Сичэнь плохо запомнил дорогу к палате Вэй Усяня, только отдельные отрывки: как Цзян Чэн, истекая кровью, пытался добраться к своему брату, как Яньли и Хуайсан уводили его обратно… как Ванцзи мешал врачам, как дрожал, беспрестанно произнося любимое имя, когда Сичэнь, силой оттащив его от палаты, прижал к стене, не позволяя вырваться... как противный, до тошноты, звук дефибриллятора разрывал перепонки, хотя на самом деле был тихим... и как голос, выбивающий воздух из лёгких, кратко и твёрдо произносил:

— Остановка сердца три минуты. Разряд.

На этой фразе Сичэнь будто очнулся, картина происходящего предстала чётче, чем могла бы быть в любое другое время. Он держал Ванцзи за плечи, вдавливая в стену, но тот всё равно вырывался, стремясь к палате, где, уже, наученная опытом, в обороне у входа стояла юная мед.сестра. 

— Пожалуйста, господин Лань, — взмолилась она, обращаясь к Сичэню, — ваш брат очень сильно мешает, не пускайте его, пожалуйста.

Директор Лань кивнул, поняв смысл её слов только в тот момент, когда первый голос произнёс снова.

— Четыре минуты. Разряд.

— А-Чжань, — Сичэнь посмотрел на брата и рывком притянул к себе, обнял, крепко прижал к груди, потому что видеть его лицо было невыносимо, — послушай меня, маленький брат, послушай... есть вещи, на которые мы не можем повлиять, и это… это одна из них.

Ванцзи прислушался, затих, цепляясь за его рубашку, как за последнюю надежду, и покачал головой.

— Замолчи! Замолчи, Сичэнь. Ты не понимаешь…

— Пять минут, — произнесли за дверью, — Разряд.

Очередной звук дефибриллятора остановил время… секунды стали равны целому году… нарастающий страх вперемешку с ощущением ещё неосознанной возможной трагедии накалили чувства до предела, и там, на вершине всех эмоций, на грани ужаса перед смертью близкого человека, словно очищение, словно звук изящной флейты, взявшей высоко надрывную ноту в миноре, аппарат издал характерный звук возобновления сердцебиения… линия на мониторе перестала быть ровной и поползла прерывисто, сбивчиво, нечётко… Врач вышел в коридор и, вытирая пот со лба, прислонился к дверному косяку. Он трижды глубоко вдохнул и выдохнул, а потом поднял взгляд на Сичэня и ободряюще кивнул.

***

Утром, когда в больницу приехал Лань Цижэнь, Сичэнь, наконец-то, смог вернуться домой, переодеться и позвонить в «Сияние средь снегов», чтобы назначить встречу. Только вот Цзысюаня на месте не оказалось — его срочно вызвали на очередное заседание суда, да ещё и в другом городе. Секретарь вежливо сообщила, что с директором Цзинь удастся поговорить не раньше, чем через два дня. Все так старались отправить Сичэня к Цзысюаню, но тот, очевидно, вовсе не стремился посвящать его в общую тайну и не спешил со встречей.

Спать не хотелось, пережитые волнения циркулировали в крови, заставляя сердце неугомонно и гулко биться в грудь — кому нужны были смерти директоров ведущих корпораций? Что бы случилось, если б они с Яо не решили остаться в офисе? Их бы попытались убить тоже? Вопросы, на которые у Сичэня не было ответа, заполняли его мысли, вытесняя более важные и мелкие несостыковки в деле. Он выпил кофе и, немного послонявшись по квартире, поехал к себе в офис, где оформил все нужные документы для замены сотрудников на время отсутствия Яньли и Ванцзи, подписал всё, что требовалось подписать, и с тяжёлой душой отправился в следственный комитет, где находился Не Минцзюэ.

— Как ты? — сразу спросил директор Не, когда увидел его.

Сичэнь попал к нему после длительных расспросов, оформления пропусков и прочей бумажной волокиты, которая, по его мнению, сейчас была совсем не нужна. Ожидаемо, но всё-таки неприятно. Их так же заставили говорить через стекло в комнате с камерами, где стояли ещё, по меньшей мере, три охранника. Директор Лань понизил голос почти до шёпота и ответил.

— Я в порядке, Вэй Усянь жив.

— Хорошо, хотя бы что-то... а с Цзысюанем ты встретился?

— Нет, он уехал на судебное заседание в другой город.

— Его вызвали? На сколько?

— На два дня... секретарь сказала, что раньше ждать не стоит.

— Сука! Вот же мелкая тварь! Он всё предусмотрел, даже то, что ты приедешь и встанешь на его защиту. Теперь он думает, что информация до тебя не дойдёт, если директор Цзинь будет подальше отсюда. За два дня может произойти что угодно!

— О ком ты? — будь Сичэнь сейчас не так сильно обеспокоен состоянием брата и чуть менее взволнован, он бы непременно сравнил это обвинение в сторону неизвестного человека и то, другое, в сторону Яо, но сейчас ему даже не пришло в голову подумать об этом.

— Тебе нужно сразу найти Цзысюаня, как только он вернётся, — гнул свою линию Минцзюэ, — Даже если мир будет в огне, а у тебя останется миллион нерешённых дел, поговори с ним. Ты меня понял, Сичэнь? Ради твоей безопасности, и ради безопасности Ванцзи.

— Подожди... Я вообще ничего не понимаю, Минцзюэ. Компания Цзысюаня подала на тебя в суд, ты здесь из-за них… почему ты говоришь о Цзине, как о том, кто может всё решить?

Директор Не хмыкнул.

— Истина не лежит на поверхности, она под призмой правды, лжи и тайн. Не закрывай глаза на то, что увидеть придётся всё равно. 

— Минцзюэ...

Тот повысил голос.

— После покушений ты до сих пор считаешь, что Цзинь Цзысюань виноват во всём этом?

— А почему нет? Он мог таким образом обеспечить себе алиби, потому и не пострадал.

— Ты надумываешь там, где не нужно, игнорируя реальные факты. Ты, с твоим талантом, чутким умом и проницательностью, давно мог бы обо всём догадаться.

— Но я не догадался, скажи мне, кто он? О ком вы все мне твердите? Очевидно же, что каждый в нашей команде директоров, кроме меня, знает об этом!

— Ну, как видишь, я располагаю самыми низкими шансами на то, чтобы передавать тебе информацию, — Минцзюэ указал на камеру и охранников, — Цзысюань гарантирует тебе разговор в полной безопасности и без возможной утечки, остальные этого гарантировать не могут. Никто из них.

— Минцзюэ…

Тот выставил руку в просьбе замолчать и сказал.

— Больше не будем об этом, поговорим лучше о покушениях, раз уж ты пришёл. Вчера мне так и не сообщили, а кому собственно понадобилась смерть Вэй Усяня?

— Ты не знаешь? Они с Хуайсаном поменялись куртками… стреляли не в Вэй Усяня, а в твоего брата.

Минцзюэ прерывисто вздохнул, глаза сверкнули огоньками ярости, когда он сжал кулаки.

— Он сказал мне, что А-Сана не тронут! Он обещал... Это правда? Вэй Усяня приняли за А-Сана?

— Кто сказал? О ком ты опять говоришь?

— Сичэнь, — директор Не прижал ладонь к стеклу, — Обещай мне, что будешь защищать А-Сана, пока это всё не закончится? В знак того, что между нами было, в знак чувств, которые…

Сичэнь прикрыл глаза.

— Минцзюэ, ты же понимаешь, что я сделал бы это, даже если бы между нами никогда ничего не было? Конечно, я обеспечу ему защиту, обращусь к дяде.

— Спасибо. И ещё… — Минцзюэ бросил косой взгляд на камеру, — Поезжай в больницу к главному врачу, а заодно и к заведующему отделением реанимации. Попроси, пусть приставят к вашему Вэй Усяню и к директору Цзян доверенных людей.

— К главному врачу и заведующему? Ты их знаешь?

— Да, они брат и сестра, дальние родственники старых владельцев «Солнца в зените», но им можно доверять. В больнице могут быть подставные люди или даже сам убийца, поэтому нам нужен кто-то, кто сможет взять ситуацию под контроль... хотя бы частично.

— Хорошо, я поговорю с ними. Поехать сегодня?

— Если можешь, то прямо сейчас, Сичэнь. Цзысюаня всё равно нет.

— Кхм-кхм, простите, — охранник со стороны директора Лань пошевелился и показал на часы, — время, господин Лань.

— Сичэнь, ещё кое-что… — обратился Минцзюэ, уходя, — Умоляю, не встречайся с Яо пока ситуация не разрешится.

— Почему?

Он только отмахнулся.

— Иди. Береги себя и будь осторожен.

***

— Здравствуйте, госпожа Вэнь, — директор Лань улыбнулся, входя в дверь кабинета главного врача. Он, конечно, предварительно взглянул на табличку, чтобы вежливо обратиться к ней.

Она сидела за столом в окружении бумаг, окутанная аурой медицинских запахов, в белоснежном халате, из-под которого виднелся ярко-алый воротник вязаной кофточки. Женщина была невероятно красива и, казалось, слишком молода для подобной должности.

— Проходите, — она указала на стул, — господин Лань, верно?

— Д-да... мы знакомы? — удивился Сичэнь.

— Заочно. Мой брат близко дружит с господином Вэем, который, насколько мне известно, вам почти родственник.

— А, значит, заведующий реанимацией, это господин Вэнь Нин? Мы не встречались, но я наслышан, — директор Лань принял предложение и сел.

— Да, я Вэнь Цин, если вам удобнее звать меня по имени, — госпожа Вэнь, конечно, не знала, зачем он пришёл, потому сразу пустилась в объяснения, — У Вэй Усяня очень серьёзное ранение, мы боялись, что он не выберется, но пока... — она тяжело вздохнула, решаясь на разговор, — есть кое-что, о чём я не готова сообщить вашему брату... Понимаете, то что функции организма Вэй Усяня активны после такой продолжительной клинической смерти ещё не значит его полное восстановление.

— Вы хотите сказать, сейчас Вэй Усянь в коме, и нет никакой гарантии, что он из неё выйдет?

— Да, боюсь даже, что шансов на это невероятно мало. Я бы посоветовала вам…

— ... отключить его от аппарата? Нет! Во-первых, не я должен принимать такие решения, во-вторых, никто из нас не согласится на это. Скажите, сколько будет стоить его содержание в больнице до момента выздоровления?

Вэнь Цин бросила на него оценивающий взгляд.

— Смело предполагать полное выздоровление после такого... Вы верно очень любите своего брата, но, поймите, рано или поздно ему придётся столкнуться с этим. Я не прошу принимать решение сейчас, мы выждем положенное время, а потом я снова задам вам этот вопрос.

— Ответ будет тот же, и если вы думаете, я пришёл к вам по поводу Вэй Усяня, то ошибаетесь. Меня послал Не Минцзюэ. Он просил вас и вашего брата выставлять на дежурство только доверенных людей, Минцзюэ подозревает, что убийца может проникнуть в больницу.

Она усмехнулась и покачала головой.

— Это невозможно.

Сичэнь остался непреклонен.

— Я только передаю вам сообщение, от себя же хотел бы посоветовать поступить так, как сказано. Пожалуйста. Ведь ваша жизнь тоже может быть в опасности.

— Ладно, — Вэнь Цин переложила папку с документами к себе поближе, — Если у вас всё, то позвольте мне поработать… и, в свою очередь, подумайте над тем, что сказала я.

***

После разговора с Вэнь Цин, Сичэнь ещё встретился с Вэнь Нином, заглянул к директору Цзян и Хуайсану, а после отправился к Ванцзи, надеясь застать там дядю, но тот уехал домой, забрав с собой и Яньли. Сичэнь не хотел лгать брату, тем более что-то от него утаивать, только сказать, что его возлюбленный муж, возможно, уже никогда не очнётся — не хватило сил. Он просидел с ним в палате до позднего вечера, пытался уговорить поехать домой отдохнуть, а когда не преуспел в этом, решил оставить его и выяснить ещё одну вещь, которая его беспокоила. Почему Минзюэ просил не встречаться с Яо, ведь тот был вторым доверенным лицом в компании и знал всё? Тем более, что директора и помощника связывали не только деловые отношения — почему вдруг сейчас Минцзюэ стал предостерегать на его счёт? 

Мэн Яо знал всё, а значит, у него и стоило спросить об этом, однако телефон Сичэня по-прежнему не нашёлся, и ему ничего больше не оставалось, как заявиться к Яо домой. Он взял ключи от его квартиры и через четверть часа уже поворачивал ручку двери: на кухне горел свет, слышались голоса, а на фоне тихо болтал телевизор. Хозяин был не один, он что-то увлеченно обсуждал с другим мужчиной, незнакомым Сичэню, но тут же смолк, как только услышал шаги в коридоре.

— Эр-гэ?! — Яо выглянул из кухни, опешив от удивления, — Я думал ты… ладно, — он что-то бегло сообщил своему гостю и вышел уже вместе с ним, — У меня тут срочные дела по мелким заказам, извини, я тебя не ждал. Это господин Су Миншань, директор Су.

Директор Лань склонил голову в знак приветствия.

— Лань Сичэнь, директор компании…

— Я знаю, — перебил его Су Миншань, — наслышан, — он протянул руку, и Сичэнь принял её.

— Мы нигде не встречались? Мне знакомо ваше лицо?

Директор Су пожал плечами и сконфуженно улыбнулся.

— Нет, точно никогда... — он поправил волосы, — Что ж, извините, я не буду вам мешать. До скорой встречи, директор Мэн.

Он ушёл, А Сичэнь и Яо остались молча стоять в коридоре и смотреть друг другу в глаза. Один хотел спросить так много и не мог сформулировать ни единой фразы, а другой пытался понять, насколько Сичэнь уже осведомлён и успел ли Цзысюань до отъезда встретиться с ним. Они стояли так до тех пор, пока Яо не обратил внимание на странную бледность лица и блеск в глазах своего гостя

— Эр-гэ, что случилось? Ты себя плохо чувствуешь?

Директор Лань растерянно осмотрелся, словно только что пришёл в себя и первый раз увидел место, в котором находился. Он устало провёл ладонью по лицу.

— Для начала налей чего-нибудь выпить.

— Хорошо, — согласился Яо, но тут же вспомнил ту ночь в отеле и оговорился, — у меня, вообще-то, нет. Может чай? Или кофе?

Сичэнь кивнул.

— Пусть будет чай.

Они прошли на кухню, вместе, словно всегда так и делали, приготовили всё к чаепитию, после чего сели за стол и, как старые супруги, одновременно сделали по одному глотку терпкого обжигающего напитка.

— Ты, надеюсь, знаешь, что на всех владельцев корпораций было совершено покушение? — спросил Сичэнь, завершив тем самым длительную паузу.

— Да… эр-гэ, я так испугался, думал, ты тоже можешь пострадать, я…

— Так бы и было, но ты спас мне жизнь.

— Ч-что? Я-я? Но как?

— Если б я не остался с тобой по твоей же просьбе, я бы тоже мог стать целью. Так что я должен быть признателен тебе за это…

— О, но я же просто… Эр-гэ, ты говоришь очень серьёзные вещи… на всех владельцев? Я только сейчас до конца понял, что значит это фраза. Кто-нибудь пострадал?

Директор Лань помялся и начал издалека.

— Очевидно, злоумышленник желает лишить корпорации всех кровных претендентов на владение главными пакетами акций... На Минцзюэ было совершено покушение неудачно, на директора Цзинь - тоже, директор Цзян с ножевым ранением, но вполне жив и идёт на поправку. Так что, кто бы это ни задумал, он почти не добился успехов.

— Почти? — насторожился Яо и протянул руку через стол, чтобы незамедлительно накрыть ладонь Сичэня.

— Почти. Метили ещё в Хуайсана, но…

— Но? Он жив? Хуайсан жив? — Яо казался действительно напуганным, и Сичэнь не увидел в этом ничего странного, списывая его беспокойство на их давние и особые отношения с Минцзюэ.

— Да. Он вообще не пострадал, потому что… так уж сложилось… его пуля досталась Вэй Усяню, который теперь в коме, в тяжёлом состоянии и, скорее всего, умрёт.

Все краски слетели с лица Яо, он побледнел настолько, что едва не выдал себя… Но директор Лань вновь расценил его реакцию иначе, решив, что теперь беспокойство Яо относится к нему самому, как к близкому человеку для пострадавшего.

— Оставим это. Я слишком волнуюсь за Ванцзи и не в состоянии обсуждать ничего сейчас, лучше объясни мне, пока мы тут в нормальной обстановке, что такое у тебя случилось с Минцзюэ? — сменил тему Сичэнь.

— А что у меня с ним?

— Он обвинял тебя, а теперь ты ни разу не навестил его. Так много работы? — какое-то смутное предчувствие кольнуло его сердце на этих словах, но пока не сформировалось в чёткую картину.

— Работы, и правда, много, эр-гэ, но… если честно, Минцзюэ, он…

— Что? — Сичэнь устало вздохнул, — Говори прямо, уже нет причин что-либо от меня скрывать.

— Ну… хорошо. Минцзюэ в последнее время изменился, он стал обвинять меня во всём, угрожать мне… перед нашей встречей в отеле и позже, пока ты не пришёл в офис и не прервал нас... Минцзюэ угрожал мне из-за тебя. Он сказал, что любит тебя и не собирается вот так просто уступать…

— Постой, постой! Я запутался. Я слышал от него совершенно противоположное…

— Я говорю правду. Тебе не стоит ходить к нему, он хочет оклеветать меня, унизить меня перед тобой, но кроме тебя, эр-гэ, никто и никогда не относился ко мне вот так… С такой теплотой. Ты мне веришь?

— Верю, но верю и Минцзюэ. Он не кажется мне странным, и его слова были такими же, как и твои. Минцзюэ запретил мне видеться с тобой.

— Вот! Вот! — Яо встал, будто расстроенный этим известием, и несколько раз прошёл по кухне из стороны в сторону, — Он уже начал это делать, он хочет, чтобы я остался один, но я не хотел этого места и не уверен, что справлюсь, понимаешь, эр-гэ?

Сичэнь поднял на него взгляд, полный глубокой невыразимой печали, мысли словно заволокло туманом, и он вместо ответа спросил.

— Я где-то оставил телефон, ты его не видел?

— Э… нет, — растерялся Яо, — А что такое?

— А-Чжань в больнице, совсем один, я должен дать ему… — директор Лань почувствовал, как сильно его клонит в сон, обратил внимание на свою пустую чашку и из последних сил произнёс, — время отдохнуть.

Яо пристально изучил его лицо, он вглядывался в закрытые веки и вздрагивающие ресницы довольно долго, а когда убедился, что Сичэнь действительно спит, вздохнул, изображая на лице глубокую скорбь, которую на самом деле и чувствовал.

— Прости. Ты пришёл неожиданно, но оно и к лучшему... Я слишком сильно люблю тебя, чтобы подвергать опасности. Оставайся в неведении и, может, однажды ты поймёшь меня, Лань Сичэнь.