Юнги встаёт разбитым, и этого вполне себе могло бы хватить, чтобы остаться в постели сегодня. Вчера он долго проплакал, а Хосок был рядом, обнимал и поддерживал, как мог. Мин вчера всё рассказал, и от этого ему вдвойне не очень. Ему стыдно выливать всё это на мужчину, у него и без того проблем, наверное, много.

— Эй, — в комнату входит Хосок с подносом, он приготовил завтрак и заварил какао, надеясь, что хоть это поможет парню. Мужчина поставил поднос на прикроватную тумбочку и забрался на парня сверху, обнимая того, но стараясь сильно не наваливаться, чтобы не раздавить паренька. — Хочешь кушать?

Юнги отрицательно мычит, только сильнее зарываясь в подушку, что пропахла шампунем Чона. Ему хорошо в этом доме, он бы хотел остаться, но всякий раз, когда он думает об этом, противный голос его матери всплывает в его сознание. Нашёптывает разные гадости, и он даже почти в это верит, задаваясь вопросом, а может мама всё-таки права.

А потом приходит Хосок и, как рыцарь на белом коне, разгоняет всю темноту и смуты. Он иногда вспоминает, что сейчас как минимум не тот век, а похожим «принцам» доверять не стоит, но разглядеть этот образ в красноволосом разглядеть не может.

— Смотри, даже солнышко вышло, а ты выходить не хочешь, — Хосок запускает руки под не сильно тёплое одеяло, касается голых боков своими холодными после воды пальцами.

— Ва-а! Чон Хосок, что за нахуй?! — пытается освободиться из-под него парень, но это получается с трудом. Зато это верный способ, как расшевелить парня.

Хорс прекращает свою адскую пытку, и они меняются местами. Юнги занимает место на коленях мужчины, не считая это своим местом, хотя ему активно пытаются доказать обратное.

— Я знаю, что ты не хочешь об этом говорить, но я должен кое-что сказать, — Хосок похлопывает подростка по бедру через одеяло. — Тебе всё-таки стоит поговорить со своей мамой. Тебе не хочется, я это понимаю, но расставаться с родителями на такой ноте не очень. Когда-нибудь в будущем ты будешь жалеть о том, что так нормально и не поговорил. Я не прошу тебя вернуться, мои двери для тебя всегда открыты. Просто поговори, ладно? Ну всё, всё, мальчик мой.

— Я тебе мешаю?

— Нет, малыш, ты неправильно понял, — Чон морщится, он старался объяснить так, чтобы подросток понял, но всё вышло ровным счётом наоборот. — Ты можешь оставаться тут сколько захочешь.

— Прости, я никогда так сильно с мамой не ссорился, и сейчас… Я просто туплю немного, прости.

У Юнги стали по новой накапливаться слёзы, потихоньку скатываясь по бледному лицу. Хосок стирает одну солёную капельку и, не удержавшись, целует его в щёчку, где секунду назад была жидкость. Губы солёные, их поцелуй становится таким же солёными, отчасти грустным. Не из-за слез, виноваты обстоятельства. Может быть, если бы всё было по-другому, то, возможно, Чон Хосок не смог бы полюбить Юнги. Может быть, если бы Мин Юнги тогда не набрался храбрости подойти к побитому мужчине, то тогда бы в его жизни не появился Хосок.

Парня посещают смешанные чувства, с одной стороны он безумно рад, а с другой немного проклинает тот день, когда в его жизни всё покатилось по пизде. И почему именно на его нелёгкую долю выпали все эти переживания.

Но мама, если что ведь, не сбежит, не оставит Юнги в одиночестве, а Хосок так сделать может и, узнай он, о чём сейчас думает подросток, точно бы так и сделал. Мама говорила ему так с самого детства, но при этом никогда не принимала его. Даже когда он решил заняться баскетболом, Юна была недовольна, а почему – никогда не рассказывала.

Хосок не стал давить и отправлять его в школу, потому что как минимум понимает подавленное состояние парня и сидеть с этим всем на уроках такое себе. Весь день на улице лил дождь, поддакивая депрессивному настроению Юнги, но тёплые объятья Чона не давали ему окончательно впасть в уныние.

<center>***</center>

<i>Хей, друг, всё ок?</i>

Тэхён пишет достаточно редко и только действительно, когда переживает.

<right>Да, есть сомненья?</right>

<i>Да, в последнее ты выглядишь как-то не очень… Может, ты влюбился и мне об этом ничего не сказал? Или может, дома что-то не так? Или… ну не знаю. У меня уже варианты кончились.</i>

<right>Нет, всё правда в порядке. Не переживай.</right>

Диалог закончился, не успев начаться, он сегодня не в настроении общаться, и, пока всё это дерьмо у себя не переварит, другу говорить не будет. Ему очень приятно, что друг заботится о нём. Тэхён бы в любом случае не смог бы повлиять на состояние друга. Есть некоторые вещи, которые нужно переваривать одному. Пострадать, поплакать, погрустить, выпустить всё эмоции.

— Что делаешь? — Хосок укладывается на него сверху.

Этот мужчина вызывает у него в голове диссонанс. У него просто не складываются две картинки того, как он так нежно может с ним обращаться и при этом качественно бить ебальники другим.

— С Тэ переписывался.

— Как там мой братец?

— Не знаю. Я не спрашивал, — Хосок перекатывается на соседнее место и похлопывает по своим коленям, приглашая подростка пересесть.

У Юнги от поцелуев уже губы болят, и ему это нравится. Раньше он пытался доказать самому себе же, что это не так, но с Хосоком рядом он учится по новой самому себе не врать. Чон разворачивает парня к себе спиной, целуя позвонки, что за последнее время стали ещё более отчетливыми, ведь парень ел очень мало. Руки заползают под футболку, ведут выше по мягкому животу и достигают груди, пальцы Хосока обводят ореол сосков, из-за чего подросток томно выдыхает. В период пубертата ему легко возбудиться буквально от всего, будь то пальцы его парня на сосках или же фантазия с ним в главной роли. Одна рука плавно спускается к паху, аккуратно ложась на небольшую выпуклость и лёгкими движениями массируя её. Рот Юна слегка приоткрывается, готовясь выпустить из глубины души негромкий стон, но он резко хватается за запястье мужчины, прекращая его движения.

— Всё хорошо?

— Да, мне просто непривычно. Мы же… мы же не будем сейчас спать? — у Юнги голос дрожит. Ему слегка страшно, страшно разочаровать, кажется, уже очень любимого мужчину, по крайней мере, Мин так чувствует.

— Боюсь, ты для этого ещё мал, — Хосок наклоняется к шее парня, ведя дорожку поцелуев, которая заканчивается маленьким засосом под ушком. <i>Мило</i>, думает мужчина, на пару секунд засмотревшись на едва заметное красное пятнышко, и возобновляет движения рукой.

Мозг подростка плывёт так сильно, насколько это в принципе возможно. Ему плохохорошо от этих прикосновений. Юнги закусывает губу и откидывается на плечо, когда Хо проводит большим пальцем по уретре, и шикает, когда слишком сильно проводит по соску. Он готов кончить, и это происходит после пары движений.

Парень обмякает в сильных руках, которые только что ему доставили удовольствие. Вяло рассматривает татуировки, пока Чон вытирает его и себя салфетками. Парень невольно думает о том, как ахуенно с ним бы смотрелась сцена из манги, где актив слизывает сперму пассива с большого парня. Это выглядело бы очень горячо, и Юнги в этом уж точно не переубедить, но говорить об этом он не будет, стрёмно. Хосок подумает ещё, что он какой-нибудь там извращенец.

<center>***</center>

Юнги живёт у Хосока уже с пару дней. Он ходит в школу, а Юна не оставляет попыток дозвониться до своего ребёнка, но парень пока не готов к разговору, и, честно признаться, он не совсем-то к жизни готов.

— Мин, дай списать.

— Обойдёшься, — у него нет настроения на помощь одноклассникам, по крайней мере сегодня.

— Чего такой грустный? Ху… — по лицу туповатого на вид, а может и не только, начинает расползаться улыбка.

— Продолжишь, и этот учебник окажется у тебя в заднице.

Иногда Юнги слишком резко реагирует на подобные шутки, как и сейчас, резко оборачиваясь в сторону говорившего, и если тот не выглядел страшно, то как минимум заставил парня заткнуться. Юн просто надеется, что сегодня его больше трогать не будут. Неожиданно место, в которое он спешил, конечно, в большей части из-за возможности пообщаться с Тэхёном, вызывает у него сейчас только рвотные позывы.

Юнги немного боится, что ведёт себя со своим другом холодно, однако сам Тэхён вроде ничего такого не замечает и ведёт себя, как обычно. Поэтому парень забил на это, как и на математику, за что получил нагоняй от учителя.

Кажется, зачастую у него бывает плохое настроение, чем хорошее. Да и в принципе в последнее время он чувствовал себя хорошо рядом с Хосоком, и это заставляет всё внутри теплеть.

Хосок заставил его буквально силой идти в школу, хоть и сам Юнги понимает, что это надо.

— Я ведь почти о нём ничего не знаю… — как-то уныло прошептал парень, выходя из светлого здания школы, в котором светлого ничего нет. Да, школьные годы чудесные.

Юнги весь холодеет, стоит ему заметить возле ворот до боли знакомый силуэт, хочется развернуться и убежать. Позвать Хосока, чтобы он его забрал, обнял своими большими руками и не дал в обиду, но его здесь нет. Он только почувствовал человеческое тепло, и вот так быстро оказаться лицом к лицу с чём-то болезненным для его сердца достаточно жестоко.

Не успел он развернуться, как женщина обернулась. Мисс Мин не махала ему рукой и в принципе не выглядела дружелюбно, но это Юнги не удивило, она всегда была такой.

Юнги подходит неспешной походкой, явно без желания.

— Сынок, вернись домой, — Юнги кусает внутреннюю сторону щеки, замечает тёмные круги под глазами женщины и чувствует вину за своё поведение, хотя умом понимает, что не только он виноват в произошедшем.

— Зачем?

— В смысле, зачем? Ты мой несовершеннолетний сын и должен жить со мной, а не с конченным педофилом.

— Вот поэтому я и не вернусь, — парень грустно улыбается от осознания, что за всё то время, пока его не было, эта женщина так и не осознала, почему он так поступил.

Юнги не хочется разрывать семью таким образом и на такой ноте, но он больше не вынесет этого ужасного помыкательства. Парень стал взрослеть понемножку, и он сам это чувствует, а, самое главное, от любви Хосока он расцветает, как прекрасный цветок, и от этого хочется любить и самого себя. Чон показывает, какой он прекрасный, и Юн после стольких лет, проведённых в слепоте, прозрел и стал относиться к себе иначе.

Он себя потихоньку узнаёт, удивляется чему-то. Его самый близкий незнакомец такой потрясающий, и Юнги себя даже немного ругает за то, что раньше этого не замечал.

— Что?! Это он тебя надоумил?! Да?! — женщина резко хватает его за плечи, а паренька только на смех от этого пробивает.

— Он уговаривал меня, чтобы я с тобой помирился… Но пока я сам к этому не готов. Прости мам, в этот раз я выбираю себя, — Юнги кладёт свои руки поверх женских, аккуратно отцепляя их от своего тела, и уходит.

Шагая дальше от человека, которого он нарёк неприятным словом «прошлое», ему становится легче. Юнги чувствует себя порхающей бабочкой, и ему нравится это чувство невесомости. Впервые за несколько лет он чувствует, что действительно поступил правильно для себя. Он сделал ставку на своё будущее, не хотелось бы забегать вперед, но парень почти на все 200% уверен, что это окупится.

Как и говорил Хосок, он поговорит со своей матерью, когда будет готов. Юнги, конечно, не уверен, что у них будут идеальные отношения, но хотя бы постарается сделать их нормальными.

<center>***</center>

Как неожиданно может начаться общение, думает Чонгук, плавно выводя узор на коже.

Как ни странно, учёба сегодня идёт на ура, хоть и мозг его заполнен мыслями о Тэхёне. Это просто оказалось необычно, думать о ком-то так много. И он в принципе не отрицает, что парень ему нравится. Тот просто красивый, элегантный и с ним интересно общаться.

После того, как они распрощались возле подъезда, Чонгук думал, что после Тэхён больше не напишет. Он думал, что они просто станут друг для друга очередными знакомыми на вечер и на одну прогулку. Как бы не так. Тэхён написал и даже сам предложил встретиться. А теперь заходит к нему на работу. Подолгу сидит, пьёт кофе, а на вопрос Чона: Зачем так делает? Отвечает просто, что ему здесь нравится. Атмосфера хорошая.

И отчасти это правда. Кафе, в котором он временно работает, находится в центре города, и окна выходят на большую площадь, по которой то и дело снуют туда-сюда люди. Помещение кафе украшено гирляндами, и к вечеру рабочие зажигают фонари с тёплым светом. Ощущение, что ты попал в сказку или являешься главным героем какого-нибудь классного меланхолического фильма, в котором герой обязательно проходит через множество трудностей.

Когда у Чонгука появляется свободная минутка, он всегда подсаживается к Тэхёну и слушает все его красивые бредни до тех пор, пока его не погонят опять работать.

Чон снимает чёрные латексные перчатки. На сегодня он закончил и уже собирается идти домой.

— Эй, Чон! Где Рождество встречать будешь? — спрашивает один из обучающихся вместе с ним.

— Не знаю. До него же ещё целый месяц, — хмурится Чонгук.

— Ну мы заранее. Надо же будет попойку устроить, — светловолосый парень улыбается, а Чон смотрит на колечко в губе. Он уже достаточное количество времени думает о таком же проколе. До одури хочется его сделать.

— Посмотрим, я даже не знаю, что буду делать завтра… — говорит Чонгук, хватая со стула свой рюкзак, и выходит на улицу.

Погода отвратительная: холодно, идёт мелкий дождь, и его со всех сторон обдувают сильные потоки воздуха, отчего парень ёжится.

Не вдалеке он видит знакомую фигуру, закутанную в пальто и широкий белый шарф. У него нет мании заботиться о чьём-то здоровье, но именно сейчас возникло желание отчитать парня за то, что тот так легко оделся.

— Ты чего здесь делаешь? — Чон недоуменно смотрит на парня, в последнее время складывается ощущение, что за ним следят.

— Тебя жду, — нос у парня красный, он пытается сильнее закутаться, чтобы не чувствовать неприятные холодные порывы. Интересно, сколько он тут стоит, думает Чонгук.

— Следишь за мной?

— Если только немного, — парень разворачивается и идёт вдоль по аллее. — Не хочу выглядеть наглым, но, может, ты пустишь меня к себе погреться?

— Каждый раз, когда ты выдаёшь что-нибудь такое, это выглядит, как сверх наглости, — усмехается парень.

— Это моя особенность, — улыбается парень.