Примечание
ого вау это что хоррордасты не под агату кристи 😳😳
***
Буерак — Культ тела.
Они невзлюбили друг друга при первой их встречи, когда Найтмер привёл к Дасту этого высокомерного парня, сказав лишь одну единственную цитату: «Это Хоррор — твой новый напарник».
Стоит ли говорить, что произошло ровно после того, как босс ретировался по своим делам? Не успел Эйч и слова сказать, как Даст тут же жёстко и грубо прижал парня к стене, пытаясь таким образом спугнуть и показать, что с ним шутки плохи... Какого же было его удивление, скорее даже ужас, когда острые зубы вцепились в его руку, едва не откусив Дасту два пальца, а сам Хоррор затем ногой оттолкнул парня в живот, заставляя того упасть на спину. Даст до сих пор помнил тот безумный, насмешливый взгляд, когда тяжёлая подошва наступила на его грудь, не давая ни единой возможности встать, и тот низкий и спокойный голос, что пробирал до самых костей, когда Хоррор, глядя прямо в глаза, тягуче проговорил: «Приятель, тебе бы стоило поучиться манерам... Ну ничего, я с удовольствием научу тебя».
Ох, кажется, уже тогда мир Даста перевернулся, а сам он был готов взвыть от этого властного тона, будто наконец пошла перезарядка, в которой он нуждался так долго.
Что же было дальше? По пальцам двух рук не пересчитать через какие несогласия и ссоры они прошли... Но ещё больше не пересчитать сколько раз они в итоге приходили к примирению, постепенно сближаясь, принимая чужие замашки и странности за что-то само собой разумеющееся, даже порой привлекательное. А если уж совсем откровенно, то в какой-то момент всё в друге друге стало до одури привлекательным, а кипящая, практически больная страсть утащила в свои самые тёмные углы.
И вот прямо сейчас, как при их первой встречи, Эйч возвышался над Дастом, опираясь о свою ногу на его груди, безумно устремив алый взгляд к лицу парня... Вот только теперь он не был зол: тянул губы в хитрой улыбке, с явным восхищением наслаждаясь картиной, что вырисовывалась прямо у него на глазах.
— Что такое, сладкий? — прохрипел он, невинно поворачивая голову в бок, но сильнее вжимая ногу в грудную клетку. — Чувство дежавю не даёт покоя?
— Возможно, — выдохнул Даст, зажмурив глаза от нажима. — Только в прошлый раз я не делал вот так...
Пока Эйч внимательно слушал партнёра, тот воспользовался моментом и резкой хваткой потянул за лодыжку парня вбок, заставляя того потерять равновесие и с громким «ауч» упасть на бок.
Даст встал на ноги, пару раз пошатнулся, а затем слегка наклонился над Хоррором, рассматривая каждую деталь в нём.
— Поднимайся, — приказал он, на что получил лишь ещё более широкий оскал. Этот жест вывел Даста и он схватил Эйча за ворот футболки, резко потянув вверх на себя. — Под-ни-майся, — практически прошипел парень, а затем так же неожиданно отпустил партнёра, от чего тот снова больно ударился об пол.
Даст сделал шаг назад, пряча руки в карманы, а Хоррор прошипел что-то неразборчивое, вставая на ослабевшие в момент ноги. На лице второго начинал проявляться очевидный азарт и восхищение, а вместе с ним и злость, когда он хрустнул шеей, а его единственный зрачок опасно сузился.
Даст знал этот приём, от того ни один мускул на его лице не двинулся, в момент когда Эйч ринулся вперёд, пытаясь атаковать.
— Тебе бы подучиться неожиданности, лапочка, — промурлыкал он, телепортируясь на то место где секунду назад был Хоррор.
— Ты... — по интонации голоса было не понятно удивлён ли он или всё же зол.
— Что я?
— Ты полный идиот, Ди.
Не успел Даст и толком удивиться такому вопиющему поведению парня, как в его сторону с размаху полетел небольшой складной нож, через мгновение лезвием вонзаясь точно ему в плечо. Парень пошатнулся, громко выругался, хватаясь за рукоять оружия и резко извлекая его из себя, а затем рукой сжимая рану, которая с каждой секундой кровоточила всё сильнее и сильнее, опадая красными пятнами на пол.
— Ц-ц-ц, — нарочито с сожалением начал Эйч, смотря на кровавое пятно на плече парня. — Нужно быть повнимательнее со своими вещами.
— Это... — Даст перевёл внимание к вещи в своих руках.
— Да, это твой нож, — Хоррор сделал шаг навстречу. — Когда ты обронил меня на пол, я успел вытащить его... А ты так и не заметил.
Он без сомнений был поражён ловкости Эйча, однако не меньше он был оскорблен такой самоуверенностью парня, от чего желание отплатить той же монетой росло в геометрической прогрессии. Даст снова воспользовался моментом, когда внимательность Хоррора притупилась, перемещаясь за спину парня, заламывая тому руки, от чего второй болезненно зашипел, и подставляя лезвие к чужому горлу.
— А ты хорош, — шепнул Даст на ухо парня, невесомо, но опасно ведя лезвием вдоль шеи.
И не понятно было с какой целью эта цитата вырвалась из губ парня. Как правило, в такие моменты их игр никто не позволял себе хвалить другого. До этого основным кредо было дразнение, что сначало злило, а затем возбуждало, подводя к самому краю... Но сейчас Дасту искренне захотелось поделиться с Хоррором своим восхищением, которое тот вызывал в нём всё это время. Ещё с самой первой их встречи он погряз в очаровании парня, хоть и на тот момент в голове было всё же больше ненависти. И Эйч заслуживал знать это.
Остриё плавно переместилось к ключицам, наконец надавливая чуть сильнее, лишь слегка касаясь бледной кожи и пуская за собой тонкую алую ниточку, едва ощутимую в обычной жизни, однако чувствительную в моменты, когда чужой горячий язык касался травмированных тканей. Такие царапины время от времени украшали и рёбра Хоррора, а Даст всегда любил исследовать их своими губами, слыша над своей головой довольные выдохи...
— Я уже говорил, что красный тебе к лицу? — Даст снова переместил нож к горлу парня, от чего второй повёл головой в сторону, стараясь не прикасаться к острию. — Только представь, как превосходно будут смотреться кровавые потёки на твоей тонкой шее...
Эйч прекрасно гармонировал в себе самые парадоксальные вещи, что только могли уместиться в живом существе. Пять минут назад в нём кипело злорадство и превосходство, а теперь он почти мурлыкал от бархатного шёпота у своего уха. И это был его козырь против Даста, ведь тот просто не мог оставаться равнодушным, когда от его действий Эйч постепенно превращался из убийцы в податливого паренька, которому нужно было только чужое внимание.
— Ты ведь понимаешь, что я могу убить тебя прямо сейчас?
— Так убей, если сможешь.
Они снова возвращались в точку, которая всегда была началом конца.
Даст знал с самого начала, что не сможет убить Хоррора (не сегодня точно), ведь тот был самым объективным вариантом, что мог удовлетворить все возможные мечты, которые он только мог пожелать. Весь Эйч был сплошным объектом вожделения, а Даст никак не мог насытиться им, каждый день узнавая о новых фактах, что просто не давали ему возможности покончить с его зависимостью. Но выход был — их безумные игры, что временами походили то на схватку двух голодных хищников, то на кровавые менуэты... И по правде — их двоих устраивал такой расклад событий.
Парень откинул нож в сторону и отпустил руки Хоррора, однако это совсем не был конец. Он позволил Эйчу развернуться к нему лицом, а затем с грубым напором толкнул того в сторону, зажимая между стеной и своим телом, страстно впиваясь в губы парня.
Это было странно... Нет, не так. Это было что-то на грани безумия и мерзости, то, что в глазах любого нормального человека было бы просто недопустимым. Но ни один из них хоть сколько-то не был в здравом уме.
Для них это был своеобразный способ насладиться друг другом, почувствовать партнёра совсем рядом, практически между собственных внутренностей. Это была их особенная близость.
Хоррор промычал в рот Даста, когда чужие холодные руки забрались под его одежду, пальцами задевая каждое ребро по очереди: контраст между горячим телом и холодными руками был слишком ощутим. За такие не самые приятные ощущения, Эйч прикусил нижнюю губу парня сильнее обычного, сразу же слизывая выступившие капли крови. А Даст был только рад такому порыву со стороны Хоррора: скользнул языком в рот любовника, касаясь чужого, кончиком проводя по ряду острых зубов.
До опьянённого и возбуждённого сознания информация поступала медленно и не чётко, но где-то на грани между бездной Эйч сделал шаг вперёд, медленно ведя не менее потерянного в бреду парня к кровати.
А дальше всё стремительно закрутилось в водовороте из самых банальных вещей, которые только могли окончить эту ночь.
Тишину комнаты больше не нарушали лязги ножей и звуки тупых ударов, теперь их заменяли лишь едва уловимые шуршание тканей и прерывистые выдохи, постепенно перерастающие в глухие стоны.
Даст знал, что не сможет убить Хоррора буквально ещё очень долгое время, однако, не смотря на это, метафорическая смерть любовника приносила ему не меньшее удовольствие, а созерцать уязвимость и покладистость Эйча — настоящее убийство второго. До чего редким зрелищем являлась поломка авторитетности парня и до чего же приятно было открывать этот ящик пандоры движениями собственных грубых ладоней вдоль чужих бёдер... Даст хранил в своей памяти каждый момент проявления такой прелестной слабости и прямо сейчас его коллекция пополнялась новыми воспоминаниями, что смогут удовлетворить его желания одинокими ночами...
А Хоррор от каждого нового рывка и прикосновения лишь запрокидывал голову и заламывал брови, позволяя покрывать шею новыми укусами и синяками, практически плавился от каждых действий, подстраиваясь под них и прижимаясь к парню всё теснее, хотя казалось, что ближе и интимнее уже быть не может. Ему нравилось, когда Даст временами слишком сильно оттягивал за волосы или сжимал запястья у его головы, когда любил настолько сильно, что Эйчу порой срывало голос... Не менее он был доволен, когда тот нежно целовал его плечи или выводил на коже неизвестные узоры своим шершавым языком, паралельно нашёптывая всевозможные комплименты... По правде, Эйч и сам не был скуп на отдачу, когда острыми зубами впивался в фарфоровую кожу на предплечьях и бёдрах Даста, вызывая у второго довольно милые на субъективный взгляд парня поскуливания...
Они оба были полностью поглощены своими извращениями, принимая все те искусные дары, что в моменте могли принести им тела друг друга.
И белоснежные простыни снова покрывались новыми кровавыми пятнами, которые пришлось бы после долго отстирывать, а немного притуплённый взгляд терял связь с реальностью всё стремительнее и быстрее... Но всё это было так не важно.
Это были их особенный способ признаться в любви друг к другу... Их особенные чувства.
***
Примечание
где я...
О. Мой. Бог.
Лизя если бы я сейчас не была в школе я бы орала во весь голос..... НЕТ Я ВСЁ РАВНО ОРУ ЭТО ТАК ПРЕКРАСНО ТАК ЧУДЕСНО ТАК ТАК ТАК ПО ОСОБЕННОМУ НЕЖНО И ОТВРАТИТЕЛЬНО ААА