Последний звонок тянулся целую вечность. Палящее солнце не щадило никого — даже те, кто были в тени маялись от жары и, как будто не замечая наших страданий, директор двадцать минут распинался как ему будет нас не хватать и как жаль, что мы уходим, хотя, было очевидно, что меня и Артёма эти сопливые фразы не касались. Наверное, вся школа благополучно вздохнет с облегчением, когда мы последний раз переступим через её порог. Это была не первая моя школа, но уж точно последняя и именно здесь случилось всё то, что я буду вспоминать всю жизнь.

Последний год мы, честно говоря и не так часто доставали всех. Всё-таки, подготовка к ЕГЭ это не дело пяти минут. Конечно, если где-то убыло, значит где-то прибыло и качественно наши приколы вышли на совершенно новый уровень. Например, мы благодаря счастливой случайности и удачному стечению обстоятельств, заимели несколько огромных ящиков с пластиковыми шариками, которые обычно можно увидеть в детских развлекательных центрах. Недолго думая, мы, через служебный вход притащили это богатство в школу и высыпали на пол нашего кабинета, предварительно позвимствовав ключ от него у Катеньки. А сделав дело, закрыли кабинет и благоразумно смотались куда подальше, чтобы нас не нашли. Надо ли говорить, что первого урока физики у нас в тот понедельник не было, потому что все наши одноклассники собирали с пола шарики. Или фото Юли, по какой-то причине ставшей целью наших пранков, появившееся, не без помощи моей мамы, конечно, на сайте нашей школы вместо расписания. Это, на самом деле, даже оказало положительный эффект: у Юли появилось много поклонников среди пяти-семиклашек. Или как мы, сговорились с классом выучить азбуку Морзе и когда математичка раздала тест по геометрии в нескольких вариантах, мы с Горелым и Катенькой передавали ответы щёлкая ручками. Меня, конечно, выгнали с контрольной за то, что я «все мозги выщелкал», но я успел передать последний ответ и обеспечить всему классу пятёрки.

Но больше всего, конечно, мне запомнилось знакомство Горелого с моей мамой. Я с его родителями познакомился совершенно обыкновенно. Меня усадили за стол, накормили супом и уговорили выпить чаю с тортиком, попутно, мило улыбаясь и рассказывая бесценные стыдные истории из детства Артёма, выуживали всю возможную информацию. Кто я такой, кем хочу стать, курю — не курю, пью — не пью, правда ли люблю Тёму, а когда на все вопросы были получены удовлетворительные ответы, подарили классный свитер. Горелый, конечно, от этой встречи был не в восторге, потому что явно не хотел, чтобы я знал, как он на прогулке в детском саду описался от страха, увидев живую белку на дереве, но я, понятное дело, был восхищён.

Только вот моя мама — это совсем другое дело. Никаких супов и свитеров, только суровая проверка на профпригодность для роли моего возлюбленного, которую никто до этого момента пройти не смог. Каким-то образом в такие моменты, она из моей обычной веселой и немного инфантильной мамы становилась чёртовым монстром. И поэтому я жутко боялся того дня, когда она увидит Горелого вот так вот, лицом к лицу, а не мельком.

И не зря, ведь как только букет, который зачем-то принес Артем, оказался в вазе, мы сели за стол переговоров, на котором совершенно не к месту располагалась еда. Собеседование началось. Психологические тесты, странные вопросы в духе сумасшедшего HR-а, куча очень личных вопросов… Все попытки Горелого как-то вывести диалог из этого состояния с крахом разбивались, а сам Артём терял уверенность с каждой секундой. Я предупреждал его, что будет сложно, но не думаю, что к чему-то такому можно подготовиться. Мне было его жаль, а на маму я был зол. Всё-таки, для Артема можно было сделать исключение из правил.

Однако, несмотря на то, что его изрядно помучили, тест, в чем бы он не заключался, Горелый прошёл и мама снова превратилась из очень плохого психолога в саму себя.

А последний звонок, тем временем, продолжался.

С боем отвоевав возможность не танцевать вальс, мы с Горелым просто стояли рядом, слушая музыку из чёртовых «Сумерек» и наблюдая как кружатся под выпускной трек Беллы Свон наши одноклассники. Беллой тут безусловно была Катенька с её энергетическим вампиром Русиком. С ним мы так и не сошлись характерами. И если хотя бы я ещё мог терпеть Катю, всё-таки, если бы Тёма не приревновал меня к ней, кто знает, сколько ещё я бы тупил. Только вот Горелого они выводили из себя и вместе и по-отдельности. Но надо признать, что как пара, особенно в танце, они смотрелись красиво. Я, пока вальс перетянул на себя всё внимание, взял Тёму за руку. Он улыбнулся мне, почувствовав прикосновение и крепче сжал мою руку. Я уже какой раз за сегодня окинул его взглядом. И снова убедился, что всё-таки, в этом чёрном костюме с галстуком он выглядел нелепо. Может, дело было в том, что я привык видеть его в чём угодно, только не в школьной форме, а может — в том, что на голове у него по-прежнему было то же самое лохматое нечто. Костюм тут определённо был ни при чем, отлично сидел и будь в нём кто-то другой, я бы, наверное, даже отвесил комплимент, но Горелому просто не шло. Ему и самому не нравилось — он постоянно поправлял тугой галстук и до того, как мероприятие началось даже пантомимой показал мне, что на нём только повеситься. Впрочем, его родители были рады хоть разок увидеть сына одетым презентабельно.

Подошло время той части последнего звонка, на которую у меня были свои небольшие планы. По сценарию, мы должны были наклеить на большой воздушный шар звёздочки, произнеся при этом несколько трогательных слов. Я должен был говорить безобидную, согласованную со всеми инстанциями от родителей до завуча и директора, речь про то, что буду особенно скучать по нашим терпеливым учителям, но я не был бы собой, если бы не воспользовался моментом, так что когда микрофон дошёл до меня, я хитро улыбнулся и, бросив взгляд на Наталью Геннадьевну, в ужасе затаившую дыхание, начал свою пламнную речь:

— Я буду скучать по виду обсыпанного перьями и розовыми блёстками физрука, по нашей жабе в живом уголке, по выдумыванию хитрых способов списать на контрольной и, конечно же, по нашей классной руководительнице, которая стойко выдержала и нападение голубей, и приклеивание к стулу, и маленький непреднамеренный, прошу заметить, пожар в её кабинете и не совсем сошла с ума, а лишь чуть-чуть. Благодарю всех за всё! Если у меня будут дети, они пойдут в эту школу!

Под аплодисменты и смешки наклеив звезду, я вернулся на место и, видя как села на стул, закрыв лицо руками, то ли смеясь, то ли плача, наша физичка, передал микрофон Горелому, который продолжил моё дело:

— Детей не обещаю, — выдал он, и половина класса и часть родителей уже не смогли сдержать смех. Выждав, пока все успокоятся, он продолжил, — Но могу обещать, что нам на смену придут первоклашки ещё более смекалистые и непоседливые чем мы и вы, Наталья Геннадьевна, не успеете оглянуться, как снова приклеетесь к стулу. — подмигнув физичке, он приклеил свою звезду на шар и вернулся в строй.

Настал черёд ещё одной дерьмовой песни под фонограмму и, наконец, мы отпустили воздушные шары. Конец. Этот момент меня растрогал. Я знал почему, но так не хотел себе в этом признаваться, что предпочитал игнорировать. Однако, тупое отчаяние иногда нагоняло, как, например, сейчас. Шарик взмывал куда-то ввысь, к облакам и я будто улетал вместе с ним. Навернувшиеся на глаза слёзы необходимо было спрятать хотя бы от мамы и я схватил за руку Горелого, высматривавшего свой шарик, который, по-видимому, зацепился за дерево и притянул Артёма к себе, оказавшись в его объятиях и спрятав своё лицо ото всех. Он ласково провел ладонью по моей спине.

— Что-то я… Расчувствовался.— противно проскрежетал мой голос.

— А у меня шарик в ветках запутался.

— Я потом залезу и распутаю.

— Мой герой… — иронизируя протянул Горелый, заставив меня рассмеяться.

Шарик я, конечно, достал. Полез на дерево прямо в костюме. Пообещал ведь.

Но закончилась и скучнейшая церемония получения аттестатов и стартовала следующая относительно весёлая часть нашего прощания со школой.

Выпускной проходил в самом скучном ресторане в городе и мы с Горелым с удовольствием туда не пошли бы, но неожиданно и мои, и его родители настояли. Кажется, им хотелось повеселиться куда больше чем нам, так что мы согласились, между собой условившись свалить оттуда, как только станет совсем уныло.

Уныло стало почти сразу — праздник вела наша, уже, судя по всему «весёленькая» учительница музыки и умудрилась пару раз перепутать имена уже в самом начале. Дальше скукотища только усугублялась и пока ведущая приставала ко всем, пытаясь найти участников для танцевального батла, мы решили по-тихому улизнуть с этого праздника жизни, прихватив с собой, конечно, бутылочку шампанского. Однако, фортуна была не на нашей стороне и училка увидела нас. Бутылку нам пришлось оставить на родительском столе, а сами мы оказались обречены отплясывать под Верку Сердючку как будто от этого зависела наша жизнь, после чего нас всё-таки отпустили на улицу проветриться.

Будь наша воля, мы бы пошли проветриваться куда-нибудь подальше от этого ресторана, но после танцев мы были способны только растечься на лавочке в небольшом садике рядом. Успокоив дыхание, мы наконец набрались сил поговорить.

— Как тебе выпускной? — начал я разговор.

— Еда вкусная, а Анне Васильевне уже хватит.

— Да-а-а… Согласен на все сто. Может стоит что-нибудь отмочить напоследок? Чтоб запомнилось?

— Думаешь, последний звонок все уже забыли?

— То, что было на последнем звонке осталось на последнем звонке! И вообще, это не я сказал, что «Детей не обещаю»… — рассмеялся я.

Внезапно повисла пауза. Атмосфера начала ощущаться какой-то тяжёлой и это был не первый раз, когда такое происходило. Это напряжение часто настигало нас и, я уверен, мы оба знали отчего это происходит, но предпочитали игнорировать проблему. Хотя сейчас это было уже за гранью тупости.

Здесь всё ещё было слышно музыку и шум из ресторана. Звёзд на небе не было, городская иллюминация все заглушала, так что наверху чернела пустота. Деревья тепло шелестели листвой. Вообще ночь была тёплая, воздух как будто обволакивал тело, но жарко не было. Скорее приятно.

— Куда ты собираешься поступать? — нарушил тишину Артём.

Было видно, что начинать этот разговор он тоже не хотел, но, как обычно, Артём был смелее меня.

— Смотря как ЕГЭ сдам. У меня варианты от Москвы и Питера до Новосибирска. — я вздохнул, но снять напряжение это не помогло.

— А моя мама хочет, чтобы я в наш поступил.

Сказать, что я удивился — ничего не сказать.

— В нашу шарагу?! Ты достоин лучшего Тёмыч. МГУ там… А если бы мы с английского не сбегали, можно было бы даже в Кембридж попробовать. — пошутил я и мы тихо рассмеялись.

— Мы ведь разъедемся по разным городам? Что если у нас не получится…

Как всегда, намного смелее меня.

— Получится. Мы же в двадцать первом веке живём, мэссенджеры, видеозвонки… Все в наших руках. Я понимаю, что это сложно. И мне самому неприятно думать, что я скоро даже дотронуться до тебя не смогу, но не расстанемся же мы из-за такой ерунды!

— Думаю, ты прав. К тому же, для начала надо отсюда уехать.

— Да… Тоже та ещё задачка. А то мы сейчас драматизируем, а первого сентября встретимся возле нашего местного универа.

Это было бы одновременно и смешно и грустно и радостно. И может быть лучше, если бы так и было…