— Привет, я ждал тебя, — Ёсан находит Пака в гостиной на его месте на диване. Сегодня тот вернулся позже обычного и снова сидит с кучей бумаг. — Как дела?

— Как и обычно, много неудобств доставляет мировая нестабильность и курс валют, но не страшно. Зачем ждал?

— Отсосать тебе.

— Что? — Сонхва переводит взгляд с бумаг на Кана и вскидывает брови.

— Ну, помнишь? Неделю назад я сказал, что хочу тебе отсосать, — скептический взгляд альфы словно выбивает землю из-под ног и рассеивает всю уверенность. — Можно?

— Можно.

Пак откладывает свои документы и разводит ноги, глядя, как Ёсан опускается перед ним на колени. Кан мягко проводит пальцами по бёдрам вверх и гладит поверх плотной джинсы пах.

— Правда, не уверен, что смогу делать это достаточно хорошо, но я очень хочу, — омега поднимает свой самый невинный взгляд на Сонхва и хлопает ресницами, заливаясь краской. Одно дело всю неделю представлять это положение на коленях, а другое действительно сидеть у Пака между ног и смотреть на него снизу вверх. — Я буду стараться. А ещё я очень хочу, чтобы ты трахнул меня в глотку. Но я ещё не готов к этому, так что вообще лучше не шевелись, — он облизывается и улыбается, снова опуская взгляд.

— Ну что за чертёнок? Думаю, ты прекрасно справишься, — Сонхва кладет ладонь Ёсану на щёку, мягко гладит большим пальцем скулу и слабо улыбается, когда омега ластится к его руке, как кот.

Кан закусывает губу, чувствуя, как под его рукой твердеет член альфы. Омега немного дрожащими руками неторопливо расстегивает ремень и пуговицу. Он утыкается носом в ширинку и трется щекой о проступающее через джинсу очертание члена, после чего несколько раз целует его и подхватывает зубами бегунок на молнии. Ёсан плавно тянет его на себя и достаёт член, широко улыбнувшись.

— У тебя так быстро встает на меня? — Кан плюет на собственную ладонь и обхватывает основание, распределяя слюну. Медленно водя рукой вверх-вниз, он дразняще мажет языком по головке и поднимает глаза, встречаясь с тяжелым потемневшим взглядом альфы.

— Ты себя видел? Конечно встает, ты слишком, — Пак тяжело выдыхает и вздрагивает, когда Ёсан обхватывает головку губами. Не отводя взгляда, он прижимается к ней языком и елозит им, после чего отстраняется.

— Слишком что? — вскинув брови, омега ведёт языком вдоль ствола, обильно смачивая его слюной. Свободную руку он кладёт на бедро альфы и несильно сжимает.

— Слишком всё, — закусывает губу Сонхва и зарывается пальцами в волосы на затылке. — Я поймал себя на мысли, что обратил бы на тебя внимание сам при иных обстоятельствах.

— Я бы тоже обратил на себя внимание, если бы был альфой, — после короткой усмешки Кан насаживается ртом на член примерно на одну треть и втягивает щёки, посасывая. В глубине души омега рад этим словам. Хотя на самом деле он заметил, что из-за совместно проведенной течки они стали куда ближе, и Сонхва оказался очень тактильным и тёплым. Альфа сам чаще обнимает, прикасается и целует. И Ёсан в очередной раз радуется своему выбору.

Кан медленно опускается ниже и вбирает чуть больше половины, когда чувствует, что больше не сможет. На уголках глаз появляются слезы, а ощущение горячего члена во рту и вкус естественной смазки слишком заводят. Омега даже не обращает внимания на несдержанный стон Пака, когда начинает быстрее двигать головой и вбирать настолько, насколько может. Ёсан стонет с членом во рту из-за приятной тянущей боли, чувствуя, как Сонхва сжимает волосы на затылке в кулак. И всё идёт относительно хорошо, пока зазвонивший телефон Кана не возвращает его в реальность. Он отстраняется, чистой рукой лезет в свой задний карман и шумно выдыхает, глядя на экран.

— Серьёзно? — вскидывает бровь альфа.

— Прости, это папа, он мне позвонил утром, но я ещё спал, а потом весь день уже я не мог до него дозвониться, — тыльной стороной ладони второй руки омега вытирает свои губы и отвечает на звонок, игнорируя скептический взгляд Пака. — Привет, пап. Да, с Сонхва. Привет тебе, — Ёсан поднимает взгляд на альфу и следит, как тот облизывает ладонь, которую кладет на член и медленно начинает себе дрочить перед лицом Кана.

— И от меня привет, — усмехается Сонхва и снова закусывает губу.

— И тебе привет, пап. Я немного занят, что ты хотел? — омега завороженно смотрит на член и руку перед собой. — Планы на выходные? Нет, вернее, я не знаю. У нас есть планы на выходные? — омега снова вопросительно смотрит на Пака и, не дожидаясь его ответа, сразу продолжает. — Сонхва говорит, что у нас уже есть планы. А зачем ты спрашиваешь?

Ёсан хмурится, внимательно слушая родителя, убирает руку Сонхва с члена и сам снова обхватывает у основания, после чего бесцеремонно берёт в рот. Он плавно заглатывает насколько может и начинает двигаться, прикрывая глаза. Сказать, что Сонхва опешил, ничего не сказать. Он сильнее закусывает губу, чтобы не застонать, и второй рукой вцепляется в плечо омеги, пока тот отстраняется и языком начинает обводить толстые вены.

— Нет, пап, нам вообще это не интересно, поезжайте сами. Что у меня с голосом? Он в порядке, тебе кажется. Всё, давай, доброй ночи, — Кан горячо выдыхает на головку и широко мажет по ней языком, еле сдерживаясь, чтобы не взять снова в рот. Только сейчас он замечает, что горло немного саднит, как и уголки губ. — Да-да, пап, и отцу тоже доброй ночи. Всё, пока, — Ёсан сбрасывает вызов и небрежно швыряет телефон на диван, сразу же со стоном всасывая член. Он подается ближе к Сонхва и шире разводит свои ноги, чистой рукой сжав своё уже болезненное возбуждение.

— Боже, малыш, ты ненормальный, — судорожно выдыхает Пак и пропускает сквозь пальцы блондинистые пряди. — Почему ты не прикоснёшься к себе?

Ёсан отстраняется и сводит брови к переносице, облизываясь.

— Я стесняюсь.

— Ты что..? — неверяще переспрашивает Сонхва.

— Я стесняюсь, — чуть громче повторяет Кан и поднимает едва ли не свой самый детский и открытый взгляд.

— Правильно ли я понимаю, что ты только что разговаривал с папой, пока отсасывал мне, а минут десять назад сказал, что хочешь, чтобы я тебя трахнул в рот, однако, «стесняешься» сейчас прикоснуться к себе?

— Ну, да, но вообще-то нет. Это разные вещи. Ладно, хватит меня уговаривать, так уж и быть, — Ёсан спускает свои штаны так, чтобы было удобно, сплевывает и на вторую ладонь и возвращается к члену Пака.

Сонхва охает, снова сжимая волосы на затылке, и еле сдерживается, чтобы не взять рот омеги, потому что горячий язык и жадность Ёсана буквально сводят с ума. Кан стонет, быстро двигает головой и самозабвенно сосёт, получая не меньше удовольствия, чем сам альфа, одновременно с тем надрачивая себе.

— Чёрт, Ёсан, — Пак стонет и тяжело дышит, чувствуя, как сильнее напрягаются мышцы низа живота. — Детка, хватит, потому что я на пределе.

Кан, правда, и не собирается отстраняться, он ускоряется и еще старательнее втягивает щеки, пошло причмокивая. Когда Сонхва не позволяет опуститься и с громким стоном кончает в рот, Ёсана пробивает крупной дрожью. Он старательно все глотает и посасывает головку, пока альфа не прекращает, после чего, наконец, отстраняется.

— Иди сюда, — Пак отпускает волосы омеги и перетягивает его на свои колени. Одной рукой Сонхва обнимает Кана за талию, а вторую кладет на сочащийся смазкой член, начиная быстро надрачивать. Альфа тянется за поцелуем, но Ёсан задушено стонет, упирается руками в плечи и отворачивается.

— Я же только что…

— А ну быстро поцеловал меня, — рычит Сонхва и сильнее сжимает в кулаке член омеги.

Кану повторять не надо, он обвивает руками шею Пака и со стоном целует, позволяя сразу же углублять поцелуй. Сонхва целует пошло, невозможно мокро и развязно, даже после всего заставляя Ёсана краснеть. Ему кажется, будто Пак получает неимоверное удовольствие от подобного поцелуя, и это невозможно горячо. Кана хватает ненадолго, он прижимается крепче и с протяжным стоном кончает Сонхва в кулак, на ближайшие пару минут вцепляясь мёртвой хваткой.

— Надеюсь, тебе понравилось, — тихо бубнит омега, когда послеоргазменное состояние немного отпускает.

— Ты слишком хорош, не прибедняйся больше, — слабо улыбается альфа и лениво целует губы Ёсана. — Но в следующий раз отсасываю я.