В доме друга Намджуна — Юнги его имя даже не услышал из-за громкой музыки — людно, шумно и душно. Юнги вжимается в диван и сдержанно улыбается тем, кто пытается с ним познакомиться. Девушкам новенький в компании явно интересен, некоторые даже танцуя умудряются стрелять в него глазами. Намджун крутился рядом почти час, а теперь куда-то ушёл. Мин не чувствует себя брошенным, нет, но ему не по себе. Приглушённый свет украшает гостей мазками теней, по лицам скользят яркие блики цветомузыки. Юнги чуть ведёт — он выпил совсем немного, но атмосфера располагает.

Одетый во всё чёрное Намджун приземляется на подлокотник дивана, держа в руках две банки пива.

— Держи, Юнги-хён! — протягивает парень одну Мину.

— Не думаю, что мне стоит пить ещё… Как-то мне нехорошо.

— Одно слово, хён, и мы сбежим, — Намджун опять улыбается своей слишком яркой улыбкой, сжигая что-то внутри Юнги. Мин растягивает губы в ответ, а про себя недоумевает: Хосок тоже улыбается широко и искренне, но подобных чувств у него не вызывает. Может, просто с Хосоком он знаком слишком давно? Ещё со школы…

Мысль о школе как будто материализуется в виде тоненькой девушки, входящей в комнату.

— Намджун… — зовёт Юнги разом осипшим голосом. Дасом — последний человек, которого он хочет сейчас встретить. Она его узнает, однозначно. И всё рухнет.

— Что, хён? — отзывается младший, рассеяно оглядывая толпу танцующих.

— Одно слово, — Юнги поднимает на младшего полный паники взгляд и продолжает, прочитав на чужом лице непонимание. — Ты сказал… Одно слово… Уходим?..

— Хах, хён! Ты серьёзно? Ну, окей, — Намджун легко поднимается и, крепко сжав ладонь Юнги в своей, тянет его к выходу. Сердце Мина стучит всё громче по мере того, как они приближаются к Дасом — та всё ещё стоит возле входа, но её удивлённое «Юн…» теряется в грохоте битов.

Намджун вытаскивает его в коридор, в подъезд, на улицу, не отпуская его руку даже там. Задрав голову, парень вдыхает прохладный воздух сеульской ночи, потом смотрит на Юнги:

— И что это за внезапный порыв?

— Да так… увидел бывшую одноклассницу…

Намджун опять смотрит пристально, проникая прямо в душу.

— Одноклассницу или просто бывшую?..

У Юнги вырывается нервный смешок:

— Кхах… Да нет, просто человек неприятный…

— Ясно, — ухмыляется Намджун. — Ну, что будем делать, Юнги-хён?

И только сейчас Мин замечает, что Намджун так и не отпустил его руки. Юнги, опустив голову, смотрит на их ладони, а Ким, заметив это, медленно разжимает свою, но не убирает, а перехватывает, переплетая пальцы, и вновь прожигает взглядом. Что-то полыхает в груди старшего, в горле застревает воздух, губы сохнут и он неосознанно облизывает их. Намджун чуть наклоняет голову, приближая лицо к Юнги, и, гипнотизируя его потемневшим взглядом, выдыхает, опаляя дыханием чужие губы.

— Ты не ответил, — говорит он полушёпотом.

— Ч… что? — Юнги теряется в своих мыслях, ощущениях, теряется в тёмных глазах напротив.

— Что будем делать, хён? — Намджун резко отстраняется, вновь поднимая голову к небу, а Юнги пытается успокоиться, жмурится и снова открывает глаза, не слыша ничего, кроме шумящей в ушах крови.

— П… по домам? — неуверенно спрашивает старший, на что Намджун, нахмурившись, картинно дует губы.

— Жаль терять такую прекрасную возможность прогуляться, ты согласен?

— Согласен… — Юнги кивает скорее автоматически. Он пытается понять, что происходит. Этот парень флиртует? Кадрит его? Он же тоже парень… Спросить прямо Мин не решается, но шестерёнки в его голове крутятся так быстро, что голова кружится ещё сильнее.

Они идут по улице, которая достаточно скудно освещена — фонари стоят далеко друг от друга, да и светят не все. Юнги шагает за Намджуном, уверенно ведущим его куда-то, и думает, думает. Думает, что это неправильно. Думает, что это очень странно. Думает, что сказать.

Юнги замечает палатку впереди только из-за разливающегося вокруг тускловатого света.

— Соджу-ночь? — удивляется он.

— Ну, ты же лишил меня вечеринки. Так что угощаешь, хён, — улыбается Намджун. И только сейчас Юнги думает, что попал.

Однако спустя час все тяжёлые мысли напрочь вытеснены сладковатым дурманом напитка из зелёных бутылок. Намджун не устаёт подливать ему в рюмку прозрачную жидкость. Юнги, хоть и пьёт маленькими глотками, вскоре чувствует такое опьянение, что ложится головой прямо на красный пластиковый стол, за которым они сидят.

— Эй, хён! Хён! — смеётся Намджун. Его улыбка слепит Юнги. Мин не знает, чего хочет больше — прикоснуться к ней пальцем или выключить ударом. Слишком ярко. Слишком близко. Всё расплывается, а в голове стоит странный гул. — Юнги-хён, да ты пьян!

— Иди к чёрту, Намджун! Кто ещё здесь пьян?! — ворчит Юнги, не поднимая головы.

— Ты, хён! — опять смеётся Ким. Юнги, пытаясь собрать мысли в кучу, поднимает на одногруппника мутный взгляд. Темные волосы Намджуна подсвечены жёлтой лампочкой, горящей под потолком палатки. Юнги моргает и это, похоже, выглядит слишком смешно: Намджун просто взрывается хохотом. Он держится за живот и закидывает голову, а Мин снова залипает. Это сложно — в глазах двоится, а смех парня гудит в голове набатом.

Эта ночь заканчивается именно так, как предсказывал Хосок. Намджун стоит на улице, вглядываясь в предутренний сумрак, а Юнги висит на его плече. Перед парочкой останавливается такси и выходящий оттуда Хосок выглядит мрачнее тучи. Он загружает друга в машину, кидает на Намджуна злой взгляд и садится следом. Юнги отключается под мурлыканье мотора и его сон наполнен звонким смехом и счастьем.

***

Хосок дуется целую неделю. Юнги пытается извиниться, Юнги покупает ему обед, Юнги даже пытается его игнорировать — Хосок не реагирует.

— Твоего друга не видно, — замечает Намджун.

Юнги ничего не остаётся, как грустно кивнуть. Он курит быстро, судорожно — на улице пронизывающий ветер, какая-то противная морось. Хочется поскорее убраться в помещение, но без дозы никотина не прожить.

— Что-то случилось? — почти безучастно интересуется Намджун. Он созерцает — да, именно это слово подходит ему сейчас больше всего — двор и делает глубокую затяжку.

Юнги отрицательно мотает головой. Обсуждать ссору с Хосоком он не собирается. Точно не с Намджуном, который, вероятно, и стал причиной обиды парня.

На следующий день после вечеринки у друга Намджуна Юнги проснулся поздно и с головной болью. Заботливая мама приготовила ему «похмельный суп» и сообщила, что Хосок ушёл совсем недавно.

— Он привез тебя так поздно, что я не могла позволить ему уйти, — госпожа Мин принялась вытирать плиту, а Юнги обреченно застонал. Он же обещал не звонить Хосоку! Надо извиниться. Но друг не брал трубку, когда Юнги звонил ему, избегал его в университете (проигнорировав даже купленный обед!), не открывал, когда Юнги приходил к нему домой.

— Очень по-взрослому, Чон Хосок, — в конце концов обиженно бросил Юнги в закрытую дверь и решил дать парню время успокоиться. И теперь курит в компании Намджуна и кривится от давящего на грудь чувства беспокойства.

— Не хочешь делиться? — Намджун всё так же не смотрит на Юнги. Но тот почему-то чувствует себя, как жук под лупой.

— Ты такой проницательный, — голос Мина так и сочится ядом. Он не хочет обижать Намджуна, но сдержаться не получается. Однако Ким только хмыкает, тушит сигарету и выкидывает в урну окурок.

— Пойдем, Юнги-хён. Пара скоро начнется.

Юнги, наверно, нужно удивиться такой снисходительности, но все его мысли заняты сейчас только Чоном.

Хосок встречает Юнги после лекции на следующий день. Парень стоит у стены напротив аудитории и выглядит смущённо. Это смущение эхом отзывается у Мина в груди. Он выбирается из шумной толпы одногруппников и подходит к другу.

— Привет, — здоровается Хосок. Он мнётся, а Юнги этот почти виноватый вид Чона кажется таким неправильным, что всё внутри переворачивается.

— Привет, — Мин выдыхает и решает сделать всё, чтобы переступить через случившееся. — Хосок-и, прости меня.

— Это ты меня прости, хён. Пообедаем вместе?

— Конечно! — Юнги улыбается. Неловкость между ними тает, разгоняемая разговором ни о чем. Опасной темы оба намеренно не касаются. И всё же Юнги решает обсудить с другом произошедшей инцидент. Чуть позже. Они, конечно, ссорились и раньше, но никогда Хосок не прерывал общение вот так — без разбирательств, без объяснения причин.

Но разговор откладывается — на следующий день Юнги остаётся дома, мучаясь от боли в животе, несмотря на выпитые с утра таблетки. Хосок приходит после пар, бросает на пол сумку и усаживается на пол возле кровати друга.

— Ты как? — парень обеспокоен, хоть и случается подобное не в первый раз.

— Как обычно, — фыркает Юнги. Тревога в голосе друга явно его забавляет. — Завтра буду огурцом. Спасибо, что зашел.

— Не мог не… Скучно без тебя, знаешь ли…

— И покурить не с кем? — улыбается Мин, вглядываясь в глаза Хосока. Тот усмехается:

— А ты? Целый день, поди, без никотина?

— Сам как думаешь? Госпожа Мин лишится чувств, если увидит своё дитя с сигаретой.

— Тогда я здесь, чтобы тебя спасти! — улыбка Хосока сияет, но Юнги тщетно пытается ощутить то же воодушевление, которое посещало его при взгляде на Намджуна.