В этой главе речь пойдет о «волшебных» вещичках и явлениях ушасто-хвостатого мира, встречавшихся в историях, а также деталях, затронутых ранее вскользь.

Разные виды, прогрессируют по-разному. Если волки пошли по пути развития изобретательства, которое в далёком будущем может довести их до привычных нам технологий, или до любимого мной стимпанка, то коты вдарились в не менее любимую магию. Точнее в алхимию. Снадобья и зелья, различного спектра применений, «генетические эксперименты», оборотная одежда, контролирующие ошейники – у всего этого пока нет и вряд ли будет серьёзное логическое объяснение с точки зрения возможности существования, так что примите, пожалуйста, как данность в качестве воли автора.

С настойками всё просто. В основном это лекарства, которые умеет делать лекарь в любом клане из трав и других подручных ингредиентов. Получаются заживляющие мази, противозачаточные (до и после), компрессы, сборы для ингаляций, сиропы и горькие микстуры от болезней. Рецепты чего-то посложнее и специфичнее, вроде возбуждающего средства «Лазурька» или «присухи», известны только кураторам в столице. Постепенно и они просачиваются в народ, что иногда приводит не к самым приятным последствиям.

(Тао в «Уравнение с неизвестными» пострадал от использования опасной мази, купленный из-под полы на рынке.)

Оборотная одежда представляет собой шаровары и рубаху, пропадающие во время смены форм. Они остаются в виде кожаных ремешков на лапах, торсе и шее зверя, между которыми, при возвращении в-человека, вновь натягивается ткань. Одежда не рвётся, её не нужно стирать, её не может использовать никто, кроме владельца. Такое удобство – привилегия военных. Изначально она выдавалась только офицерам и солдатам элитных отрядов, однако постепенно идёт снабжение всей армии. Материал и технология изготовления держатся в строжайшем секрете. Пока что коты не додумались до аналогичной обувки, но возможно, прорыв в этом направлении скоро случится, ведь оборотная татуировка – цветная метка на звериной шкуре, как один из знаков отличия – уже появилась.

(В «Особый, опасный» Мика наличием особенной татуировки вызвал приступ острой зависти у своего напарника.) 

Сдерживающие ошейники, ограничивающие возможность вызвериваться, были придуманы для контроля над преступниками и возможными пленными в военных конфликтах. Но большого распространения не получили, так как ни первых, ни последних обычно не держали слишком долго – суд и последующие казнь или помилование не затягивали. К сожалению, ошейники, оказавшиеся несложными в изготовлении, стали популярны среди обдирал, морских шакалов и островных котов, торгующих омегами. Снять такое «украшение» может только его хозяин, то есть закрывший, и тот, у кого он на шее, становится беззащитным, без возможности использовать своего зверя. Со временем действие замка ослабевает и ошейник становится обычным кожаным ремешком, который спокойно разрезается когтями.

Кстати, нечто подобное есть у медведей, со схожим принципом действия, но на другой основе и со своими особенностями. 

Самым большим прорывом кураторов стало создание модов. 

Специально отобранные по критериям агрессивности и беспринципности коты, военных пород, имеющие боевой опыт и в основном в офицерском чине, подвергались «генетическому изменению». Выпивали настойку и через четыре-пять дней, если повезло подняться в здравом уме, демонстрировали полу-форму, дополненную новыми способностями.

(Третья ипостась у модов менялась очень редко и, кроме как у берсерков, оставалась относительно бесполезной. Единственный неординарный случай произошел в модом-упырём Хэ-Тянем из фанфика «С заходом солнца наступает тьма» – он стал первым и единственным, кто после модификации изменил не только форму, но и суть, превратившись в чёрного волка. (В последствии он, вернулся в своему нормальному состоянию. Относительно нормальному…).)

В зависимости от комбинации снадобий получались:

- хамелеоны, меняющие цвет в зависимости от обстановки и способные становиться невидимыми;

- аспиды, ничем не изменившиеся внешне, но ставшие чрезвычайно ядовитыми;

- берсерки, получившие прибавку в росте и силе;

- крылатые невероятно быстрые упыри.

Появление таких воинов решило исход войны с волками – без них неизвестно за кем бы осталась победа. Но одновременно это принесло большие проблемы, поэтому модифицировать котов (после несчастных случаев с множественными жертвами) перестали. 

Ещё несколько явлений, непосредственно относящихся к военной тематике это – неразлучники и возможность контроля запахов. И то, и другое не заслуга кураторов, это исключительно причуда природы, позволяющая одним сдерживать свои естественные ароматы, а другим – читать мысли. 

Запахи – важная составляющая этого мира. По нему определяется пол впервые обернувшегося ребенка, в адекватной степени измеряется привлекательность конкретного омеги к конкретному альфе и, самое главное, наравне со зрением и слухом получается информация об окружающих вещах и событиях. Того, кто не пахнет достаточно сложно обнаружить, если он ведет себя осторожно, потому способность перекрывать собственный запах высоко ценится среди солдат. Обладают этой способностью альфы, но случаются и исключения.

(Мо А-Кира из «Блудного лиса» вообще исключительный лисёнок. Мало того, что чёрно-бурый, так ещё и запах свой вкусненький держит под контролем, вводя в смятение порядочных (и не очень) альф.)

Неразлучников всегда двое. Рождаются они одновременно и могут слышать друг друга на расстоянии. Главная проблема в том, что появится такие котята могут в разных концах союзных земель, и, если родители вовремя не сообразят обратиться за помощью к столичным лекарям, заметив странное поведение ребенка, закончиться всё может плачевно. Ведь неразлучники не могу жить друг без друга. Для укрепления и усиления мысленной связи, для хорошего самочувствия они должны большую часть времени находиться вместе. Смерть одно из них обязательно ведет к болезням и гибели другого, длительная разлука – к гибели обоих (О неразлучниках в разлуке – последняя часть в «Во тьме все цвета одинаковы»). Неразлучники в обязательном порядке вербуются в армию, без разницы какого они пола или породы.

У волков тоже встречаются такие пары. Зовутся они «побратимы».

Это были явления значимые на высоком уровне, важные так сказать на государственном уровне, а теперь опустимся до бытовушки. 

Если вы заметили, у всех видов при общем языке, на котором они говорят, периодически проскакивают разные отличающиеся словечки. Например, коты разбойников называют обдиралами, лисы – хунзузами, волки – бетиарами, а медведи – душегубцами. С ругательствами такая же ситуация. 

«Кот тебя задери», «блять», «драный кот», «ёшкин кот», «блин», «дикий / одичал» – типичные выражения для котов. Волки ругаются: «собака», «шавка», «сука», «псина», «ёлки-моталки». Медведи обзываются «лудь», «выпороток», «остолоб», «вымесок», «морось», приплетая Хлада и «уд». А вот лисы пока в этом плане не имеют характерной брани. Прохвостами и хитрожопыми это их другие виды кличут. 

Поэтому с корыстным умыслом интересуюсь – а какие выражения знаете вы? Может, пополните нецензурный лексикон оборотней? Не только временно вынужденно культурных лисов, но вообще всех.

И в заключении этой главы совсем немного об интиме среди ушасто-хвостатых. Конкретно о метках, которыми альфы награждают своих омег. Но не об обычных, заживающих со временем, как и любая другая рана, а о зверо-метке – неисчезающем доказательстве союза, давно ставшем необязательным.

В древние времена, когда на за омег сражались не на жизнь, а на смерть, и в еще более дикие, когда на них охотились как на дичь, это было единственным способом обозначить свои права, и по сути, защитить семью. В более цивилизованное время она приобрела обрядовый смысл и торжественно ставилась во время заключения договорных мировых браков. Обряд назывался Зану-Йлийн. Его элементы у разных пород разные. И как это ни странно, но чем меньше звериная ипостась, тем обычно жёстче были условия.

В настоящее время зверо-метка не используется. Ну если только кто-то очень-очень сильно захочет.

(О разнице проведения обрядов у двух пород и пользе "спросить, а не додумывать" – во второй части «Во тьме все цвета одинаковы».)