Два года назад.

Сурим опустила голову, заправляя прядь волос за ухо. Её губы растянулись в улыбке, а подружки рядом засмеялись, понимая, что она смотрит на Линсока, который смотрит на неё в ответ. В отличие от неё, парень совсем не смущается, он смотрит на девушку уверенно, не сводя взгляда, улыбается и чувствует, как по его телу разливается тепло. Линсок влюблён и хочет, чтобы она сейчас об этом знала. Оглянувшись, Мин отправляет девушке записку, превратив её с помощью волшебной палочки в оригами журавля, бумажная птица опускается ей на колени, девушка удивлённо смотрит на парня, а он одобрительно кивает. Сурим разворачивает записку, где видит красивый почерк и просьбу о свидании. Её кивок — ответ на его просьбу, Линсок чуть ли не прыгает до потолка, но быстро успокаивается, заметив в коридоре Филча.

Свидание было чудесным, пусть им и пришлось скрываться от преподавателей и болтать о всяких глупостях, это была определённо точно самая большая любовь в мире, которая только начала зарождаться, но у неё большое, просто огромное будущее.

Джехён сложил руки на груди, он нахмурился, смотря на то, как его сестра общается с Линсоком. Юно не нравился этот парень с когтеврана. Да, может быть он очень умный и классный, наверное, по меркам Сурим он ещё и красивый, но он ей не пара. Джехён был уверен, что у его сестры хватит мозгов, чтобы отказать этому глупому Мину, но Сурим таяла под его взглядом. Удивительно, слизеринка тает под взглядом когтевранца.

— Сурим, можно тебя? — отвлекая сестру от разговора с парнем, зовёт её Юно.

Девушка извиняется перед Линсоком и подходит к брату, чтобы узнать, что случилось, но она по взгляду понимает, что не так. Джехён был против. Он говорил об этом. Говорил раз и два, говорил при родителях, просил её одуматься и найти кого-то получше, Сурим не видела проблемы: Линсок чистокровный волшебник, красивый и умный — чем он ей не пара? Для чистокровной волшебницы только такой человек и нужен, разве нет? Но родители и брат ругались, умоляли, чтобы эти отношения закончились, а потом мать сказала, что семья Мин — семья Линсока — связана с тем-кого-нельзя-называть. Гарри Поттер тогда стал настоящим достоянием Хогвартса, все смотрели на него словно он не ребёнок, а статуя на выставке. Тыкали пальцем и шептались, говоря, что он тот самый, а значит Лорд вернулся. Сурим не верила. Доказательством было всё, эта тройка детей были неугомонными, они нашли философский камень, убили того, кто пытался вернуть Лорда, и сейчас они опять что-то творят, но для Сурим это всё настолько бесполезные слова, настолько неинтересная информация, что она всё пропускает мимо ушей. Сурим важны экзамены в следующем году и её отношения с Линсоком.

— Я просил тебя, — говорит Юно сестре, когда она подходит. — Неужели ты не можешь понять, что тебе говорят?

— Могу, — фыркает она, — но буду делать так, как хочу. Ты запрещаешь мне любить?

— Да люби ради бога, но не его, — и Джехён шипит, указывая пальцем на Линсока, который встретил тебя в коридоре и решил проверить твои тетради с домашним заданием. — Он не тот, кто должен быть с тобой.

— А Донхёк говорит, что он именно тот самый, — напоминает сестра ему, — Донхёк понимает меня в отличие от тебя и родителей. Единственный человек, которого я хочу слушать и мне приятно его слушать — это мой младший брат.

— Кстати, ты не знаешь, где он сейчас? — спрашивает Джехён, внезапно переключившись на младшего брата.

Сурим пожала плечами, она даже оглянулась, чтобы попробовать найти младшего в коридоре среди всех школьников, но попытки не увенчались успехом.

Донхёк громко смеётся, когда Марк колдует и создаёт большой огненный шар. Ли тянет шар в сторону воды, он удерживает его волшебной палочкой и в какой-то момент бросает огненный шар в воду, тот падает и сразу тухнет, немного дыма появляется над поверхностью воды. Донхёк не любил учиться, ему казалось, что самое бесполезное в его жизни занятие — учёба в Хогвартсе, но родители этого хотели и его сестра. А Донхёк всегда ровнялся на сестру. Он не любил никого больше в своей семье, Сурим была для него примером. Донхёк хотел быть как она. Понимал, что это невозможно, он не такой как она, но он постарается, обязательно постарается.

— Снова ругаетесь? — спрашивает Ли, когда спускается в гостиную слизерина. Сурим и Джехён смотрят на него, но Хэчан на эти недовольные взгляды отвечает усмешкой. — Что такое?

— Где ты был? — спрашивает Юно, подойдя к брату. — Знаешь же, что нельзя уходить далеко от школы, — Донхёк закатывает глаза и садится на диван перед камином, Сурим подходит к нему и садится рядом. Девушка мягко гладит парня по волосам и улыбается. — Отец мне голову оторвёт, если узнает, что я за вами не слежу.

— А за нами не надо следить, — фыркает Хэчан, — мне четырнадцать, ей шестнадцать, — напоминает парень брату. — Хватит нас уже опекать.

— Кстати, да, — поддакивает девушка, — я говорила ему если что, что моя личная жизнь касается только меня, — посмотрев на младшего, говорит она. — Или ты тоже считаешь, что я должна бросить Линсока?

— Нет, — быстро отвечает Хёк, — ничего ты не должна. Нормальный парень.

Джехён смотрит на них хмуро и не садится рядом, стоит также рядом с этим зелёным диваном и бесится, но сказать ничего не может. Его раздражает, что они так хорошо общаются, у Чона, как у старшего брата никогда не было хороших отношений с ними, Юно всегда был лишним, совсем ненужным словно. Его это раздражало, и он пытался стать к ним ближе, но его забота всегда расценивалась как вмешательство в личную жизнь, парень делал всё, чтобы брат и сестра полюбили его также, как любят его родители — ничего не получалось. Может, проблема была именно в родителях? Когда в семье появляется младший ребёнок, родители отдают всё время ему, но в их семье всё иначе — лучшим и самым любимым ребёнком был и будет Юно, а Сурим и Донхёк, как просто дополнение к старшему. Так ещё к этому всему, этот старший пытается всё контролировать и решать, будто бы он не старший брат, а отец. Брать ответственность на себя Юно привык, он был залюбленным, но также задисциплинирован до такой степени, что посади его на цепь — и он и слова не скажет. Его родители = его опора. Его родители = люди, которым он обязан всем, что имеет. Его родители = то, ради чего он старается быть лучшим. И Юно лучший. На факультете, в квиддиче, по всем предметам первый, во всей школе — первое место. Чон Юно лучший, а его брат и сестра просто его дополнения, но сам Юно так не считает. Старается их уберечь, предупредить, но его никто не слышит, но однажды, он знает, он посмотрит на них двоих и скажет «я же говорил».

Хэчан ушёл в свою комнату, чтобы не выслушивать препирания старших. Он закрыл дверь, поздоровался со своими соседями и даже обсудил пару вопросов с ними, а потом взял книгу, которая лежала у него на кровати и, забравшись на постель с ногами, открыл книгу на той странице, на которой вчера закончил.

Марк думал, что его лучший друг странный. Они часто ходили на одно и то же место, чтобы поколдовать, они не покидали территории школы, ничего не нарушали, но Марк каждый раз ощущал, как сильно Донхёку хочется что-нибудь испортить, сделать что-то такое, за что они смогут получить наказание. Называл ли это Марк мазохизмом или склонностью к мазохизму…скорее, нет. Адреналин дело такое, иногда хочется что-нибудь взорвать, тем более, когда вы умеете колдовать, почему нет? Но Марк не такой смелый, как его друг, а Донхёк просто один ничего делать не хочет. Наверное, именно это и спасает его от наказания.

Прежде Донхёк никогда не встречал тебя, вы учились на разных факультетах и ваши классы редко попадали на один и тот же урок. Впервые Хэчан увидел тебя рядом с твоим братом — ты стояла рядом с Линсоком и он проверял твою тетрадь по зельеварению, напоминая какие-то основные факты, ты кивала, иногда поправляла свои волосы, чесала нос и закатывала глаза каждый раз, когда Лин спрашивал — ты слушаешь? Ты была похожа на него. У вас одинаковая форма носа и губ, у тебя такой взгляд как у него — Донхёк не хотел так пристально тебя рассматривать, так получилось, он просто слушал Джехёна с нотациями и заметил тебя. Понял, что ты с пуффендуя, когда увидел твой жёлтый шарф с чёрными полосками и значком барсука на конце. Этот жёлтый шарф идеально подчёркивал твои черты лица. Ты казалась Хэчану симпатичной.

— У вас сегодня свидание? — тихо спрашиваешь ты у брата, Линсок, не отвлекаясь от твоей тетради, утвердительно мычит, а ты улыбаешься. — Надеюсь, вам будет весело. Куда пойдёте?

— Хотим посмотреть вечером на звёзды у чёрного озера, — отвечает тебе Лин и ты киваешь. — Никому не говори, ладно? — он отдаёт тебе тетрадь, и ты усмехаешься.

— Было бы кому — рассказала бы, но мне некому, — говоришь, — только будьте осторожны. После прошлого года весь Хогвартс на ушах стоит до сих пор, да и в этом году происходит какая-то чертовщина, то одно, то другое. Не хочу, чтобы вы с Сурим пострадали.

— Обещаю, что всё будет хорошо, — он обнимает тебя и целует в макушку, а потом удаляется.

Линсок и Сурим, выбрав подходящее время, выскользнули из своих гостиных и миновав сторожа, выскочили на улицу, наспех застёгивая свои куртки и плотнее заворачиваясь в шарфы. Ещё не зима, но уже достаточно холодно, зато небо усыпано звёздами — осадков нет, небо чёрное-чёрное, каждая крошечная звёздочка видна. Линсок любил астрономию, астрономическая башня была его любимым местом в Хогвартсе, парень показал, насколько красивыми могут быть звёзды и Сурим. Девушка влюбилась в небо и в Линсока ещё раз.

Кажется, их свидание шло хорошо. Устроившись на одном из камней (подложив под низ одеяло), пара смотрела на звёзды, Линсок показывал созвездия, а девушка следила за его пальцем, чтобы понять, что видно на небе. Она была в этом несильна, но ей нравилось проводить время с ним. Сурим была чертовски в него влюблена. Она знала, что, наплевав на все запреты, она будет с ним, она будет рядом с ним.

— Поняла? — спрашивает Линсок, он поворачивается к девушке, но она не смотрела на небо, она смотрела на него. Парень щёлкает её по носу и смеётся, — ты не смотрела!

— Прости, прости, — смеётся Сурим, — ты такой красивый, — произносит она, а потом подаётся вперёд и целует его в губы.

Когда пришло время возвращаться, собрав все вещи, которые они принесли, поднялись и направились в сторону Хогвартса, только на пути встала проблема — они пропустили время, когда Филч выходит на улицу и теперь входи через чёрный ход и через главные ворота закрыт. Есть вариант пройти через оранжереи, но не факт, что их там никто не заметит.

Линсок, крепко взяв девушку за руку, сказал, что знает один путь, через который они могут пройти, только идти нужно дольше обычного, придётся обогнуть почти всё здание школы, но Сурим не было страшно. Они тихо пробирались вокруг Хогвартса, оглядываясь и шарахаясь от каждого звука, достигли огорода Хогвартса и тихо через него пробрались на территорию школы.

Утром ты проснулась рано. Тебя что-то сильно тревожило, и ты почти всю ночь не спала, ты вышла из спальни, чтобы умыться, но в гостиную, вбежал твой брат. Он напугал всех присутствующих там, упал на колени и горько заплакал. Ты не могла ничего разобрать, только что-то про Сурим. Пыталась его утешить, успокоить, ну или хотя бы понять, что случилось, единственное, что ты поняла — что-то с Сурим, но что именно…

Вас позвали к директору. Тебя, Донхёка, Линсока, Джехёна, вы вчетвером стояли в кабинете Дамблдора и если Линсок понимал, что происходит, то ты с Юно и Хэчаном — нет. Линсок не успокаивался, он плакал, ты гладила его по плечу и старалась как-то помочь, взгляды преподавательского состава были хмурыми, они были направлены на твоего брата и ты, если честно, была готова за него драться прямо сейчас.

— Т/И лучшей уйти, — просит твой брат у директора, Дамблдор молчит и пресекает попытки Минервы оставить тебя в помещении.

— Подожди в коридоре, — просит тебя директор и ты хочешь возразить, потому что боишься оставить брата, но всё же соглашаешься и выходишь.

Что там происходило ты понятия не имеешь. Подслушать не получалось, слышала только отдалённо какие-то разговоры, но ничего толкового. Сначала из кабинета вышли Донхёк и Джехён, они остановились с тобой рядом, а ты взглянула на них и замерла — парни плакали. Юно хотел что-то тебе сказать, явно не очень хорошее, он даже поднял руку, чтобы начать жестикулировать и, наверное, кричать, но Хэчан положил руку брату на плечо и Чон вздохнул. Старший взглянул на младшего и тихо так, почти неслышно, произнёс: «я же говорил».

Линсок вышел позже. Намного позже. Слёз уже почти не было, но глаза были красными, парень обнял тебя, попросил прощения и ушёл. Ты пыталась его остановить, поговорить, но всё, что ты из него выбила — это «родители приедут завтра». Больше ты его не видела.

На следующий день Линсока нашли повешенным в астрономической башне. А ты на своей прикроватной тумбочке записку:

«Знаю, ты не поверишь, но я убил её. Это моя вина».

Трагедия пришла в две семьи сразу, ваши родители много ругались, обвиняли друг друга, ты помнишь это, как вчера. В тот день, два года назад, родители Донхёка пообещали стереть твою семью с лица земли, но никто из вас: ни ты, ни семья Донхёка, ни ваши родители — не знали, что тогда на самом деле произошло. Ты знала, что вина на твоём брате — верить не хотела — он не уберёг, не спас, не помог — ты не знала, верить не хотела и слова Донхёка и его тихое «да» расставило всё по полочкам. Ты будто бы ощутила всю эту боль. Тело Сурим ведь так и не нашли. На кладбище две могилы, но тело только одного — твоего брата, Сурим всё ещё неизвестно где. Но это «да» было, наверное, самым болезненным словом, которое ты когда-либо слышала.

— Ты, наверное, думаешь, что я глупая, раз не понимала, почему ты меня ненавидишь, — выдаёшь ты через какое-то время. — Я знала, конечно, просто…не могла поверить в это. Линсок для меня всё ещё жив, и он выпустился тогда вместе с твоим братом. Сейчас я понимаю, что у меня проблемы с головой, — усмехаешься ты. — Я ведь не видела его тело.

— Я видел. — Хрипит Донхёк. — Не лучшее зрелище, но мы не об этом. Моя ненависть…я ведь начал не с неё, — говорит парень, напоминая, что всё началось с его приглашения на святочный бал, а не с попытки тебя убить. — Я хотел позвать тебя и разнюхать кое-что про твою семь, — признаётся, — потому что мои родители хотят отомстить, и Джехён тоже. Они ищут что угодно на твою семью, и я хотел сблизиться, узнать, что мне нужно. Сейчас я понимаю, что это бред.

— Не думаю, что это бред, — вздыхаешь ты. — Ты делал всё правильно. Я сестра человека, из-за которого не стало твоей сестры. Я знаю, что вы были близки, Лин часто говорил о том, как Сурим тебя любит и как ты любишь её в ответ.

— А я знаю, что Линсок любил её больше жизни и что бы не выдумали мои родили — это неправда. Твой брат не убийца, каковым его все считают, — серьёзно говорит парень, — он любил её искренне и сильно, и я лучше умру, чем поверю, что он убил её в ту ночь. Что-то произошло тогда, но что — мы никогда не узнаем.

Ты молчишь, опустив голову, слёзы скапливаются в уголках глаз. Ты сейчас начинаешь всё понимать, до тебя слишком резко всё доходит и даже кружится голова, ты хочешь подняться, сказать, что тебе нужно идти, но не решаешься, остаёшься сидеть на месте.

— Ты очень хороший человек, Донхёк, — шепчешь ты. — Спасибо, что не винишь моего брата.

Хэчан улыбается, он находит твою руку, которую ты положила на одеяло и пальцами сдавливает твои пальцы, мягко улыбаясь. В помещении царит атмосфера тепла и доброты. Между вами такого никогда не было.