнётся процесс высыхания, — поясняет Арсений. Он не раз доводил себя до такого состояния. Иногда — по своей воле, тренируя выдержку. Иногда — в связи с внешними преградами. — Силы очень быстро покидают тело, и ты становишься беспомощным.

— Можешь брать мою кровь, когда понадобится, — в который раз повторяет Антон. Ему важно, чтобы Арсений чувствовал себя хорошо, даже если он сам будет испытывать лёгкое недомогание.

— Антош-ш, — Арсений понимает рвение парня чувствовать себя нужным. Бояться, что он выгонит его, если не начнёт получать выгоду. Но Арсению Антон нужен вовсе не из-за вкусной крови. Он просто нужен. Безвозмездно. — Ты знаешь, что вампиры очень хорошо контролируют свои эмоции, да?

— Догадываюсь, — парень не понимает, к чему ведёт Арсений.

— Но когда они позволяют себе чувствовать, все эмоции ощущаются намного глубже. Если мы позволяем себе грустить — то грустим основательно. Если радуемся — то от души.

— И что ты хочешь этим сказать?

— Моя привязанность к тебе, возможно, даже сильнее, чем твоя ко мне.

***

Антон идёт ва-банк. Что будет после этой выходки — неизвестно. Добьётся ли он желаемого результата — тоже. Обрушит ли на себя гнев Арсения или же, как и планируется, они займутся любовью.

Антон знает — зелье уже выпито.

Надо лишь сделать первый шаг навстречу Арсению, разыграть его сексуальный аппетит, подтолкнуть. Показать, что он действительно хочет близости, выходящей за рамки обыкновенных поцелуев.

Он готов.

— Арс, — Антон попросил вампира остаться в коридоре и дать ему время. Глаза Арсения закрыты. Он даже не знает, зачем Антон позвал его.

Ради сюрприза.

А в чём состоит этот сюрприз — неизвестно.

— Можно входить? — уточняет Арсений, сильно зажмурившись. Он хочет, чтобы Антон увидел его настоящие, искренние эмоции. Которые нельзя подделать. Поэтому подсматривать было бы совсем нечестно.

— Только не ругайся на меня, хорошо? — Антону вновь страшно. И не из-за реакции Арсения.

Ему становится страшно от самого себя.

Он и не думал, что вообще способен на такое.

— Обещаю, — произносит Арсений и одновременно с этим открывает глаза.

Антон, завёрнутый в накидку Арсения, сидит на кровати, прикрывая интимные места.

Арсений сглатывает.

Это же не иллюзия, да?

— Мелкий человечишка думает, что ему всё дозволено? — шипит Арсений, хитро скалясь. Накидка осталась у Антона в комнате (которая уже становится не просто его, а их комнатой) с тех пор, как они разместились на ней у камина. И Антон решил воспользоваться ею, чтобы соблазнить Арсения.

— Я-я, — мямлит Антон, желая оправдаться… Похоже, всё-таки не стоило трогать вещь Арсения без его разрешения. И вообще это была плохая идея!..

— И правильно думает, — рычит Арсений, оказываясь на кровати перед Антоном. Он медленно проходится по всему телу Антона глазами, позволяя его запаху проникнуть глубоко в ноздри. — Ты точно хочешь, Антон?

— Да, — кивает парень, отводя взгляд.

Да, в воздухе висит неуверенность и стеснение. Да, Антон никогда не занимался этим и не знает, как правильно. Понимает, что секс с особью мужского пола отличается от секса с женщиной. Но они здесь. Посреди леса. И никто не сможет осудить их.

Но так должно быть.

Для обоих отношения в новинку. Каждый только начинает изучать зону комфорта друг друга. Что делать можно, а что нет. И такое постижение не только тел, но и душ друг друга, лишь укрепляет их связь.

— Хорошо, — улыбается Арсений. — Я тоже, — вампир медленно преодолевает расстояние между их губами. Он аккуратно целует Антона. Мягко. Стараясь не сделать больно клыками… Оказывается, он так умеет.

Умеет не делать больно.

— Сними одежду, пожалуйста, — просит Антон, ощущая себя более открытым перед Арсением, будучи обнаженным и завёрнутым лишь в одну ткань. Антону хочется поскорее ощутить, увидеть, почувствовать, как их голые тела прикасаются друг к другу. Сливаются вместе. Воедино.

— Раздевай, — ухмыляется Арсений. Ему хочется дать Антону полную свободу, не ограничивать. Дать раскрыться. Окончательно убить в Антоне страх делать первый шаг. Он — не чудовище, когда рядом с ним Антон.

Антон прикрывает глаза и набирает в лёгкие побольше воздуха. Он тянет за одну из нитей, развязывая бантик, с помощью которого на его шее держалась накидка, и она падает на кровать. Антон готов. Он хочет отныне и впредь принадлежать только Арсению. Целиком и полностью. Не пряча ни единого сантиметра под тяжестью одежды.

Лёгкий холодок и осознание того, что вот он — момент, о котором он мечтал все эти дни, заставляют его поёжиться. Но в глубине он горит. Его сердце в огне. Он впервые чувствует себя по-настоящему живым. Чувствующим, что груз, тяготивший его душу, становится всё невесомее и невесомее.

Вот он — глоток свободы от всего впервые за долгие годы.

Арсений поражён.

Тело Антона — оно не просто красиво. Оно прекрасно. Всё. От кончиков пальцев и выше, выше, выше.

Он видел самые разные вещи, которые можно назвать чудесами света. Пятьсот лет — не просто цифра. Она хранит в себе массу ярких воспоминаний, разнообразных эмоций, неведомых человеку премудростей. Он прошёл через огромное количество человеческих войн, эпидемий, природных катаклизмов. Сменил не одно место жительства. Был знакомым с самыми ужасными представителями этого мира — оборотнями, ведьмами и троллями, с которыми обменивался опытом. Видел множества множеств человеческих тел.

Но Антона.

Его невозможно описать словами.

Каждый изгиб отдаёт величеством. Каждый сантиметр будто наделён волшебным, притягивающим свечением. Восхищает. Он видел грудь Антона и до этого, даже прикасался к его соскам, выцеловывал шею. Но сейчас, когда парень максимально открыт, когда он способен разглядеть всё, — начиная от пальчиков ног и члена и заканчивая глубиной глаз — не хочется переставать восторгаться. Невыразимость Антона поражает.

Антон неуклюже, торопясь, расстёгивает пуговички на рубашке Арсения. Ему хочется видеть большее, прикасаться кончиками пальцев к животу Арсения, его ребрам, ключицам, коленкам. Ощутить прикосновение его члена своим. Настолько сильно хочется, что его трясёт. И он забывает дышать. Нет ни мрачного прошлого, ни неизвестного будущего. Только этот момент. Только сейчас.

Антон полностью скидывает с Арсения рубаху. Остались только штаны.

— Арс, — Антон толкает вампира на постель и усаживается голой задницей на его пах. Он проводит ладонями по всему его животу, начиная от границы между кожей и одеждой и заканчивая плечами. Арсений мягкий. Жилистый. Одновременно суровый и нежный. Антон без ума. — Можно я укушу тебя? За шею…

— Только кровь не пей, — прыскает смехом Арсений. Его слегка забавляет неуверенность Антона и уточнения насчёт каждого действия. Это чертовски мило. У парня краснеют щёчки от смущения, и Арсению хочется целовать их! Чтобы пылали розовыми цветами, остающимися после поцелуев.

Арсений впервые, наверное, в своей жизни чувствует, как в его шею впиваются чужие зубы. Он чувствует, как Антон старается: всасывает его кожу, облизывает, кусает. Арсений не способен чувствовать боль, но после принятия зелья ему стали доступны все ощущения, которые испытывает возбуждённый человек.

Антон поцелуями спускается ниже, и на коже Арсения даже остаётся нечто, напоминающее синяки. Засосы. Фиолетовые пятна, которые исчезнут через минут пятнадцать из-за способности регенерироваться, сейчас так ярко, живо контрастируют с белоснежной кожей. Завораживает.

Антон сдёргивает с Арсения штаны.

Антон впервые видит чужой член.

Он взглядом спрашивает у Арсения разрешения, чтобы прикоснуться, и тот даёт добро, кивая.

Всё это ново. Антон будто полностью начал новую жизнь после встречи с Арсением. То, что считалось нереальным, вдруг стало обыденным. Все секреты, проблемы, незнания испаряются. И на их место приходят новые впечатления.

Член Арсения красивый.

Арсений весь — само искусство.

— Антон, — Арсений притягивает парня для поцелуя. Хочется ощутить его язык у себя во рту. Почувствовать тело Антона своим. Принести миллион чувств и эмоций. Оберегать и заботиться всю жизнь. Видеть улыбку и слышать смех!.. Это же и есть л-любовь?

Арсений меняет их положение, чтобы контролировать. Это похоже на процесс испития крови Антона. Похожи ощущения, мысли, развитие действий. Но несмотря на это, секс — нечто более чувственное, глубокое, волнующее.

— Крас-сивый, — Арсений проводит языком по всему телу до самого члена. Антон становится максимально чувствительным, реагирующим на каждое прикосновение. Вознаграждающим Арсения тихими стонами, хрипами, мольбами. Он хочет большего. Он готов.

Арсений щелкает пальцами и в его руке оказывается бутылка с вазелином. Он подготовился.

— Я буду аккуратен, — Арсений целует внутренние стороны бедер Антона прежде, чем развести его ноги. За многие годы — он научился контролировать свою силу, научился подчинять своё тело, эмоции, мысли. Но сейчас для него очень напряжённый момент.

Он не должен делать больно.

Недолженнедолженнедолжен.

Никогда.

— Хорошо, — Антон слегка отрывает задницу от постели, чтобы Арсению было удобнее. Он изжевал всю внутреннюю сторону щеки, волнуясь… Но он готов. Правда.

— Помнишь, что я тебе говорил? — Арсений смазывает палец, стараясь отвлечь Антона разговором. Словами. Заворожить голосом. — Расслабься, и всё будет хорошо.

И Антон слушается.

Антон выключает сознание. Его глаза закрыты, и он ориентируется только на ощущения. Грудь высоко вздымается и опускается, дыхание сбито.

Арсений готов умереть, когда слышит полноценный стон Антона.

Арсений бессмертен, но он готов умереть ради Антона. За Антона.

Ради парня, который выгибается до хруста костей, принимая в себя три пальца...

Антон чувствует, как стенки ануса растягиваются членом Арсения. Вампир скользит мягко, нежно. Давая привыкнуть. Спешка ни к чему.

— Арс-сений, сделай это, — выстанывает Антон, стараясь поддаться навстречу. Он прижимает Арсения ближе к себе, царапая ногтями его спину. — У-укуси меня.

— Я не хочу смешивать секс, — Арсений делает глубокий толчок, попадая по простате, так что Антон громко вскрикивает. — И кровь, — Антон обвивает его талию ногами, закатывая глаза от удовольствия, и Арсений ускоряется.

Каждый толчок, каждая царапина отдаётся только приятными ощущениями. Не похожими ни на что другое. Волшебство.

Арсений прикасается к члену Антона, чувствуя, что они оба уже практически на пике. Он помогает парню прочувствовать океан фейерверков у себя в голове.

— А-р-р-рс — стонет Антон, кончая Арсению в руку. Вампир делает ещё несколько толчков, чувствуя горячую сперму Антона, и семя извергается в парня.

Арсений надеется, что он не переборщил с силой или скоростью. Надеется, что он сможет стать хорошим любовником. Спутником Антона. Его защитой. Навсегда.

— Антон? — Арсений вытирает грязную руку об постель, а несколько капель, попавших на живот Антона, решает собрать языком… Так тоже вкусный. — Всё хорошо? Дышишь?

— Не дышу.

— Было больно? — Арсений готов убить самого себя.

— Нет, — Антон притягивает Арсения к себе за шею, чтобы он улёгся рядом. — Было настолько хорошо, что я забыл как дышать.

***

— Обещаю быть осторожным, — Арсений отпускает Антона в город, чтобы он забрал вещи из места, которое раньше называл домом; сходил на рынок, да и просто прогулялся. Антон — не домашняя зверушка, чтобы сидеть на привязи и не контактировать с внешним миром.

— Я буду следить за тобой, — Арсений целует Антона в лоб, улыбаясь. Они расстаются на пару часов, но почему-то Арсению, который прожил почти пять полных столетий, эти часы кажутся вечностью. — При помощи слуха.

— То есть я могу просто позвать тебя даже на таком длинном расстоянии, и ты услышишь? — уточняет Антон. Каждый раз сверхспособности Арсения поражают его всё больше и больше. Он словно кладезь всего волшебного, нереального, нечеловеческого.

— Я услышу тебя всегда, — хмыкает Арсений, понимая, что это звучит как настоящая клятва. — Будь ты хоть в паре сантиметров, хоть на другом конце света.

— Ты такой странный, — воодушевленно произносит Антон. — В хорошем смысле…

— Это как? — хмыкает Арсений, выгибая одну бровь.

— Я не могу объяснить, — Антон и впрямь не может выразить словами свои чувства. Описать Арсения не только как набор черт внешности и характера, но и как нечто большее. — Я это чувствую.

***

Лес тоже становится местом, которое принимает Антона в свои тёплые объятия. Арсений объяснил, что замок может отыскать только тот, кого он сам захочет принять. Того, кого посчитает своей частичкой. Иначе, если гость нежеланный, лес встретит его дикими животными, мрачными кронами высоченных сосен и запутанными тропинками. Обратной дороги уже не будет.

Но Антон свой.

Антону кажется, будто у него выросли крылья. Он чувствует лёгкость

и необъятность, ему хочется парить от чувства, наполняющего его тело и разум. Нет ощущения, что весь мир лежит у него перед ногами, или он вдруг стал всемогущим.

Это чувство сильнее.

Виновница многих войн и жертв. Улыбающихся лиц и множества решений — правильных и нет. Желание отдать другому человеку все богатства на земле, подарить своё сердце, освободить все мысли только для его присутствия там.

Любовь.

Ему больше не хочется называть город «его» городом. Он прожил здесь все свои полные восемнадцать лет; знает почти каждого человека, населяющего городок; каждую улочку, каждый переулок, хранящие воспоминания.

Но всего за несколько дней один вампир сделал для него намного больше, чем тысяча людей. И дело даже не в том, вампир существо или человек, нет. Дело в глубине души. В готовности не только делать вид, что сожалеешь, но и на самом деле протянуть руку помощи.

Здания стали чужими. Отдалёнными. Будто стали давить на Антона. И воспоминания, когда он собственной рукой пырнул человека… Нет. Он был не человеком. Подонком. Мразью! Но не человеком. Он заслуживал быть убитым.

Антон понимает, что похождение в город стало ошибкой. Тут некомфортно. Проходя мимо группы людей, он будто чувствует, что они осуждают его. За выбор. За любовь к особи мужского пола. Да и не просто к мужчине, а к вампиру.

Антон вспоминает, как оббегал весь город в поисках Окси. Как постучался в каждую дверь каждого дома и показывал людям небольшую фотографию, которую вставил в кулон. Но нигде её не было… Она же… Она, возможно, звала на помощь! Умоляла не убивать её, не мучать! Кричала его имя. А он…

Он сейчас умрёт от разрывающих его голову навязчивых мыслей.

Нужно успокоиться, прийти в себя, вдохнуть побольше воздуха и быстренько дойти до рынка и, купив там свежие продукты, вернуться обратно в лес. Там свежий воздух. Там свобода. Там его уже будет ждать Арсений.

Базар шумный, людей много. Все галдят, кричат, бегают.

Покупка обыкновенных овощей станет для Антона суровым испытанием.

— Мне килограмм моркови, — Антона трясёт, но ему удается найти нужный прилавок. — И две лепешки хлеба…

— Хорошо, милок, — как-то странно улыбается ему продавщица, чересчур сильно намазанная какой-то дешёвой помадой. — Лёш! Подойди сюда, — кричит она, не переставая разглядывать его. — Надо, чтобы муж моркови принёс, — поясняет она, кажись, как-то нервничая. — Не переживай.

— Шо случилось? — мужик выглядит массивно и неухоженно, подстать этой женщине. Антон не выдерживает. Ему просто нужна эта дурацкая морковь, чтобы он мог сварить с ней суп!

— Этому молодому юноше, — она указывает на Антона взглядом, — нужна морковь. Пойдем, поможешь мне её принести…

— Это же… — пытается произнести мужик, подозрительно хмурясь.

— Тшш, — шикает женщина, ударяя мужчину локтем. И Антон чувствует что-то нечистое. Слишком уж они подозрительны… Ему не настолько сильно нужны овощи. Он и так еле держится на ногах. — Ты же подождёшь? — мило интересуется продавщица, и Антон становится уверенным на все сто процентов — её улыбка не искреняя.

Надо убраться отсюда.

— Конечно, — так же мило наигранно улыбается Антон. Нужно затеряться в толпе.

Как только эти страшные, пугающие его до чёртиков люди пропадают из поля зрения, Антон принимает решение убраться. И сначала он хочет перейти на бег, но тут же понимает, что тогда точно вызовет слишком много подозрений… Нужно незаметно скрыться в толпе.

Антон пробирается сквозь толпу, стараясь как можно дальше отойти от того ларька. Но люди будто специально преграждают путь, «случайно» врезаются в него, мешают. Антону кажется, что все, абсолютно все против него.

— Арсений! — еле дыша произносит Антон, выбегая в пустой переулок, надеясь, что он услышит.

И тут раздаётся выстрел.

Уши закладывает… Раздаются чьи-то крики… А Антон… Антон ничего чувствует.

Он не чувствует боли, хотя догадывается, что стреляли в него.

Антон в страхе открывает глаза, чувствуя, как всё его тело скручивает от паники.

Он.

Антон разворачивается и понимает, что Арсений спас его. Защитил. Сумел словить пулю, появившись в самый нужный момент. О-он услышал. А Антон мог бы уже лежать на земле и истекать кровью, так и не понимая, когда он сумел провиниться.

— Арс, — Антона душит паника, и он еле слышно произносит имя вампира, который сию же секунду выхватывает ружье из рук того мужчины и откидывает его в сторону. Арсений ударяет ничего не понимающего мужчину в челюсть, и тот отлетает на метра три, ударяясь головой. Арсений зол. — Стой! — кричит Антон, подбегая к вампиру. — Не трогай его! Погоди! — Пытается он препятствовать Арсению, загораживая дорогу.

— Что? — Антон ещё не видел Арсения таким… Его глаза залиты бордовым, несмотря на то, что, когда он уходил, они были обычного цвета. Арсений не мог кусать кого-то другого, нет… Они такие от гнева.

— Не убивай его, — просит Антон, не желая создавать проблемы…

— Но он чуть не убил тебя! — рычит Арсений, отпихивая Антона в сторону. Он. Должен. Отомстить. Потому что никто и никогда не смеет прикасаться к его сокровищу. Он не позволит.

— Арсений! — отпихнутый Антон сначала хочет закричать «остановись». Не убивай. Антон не хочет, чтобы Арсений вообще больше убивал кого-либо. Он же выше этого.

Но…

Планы Антона рушатся, когда он видит опасность за спиной Арсения.

Какой-то другой человек нацелился Арсению прямо в спину.

Антон не должен этого допустить.

Антон прыгает навстречу пуле, закрывая тело Арсения своим. Спасая свою любовь.

Так же, как и она спасла его.

— Антон! — кричит Арсений, оборачиваясь на выстрел. Нет! Дурачьё, дурак, дурашка, чёрт, нет!

Не проходит и секунды, и Арсений на эмоциях убивает сразу двоих, сворачивая им шею. Ему больше не нужны проблемы. Ему нужен живой Антон.

— А-арс, — кашляет Антон, захлебываясь собственной кровью. Пуля попала прямо в живот…

— А-антон, — Арсений опускается на колени, приподнимая голову парня… Это ведь не конец?

По щеке Арсения скатывается слеза.